Мэтью Бренард тоже ничего не понял, но, увидев выражение лица инспектора, благоразумно решил пока воздержаться от вопросов. Осмотрев сад и поворчав на то, что все следы, которые были, уже затоптаны, Хантер вошел в дом и стал осматриваться.
– Что наверху?
– Второй этаж со спальнями хозяев и чердак со всяким хламом, – ответил Мэтью. – Ничего интересного.
– А внизу?
– Кажется, погреб.
– Сайкс!
– Уже понял, – отозвался незаменимый помощник и исчез.
Хантер побродил по гостиной, наугад выдвигая и задвигая ящики. Всюду, куда ни кинь взгляд, были вышитые салфеточки и изящные скатерти. Миссис Смит и в самом деле была замечательной рукодельницей.
– Это хозяева? – спросил инспектор, кивая на фотографию, стоящую на комоде.
– Да, – подтвердил Мэтью. – Снимок совсем недавний, я видел ее однажды, и именно в этом платье. И получились оба удачно.
В самом деле, пара выглядела на редкость гармонично: уверенный в себе бородатый мужчина лет пятидесяти и того же возраста женщина, нежно державшая его под руку. Стивен Хантер подошел ближе. Нахмурился.
– Скажите, а жена, случаем, не хромала? – спросил он странным голосом. – На правую ногу?
Мэтью изумился.
– Да. Но откуда… Простите, ради бога, я сам виноват, что не успел упомянуть об этом…
– Ничего, – проскрежетал инспектор, – ничего. Вышивать любила, значит… Точно, она ведь любила рукодельничать…
Он вытащил из кармана обрывки некролога Смитов и еще раз внимательно перечитал их.
– Я идиот, – сказал Хантер наконец. Мэтью Бренард, жадно ловивший каждое его слово, был озадачен выражением лица инспектора. – Идиот, да и только. Надо было сразу догадаться. «Джордж Мортимер Смит, иначе им…» – имеется в виду «иначе именуемый». Ну конечно же!
– Так что, он вовсе не Смит? – спросил сбитый с толку Бренард.
– Нет, – ответил инспектор с нехорошим блеском в глазах, – он вовсе не Смит. Он Джозеф Инмэн, а его жена – Милдред Инмэн. На фото он с бородой, а тогда был без бороды. – Сержант открыл рот. – Помните эту парочку? Ламбетский убийца и его жена.
И тут, словно бог из машины, на пороге показался Джонни Сайкс. Он был бледен и держался за стену.
– Сэр, – сказал он подрагивающим голосом, – вам следует взглянуть на это. Похоже, у них в погребе спрятан труп, и не один. Помните людей, которые бесследно исчезали в графстве в последние месяцы? Так вот, они там, внизу. И я бы сказал, что все это очень напоминает…
– Ламбетского убийцу, – кивнул Хантер. – Мы уже знаем, Сайкс. Ну что ж, раз ты нашел их, веди нас.
Глава 18 Таинственный незнакомец
Утром 15 марта Сент-Джордж-Хиллз переживал наивысшие мгновения своей славы.
– Вы слышали? Из Лондона приехали еще две машины…
– И бригада экспертов…
– Смитам угрожали расправой. Полиция нашла письмо…
– Это наверняка происки большевиков.
– Мне только что по секрету сказал констебль Симпсон… В подвале у Смитов нашли трупы… Да-да-да!
И наконец:
– Вы представляете, какой ужас! Мы думали, они Смиты, а они… Это Инмэн и его жена! Какой кошмар!
– Позвольте, но ведь их же оправдали?! И после процесса они уехали в Австралию…
– Что-то я не замечала у нас под окнами кенгуру, Дафна, милочка!
Тем временем в полицейском участке вовсю кипела жизнь. Стивен Хантер изъял для личных нужд кабинет Мэтью Бренарда и расположился там, отдавая приказания и то и дело отвечая на телефонные звонки из Лондона. Джонни Сайкс метался, как джинн, и то подносил боссу кофе, то выслушивал его излияния, то передавал дальше указания инспектора.
