-- Ваня, организуй ребят установить место учебы этого Толи, местожительство и местопребывание гражданки Воробьевой. Детей у нее нет?
-- Нет.
-- Значит, поспрашивайте у экипажа, может, кто-то даст приметы сожителя. У матери приметы этого "жениха" не спрашивали?
-- Она его никогда не видела, только по телефону.
-- Короче, все химические вузы обойдите, а Толика этого нам с товарищем Снеговым достаньте. Только не светитесь, -- приказал Нестеров. -- Ребята, постойте, постойте! А ну-ка, набери мне домашний номер этой Воробьевой, -Снегов встал и подошел к телефонам.
Как и предполагал Снегов, на том конце провода в квартире Козловской стоял определитель номера.
-- Ну, кто еще раз поедет в Мытищи -- снимать показания определителя?
Ребята виновато опустили головы, а один предположил, что негативно настроенная мамаша может и по телефону дать номер Толика, если он у нее есть.
В этот момент раздался телефонный звонок, и женский голос спросил поднявшего трубку Снегова:
-- Вы только что набирали мой номер, что вы хотели?
Снегов прикрыл трубку ладонью и шепнул:
-- А разговаривает, как богиня спокойствия и счастья.
Потом отнял ладонь и представился Козловской по полной форме. Ему ничего не оставалось делать, как попросить телефон Раиного парня, этого Толика. У такой сварливой мамаши не могло не быть телефона дочкиных ухажеров. Через минуту Снегов быстро записывал номер в блокнот.
Дело было в кармане. Общими усилиями в тот же день удалось установить адрес Толика -- аспиранта химико-биологического института Анатолия Петровича Ганичева. Гордость института и мамы с папой был участником и победителем многих международных химических конкурсов, в прошлом призером международных и союзных школьных олимпиад и членом российской сборной по химии в школьные годы. Словом, химический гений обещал Нестерову беспокойную жизнь.
7
За химиком Толей установили наблюдение. Дом его находился в старом московском дворе за громадами Тверской улицы. Всего-то и было в этом доме два этажа, но второй выходил во двор огромным театральным балконом, от края до края. Нестеров, был поражен величиной этого балкона, ибо он сразу выдавал бывшую принадлежность дома какой-то одной богатой московской семье. Выходит, что и теперь обитатели второго этажа живут по-барски.
К вечеру наконец-то выпал первый сверкающий в фонарном свете снег, весь двор замело, а снег все падал и падал, радуя своей белизной и свежестью. Окно освещалось яркой кухонной лампой и торшером. Возле окна маячил силуэт высокой длинноволосой девушки. Ни разу не взглянув на снегопад, не бросив даже взгляда в окно, девушка проводила какие-то опыты, переносила с места на место пробирки и склянки, потряхивала в воздухе колбы, смотрела их на свет.
-- Неужели вот так запросто можно на обозрение всей Москве выставлять свое производство? -- поражался член опергруппы Володя Полян, сидевший за рулем машины. -- Взять бы ее сейчас, и дело с концом.
-- Нельзя, Володя, -- отвечал Нестеров, -- нам эти сопляки не так важны, как важны их связи, от кого они получают сырье, кому продают готовый товар, понимаешь?
-- Понимаю. Повозиться придется, как на деле Голубчика. Помните, товарищ генерал, как мы ждали, когда же он на поставщика выйдет, а оказалось: он из подручных средств сам наркоту изобрел, и никаких вам поставок.
-- Да, помню. Так он потом всю зону научил из обыкновенной соли и перца с цитрамоном кайф вытягивать.
Внезапно Полян ойкнул и показал пальцем на окно. Девушка как раз повернулась лицом, и наблюдатели увидели, что это никакая не девушка, а парень, довольно-таки мужественного вида, только худющий и с длинными патлами.
-- А я уж было подумал: стюардесса и химические опыты -- неувязка, думаю, -- прокомментировал Нестеров. -- Ребята, а девушка там? Не видели?
