– При чем тут происхождение, Иви? Речь вовсе не об этом. Я согласен, что Мюррей умеет производить впечатление. Он блестящий оратор, он может загнать в угол любого свидетеля и сделать его смешным. Он в совершенстве владеет всеми секретами нашей профессии, но закон для него – не повод для уважения, а то, что можно трактовать как угодно, лишь бы добиться своего. То он вопреки здравому смыслу вырывает оправдательный приговор для ламбетского убийцы и его жены, то защищает какого-нибудь торговца наркотиками. В мое время адвокаты берегли свою репутацию и не ввязывались в сомнительные процессы, но сейчас честь, этика и незапятнанное имя благодаря таким, как Мюррей, стали пустыми словами. А так как газеты следят за каждым его выступлением и раздувают его успехи, у людей складывается ложное мнение, что можно творить что угодно – достаточно нанять беспринципного адвоката вроде Мюррея, чтобы выйти сухим из воды. Именно поэтому, а не по какой-либо иной причине я считал, считаю и буду и впредь считать его прохвостом. Да!
Он взмахнул рукой, подкрепляя слова энергичным жестом, но не рассчитал силу движения, и вторая чашка из любимого сервиза покойной жены рухнула на пол вместе с блюдцем, разбившись на множество мелких осколков.
– Полагаю, Эндрю, нам лучше прекратить разговор, пока ты не переколотил весь сервиз, – сказала миссис Ломакс с достоинством. – Через несколько дней у леди Хендерсон состоится благотворительный вечер, а ее дядя – твой бывший однокурсник по Оксфорду. Деннис Мюррей также числится среди устроителей этого мероприятия, так что он будет непременно. И я буду чрезвычайно тебе признательна, если ты достанешь приглашения для нас с мисс Ксенией.
Глава 8 Инспектор Хантер действует
Стивен Хантер был человеком методичным. Возможно, не в последнюю очередь из-за этого он считался у своего начальства одним из лучших инспекторов среди молодежи, под которой подразумевались все служащие Скотленд-Ярда моложе шестидесяти лет. Переговорив с Ксенией, он без промедления приступил к следующему пункту своей программы, а именно – отправился покупать новый галстук.
Кроме того, инспектора вдруг осенило, что носить старую шляпу со светлым и вполне приличным макинтошем не вполне корректно. Однако если замена галстука прошла безболезненно, со шляпой дело обстояло не так просто. Именно в этой шляпе ее владелец арестовал знаменитого грабителя по кличке Громила Чарли и тем самым заслужил чин инспектора. Одним словом, это была счастливая шляпа, и ее замена могла серьезно аукнуться хозяину.
«Не беда, – решил находчивый Стивен. – В крайнем случае, можно будет как-нибудь ее подновить».
Когда он вернулся в Скотленд-Ярд, коллега, с которым маленький инспектор столкнулся в коридоре, сообщил, что Хантера искал доктор Вутон.
– Это по поводу вскрытия Бойла… Он просил немедленно ему перезвонить.
Стивен хмыкнул, прошел в свой кабинет, снял трубку и набрал номер морга. Всякий раз, как он звонил туда, ему представлялось, что однажды ему ответят: «Морг, говорит труп номер сто тридцать шесть, слушаю вас! Алло, ну говорите, что же вы?»
Однако сегодня все оказалось как обычно, и вообще Стивену повезло, потому что доктор был все еще в морге.
– Вы должны это знать, – сказал Вутон. – Ваш клиент скончался от отравления.
– Чего-чегоо? – опешил Стивен, от волнения переходя на просторечие.
– Его укололи отравленным предметом, не исключено, что зонтиком или чем-то вроде этого. Судя по расположению и характеру ранки, я почти уверен, что это был зонтик. Что касается состава яда…
В полном остолбенении Стивен выслушал доктора, плохо понимая, на каком он свете. В конце инспектор попросил прислать ему официальное заключение, повесил трубку и стиснул руками виски.