– Итак, джентльмены, что у нас получается? Шесть лет назад за убийство восьми человек были арестованы Джозеф Инмэн и его жена. Он выслеживал жертвы – обычно это были молодые женщины – заманивал их и убивал, а жена, которая обо всем знала, помогала ему. Мотивом их действий можно было счесть ограбление, но почти во всех случаях добыча оказывалась мизерной. Похоже, они убивали потому, что им просто это нравилось, и даже психиатры не нашли другого объяснения. Инмэнов признали совершенно вменяемыми и должны были повесить, но на суде благодаря ловкости адвоката их оправдали, и они покинули страну. По одним слухам, они уехали в Австралию, по другим – в Южную Америку, но так или иначе, где-то они ухитрились сменить фамилию, а Инмэн вдобавок отрастил бороду, чтобы его не узнали. Жене приходилось тяжелее – одна из жертв, защищаясь, успела перебить ей ногу, поэтому Милдред Инмэн сильно хромала.
Мэтью Бренард, присев на край подоконника, протирал очки. Он старался сохранять спокойствие, слушая рассуждения инспектора, но руки сержанта дрожали. Джонни Сайкс, стоя возле стены, благоговейно внимал каждому слову своего начальника.
– В конце концов они вернулись в Англию, решили поселиться в деревушке и изображать мирных жителей. Они выбрали дом на отшибе, чтобы никто их не беспокоил, и сочинили для себя более-менее подходящее прошлое. Но по понятным причинам им пришлось быть осторожными с прислугой. Для начала они под разными предлогами избавились от старых слуг. Ведь старые слуги всегда недолюбливают новых хозяев и внимательно следят за ними, а Инмэнам это вовсе не было нужно. Наведя в деревне справки, они затем выбрали приходящую прислугу – глухую миссис Фостер, которая предпочитала не покидать кухню, и мечтательницу Молли, которая любила читать книжки и не обращала внимания на то, что творится вокруг нее. Все складывалось хорошо, никто ничего не подозревал, и на новом месте Инмэн принялся за старое. Он снова стал убивать.
Мэтью Бренард вскинул на говорящего потемневшие глаза.
– Лучше бы этих мерзавцев повесили шесть лет назад, – проговорил он срывающимся голосом. – Ведь можно было избежать новых жертв!
– Ну, я не знаю, какими мотивами руководствовались присяжные, отпуская явных убийц, – хищно усмехнулся Стивен, покачиваясь на стуле. – Что было дальше, можно только предполагать. Скорее всего, некто выследил Смитов и прислал им некролог. Они запаниковали и решили бежать, а в деревне объявили, что пару недель погостят у родственников, и отпустили прислугу. Однако седьмого марта к ним наведался убийца и накормил их стрихнином. Письмо он сжег, но не слишком аккуратно, а сам после этого отправился в Лондон – разбираться с тремя бывшими солдатами армии его величества, которые вырезали бельгийскую семью.
– У меня вопрос, сэр, – промолвил Сайкс учтиво. – Почему Инмэны не опасались человека, который седьмого числа явился в их дом?
– Потому, вероятно, что он не внушал опасений, – хмыкнул инспектор. – Не знаю, как ему это удалось, но, если исходить из результата, он добился своего. Теперь вот что: меня интересуют все, кого видели в деревне седьмого марта. В особенности – те, кто околачивался на Оксфорд-стрит, а точнее – возле дома Смитов. Сомневаюсь, чтобы убийца был местным, он, скорее всего, приехал из Лондона. Значит, либо он прибыл на поезде, либо у него была машина. Действуйте, джентльмены, действуйте! Бернард, вас лучше здесь знают, вам больше доверяют. Постарайтесь аккуратно расспросить мающихся бессонницей старых дев, любителей совать нос в чужие дела, ну, в общем, вы сами понимаете. Сайкс, на тебе железнодорожная станция и гостиницы. Конечно, мало вероятности, что убийца там останавливался, а вдруг? Следует проверить все возможности.
