Алевтина Рассказова Оцифровщик
«Узнайте, о чем молчат фотографии!»Такая надпись (шрифт Times New Roman, размер 48, полужирный курсив), распечатанная на стандартном листе А4, висит на обшарпанной двери, ведущей в самую обычную на первый взгляд фото-студию при давно разорившемся областном Доме Быта.
Здесь работает Петр Иванович Васнецов. Внешне – типичный «ботаник» в очках с толстыми стеклами, в любимом стареньком пиджачке, вытянутом на локтях, стареньких брюках, почти подходящих к его пиджаку, и в неизменно пыльных ботинках. Его волосы торчат в разные стороны, но парикмахер здесь ни при чем, просто у него есть дурная привычка: ерошить прическу, когда увлечен какой-то идеей. А увлечен чем-то Петр Иванович часто.
Двадцать шесть лет назад окончил он институт и попал в секретный НИИ. Проработал там почти десять лет, но понял, что все же это – не то. Он мечтал сделать что-то полезное для человечества, оставить свой след в истории, чтобы люди, обычные люди, были ему благодарны, а все работы в НИИ находились под грифом «секретно» и для простого, обычного человека, были вряд ли доступны. Поэтому в один из весенних дней девяносто третьего года Петр Иванович взял, и ушел из НИИ. И устроился работать сюда, в Люберецкий Дом Быта, фотографом.
Фотография с детства была его страстью, – он часами рассматривал снимки, размышляя, что это были за люди. Как они двигались, о чем говорили, мечтали, чем жили? Какие отношения были у них? Почему их лица печальны, а почему – веселы? И если на фотографиях человек всегда улыбается, то он действительно счастлив?
Маленьким мальчиком он задавался вопросами и, не зная ответы на них, фантазировал. Если бы он записывал все, что придумывал, то получилась бы высоченная стопка из книг. Но была большая проблема: он не был уверен, что правильно понял то, что на фото. А обманывать – плохо. Потому он не записывал, и даже никому не рассказывал то, что придумал. И мечтал построить такой аппарат, который бы смог «оживлять» фотографии, заставляя их двигаться и говорить, чтобы получалось как бы кино, но только «взаправду».
Родители Пети ушли очень рано. Автоавария. Нелепый и трагический случай.
Ему было семь, и через неделю он должен был пойти в школу.
И хотя семь лет – такой возраст…, но родителей он почему-то не помнил. Совсем.
Помнил лишь то, что было на снимках, благо, снимков было достаточно и на всех фото они были втроем и все улыбались.
После смерти родителей он жил у бабушки.
В девяносто втором бабушка тоже ушла.
Так он остался один.
…Нет, не совсем так, – у него пока еще была жена Лена. Точнее, теперь уже бывшая жена Лена. И сын Василек. Точнее, тоже бывший сын Василек. То есть он – его сын, но Петр был в этом не очень уверен. Дело в том, что сын на него был не похож. И на Лену он тоже не был похож. И на родителей Лены. И на его, Петра, родителей, тоже, если судить по сохранившимся фото. А бабушка всегда говорила, что так не бывает, чтобы ребенок ни на кого из родителей не был похож:
– Если не похож на семью матери, значит, должен походить на семейство отца, – многозначительно говорила она и не менее многозначительно умолкала, а Петр опять начинал изводить себя мыслями о неверности Лены.
Нет, он не устраивал сцен, ведь у него не было главного – доказательств. Однако воображение рисовало картины, – одна другой ярче и красноречивей.
В общем, это не могло продолжаться всю жизнь, и еще через год он реально остался один.
А одному ему было плохо.
Бабушка всегда говорила, что родители Петю очень любили и непременно гордились бы им, если б дожили, поэтому, оставшись один, он вдруг захотел увидеть как кто-то, хоть кто-то, но любит его, и почувствовать себя не таким одиноким. Пусть это было давно, пусть любили они не его, а мальчика с фото, но ему захотелось ощутить это снова, увидев своими глазами. Захотелось снова услышать свой смех и смех мамы и папы, и их голоса, которых он почему-то не помнил. Поэтому следующие пятнадцать лет и семь месяцев он потратил на то, чтобы создать «оцифровщик».
Алгоритм его работы был прост. Через сканер в память компьютера строго в хронологическом порядке загружались все фото, относящиеся к какой-то семье или какому-то человеку. Все-все, что удавалось найти, и чем больше их было, тем точнее получался итоговый результат. Далее включалась в работу программа, написанная Петром собственноручно. Она считывала жесты и мимику, анализировала позы и окружающую обстановку, просчитывала все варианты, разрабатывала сценарии поведения и возможные диалоги, и выдавала прогнозы. Затем сравнивала прогнозы со следующими фотографиями, вносила необходимые корректировки и двигалась дальше, выстраивая цепочку событий и историю отношений между людьми. Программа была не полностью автоматической, и время от времени разработчику нужно было вносить какие-то коррективы, подключаясь в тех редких местах, где машина еще не могла думать, как человек, однако в основном – справлялась сама, выстраивая логичную и вполне достоверно выглядящую цепочку событий, происходивших с людьми, запечатленными на фотографиях. Кроме того, на основании всех полученных данных, программа сама моделировала и воспроизводила примерное звучание их голосов.
