– Местное время – 2 часа 40 минут. Утра.
– Где же мы?
– Еще немного – и узнаете. Впрочем, это вам ничего не даст. Собирайтесь потихоньку, скоро на выход.
Мужчина вышел.
Королева сильней прижалась к Андорину:
– Что нас ждет, Игорь? Рабство?
– Посмотрим.
Кумати сидел в джипе, припаркованном за насосной небольшой железнодорожной станции. Водитель, молчаливый молодой парень со шрамом на правой щеке, курил, выпуская дым через приоткрытое окно. Раздался сигнал вызова на сотовом телефоне Японца. Кумати схватил трубку:
– Слушаю!
Услышал хриплый голос с акцентом:
– Босс! Состав на подходе!
Японец спросил:
– К отцепке вагона люди готовы?
– Готовы, босс!
– Хорошо, Шен, работай по плану.
– Не беспокойтесь, босс, сделаем все как надо.
– Надеюсь. Отбой пока!
– Отбой!
Кумати удобнее устроился на заднем сиденье импортного внедорожника. Набрал номер на панели сотового телефона:
– Кан! Слышишь меня?
– Слышу, босс!
– Ты на месте?
– Да!
– Как примешь клиентов, разберешься с Шеном и его ребятками, отзвонись!
– А, что состав уже близко?
– На подходе.
– Понял, босс!
– Отзвонись обязательно, мы должны поминутно согласовать марш с Матерым.
– Я все помню!
– Действуй!
Кумати отключил телефон, положив его на кожу сиденья, сказал:
– Скоро!
Водитель только кивнул, выбросив в окно окурок и подняв стекло.
Отзвонившись Японцу, главарь местных бандитов Михаил Шенгай, или Шен, поднес ко рту портативную рацию:
– Василь, на месте?
– На месте, Шен!
– Где Степан?
– На стрелке.
– Поезд не видишь?
– Пока нет… хотя погоди… есть поезд, вышел из-за поворота.
– Скорость состава?
– Черт его знает. Но идет медленно. Здесь иначе нельзя, рельсы играют.
– Начали работу! Встречаемся у вагона в тупике.
– Понял!
– Канистры с бензином в кустах?
– Где ж им быть? С вечера там стоят.
– Хорошо! Удачи!
– Пошел!
Длинный товарный состав медленно втягивался в зону станции Безымянная. Машинист с помощником знали, что участок пути перед станцией поврежден недавним оползнем и еще полностью не восстановлен, и вели локомотив на предельно малой скорости. Миновали старую, но еще работающую стрелку, не обратив на нее внимания. Этой стрелкой давно никто не пользовался, пути от нее вели в тупик, куда не загоняли ни один вагон или состав лет уже десять. Как только локомотив, сбавив скорость, прошел поворот, на площадку последнего вагона с насыпи запрыгнул человек в черном комбинезоне. Он спустился к сцепному устройству и застыл в ожидании. Ждал недолго. Увидев подельника у стрелки, отцепил вагон. Тот сразу немного отстал от состава. Пропустив состав, некий Степан перевел рельсы на путь, ведущий в тупик. Последний вагон прошел туда. Степан запрыгнул на площадку к своему подельнику:
– Ну, че, Василь? Все идет как надо? Еще немного – и «бобы» делить будем?
Кан проговорил:
– «Бобы» разделить дело нехитрое. Работу сначала выполнить надо.
– Так считай, уже выполнили!
– Это решать Шену!
– Ты прав! Можно и обождать!
– Вагон медленно катится.
– А что ты хотел? Но если хочешь, можешь спрыгнуть, подтолкнуть.
– Степан, заткнись, а?
– Ладно, ладно! Все какие-то нервные стали. Говорил, принять на грудь граммов двести не мешало. И настроение было бы нормальным. Ну, все, все, не зыркай, молчу!
Увидев приближающийся вагон, на пути перед насыпью, напротив из густых кустов вышел сам Шен. Он поставил на рельсы металлические тормозные колодки. Вагон, упершись в них колесами, остановился.