-- Была девушка, ушла утром, словно на работу. Может, она ни о чем и не подозревает. Пацан не выходил, видно, спал. Как стемнело, начал химичить.
Нестеров распрощался и поехал на другую точку.
На Речной вокзал ехать не было смысла. По рации ему сообщили, что никаких движений в квартире Сапаровой не происходит. Нестеров ехал в сторону станции метро "Киевская", где были замечены передвижения мелких покупателей героина. Сегодня он планировал вернуться домой пораньше и все-таки выспаться.
Рация затрещала, и он услышал голос лейтенанта Женечки:
-- Первый, я третий, ведем нашего покупателя. Продавца не тронули, пусть покажет, откуда берет товар. Ой, -- вдруг закричала Женечка, -- что же они делают!
-- Третий, я первый, что у вас там? -- спросил в рацию Нестеров.
-- Милиция его под нашим носом взяла. Рейд у них, что ли, или нет, постойте, не всех, только его одного.
-- Выходите на них и забирайте подопечного себе. Это приказ. Можно светиться.
Женя удивилась, но приказ самого Нестерова -- есть приказ. Светиться так светиться. Значит, другого не дано.
И Женечка в потертых голубых "левисах" с мохнатыми дырочками на коленках и коротенькой рокерской курточке с металликой поторопилась следом за милицией. Не успела она сказать "постойте" и ухватить одного за локоть, как этот милицейский локоть нервно дернулся и заехал ей в челюсть.
-- Не лезь, киса, а ну возьми ее в отделение.
Женечка растерялась, отступив на шаг. Хорошо, вовремя подоспели оперативники, два сопровождавших ее офицера, стоявших в разных местах разветвленного перехода. Они, конечно, не могли кричать на весь переход о своей принадлежности ФСБ, а милиция сперва подумала, что задержанного ими наркомана хотят дерзко отбить сотоварищи, видок у них был еще тот. Но Тихон тихо шепнул им, подлетая и ограждая Женечку от занесенного над ней кулака:
-- Осторожно, ребята. ФСБ, а это наша Мата Хари. Блин, сынки, вас просили на нашего парня лезть?! -- вскипал потихоньку Тихон, перетягивая задержанного на себя.
-- Ничего не знаю, -- стоял на своем крепкий мент, оттаскивая того обратно, -- да вы что?! У нас план, мы этого продавца давно разрабатываем. Вы чего ему крышуете, вы же светитесь.
-- Так, я сейчас вас задержу за пособничество, а еще за содействие, за непринятие мер. Женя, вызывай наряд.
В этот момент Женечка увидела невдалеке какого-то весьма импозантного долговязого субъекта. Субъект улыбался и смотрел на разворачивающуюся сцену профессионально, как режиссер на съемках исторического фильма. Женечка обиделась и, увидев у субъекта торчащий на ремне брюк сотовый телефон, дала по рации команду "пеленг". И сразу же по импульсам, излучаемым из тех же штанов, было установлено, что хозяин телефона -- бывший оперативник, работник органов МВД и налоговой полиции, а ныне достопочтенный адвокат Александр Обозов, к тому же еще -- помощник президента Гильдии российских адвокатов и как раз -- адвокат по таким вот (когда человека хватают ни за что, ни про что) делам.
Женечка стрельнула глазками в сторону непрошеного адвоката и, казалось, тут же забыла о нем. Потом отошла в сторонку и стала жужжать в рацию. Рация жужжала ей в ответ. Сговорились на том, что задержание оформят в отделении милиции, а потом передадут ФСБ.
Вот в это отделение к Киевскому вокзалу и ехал теперь Нестеров. Дело в том, что, по оперативным данным, покупатель, за которым остались наблюдать двое офицеров безопасности, снабжал свой контингент наркотиком ВС-231, главным компонентом которого и был змеиный яд.