Джонни Сайкс кивнул и скрылся за дверью. Что же до сержанта, то он задержался.
– Сэр, если вы не возражаете… Я хотел бы подробнее узнать, что это за дело с тремя солдатами.
Инспектор вкратце обрисовал ему суть происходящего и, морщась, потер переносицу. Ночью Хантер так и не успел толком выспаться.
– Вы давно знаете миссис Тэйлор? – неожиданно спросил он у Бренарда.
– Гм… Прилично.
– А женская интуиция все-таки существует, – усмехнулся инспектор. – Она не хотела, чтобы ее сын общался со Смитами. Кто ее муж, кстати?
– Он погиб на войне.
– Что ж, это упрощает дело, – заметил Стивен. – Будь я на вашем месте, я бы не стал колебаться, мистер Бернард.
Мэтью вспыхнул.
– Мистер Хантер… Меня зовут не Бернард, а Бренард. И я был бы вам очень признателен, если бы вы не коверкали мое имя.
– А я был бы вам очень обязан, если бы вы нашли что-нибудь такое, что помогло бы мне отыскать убийцу, – колюче парировал инспектор. – Этот тип на редкость методичен, он убивает раз в два дня, по нечетным числам, а сегодня, между прочим, уже пятнадцатое. И если он опять кого-нибудь прикончит, вина за это будет лежать в том числе и на мне.
– Простите, сэр, – с достоинством промолвил Мэтью, поправляя очки, – но, по-моему, он делает работу правосудия. Вы же сами сказали, что у Мари Пеллетье не было никаких шансов добиться осуждения людей, которые убили ее семью, а что до Инмэнов, то всем отлично известно, что их вообще оправдали, хотя улики казались неопровержимыми.
И он воззрился на Хантера, не без трепета ожидая, какой ответ тот ему даст.
И он воззрился на Хантера, не без трепета ожидая, какой ответ тот ему даст.
– Сколько вам лет, сержант? – мрачно спросил инспектор.
– Двадцать шесть.
– Я не буду пускаться в рассуждения о правосудии и справедливости, – сказал Хантер, дернув щекой, – на этих темах ломались головы и поумнее, чем моя. Подумайте лучше вот о чем: готовы ли вы сами, лично вы, прикончить человека за то, что он преступил закон? Вы ведь жили в одной деревне со Смитами, – добавил инспектор, оживившись, – допустим, вы бы узнали, кто они на самом деле. Стали бы вы напрашиваться к ним на кофе, чтобы отравить их стрихнином? А?
Мэтью долго молчал, но в его лице что-то дрогнуло.
– Если бы я узнал, кто они… Я бы сразу же сопоставил отъезды Смита с исчезновениями людей. И я бы без промедления арестовал его вместе с женой.
– Вот видите, – удовлетворенно промолвил Стивен. – Вы бы стали действовать по закону. Вы бы не стали травить убийцу, даже если бы у вас была такая возможность. Тогда какого черта вы защищаете того, кто решил, что имеет право вершить самосуд? Помните, Бренард: да, преступник может вызывать понимание и где-то даже симпатию, но это все равно ничего не меняет, потому что мы находимся по другую сторону. Мы – закон, каким бы несовершенным он ни был. А если мы забудем об этом и перейдем на сторону преступника, что произойдет? Правильно: мир рухнет.
Когда Мэтью Бренард вышел из своего бывшего кабинета, он ощущал не то чтобы реальное головокружение, но, скажем так, головокружение умственного типа. Лондонский инспектор, раньше представлявшийся ему личностью довольно примитивного склада, высказал чрезвычайно мудрую мысль. Закон есть закон, и убийство есть убийство, несмотря ни на что. А раз так, надо отбросить эмоции и…
И тут Мэтью побледнел и попятился, потому что перед ним стояла мисс Тротт.
– Лесли видела, – без всяких околичностей сообщила старая дама.
– Лесли? Дочка… э… мистера Тэнкла?