Василь и Степан спрыгнули с площадки, подошли к двери вагона. К ним присоединился и Шен. Двери открылись. В проеме стояли двое крепких мужчин. Один из них поднял руку:
– Приветствую вас, мужики.
Шен ответил:
– Привет и вам! Где клиенты?
– Как где? В вагоне!
Шенгай приказал:
– Выводите!
Второй охранник спросил:
– А «бабки»?
Шен ответил:
– Расчет получите в машине, на которой уйдете в областной центр. И не стойте, работайте. Вас не обманут.
– Ладно!
Старший ушел внутрь вагона. Через минуту на насыпь спрыгнули Андорин с Королевой.
Профессор посмотрел на Шена, сразу определив в нем главаря банды. Спросил:
– На кого работаете?
Шенгай усмехнулся:
– Не надо, господин хороший, задавать ненужных вопросов.
Он кивнул подельнику:
– Василь! Сцепи парочку и отведи в тачку. Передай заказчику!
Бандит надел наручники на правую руку Андорина и левую Королевой, указал рукой на тропинку, пробитую в кустах:
– Прошу! И спокойно, без лишних движений.
Профессор и помощница подчинились.
Проводив их взглядом, Шен повернулся к охранникам вагона, взявшим дорожные сумки. Достал из куртки пистолет с глушителем. Охранники, увидев оружие в руках Шенгая, рванулись было обратно в вагон, но не успели. Раздались два хлопка, и их трупы упали к тюкам.
Шен вставил пистолет в специальную кобуру, приказал второму подельнику:
– Степан! За канистрами, быстро!
Тот кивнул:
– Ага! Понял!
И рванул в кусты.
Василь подвел Андорина и Королеву к джипу «Форд», стоявшему за кустами на гравийной дороге. Их встретил кореец, открыл заднюю левую дверку:
– Прошу в салон, господин Андорин и госпожа Королева. Здесь вам будет гораздо удобней и комфортней, нежели среди тюков с ватой!
И на этот раз профессору и его помощнице не оставалось ничего, как подчиниться.
Андорин, устроившись в джипе, обратился к Кану:
– Может быть, вы снимете с нас наручники? Ведь бежать нам отсюда некуда!
– Конечно! Минуту.
Он повернулся к местному бандиту:
– Ключ от наручников!
Василь протянул ключ.
– Пожалуйста! Только я не стал бы отцеплять их. Все безопасней.
– А вот это не тебе решать!
– Без базара. Они теперь ваши.
– Вот именно! Ступай к своим! Я подойду.
– Ага! Я уйду, а вы с клиентами и «бабками» свалите? Нет, лучше дождемся Шена со Степаном здесь!
– Ну, как знаешь. Мне без разницы.
Кореец нагнулся к заложникам. Они протянули ему скованные руки. Кан быстро, достав из накладного кармана шприц-тюбики, ввел Андорину и Королевой усыпляющий препарат. Затем отстегнул наручники, бросив их в траву.
– Так-то оно спокойней будет.
Василь, недовольно цыкнув, прошел к месту, куда упали оковы. Поднял их, повернулся к Кану:
– Негоже, господин хороший… чужим…
И замолчал, увидев направленный в физиономию глушитель пистолета:
– Ты чего?
Пуля, угодившая бандиту в лоб, отбросила его тело в кусты. Кан оттащил труп дальше, чтобы его не было видно от машины.
Тем временем Степан, облив вагон бензином, поджег его. Пламя сразу охватило обшивку.
Шен сказал:
– Бросай канистры в огонь, и пошли! Пора сваливать отсюда!
Степан выполнил приказание босса. Они вышли к джипу корейца. Шенгай спросил:
– Все в порядке?
Кан утвердительно кивнул:
– Да, господин Шенгай! Сработано отлично.
Степан огляделся:
– А где Василь?