Значит, иноземная принцесса знала, что Роберт Бойл был отравлен, – знала еще до того, как доктор Вутон, делавший вскрытие по просьбе инспектора Хантера, завершил его. Выходит, что она каким-то образом замешана в этой истории?
Стивен ругнулся себе под нос, скосил глаза на яркий галстук, который купил час назад, и, чувствуя себя обманутым, растоптанным и совершенно несчастным, содрал его с шеи.
Нет, сказал себе инспектор, не будем делать поспешных выводов. Ну-ка, пройдемся по делу еще раз…
Пункт первый: Роберт Бойл получает некролог, обещающий ему смерть девятого числа. Девятого числа на улице некто втыкает в него отравленный зонтик. Возле Бойла оказывается принцесса, которая…
– Сайкс! – заорал инспектор.
За дверью завозились, послышались торопливые шаги, и перед инспектором предстал Джонни Сайкс. Должность, которую он занимал в Скотленд-Ярде, не имела ни малейшего значения, потому что по сути своей этот молодой человек был рабом Стивена. Будем откровенны: Джонни Сайкс появился на свет исключительно для того, чтобы выполнять самые разнообразные поручения Хантера, испытывать на себе последствия его вспышек гнева, выслушивать версии инспектора о происшедшем и по вечерам жаловаться приятелям в пабе, как его измучила работа в полиции и как его тиранит несносный коротышка. Если бы в это мгновение перед Джонни Сайксом явился ангел – или представитель службы занятости – и предложил ему непыльную, хорошо оплачиваемую и абсолютно безопасную работу в любом другом месте, Сайкс бы покраснел, посинел, позеленел, пожелтел и в конце концов, скрипнув зубами, героически от нее отказался бы. В Скотленд-Ярде, под руководством несносного Хантера, он ощущал, что нужен, что его помощь приносит реальную пользу и что без него – если уж говорить начистоту – инспектор будет как без рук.
– Сайкс, – отрывисто бросил Стивен, – мне позарез нужно знать, был ли у нее в руках зонтик.
– У кого?
– У леди, которая позвала на помощь, когда Бойлу стало плохо. Найди полисмена или врача, которые там были, а еще лучше – обоих, и расспроси их.
Сайкс озадаченно моргнул. Он был высокий, тощий, слегка косил на один глаз и расчесывал рыжеватые волосы на идеальный боковой пробор. Просьба Хантера казалась Сайксу совершенно бессмысленной, но юноша достаточно хорошо изучил своего шефа и знал, что тот ничего не делает просто так.
– А какие подробности насчет зонтика вас интересуют? Цвет, размер, или…
– Мне нужно знать, был у нее зонтик или нет! – рявкнул Стивен. – Вот и все!
– Тогда почему не спросить об этом у нее самой?
– Я тебе спрошу! – проскрежетал инспектор. – Брысь!
Сайкс послушно сгинул, а Стивен достал блокнот, просмотрел свои каракули, кое-что подчеркнул, кое-где добавил знак вопроса и погрузился в мрачные раздумья.
…Нет, она, конечно, не имеет к убийствам отношения. Хотя бы потому, что скрыться в толпе на Стрэнде – пара пустяков, а вместо этого Ксения, наоборот, привлекла к себе внимание, позвав полисмена и попросив вызвать врача.
Так-то оно так, но факт остается фактом: она находилась рядом с первой жертвой, и она же навестила вторую жертву до того, как Генри Хэйли отправился на небеса. Нет, принцессу из виду упускать никак нельзя…
Морщась, Стивен сдернул с рычагов трубку и позвонил в архивный отдел.
– Я хочу знать, есть ли у нас что-нибудь на Тимоти Гарретта… Два «р», два «т». – Он подумал и добавил: – А также на Роберта Бойла и Генри Хэйли… Да, еще меня интересует одна девушка… Хорошо, я подожду.