Нестеров подоспел вовремя. Не глядя на присутствие представителей "конкурирующей" организации, милиционеры из местного отделения проволокли парня, осыпая его ударами резиновых дубинок, в обшарпанную дежурку, впихнули за решетку (обезьянник), в угол комнаты. Там уже сидели пятеро человек: три проститутки и двое мужчин кавказского типа. Милиционеры демонстративно начали оформление с проституток, до парня дошла очередь, когда Нестеров уже входил в отделение.
Минуя своих подчиненных, стоящих тут же, у входа, он сунул свое удостоверение пишущему протокол задержания лейтенанту, а когда тот, на миг подняв голову, продолжил писать, Нестеров стукнул кулаком по перегородке, за которой сидел дежурный милиционер, и крикнул: "Встать, засранец!"
Тот испуганно вскочил и отошел к стене, решил, наверное, что его сейчас будут бить. Второй тоже встал и одернулся.
-- Который наш? -- рявкнул Нестеров самым громким голосом, оборачиваясь к своим и сверкая глазами.
Те тоже привстали и нерешительно посматривали на своего шефа. Даже задержанные ухватились за прутья решетки и с надеждой смотрели на Ивана Грозного.
-- Полдевятого, -- ответил испуганный милиционер, которому послышалось: "который час".
Нестеров приказал отвести задержанного за покупку и транспортировку наркотиков Леонида Викторовича Веселого в свою машину.
Милиционеры побоялись спросить его, как же быть с протоколом и оформлением передачи задержанного органам ФСБ. Побоялись.
Что делать: частенько бывает, что хвост машет собакой, а не наоборот.
Что делать: частенько бывает, что хвост машет собакой, а не наоборот.
8
Нестеров не стал подниматься в кабинет, поручил своему отряду препроводить задержанного в следственный изолятор, а сам помчался домой. Он чувствовал: еще немного -- и он заснет на ходу, просто выключится. Но не останавливаться же, как Штирлицу, на развилке, чтобы, склонившись над рулем покемарить по-разведчески двадцать минут. И потом тот был штандартенфюрером, а не генералом ФСБ.
Входная дверь почему-то была открыта, это показалось Нестерову подозрительным. Он тихонько вошел в прихожую и, не включая свет, стал разуваться. На коврике стояли чужие мужские сапоги. Из кухни слышался мужской голос. Детей не было, сын Володька уехал к тетке в Карелию на каникулы, а дочь Верочка -- слушательница подготовительного отделения юридического факультета МГОУ -- на экскурсию по Золотому кольцу. Нестеров с неудовольствием вспомнил, что увидел как-то на плече дочери красно-черную татуировку. Он тогда ничего не сказал, запомнил только ее вид, а потом на службе установил, что такой формы татуировки делают девчонки, которые потеряли невинность до пятнадцати лет. Тогда он чуть не получил инфаркт. А теперь вот -- жена...
-- Оставайся, -- ласково говорила Анна Михайловна гостю, -- Николай ведет расследование, опять, наверное, заночует на службе, у него там диван. Широкий, между прочим, -- тихо добавила Анна Михайловна.
Нестеров выронил ботинок из рук.
После долгой паузы мужчина сказал:
-- Дорогая моя, может быть, поедем ко мне? Ты ведь мне обещала взять отпуск и поехать со мной к морю, как тогда, когда мы впервые встретились?
Нестерову спать расхотелось. Он молча стоял в темноте прихожей и ушам своим не верил.
-- Он, наверное, не поверит своим ушам, когда я скажу ему об этом, -плавно, почти напевая, отвечала Анна Михайловна, -- ты же знаешь, какой он подозрительный, мнительный и ранимый.
-- Прошу тебя, поедем сейчас ко мне на дачу, я баньку такую отстроил...
-- Тебя так долго не было, -- пролепетала Анна Михайловна, но вдруг тон ее изменился и она громко договорила, -- что он вот уже пять минут нас подслушивает, а голос твой узнать не может, друг называется.
