Когда вошли Кейт и Бентон, все глаза обратились к ним, но никто сначала даже не пошевелился. Мэйкрофт, вошедший вслед за ними, прошел к столу и сел на один из свободных стульев.
— Нельзя ли открыть окно? — спросила Кейт.
С места поднялся Джаго и стал переходить от окна к окну, распахивая рамы. Прохладный воздух заполнил комнату, и мерное биение моря стало гораздо слышнее.
— Не все окна, Джаго, — сказала Миранда. — Двух вполне достаточно!
В ее голосе звучало раздражение. Она обвела взглядом присутствующих, как бы ища поддержки, но никто не произнес ни слова. Джаго невозмутимо закрыл все окна, кроме двух.
Кейт ждала. Потом она сказала:
— Есть две причины, почему мы снова собрались здесь — все, кроме доктора Стейвли и его жены, но они вскоре присоединятся к нам. Мистер Мэйкрофт уже сообщил вам, что на острове произошла еще одна смерть. Коммандер Дэлглиш обнаружил тело Адриана Бойда в часовне сегодня, в восемь часов утра. Вам, конечно, уже известно, что доктор Шпайдель сейчас помещен в больницу и у него САРС — тяжелый острый респираторный синдром, его еще называют атипичной пневмонией. К несчастью, мистер Дэлглиш тоже заболел. Это означает, что теперь я провожу расследование, вместе с сержантом Бентоном-Смитом. Это также означает, что все мы здесь оказываемся в карантине. Доктор Стейвли объяснит вам, сколько времени может продолжиться карантин. В течение этого времени мой коллега и я, разумеется, будем расследовать как убийство мистера Оливера, так и убийство Адриана Бойда. А пока мы полагаем, что было бы разумно и удобно, если бы те, кто живет в коттеджах, переехали на время в конюшенный корпус или в Большой дом. Может быть, теперь вы хотите что-то сказать, мистер Мэйкрофт?
Мэйкрофт поднялся на ноги. Прежде чем он успел заговорить, Марк Йелланд задал вопрос:
— Вы произнесли слово «убийство». Следует ли понимать вас так, что вторая смерть не могла быть ни самоубийством, ни несчастным случаем?
— Мистер Бойд был убит, — сказала Кейт. — В данный момент я не готова сообщить вам ничего больше того, что уже было сказано. А вы, мистер Мэйкрофт?
Однако никто не произнес ни слова. Бентон уже готовил себя к тому, чтобы как-то прореагировать на разрозненные недовольные замечания, на возгласы ужаса или удивления, но собравшиеся были, видимо, в шоке. Все, что он услышал, — это всеобщий вздох, такой тихий, будто шелест посвежевшего ветерка. Все взоры обратились на Мэйкрофта. Он снова встал и ухватился за спинку стула, локтем оттолкнув Джаго, вроде бы не сознавая его присутствия. Костяшки пальцев у него побелели и резко выделялись на темном дереве, а его лицо, лишенное, казалось, не только красок, но и жизни, было лицом глубокого старика. Но когда он заговорил, голос его был ясным и сильным.
— Инспектор Мискин представила вам факты. Гай и Джо Стейвли в настоящий момент ухаживают за мистером Дэлглишем, но доктор Стейвли через некоторое время придет сюда, чтобы рассказать вам, что такое САРС. Все, что я сам хочу сказать, так это выразить сотрудникам полиции — от имени всех присутствующих — наш ужас и потрясение, вызванные смертью замечательного человека, который был частью нашего сообщества, а также заверить инспектора Мискин, что мы станем всячески способствовать проводимому ею расследованию, как способствовали коммандеру Дэлглишу. Я уже обсудил с ней, какие меры нам следует предпринять в отношении устройства нашего быта. В связи с новым и, как представляется, немотивированным убийством все те, кто ни в чем не повинен, оказываются в опасности. Вероятно, мы все слишком готовы были считать, что наш остров неприступен и неуязвим. Но мы ошиблись. Я должен подчеркнуть, что это мое личное мнение, а не мнение офицеров полиции, однако и они беспокоятся о том, чтобы мы находились вместе. В доме имеются два свободных люкса, есть и помещения в конюшенном корпусе. У всех у вас есть ключи. Так что я предлагаю всем запереть свои коттеджи и взять с собой то, что вам может здесь понадобиться. Полиции скорее всего будет необходимо иметь доступ в коттеджи, чтобы искать незваного пришельца, поэтому я передаю инспектору Мискин набор соответствующих ключей. Есть ли у кого-нибудь вопросы?