…Когда Джонни Сайкс вернулся, ему хватило одного взгляда на лицо босса, чтобы мысленно поставить диагноз: «Расследование не клеится». Стивен с мрачным видом листал блокнот, куда в последние часы добавилось несколько новых записей.
– У нее не было зонтика, – выпалил Джонни. Инспектор поднял глаза.
– Точно?
– Точно. Оба свидетеля вполне категоричны.
Стивен Хантер шмыгнул носом.
– Роберт Бойл был отравлен, – снизошел он до объяснения. – Его ткнули ядовитым зонтиком.
– Ничего себе! – только и мог вымолвить пораженный юноша. – Совсем как в каком-нибудь романе Вернона Сомерсета…
– А Генри Хэйли замочил снайпер, когда он находился у себя в гостиной, – буркнул инспектор. – В мирное время, Сайкс, в мирное время! Газетчики с ума сойдут от счастья.
– Уже сошли, – деловито отозвался Сайкс. – Репортеры кружат вокруг управления, как грифы, а редакторы оборвали начальству телефоны. Завтра ваше фото будет во всех газетах.
– Ну да, а послезавтра нас с тобой выкинут, если не будет результата, – вернул его на землю инспектор. – Теперь вот что: я навел справки в военном министерстве. Оттуда сообщили, что Бойл и Хэйли служили в армии вместе с неким Тимоти Гарреттом. Его же Хэйли упоминал незадолго до смерти. Я поднял на ноги всех, чтобы отыскать Гарретта. В прошлом у него нет ничего криминального… черт знает, как это понимать. То ли он действительно чист, то ли до времени ухитрялся не проявляться. Где он сейчас живет, неизвестно. С женой он развелся, сама она живет с новым ухажером и давно не имела вестей о муже. По крайней мере, так она сама сказала мне по телефону. Наши отыскали адрес его матери, она живет в Уотфорде[6]. Сейчас мы с тобой прокатимся туда и поговорим с ней.
– Мы можем подключить местную полицию… – заикнулся было Сайкс, но увидел выражение лица босса и почел за благо умолкнуть.
– Меня всегда учили: хочешь сделать что-то хорошо, сделай это сам, – назидательно объявил Хантер, надевая макинтош. – Мне не нужен телефонный рапорт местных дурней, что миссис Гарретт разводит цветочки, исправно платит налоги, держит трех кошек и ничего не знает о том, что нас интересует. Ее сын у нас на подозрении, и мне нужно знать, где и как его найти, пока он не натворил новых дел.
– Думаете, это он убил тех двоих? – с интересом спросил Джонни. – Но за что? Война-то давно кончилась…
– Он прислал обеим жертвам некрологи, – сварливо отозвался инспектор, поправляя шляпу. – Типа как приговор… или повестку… И везде он упоминает о войне. Что-то там произошло такое, что крепко его зацепило, но что?
Глава 9 След
– Дорогая мисс, на вашем месте я бы совершенно не волновался, – сказал Бедфорд Ксении. – Нет сомнений, полиция находится на верном пути. Впрочем, если верить газетным статьям, полиция всегда находится на верном пути. К их услугам вся мощь сыскного аппарата… кажется, я стал говорить совсем уж газетными штампами, n’est-ce pas[7]? Одним словом, я бы посоветовал вам забыть о неприятном происшествии на Стрэнде, некрологах и прочем. Верьте мне, что не пройдет и двух дней, как вы в деталях прочитаете в прессе всю подноготную случившегося, и она вас разочарует. Там будут какие-нибудь старые счеты, денежный обман или еще что-то, столь же прозаическое. Никакого яда кураре, само собой, и никакой романтики. Это сейчас, когда вы еще не знаете всего, вам кажется, что там может быть что-нибудь значительное. И вы настолько поглощены мыслями об этом деле, что даже забыли дома зонтик и попали под дождь. Так недолго и простудиться, в самом деле!