-- Да, и не говорите, Анечка, тоже мне следопыт, уже, наверное, пистолет из кобуры достал, может, у него со слухом что-то, или он ждет, когда можно будет застукать нас на месте преступления.
Тут до Нестерова дошло, где он слышал этот голос. Он вышел из-за угла и расплылся в довольной улыбке.
-- Ну, Алтухов, а ведь я пристрелить мог вас обоих, -- косясь на друга, шелестел Нестеров все еще растерянно. Шутка ему не понравилась.
-- Горяч, горяч, -- смеялась Анна Михайловна, -- здорово мы тебя разыграли.
-- Ты смотри, Анют, не увлекайся розыгрышами, могу от усталости и не понять юмора.
Нестерова сильно встряхнули те чувства, которые он испытал, стоя в прихожей.
-- Ладно, что же ты гостя не кормишь?
-- Экономлю физические силы: тебя ждали.
-- Алтухов, старик, откуда ты свалился? -- Нестеров наконец-то очухался, и они обнялись с другом, а в последнее время и мужем лейтенанта Женечки Железновой.
Он говорил, что попал теперь в четвертое измерение: друг стал мужем его помощницы, а дочь бывшего однокурсника, Женечка, стала женой его коллеги и друга. Замкнутый круг и сплошное нарушение трудового законодательства и служебных уставов.
Пошли в комнату: Анна Михайловна не любила, чтобы ей мешали готовить и собирать на стол. Едоки должны были являться к трапезе, когда живописная картина сервировки и вкусно пахнущих соблазнительных яств уже завершена.
-- Костенька, по тебе жена истосковалась, где тебя носит? -- спрашивал Нестеров, усаживаясь в кресло и потягиваясь.
-- Куда Родина пошлет, -- односложно отвечал Алтухов.
Он, как обычно, лоснился бронзовым загаром на коричневом лице. Хотя в последнее время заметно сдал, шея почему-то пошла морщинами, но лицо было еще гладкое.
-- Как там поживают буржуины проклятые, буржуинствуют? Рассказывай.
-- "Чайки манят нас в Порт-Саид"... -- кстати, Коля -- это город такой на северо-востоке Египта, на побережье Средиземного моря, у входа в Суэцкий канал...
Ветер зной из пустыни донес.
Остается направо -- Крит,
А налево -- милый Родос.
-- Что-что? -- изумился Нестеров. -- Так ты был в Африке? А случайно не в Северной Африке был?
Алтухов кивнул, а Нестеров расстегнул верхние пуговицы рубашки и закатал рукава, он уже не сомневался, что само провидение участвует в том, чтобы сводить его с Алтуховым на одних и тех же расследованиях, на одних и тех же дорогах.
-- Их замечают в пустыне -- ventuntur in desertis.
-- Чего ты так разволновался, что с тобой? -- удивился Алтухов. -- Я все тебе расскажу, но сначала ответствуй, где моя женщина, куда ты ее дел?
-- Женечка? Соскучился? Скоро приедет уже, если еще не приехала. У нас сегодня был трудный день, возились со всякими подонками.
Алтухов позвонил домой и действительно застал жену, только что вошедшую в квартиру. Нестеров вытянул трубку из рук друга и пригласил Женечку к себе. Потом налил себе и Алтухову по пятьдесят граммов водки и, махнув рукой на сон и отдых, набрал номер Снегова. Алтухов с беспокойством спросил Нестерова, уверен ли он в том, что делает.
-- Ты ведь случай с пропавшим гражданином России разбирать ездил?
Алтухов так и ахнул: откуда? Откуда мог узнать Нестеров про его задание?
-- Интуиция, брат, плюс эрудиция, -- похвастался Нестеров. -- Ну, нашел ты своего Терехова?
-- Пока что да, -- ответил Алтухов, -- но там такое! Лучше и не спрашивай!