– Браконьера Тэнкла, – поправила мисс Тротт. По неписаным местным законам браконьер назывался «мистер» крайне редко и только в исключительных обстоятельствах. – Она видела его.
– Кого?
– Того, кто убил Смитов.
– Мисс Тротт…
– Он приехал на старой машине. Развалюха, почти колымага. На дороге недалеко от дома машина остановилась, словно сломалась. Лесли видела, как он вышел из машины и постучал к Смитам. Он был в черном плаще.
– Когда это было?
– После наступления сумерек.
– И что Лесли делала в такое время возле дома Смитов, а?
– Она околачивалась в лесу неподалеку, ждала своего дружка. Его папаша тоже браконьер, – обличающе прибавила мисс Тротт. – Каждому лягушонку по жабе, известное дело. Но вам она, разумеется, скажет, что смотрела на луну и думала о вечности.
– Мисс Тротт…
– Да, я прекрасно знаю, как вы мне благодарны за помощь, – отрезала старая дама, не давая Мэтью передышки. – Но это мой долг. Эти… эти нелюди обманули всех, в том числе и меня. Прикидывались такими приличными, такими нормальными. Мне уже тогда надо было сообразить, что все совсем не так. Это как старинный фарфор: если на нем нет хоть одной крошечной трещинки, он наверняка поддельный, – торжествующе заключила она.
Пока в Сент-Джордж-Хиллз сержант искал Лесли Тэнкл, пока допрашивал ее, пока Сайкс обходил гостиницы, пока Стивен допрашивал Лесли вторично и еще более подробно, в Лондоне Ксения в легком замешательстве перечитывала газеты. Заголовки были один краше другого: «Тайна пропавших девушек раскрыта», «Суррейские вампиры», и, наконец, «Без всякого прискорбия извещаем». Автор последней статьи оказался наиболее осведомленным по поводу череды странных некрологов и ухитрился даже взять интервью у дворецкого покойного Хэйли. Тон статьи не оставлял сомнений в том, что если правосудие оказалось бессильно, то кому-то приходится поработать за него. «Если вы совершили убийство и ушли от наказания, – патетически восклицал автор, – не поленитесь заглянуть в почтовый ящик! Как знать, вдруг там уже лежит некролог с датой вашей смерти?»
…Секретарша доктора Дэйви дочитала статью, пожала плечами и стала разбирать почту. Так, письмо от какого-то знакомого, приглашение на бал, просьба о денежном вспомоществовании, а это что? Секретарша разрезала конверт, извлекла оттуда отпечатанный на машинке текст в черной рамке – и ее выщипанные брови полезли вверх.
Через несколько мгновений она уже была в кабинете у своего босса и (по совместительству) любовника. Обычно женщины не летают на каблуках, но сегодня, похоже, секретарша стала исключением, подтверждающим правило.
– Алекс! Алекс! Это пришло только что… Ты читал газеты? Этот ненормальный хочет тебя убить!
Доктор Дэйви брезгливо выпятил нижнюю губу и взял листок в черной рамке из ее рук. Мистер Дэйви был невысок и совершенно лыс, с мясистым желтоватым лицом и жесткими складками у неожиданно сочных пухлых губ. Какое-то время он перебивался в качестве терапевта, но потом нашел себя в совершенно иной области, к которой медицина имеет разве что отдаленное отношение. Испугать его было нелегко, и ко всему в жизни он привык относиться с изрядной долей иронии.
– О господи, Герда… Ты суетишься, как курица. По-моему, это все выдумки полиции. Посмотри, меня тут обвиняют в том, что я торгую наркотиками и стал причиной смерти многих людей. Точь-в-точь как мне сказали когда-то в полиции, практически слово в слово. Они тогда очень хотели сцапать меня и засадить за решетку, но я оказался им не по зубам.
– Это не полиция! – простонала его собеседница, теряя голову. – Это… как его назвали в статье? Мистер Возмездие, да! И он хочет тебя убить! За то, что из-за тебя погибли люди!