Ксения чихнула.
– Я люблю дождь, – призналась она. – Если смотреть на небо из-под зонтика и если смотреть, когда зонтика нет – знаете, тогда кажется, что перед вами два разных неба. Я имею в виду…
Бедфорд вздохнул. Как неплохой писатель, он оценил оригинальность мысли, но как истинный англичанин, не мог не знать, что дождь бывает вреден для здоровья, а простуда в британском климате может запросто привести к воспалению легких и ранней смерти. Поэтому он вызвал Джеймса и велел ему разжечь камин поярче, а еще – принести для леди чай погорячее.
– Благодарю вас, – промолвила Ксения, – это очень любезно с вашей стороны. Но, знаете, я никак не могу перестать думать об этом Тимоти Гарретте. Ни в одном из справочников его имени нет. Может быть и так, что он живет не в Лондоне. А между тем…
– А между тем вам очень хотелось бы отыскать его до полиции, – мягко поддразнил ее Бедфорд. – Зачем, скажите на милость?
Ксения задумалась.
– Не знаю, – наконец сказала она. – Видите ли, сэр, у меня в руках словно оказалась первая часть какого-то увлекательного романа. Но это только начало, и я не узнаю продолжения, если не найду Гарретта. Вы понимаете меня?
– Не понимаю, – спокойно парировал Бедфорд. Он сидел в кресле, положив ногу на ногу, и покачивал носком начищенного ботинка, на котором играли блики огня от камина. – Посудите сами: если Тимоти Гарретт честный малый и ни в чем не замешан, тогда ваше общение с ним попросту бесполезно. А если он автор некрологов и, простите, убийца, который застрелил мистера Хэйли, тогда вам несдобровать… Что вам, Джеймс?
Дворецкий уже некоторое время маячил в дверях, не решаясь уйти.
– Прошу прощения, сэр, но я слышал часть вашего разговора, когда разжигал огонь… Я правильно понимаю, что вы ищете Тимоти Гарретта?
– Лично я никого не ищу, – иронически отозвался Бедфорд, любуясь на свои ботинки, – но юная леди полагает, что он может прояснить кое-какие обстоятельства, которые ее чрезвычайно интересуют.
– Вы его знаете, Джеймс? – встрепенулась Ксения. – Вы с ним встречались?
Дворецкий смущенно откашлялся. Это был плотный, седовласый, представительный мужчина, который служил у своего хозяина много лет. Он ходил практически бесшумно, нередко появлялся в комнате еще до того, как хозяин собирался звонить в колокольчик, и вообще был совершенно незаменим. Когда Бедфорд был вынужден перебраться из особняка в Челси на Риджент-стрит, он не рассчитал только двух слуг: дворецкого и кухарку, которые состарились в его доме.
– Я видел его лишь раз, – объяснил Джеймс, слегка нервничая, поскольку правила приличия не поощряли вмешательство слуг в господскую беседу. – Если, разумеется, это тот Тимоти Гарретт, который вам нужен, потому что я не могу точно знать, кого вы ищете…
– Прошу вас, – сказала Ксения, призвав на помощь свою самую очаровательную улыбку, – может быть, вы просто расскажете все по порядку?
И дворецкий рассказал.
В прошлом году, осенью, мистера Бедфорда пригласили выступить в Мушкетерском клубе. И…
– Мушкетерский клуб? Я никогда о таком не слышала. Что это такое и где он находится?