Кореец спокойно ответил:
– Не знаю! Он передал мне клиентов и пошел к вам.
Шен выругался:
– Бестолковый урод. Ни хрена не просекает ситуацию, ведь ему было сказано находиться здесь.
Кореец усмехнулся:
– Вы встретитесь с ним!
– Куда ж он денется? Попрошу расчет, господин Кан!
– Конечно, господин Шенгай!
Человек Кумати нагнулся к сиденью водителя, будто хотел что-то вынуть из салона. Но не достал, а, резко развернувшись, дважды выстрелил от двери. Шен со Степаном, получив по пуле в головы, рухнули в траву. Кореец подошел к ним. Сделал два контрольных выстрела, бросил ствол на труп Шенгая:
– Вот вам и расчет, господа!
Извлек из кармана сотовый телефон:
– Босс? Кан!
– Слушаю тебя!
– Вагон пылает, Шен сделал свою работу и вместе с подельниками покинул этот мир. Клиенты у меня. Для страховки я их усыпил.
– Не много ли для них снотворного? А то не проснутся?
– Я ввел совершенно безобидный препарат. Сон же еще никому не шел во вред, даже наркотический сон!
– Хорошо! Подъезжай к насосной станции!
– Слушаюсь, босс!
Кан запрыгнул в «Форд», подвел его к джипу Кумати «БМВ». Японец вышел из салона, взглянул на спящих клиентов, спросил:
– Сколько времени они будут в отключке?
– Достаточно для того, чтобы доставить к Матерому, загрузить на катер и доставить к яхте.
– Если все пойдет гладко, по плану!
– Да, если все пойдет по плану. Но я не вижу причин, которые могли бы помешать претворению вашего замысла.
– Пока я тоже не вижу! Хорошо. Поедешь за моей машиной!
– Понял!
Кореец сел в джип.
Кумати отошел за насосную станцию. Отсюда он хорошо видел, как полыхал вагон, возле которого уже собралась немногочисленная мечущаяся толпа.
Достал сотовый телефон, по памяти набрал номер:
Достал сотовый телефон, по памяти набрал номер:
– Матерый? Японец!
– Узнал!
– Катер к отплытию готов?
– Да!
– Проблем с русскими пограничниками не возникнет?
– Нет! Я договорился с кем нужно. Мы выйдем в нейтральные воды, благо вода сейчас спокойная.
– Хорошо. Жди. Где-то через час будем.
Кумати вернулся к джипу. Сел рядом с водителем, Григорием Артаковым, человеком с богатым криминальным прошлым. Молчаливым и надежным, подобранным Кумати у Матерого, где тот после отсидки нашел временное пристанище и кое-какую работу за харчи. Забрав к себе Артакова, Кумати не пожалел, что сделал это. Григорий умел быть благодарным. Хотя никогда ничего не просил. Получал деньги, как должное, по приказу хозяина готов был на все. Но, главное, Григорий реально мог защитить Кумати. Суровая жизнь в лагерях сделала из него опытного бойца, отменного телохранителя, чуявшего опасность, как зверь, за версту.
Подойдя к джипу, приказал:
– Гриша! Подай мне чемодан с заднего сиденья!
Водитель все так же молча исполнил приказание босса. Приняв чемодан, Кумати отошел от джипа, в кустарнике достал из него аппаратуру спутниковой связи. Развернул зонт-тарелку, настроил прибор приема-передачи устойчивого сигнала, набрал на трубке номер.
Ему ответил писклявый голос:
– Да, хозяин?
– Где ты сейчас?
– Там, где должен быть!
– Хорошо! Оружие?
– На борту все, что вы заказывали!
– Лишних людей нет?
– Нет! Лишь я да моторист!
– Ясно! Оставайся, где находишься. Думаю, к рассвету мы подойдем! Если не раньше!
– Счастливого вам пути и семи футов под килем.
– Тебе того же!
Отключившись и сложив оборудование, Кумати потянулся.