Нестеров вызвал Снегова к себе, крикнул жене на кухню, что гостей будет втрое больше и прилип к Алтухову всем своим вниманием.
-- Что это значит: ты его пока что нашел? Давай в общих чертах, пока народ не подъехал.
Алтухов поведал Нестерову странную историю о дальнейшей судьбе Евгения Олеговича Терехова на египетской земле.
-- Послушай, ну это же просто фантастика, ты ведь помнишь, Костя, как мы с тобой в институте столкнулись, еще на вступительных: сели за одну парту, напичканную шпорами, а? И как мы эти шпоры себе в штаны запихивали, чтобы в конце сочинения на нас не подумали? Как в семьдесят пятом чуть не поубивали друг друга в перестрелке с бандой Арнольда Бочина, а оказалось, что делом занимались наши ведомства с двух сторон, так и подошли к их даче. Помнишь, было даже так, что твой отец в юности чуть не женился на моей мамочке? Это же просто судьба! Теперь ты уже сделал половину моей работы в этом расследовании, а я только узнаю!
-- Да ты погоди, -- перебил его Алтухов, -- это еще не все. Дипломатические делишки -- ладно. Сейчас египетская полиция вплотную занимается русской наркомафией, и выясняются жуткие вещи: там у них столько наших граждан пропало, как в воды Нила кануло, что Чичиков бы позавидовал. Стали смотреть списки въехавших в страну по туристическим путевкам в этом сезоне -- человек двадцать не выехало обратно ни водным путем, ни на верблюдах ни в какую из сторон. А ведь среди перебежчиков высокие государственные чиновники, чувствуешь, чем пахнет? Мало ли какую информацию они из России вывезли, этого же никто не контролирует. Прямо принудительное паломничество...
-- Ты хочешь сказать, что пропавшие могли оказаться шпионами?..
-- Коленька, не знаю, меня вызвали в Москву, мне еще предстоит вернуться в Каир. Есть информация от египетских спецслужб, что на территории их страны готовятся боевые группы для переправки к нам с целью подрыва нефтегазового комплекса. Нефть обесценивается, потому что ее стало чересчур много. Своих собратьев в мусульманских странах они трогать не станут, а вот нашу нефть и наш газ завалить обломками вышек, перерабатывающих комбинатов и трубопроводов -- это для них дело святое, даже суперсвятое. Чечня опять же. Московскими терактами они не ограничатся. Ты чувствуешь, к чему я? Теперь твоя очередь. Почему ты Тереховым интересуешься? Местное телевидение тоже им интересуется, кричит о нарушении прав человека при передвижении по планете Земля. У них там повсюду телевидение кабельное.
-- А я думал, сучье, -- сострил Нестеров.
Нестеров услышал звонок, Анна Михайловна открыла дверь, в прихожей послышались голоса Снегова и Женечки.
-- Жена, -- выдохнул Алтухов и бросился в коридор, как будто Женечка вернулась с пятилетней войны.
Она была в той же курточке и джинсиках, Нестерову показалось, что так, как она сейчас -- со всего разбегу, с визгом и счастьем на лице -- бросаются на шею отцу. Алтухов поднял ее на мгновение своими сильными руками, сжал, словно ствол березки.
Они расцеловались у всех на глазах и, нежно держа друг друга за плечи, не могли оторвать взгляда друг от друга. У Нестерова приятно защекотало в солнечном сплетении и пересохло в горле.
-- Пошли, пошли, -- голосисто позвала Анна Михайловна, обнимая мужа за талию, -- пожалуйте руки мыть и за стол.
Через час с небольшим вся команда собралась в гостиной, кроме Анны Михайловны, убиравшей со стола в несколько печальном настроении. Она все еще не могла привыкнуть к тому, что Нестеров не придает значения ее талантам в кулинарии, расстраивалась от того, что тот не замечает, какой в доме порядок, что холодильник всегда заполнен, что она купила себе новую блузку: Нестеров жил работой.