– Герда, милая, прости, но лично я в жизни никого не убивал, – проговорил доктор с ноткой раздражения в голосе. – Если этот тип действительно карает – господи, ну и слово! – убийц, ему лучше выбрать кого-нибудь другого. В конце концов, я не виноват, что людям больше нравится колоться, чем ходить по музеям и слушать музыку Баха. Если людям не запрещают ходить в музеи, то я не вижу причин, почему надо запретить им употреблять наркотики. – Он еще раз перечитал письмо и вернул его Герде. – Впрочем, если ты так волнуешься, можешь позвонить в полицию, я не возражаю.
– Я сейчас же им позвоню, – пообещала Герда. – Только, пожалуйста, перейди в комнату, где нет окон. Я тебя умоляю!
– Герда, ты сошла с ума? – нахмурился доктор. Он любил свой светлый кабинет с большими окнами и современной мебелью. Мысль о том, что надо куда-то уходить, по сути, бежать, была ему не по душе.
– Одну из жертв, Генри Хэйли, застрелил снайпер, – прошептала Герда. – А что… что, если он прямо сейчас смотрит на нас в прицел?
Несколько мгновений доктор пристально глядел на нее. Потом пожал плечами.
– Герда, милая, ты начиталась детективных романов, – уронил он. – У тебя просто нервы не в порядке.
Но тем не менее он ощутил какое-то тревожное облегчение, оказавшись в маленьком предбаннике Герды, лишенном окон, и видя, как молодая женщина, торопясь и срывая ногти, набирает номер Скотленд-Ярда.
Глава 19 Успеть до полуночи
– Сэр, простите меня, но я не могу разорваться, – сказал Стивен Хантер по телефону своему начальнику. – Я еще не закончил следствие здесь, в Суррее, а между тем дело важное, потому что одна свидетельница видела убийцу. Правда, сначала она говорила, что он был вроде старый, а теперь – что она ошиблась и он молодой, и вообще, она могла видеть его не седьмого марта, а раньше, пятого. Только вот пятого жертвы совершенно точно были еще живы, потому что их видели шестого в церкви. Я пытаюсь расколоть ее и так, и этак, но с местными нелегко иметь дело, поверьте мне. Как только они поняли, кто такие Смиты на самом деле, да еще узнали про погреб, их настроение резко изменилось. В пивных чуть ли не открытым текстом говорят, что убийца – молодец, и вообще, так этим уродам и надо. Местная клуша, Дафна Дюк, сожгла какую-то вышитую ерунду, которую ей подарила миссис Смит, и теперь хвастается напропалую, словно совершила подвиг. – Инспектор перевел дыхание. – Короче, трудно вести следствие, когда все вокруг молчаливо одобряют убийцу и, по-моему, не прочь его покрывать. И свидетельница туда же: сначала твердила, что видела мужчину, а потом стала говорить, что это могла быть и переодетая женщина в плаще.
– А что думаете вы, инспектор?
– Я думаю, что это был некто, не вызывающий никаких подозрений, и первая версия свидетельницы о немолодом человеке ближе к истине. Он постучал в дом, извинился и сказал, например, что у него сломалась машина. Может быть, попросил позволения позвонить, вызвать мастера, или что-нибудь подобное. То, что слуг отослали, облегчило ему работу, но в любом случае вечером миссис Фостер и Молли возвращались к себе, и они не могли ему помешать. Это наводит на мысль, что либо он знал обо всем, что происходило в доме, либо ему чертовски повезло. – Стивен перевел дыхание. – Кто-то предложил выпить кофе, вероятно, сам гость, потому что стрихнин на вкус горький, и в чае он будет ощущаться, а в кофе – нет. Дальше, понятное дело, гость отравил хозяев, уничтожил письмо и уехал на машине, которая чудесным образом починилась сама. Остаются некоторые вопросы, к примеру, откуда он вообще мог узнать, что Смиты – это Инмэны, но я полагаю, что, когда мы его задержим, все разъяснится.