Что ж, начинается второй промежуточный этап операции. Один из самых опасных. Можно сказать, главный. Отход за пределы России.
Он, бросив чемодан в багажник, сел на место переднего пассажира:
– Давай, Гриша, двигай к Матерому. В бухту Шамана. Сзади пойдет Кан с клиентами, не теряй его «Форд» из вида!
Водитель лишь утвердительно кивнул, завел джип и повел его по грунтовой дороге в объезд небольшой железнодорожной станции Безымянная и одноименного рабочего поселка, где жили в основном люди, связанные с железной дорогой. Больше в Безымянном никакого производства не было.
Кумати увидел фары «Форда».
Откинулся на сиденье, проговорил:
– Что-то я стал быстро уставать! Отдохну!
Водитель вновь молча кивнул.
Кумати поинтересовался:
– Гриша, ты до конца жизни будешь играть в молчанку? Это что, доставляет тебе удовольствие?
Артаков спокойно ответил:
– Лишние слова – лишние проблемы!
Кумати пожал плечами:
– И все же странный ты человек, Гриша!
– Может, поэтому до сих пор еще не сдох!
Кумати покачал головой:
– Возможно!
И добавил:
– Я подремлю! Разбудишь, как выйдем к бухте!
Водитель утвердительно кивнул головой.
Японец усмехнулся и закрыл глаза. Путь предстоял недолгий, но сложный, по пересеченной местности. Он успеет восстановиться до встречи с Матерым и выходом в океан.
В 4.25 Григорий Артаков остановил «Форд» возле большого деревянного дома, окруженного невысоким каменным забором без ворот и различными пристройками. На специальных шестах были развешаны сети. Далее, в бухту, уходил причал, возле которого качались на невысокой волне крупная рыбачья лодка, старая шхуна, давно не выходившая в океан, и высокий современный катер. Его можно было назвать и яхтой, но называли катером. На бортах надпись: «Лучистый».
Водитель разбудил крепко уснувшего Кумати:
– Босс! Подъем! Приехали!
Японец открыл глаза и тут же спросил:
– Кан?
Артаков ответил:
– Сзади стоит. Все нормально.
Кумати вновь потянулся:
– Это хорошо. А вот и наш капитан, господин Матерый.
От дома к джипам вышел мужчина лет под шестьдесят в рыбацкой, брезентовой одежде.
Кумати, покинувший салон, протянул ему руку:
– Ну, здравствуй, Матерый!
– Здравствуй, Японец!
– Можем выходить немедленно?
– Да, катер готов, моторист Вовка на месте, движок опробовали, все в норме!
– Хорошо!
Кумати подозвал водителя:
– Гриша, забирай всю аппаратуру, вещи, перетащи на катер. После чего возвращайся сюда. И не забудь сделать, о чем договаривались.
– Я все помню!
Артаков перенес аппаратуру спутниковой связи, кейс и две дорожные сумки на катер. Оставил их в трюме. Вернулся во двор дома Матерого. Проходя мимо «Форда», нагнулся, прилепил к джипу небольшую круглую магнитную, радиоуправляемую мину. Вышел ко второму джипу, возле которого стояли Кумати, Матерый и Кан.
Японец указал на спящих заложников:
– А теперь этих по одному в трюм катера!
Зайдя к задней дверке со стороны багажника, Артаков незаметно для других прикрепил вторую мину к днищу бензобака джипа. После чего взвалил на себя Королеву и понес ее к причалу. Андорина пришлось нести вдвоем. Кану и Матерому.
Ровно в 5 утра пятницы, 23 марта, прогулочный катер «Лучистый» вышел из бухты и, взяв направление на юго-восток, пошел в открытый океан.
Ему хватило часа, чтобы беспрепятственно покинуть территориальные воды России. Еще через полчаса Матерый из капитанской рубки доложил, что видит яхту, дрейфующую там, где должна была состояться встреча двух кораблей.