Однако не это было результатом работы. Главным результатом были «ожившие фотографии». То есть каждая фотография, занесенная в память компьютера, после такой обработки становилась «живой»! Открывая файл с фото, пользователь получал короткое, но полноценное видео, показывающее пару минут до и пару минут после совершенного снимка. К сожалению, официальные фото из ателье можно было сразу отбрасывать – они были «мертворожденными» и «оживлять» их было бессмысленно.
По всем расчетам выходило, что программа готова к работе, но нужно было сделать «контрольный замер». То есть нужна была некая тестовая семья, чтобы проверить, как программа справляется с аналитикой и совпадает ли выданный результат с тем, что было в их жизни реально.
Петр Иванович мог взять фотографии из альбома. Но ему было страшно. Хотя он и сам не знал, чего он боялся. Этот страх был иррационален и не поддавался логическому объяснению, но он был.
Поэтому на двери в фото-студию появилось интригующее объявление: «Узнайте, о чем молчат фотографии!»
Редкие клиенты, приходившие сделать фото на паспорт, упорно не понимали, что за услугу им предлагают. К тому же их настораживало, что за «оживление» фотографий ничего не нужно платить. И чем горячее Петр Иванович убеждал их попробовать, тем быстрее они пятились к двери и убегали.
Так прошел месяц, пока он не познакомился с Анной. Ее муж исчез две недели назад, и она захотела узнать, что могло с ним случиться, «оживив» фотографии. Побывав и в милиции, и у гадалок, теперь она надеялась только на чудо, коим и стал в ее глазах «оцифровщик».
«Пусть это и не поможет поискам мужа, зато Анна сможет оценить результат, ведь она знает всех этих людей, и лично присутствовала при съемке большинства фотографий» – решил Петр Иванович Васнецов и радостно, с горящими предвкушеньем глазами, ухватился за пачку принесенных ею любительских снимков. На фотографиях был ее муж в окружении сослуживцев, рядом с семьей, вместе с друзьями, на даче, на пикнике, на рыбалке…, – с таким богатым первоисточником процент достоверности обещает быть очень высоким!
…Чем дальше продвигалась работа, тем отчетливее он понимал, что муж Анны не просто пропал. Он «пропал» специально. У него был роман с подругой жены, которая тоже часто мелькала на снимках, но он не хотел никому делать больно, поэтому решил тихо исчезнуть, уехав вместе с подругой в соседнюю область. Ему хотелось, чтобы жена посчитала его просто пропавшим, и не гадала, за что, да почему он ее бросил, вместо того, чтобы попытаться решить те проблемы, что неизменно бывают в каждой семье.
Петр Иванович не знал, как поступить. С одной стороны, ему было жаль эту женщину, ведь известие об одновременном предательстве мужа и лучшей подруги могло ее просто убить, а он тоже не хотел бы делать ей больно. Но с другой стороны – как скрыть от нее эту правду? Да и вообще – разве имеет он право на это?
Поэтому он показал Анне несколько обработанных снимков, из тех, где было явно показано, что именно, как и когда ее муж собирался устроить.
– Все получилось очень похожим, особенно голоса, – подтвердила она. – Но это – не правда! Он не мог со мной так поступить! Я вам не верю! – она не смогла сдержать слез.
Петр Иванович попытался ее успокоить:
– Анечка, ну не плачьте. Это – жизнь, а она – порой очень жестока. Такое со всяким может случиться. Сбежал он от вас, и хорошо. Вы себе лучше найдете, в сто раз. Да не убивайтесь вы так!
Но все было без толку.
Диск с результатами он приготовил заранее, и сейчас лишь молча вложил в ее руку.
«Да, нехорошо как-то все получилось…, – задумался он, когда Анна ушла. – Однако же главное – аппарат протестирован и готов к дальнейшей работе!» и Петр Иванович с замиранием сердца начал сканировать свои семейные снимки.
В итоге он получил именно то, что хотел.
Теперь он в любое время мог слышать голос мамы и папы, видеть их нежность, любовь и заботу, и чувствовать себя самым счастливым. Наконец-то он снова был не одинок, – у него были родители. Пусть лишь на экране компьютера, но они все-таки были, и они любили его, мальчика Петю.
«Теперь об „оцифровщике“ должно узнать как можно больше людей!» – решил Петр Иванович и дал объявление в местной газете.
Затем последовало интервью на телеканале, и его начали узнавать продавцы в магазинах.
Еще через неделю его фото-студия была завалена заказами на «оцифровку» на два года вперед, а у него самого будто бы выросли крылья, и открылось второе дыхание.
Петр Иванович был счастлив безмерно! Он сам и его «оцифровщик» был нужен! Человечество ему еще скажет спасибо!
Незаметно пролетело полгода.
На улице, недалеко от метро, он случайно встретился с Анной. Не сказать, чтобы они были рады, но, соблюдая приличия, оба остановились и поздоровались. Обменялись парой ничего не значащих фраз.
– …А знаете, все-таки вы – шарлатан. Мой муж покончил с собой из-за проблем на работе. Его записку и тело нашли через месяц, – спокойно и как-то устало сказала она напоследок.
И, помедлив секунду, уже делая шаг, чтобы уйти, тихонько добавила:
– Месяц, который вы превратили в кошмар.
Она давно смешалась с толпой и пропала, а Петр Иванович так и стоял посреди тротуара, вновь ощущая себя одиноким и…бесполезным.