Голос Эмили Холкум звучал твердо и уверенно. Среди всех, находившихся в библиотеке, она, как показалась Бентону, изменилась меньше всего. Она сказала:
— Мы с Рафтвудом предпочтем остаться в коттедже «Атлантик». Если мне понадобится охрана, он вполне способен ее обеспечить. У нас достаточно прочные запоры, чтобы помешать вторжению ночных мародеров. Поскольку нам вряд ли удастся заточить себя в этом доме, не вызывая всеобщего неудобства, те из нас, кто чувствует себя должным образом защищенным, могут спокойно оставаться там, где живут.
Миранда Оливер вступила в разговор чуть ли не прежде, чем мисс Холкум закончила, и взоры всех присутствующих автоматически обратились к ней.
— Я хочу остаться на своем месте. Деннис переехал ко мне в коттедж, так что я буду в безопасности. Я полагаю, всем теперь известно, что мы собираемся пожениться. Пока еще мы не можем объявить об этом в газетах — это было бы слишком рано после папиной смерти, но мы же помолвлены. И я, естественно, не хочу разлучаться со своим женихом в такое трудное время.
Бентон решил, что ее заявление было заранее отрепетировано, и все же оно его поразило. Неужели она не понимает, насколько торжественное объявление о помолвке неуместно в такой момент? Он почувствовал, что смущены все. Как странно, что публично допущенная оплошность может смутить людей даже тогда, когда они столкнулись с убийством и смертельной опасностью для самих себя!
— А как вы, доктор Йелланд? — спросила Эмили Холкум. — Ведь ваш коттедж — самый дальний и стоит отдельно.
— О, я перееду сюда. На острове сейчас только один человек может чувствовать себя в безопасности от убийцы — это сам убийца. И поскольку я — не он, я бы предпочел находиться здесь, в Кум-Хаусе, а не в одиноком Маррелет-коттедже. Мне представляется вполне вероятным, что полиция имеет дело с психически неуравновешенным убийцей, который может выбрать следующую жертву вовсе не из разумных соображений. Я предпочел бы один из гостевых люксов в доме, а не в конюшенном корпусе. И так как я привез с собой работу, мне понадобится письменный стол.
— Джаго нужно будет остаться в коттедже «У пристани», — сказал Мэйкрофт. — Он должен наблюдать за гаванью. Вы довольны, Джаго?
— Кому-то же надо быть в коттедже, сэр, и мне уж никак не понравилось бы, если бы это был кто-то другой, а не я. Я могу сам о себе позаботиться.
С тех пор как Мэйкрофт закончил свою речь, Милли тихонько плакала, ее всхлипывания были негромкими и жалобными, как мяуканье котенка. Миссис Планкетт время от времени крепче сжимала ладонью маленький кулачок девушки, однако не делала никаких других попыток ее утешить. Больше никто не обращал на ее плач внимания, но вдруг Милли выкрикнула:
— А я не хочу сюда переезжать! Я хочу вообще убраться с этого острова! Я тут не останусь — тут людей убивают! И вы меня не заставите тут оставаться! — Она повернулась к Джаго: — Джаго, ты ведь меня отвезешь, правда? Ты отвезешь меня на катере? Я могу пожить у Джейка. Я куда угодно могу поехать. Вы меня тут не можете удерживать!
— Полагаю, с точки зрения формальностей она права, — сказал Йелланд. — Мы ведь остаемся в карантине сугубо добровольно. Соответствующие органы — те, что ответственны за этот остров, — вряд ли имеют право предпринимать меры принуждения, пока мы реально не заразились инфекционной болезнью. Сам я вполне готов остаться здесь, я спрашиваю лишь о том, какие существуют правовые установки на этот счет.
Бентон подумал, что теперь голос Мэйкрофта зазвучал гораздо более твердо, чем ему приходилось слышать когда-либо раньше.
— Уточняю правовые установки. Если кто-то действительно уехал бы отсюда, по моим представлениям, ему было бы настоятельно рекомендовано не выходить из дома и держаться подальше от других людей до окончания инкубационного периода. Полагаю, он длится около десяти дней, но мы узнаем подробности от доктора Стейвли. Однако это чисто академический вопрос. Никакие суда с посетителями обычно не прибывают на Кум, и, разумеется, в настоящее время ни одно не будет допущено на остров.
— Так что фактически мы оказываемся здесь пленниками, — уточнила Эмили Холкум.
— Едва ли в большей степени, чем когда поднимается густой туман, Эмили, или когда море сильно штормит. Катером распоряжаюсь я. Я не намерен разрешать им пользоваться, пока не окончится инкубационный период. Кто-нибудь желает это оспорить?
Никто оспорить этого не пожелал, но голос Милли возвысился до крешендо:
— Не хочу тут оставаться! Вы не можете меня заставить!
Джаго пододвинул свой стул поближе к ней и зашептал что-то ей на ухо. Никто не слышал, что он сказал, но Милли стала постепенно успокаиваться. Потом она жалобно спросила:
Джаго пододвинул свой стул поближе к ней и зашептал что-то ей на ухо. Никто не слышал, что он сказал, но Милли стала постепенно успокаиваться. Потом она жалобно спросила:
— Тогда почему я не могу остаться в коттедже «У пристани», вместе с тобой?