Кумати вышел на палубу вместе с Артаковым. Взглянул на яхту через бинокль. Сказал:
– Наша посудина, хорошо!
Обернулся к Артакову:
– Ты уверен, Григорий, что отсюда сигналы твоего взрывного устройства дойдут до мин, установленных на машинах?
– Да, сейчас дойдут, я слежу за расстоянием, но через пару-тройку миль они могут ослабеть настолько, что не активируют взрыватели. Так что если рвать тачки, то немедленно!
Кумати приказал:
– Рви!
Артаков извлек из куртки портативный прибор, вытянул из него телескопическую антенну, направил ее в сторону невидимой береговой линии, нажал на клавишу. Прибор отреагировал сменой цветов индикаторов.
Артаков довольно ухмыльнулся:
– Все в порядке, босс! Джипы подорваны. Через несколько часов приют Матерого будет полыхать, как стог сухого сена.
И действительно, за сотню километров от катера джипы, стоявшие рядом с большим деревянным домом, вздрогнули и тут же превратились в сплошное огненно-дымное облако, разлетевшись на куски. Пламя от подрыва машин перекинулось на дом, деревянные постройки. Вскоре весь берег бухты Шамана полыхал беснующимся танцем колдуна. Впрочем, Матерый об этом даже не догадывался. Обменявшись световыми сигналами, катер и яхты начали медленно сближаться. Вскоре «Лучистый» коснулся борта яхта, с которой тут же был спущен трап. Кумати и Кан поднялись на яхту. Матерый остался на катере, держа его у борта яхты и ожидая возвращения Кана с деньгами. Андорина с Королевой перетащил на новое судно Артаков. Их встретил малого роста услужливый мужчина неопределенного возраста. Он постоянно кланялся, повторяя:
– С прибытием вас, господин, с прибытием!
У лестницы, ведущей в благоустроенный трюм, Японец остановился. Навстречу поднимался верный помощник. Он вопросительно взглянул на Кумати. Тот едва заметно кивнул. Артаков достал пистолет с глушителем. И вышел на палубу. Кумати посторонился. Сделал это и Кан, но помощник Японца и ждал этого.
Оказавшись напротив корейца, Артаков дважды выстрелил тому в сердце. Кан рухнул на палубу. Григорий произвел еще один выстрел. В голову.
Взглянул на Кумати:
– С этим порядок, босс!
Японец махнул рукой:
– Теперь займись Матерым и его посудиной! Потом спускайся в трюм, где наш верный Че уже наверняка приготовил настоящий японский завтрак.
Капитан яхты поклонился:
– Конечно, босс! К вашему прибытию все готово.
– Вот и отлично. Иди, Григорий!
Артаков кивнул.
Прошел к борту. Матерый находился в рубке за штурвалом, часто опуская голову, глядя на трап. Кан должен был уже появиться. Но почему-то задерживается. Не иначе, деньги считает. Он такой дотошный. Чужого не возьмет, но и своего не отдаст. За копейку горло перегрызет. А передать Кумати должен не копейки, а весьма круглую сумму. Наклонившись в очередной раз, Матерый увидел спускающегося по трапу… Артакова. Забыл, что ли, чего из вещей заложников?
Григорий перепрыгнул на катер, подошел к рубке:
– Как дела, Коля?
Матерый удивился:
– Что за вопрос? Где Кан?
Артаков головой указал на палубу яхты:
– Там!
– Чего не спускается?
– Не может!
– Как это не может?
– Он мертв, Коля!
– Что??? В смысле… мертв?
Артаков спокойно произнес:
– Я убил его!
– Но… но… почему?
Матерый выглядел растерянным.
Но не напрасно к нему прилипла кличка Матерый. Николай Матвеев мог, когда проявлялась угроза жизни, быстро сконцентрироваться, дабы отразить эту угрозу. Вот и сейчас, изображая крайнее удивление, он незаметно для Артакова вытащил из накладного кармана брюк тонкую самодельную заточку.