– О, это весьма оригинальное заведение, – отозвался Бедфорд с легкой улыбкой. – Создан он для поклонников Александра Дюма и занимает прекрасный старинный особняк в центре Лондона. В члены клуба принимаются только джентльмены, достойные звания мушкетера. В свободное время они разыгрывают сцены из романов, обычно это «Три мушкетера», «Двадцать лет спустя», «Виконт де Бражелон», «Граф Монте-Кристо». Что еще? При клубе существует фехтовальный зал, в котором работают лучшие в Европе знатоки исторического фехтования. Кухня в клубе отменная, там готовится множество блюд по рецептам Дюма и не только… Меня пригласили прочитать небольшую лекцию о преступлениях в романах Дюма и их связи с современным детективом. Джеймс сопровождал меня. Вероятно, об остальном он расскажет лучше, чем я, потому что – хоть убейте – лично я не помню никакого Тимоти Гарретта.
– Вряд ли вы его запомнили, сэр, – спокойно отозвался дворецкий. – Он принимал в гардеробе одежду у посетителей.
– Как он выглядит? – допытывалась Ксения. – Сколько ему лет, хотя бы приблизительно?
– Я бы сказал, мисс, ему чуть меньше сорока. Скорее худой, чем толстый, и довольно высокий. Рыжеватый, лицо обыкновенное, глаза светлые. Пока мистер Бедфорд читал лекцию, я немного пообщался с Гарреттом. Знаете, как это обычно бывает, слово за слово, ну и…
– Я понимаю, Джеймс. И о чем же вы говорили?
– О, мисс, обо всем и ни о чем конкретно. Среди прочего он рассказал мне, что был на войне и его однажды ранили, но легко. Он был женат, у него есть дочь, но несколько лет назад жена его бросила.
– Вот как? Почему, он не упоминал?
– Не думаю, чтобы ему было приятно говорить об этом, – усмехнулся дворецкий. – Достаточно было взглянуть на его нос и руки, чтобы понять, в чем дело. Готов поспорить, он крепко пил. И курил он много. Вообще он производил какое-то беспокойное впечатление. Говорит, и вдруг – засмеется ни к селу ни к городу. Какой-то он странный был, если хотите знать мое мнение. Издерганный, но явно не из-за работы. В Мушкетерском клубе служащим платят щедро, я там с разными людьми успел пообщаться.
Ксения задумалась. Бывший военный, оставленный женой. Пьяница и, судя по всему, неврастеник. Портрет явно намечался многообещающий – в рамках того расследования, которое так ее интересовало.
– Он не говорил, где живет? Хотя бы район?
– Нет, мисс. Да я и не стремился особо его расспрашивать. Честно говоря, он мне не понравился. Я немало встречал людей, которых сломала война. Все они пытаются найти место в мирной жизни, но ничего у них не получается, и нередко это плохо кончается.
Война. Ксения поежилась. Верно, ведь Роберт Бойл был на войне… но он вовсе не выглядел сломленным. Другой бывший военный, Генри Хэйли, в своем особняке на Гровенор-стрит – уж он-то вообще излучал уверенность и обаяние. А она сама…
Интересно, подумала Ксения, сломала ли меня война? Как хотелось бы ответить решительным «нет» и перевернуть эту страницу, но откуда же тогда ее кошмары, и мучительные мысли, которые одолевают ее, когда она остается одна, и приступы отчаяния, и…
Бедфорд, внимательно наблюдавший за Ксенией, нахмурился. Ему инстинктивно не понравилось выражение ее лица.
– Джеймс, – негромко промолвил он, – я, кажется, просил принести горячий чай для леди…
Дворецкий вспыхнул, извинился и, поклонившись, исчез. Ксении показалось, что он вернулся через секунду, неся поднос, но на самом деле, конечно, прошло чуть больше времени.
– Я должна извиниться перед вами, мистер Бедфорд, – сказала Ксения, глядя на писателя поверх чашки, которую держала в руках. – Вместо того, чтобы перепечатывать ваш труд, я забрасываю вопросами вашего дворецкого… – Она поморщилась и отставила чашку. Чай оказался слишком горячим. – Это сложно объяснить, но я так устроена, что не люблю тайн. Я обязательно должна все выяснить, понимаете?