— Потому что ты останешься в Большом доме вместе с миссис Бербридж. Никто не причинит тебе вреда. Будь смелой и разумной, и, когда все это закончится, ты станешь настоящей героиней.
Все это время миссис Бербридж сидела молча. Сейчас она заговорила, но голос ее срывался:
— Ни один из вас ни слова не сказал об Адриане Бойде. Ни один. Он был зверски убит, а все, о чем мы способны думать, — это наша собственная безопасность: не станем ли мы следующей жертвой, не подхватим ли САРС. А он сейчас лежит где-то в морге, в ожидании, когда его разрежут, и навесят ярлык, и сделают из него вещественное доказательство по делу об убийстве!
Мэйкрофт ответил, не теряя самообладания:
— Эвелин, я ведь сказал, что он замечательный человек, таким он и был. Но вы правы. Я был слишком озабочен необходимостью как-то справиться с двумя чрезвычайными событиями сразу и не смог найти должные слова. У нас еще найдется время погоревать о нем.
Но тут на ноги вскочила Миранда:
— У вас не нашлось и минуты, чтобы погоревать о моем отце! Вам было совершенно все равно, жив он или мертв! Некоторые из вас даже рады, что он умер. Я знаю, как вы все о нем думали, так что не надейтесь, что я отстою две минуты молчания в память мистера Бойда, если вы это имели в виду. — Миранда повернулась к Кейт: — И не забывайте, что мой отец умер первым. Предполагается, что вы его смерть тоже должны расследовать.
— Мы ее расследуем.
А Бентон подумал: «Мы должны добиться, чтобы они все были собраны вместе. Мы не сможем охранять их всех по отдельности, одновременно расследуя двойное убийство. Сейчас нам выпала единственная возможность употребить свою власть. Если сейчас мы не овладеем положением, мы никогда больше не сумеем контролировать ситуацию. Нельзя позволить Эмили Холкум всем здесь распоряжаться».
Он взглянул на Кейт, и она каким-то образом осознала силу его волнения. Она спросила:
— Вы хотите что-то добавить, сержант?
— Всего несколько слов, мэм. — Он обратился ко всем, но взгляд устремил на Эмили Холкум. — Мы просим вас переехать из коттеджей не только потому, что так вы будете в большей безопасности. Теперь, когда мистер Дэлглиш заболел, нам будет необходимо как можно эффективнее использовать имеющиеся людские резервы. Будет не только безопаснее, но в этом смысле еще и экономнее, если все вы поселитесь в одном месте. Тот, кто не пожелает способствовать нам в этом, серьезно осложнит ход расследования.
Бентону привиделось — он не мог быть полностью в этом уверен, — что на лице мисс Холкум промелькнуло выражение какого-то мрачного веселья. Она сказала:
— Если вы так ставите вопрос, сержант, полагаю, у нас не остается выбора. Я не желала бы оказаться в роли козла отпущения в случае провала расследования. Мне хотелось бы занять спальню моих родителей в Кум-Хаусе. Рафтвуд будет жить в конюшенном корпусе. А вам, Миранда, лучше последовать моему примеру и переехать в Кум-Хаус. Мистеру Тремлетту и раньше было вполне удобно в конюшенном корпусе. Вы, я думаю, сможете как-то пережить пару ночей друг без друга.
Прежде чем Миранда успела ей ответить, дверь библиотеки открылась и вошел Гай Стейвли. Бентон почему-то ожидал увидеть его в белом халате, и теперь коричневые вельветовые брюки доктора и пиджак из твида показались ему совершенно неподходящими к случаю. В комнату Стейвли вошел молча. Лицо его было таким же серьезным, как у Мэйкрофта, и прежде, чем заговорить, он посмотрел на своего коллегу, будто ища у него поддержки. Однако голос его был тверд, и говорил он на удивление авторитетным тоном. Гай Стейвли стал теперь совершенно другим человеком по сравнению с тем, которого Бентон увидел вначале. Все глаза сейчас были устремлены на доктора. Переводя взгляд с одного лица на другое, Бентон видел на этих лицах надежду, волнение и молчаливую мольбу, какую ему уже приходилось видеть в глазах других людей: отчаянную потребность в том, чтобы их успокоил и ободрил эксперт.
Стул в торце стола был свободен, и Стейвли сел напротив миссис Бербридж. Мэйкрофт подвинулся и оказался рядом с ним справа, а те из группы собравшихся, что все еще стояли, в том числе и Кейт, нашли себе стулья. Не стал садиться только Бентон. Он подошел к окну, наслаждаясь льющимся оттуда прохладным, несущим с собой запах моря ветерком.
— Инспектор Мискин, по-видимому, уже сообщила вам, — начал Гай Стейвли, — что мы теперь знаем — у доктора Шпайделя САРС. Он помещен в специальный изолированный блок в Плимуте, и ему обеспечен хороший уход. Из Германии приезжают его жена и некоторые члены семьи. Они увидятся с ним, но, конечно, только под контролем врачей и при определенных условиях. Он все еще в тяжелом состоянии. Кроме того, я должен вам сообщить, что коммандер Дэлглиш заразился от доктора Шпайделя и в настоящее время находится здесь, в изоляторе. У него будут взяты анализы, чтобы можно было подтвердить или опровергнуть диагноз, но, боюсь, здесь сомнений быть не может. Если его состояние ухудшится, он тоже будет отправлен в Плимут на вертолете.
Прежде всего хочу заверить вас, что САРС главным образом распространяется посредством тесного личного контакта с заболевшим человеком, очевидно, воздушно-капельным путем, когда инфицированный человек кашляет или чихает или если кто-то касается поверхностей или предметов, загрязненных инфицированными брызгами, а затем подносит руки к носу, ко рту или к глазам. Не исключено, что САРС может переноситься по воздуху каким-то иным способом, но пока что, как мне представляется, уверенности в этом ни у кого нет. Можно считать, что серьезному риску заболеть подвергаются лишь те из вас, кто близко соприкасался с доктором Шпайделем или с мистером Дэлглишем. И тем не менее будет правильно, если все и каждый на Куме подвергнутся карантину на срок около десяти дней. Органы здравоохранения имеют право принудительно подвергнуть карантину заразившегося человека, а в некоторых случаях и тех, кто находился с ним в тесном контакте и рискует заболеть. Я не знаю, поступят ли они так с теми из вас, кто не общался ни с доктором Шпайделем, ни с мистером Дэлглишем, однако я полагаю, что самое разумное для всех нас — это принять карантин добровольно и остаться здесь, на острове, пока не будет безопасно отсюда уехать. В конце концов, нас же не помещают в карантин вдали от дома. Для всех нас, кроме офицеров полиции и гостей, Кум и есть дом. Нас просто просят временно отказаться от поездок на материк, пока не минует опасность инфекции. Если кто-нибудь захочет высказать возражения, пожалуйста, дайте мне знать.
Никто ничего не сказал. На какой-то миг показалось, что вот-вот взбунтуется Милли, но ее возмущение быстро улеглось, и его сменило мрачное смирение.
Но тут вдруг заговорил Дэн Пэджетт. Голос его звучал громко и визгливо:
— А меня это не устраивает. Кум мне вовсе не дом, во всяком случае, теперь. У меня собеседование в Лондоне назначено — о поступлении в университет. Теперь, когда моя мать умерла, я решил уехать с острова, и мне никак нельзя задержаться здесь еще на десять дней. Если я пропущу собеседование, я могу потерять место.
К всеобщему удивлению, ему ответил Йелланд:
— Это смешно. Они, несомненно, оставят за вами ваше место. И вряд ли были бы рады вашему появлению, если бы полагали, что вы можете оказаться носителем такого инфекционного заболевания, как САРС.
— Я не могу быть носителем, доктор Стейвли это только что объяснил.
— Но ведь коммандер Дэлглиш вас опрашивал, верно? Либо он сам, либо его коллеги, а они могли заразиться от него. Почему бы вам не принять неизбежное и не перестать хныкать?
Пэджетт покраснел и собрался было что-то сказать. Но заговорил доктор Стейвли:
— Итак, мы соглашаемся добровольно подвергнуться карантину. Я дам об этом знать попечителям фонда. Разумеется, пока все это происходит, должна начаться активная международная кампания по розыску тех, кто летел вместе с доктором Шпайделем из Пекина, будут сделаны попытки отыскать его друга, вместе с которым он отдыхал на юге Франции. Слава Богу, это не моя забота. В настоящее время мы с женой заботимся о коммандере Дэлглише, но, возможно, мне придется через некоторое время перевести его в Плимут. Между тем, если кто-нибудь из вас почувствует себя плохо, прошу сразу же явиться в медпункт. САРС обычно начинается с температуры и симптомов, похожих на симптомы гриппа, — головная боль, общее недомогание, боли в разных частях тела. У некоторых пациентов, но не у всех, с самого начала появляется кашель. Думаю, это все, что я пока могу вам сказать. Убийство Адриана Бойда, которое в нормальной обстановке прогнало бы из наших голов все другие тревоги и соображения, теперь в руках инспектора Мискин и сержанта Бентона-Смита. Надеюсь, мы все будем сотрудничать с ними, как сотрудничали с коммандером Дэлглишем. Может быть, у кого-нибудь есть вопросы? — Он повернулся к Мэйкрофту: — Вы не хотели бы еще что-то сказать, Руперт?