– И сколько раз вы сюда приезжали?
– Достаточное количество, чтобы установить, что происходит.
– Ну хорошо, – сказал Мейсон, – пойдемте.
Она открыла дверь.
– Я проведу вас.
Внутри воздух был спертый, застоявшийся, стены оказались тронуты плесенью. На первом этаже перегородки были в свое время убраны и переделаны, чтобы дать место мелкому бизнесу. Но и этот бизнес тоже сгинул, оставив после себя грязь и хлам: старые газеты, сломанные стулья, разбитые столы… Все было погребено под толстым слоем пыли.
– Удручающее зрелище, не так ли? – спросила Сибил Харлан.
Мейсон кивнул.
– Идите за мной, – сказала она. – Вы уж извините, мистер Мейсон, – здесь грязно, а у меня белая юбка.
Она подоткнула юбку, плотнее прижала ее к коленям и, придерживая рукой, двинулась вверх по крутому лестничному пролету.
Мейсон посмотрел на ее белые туфли и нейлоновые чулки.
– Похоже, вы не слишком хорошо экипировались для такой вылазки.
– Да, это так. Но у меня встреча в салоне красоты, как раз после нашей прогулки. Я одевалась под нее, а не под эту экспедицию. Надеюсь, я вас не шокирую. Просто не хочу испачкаться.
– Ведите, – сказал Мейсон.
Второй этаж был отдан под спальни. Здесь тоже были груды мусора и всякого хлама, оставленного жильцами, когда они выселялись, – гнилые матрасы, сломанные кровати, старая, рассохшаяся мебель, которую не имело смысла ремонтировать.
Миссис Харлан, все так же задрав юбку и придерживая ее рукой, проследовала на третий этаж, стараясь ни к чему не прикасаться. Там она провела Мейсона в комнату, окна которой выходили на север. Здесь было почище. Единственное кресло оказалось покрыто газетами. Оно располагалось так, что, сидя в нем, было удобно смотреть в окно, занавешенное прозрачной кружевной шторой.
Миссис Харлан отпустила юбку, и та немедленно заняла исходную позицию. Потом Сибил придирчиво осмотрела туфли, потопала ногами, чтобы стряхнуть с обуви пыль.
– Вот мы и на месте, мистер Мейсон, – сказала она.
Мейсон увидел из окна домик с белыми оштукатуренными стенами и крышей из красной черепицы.
– Даже голова слегка кружится, – сказал он. – Никак не могу отделаться от ощущения, что наш дом в любую минуту поползет вниз.
– Я понимаю, – кивнула она. – После того, как верхний слой почвы был срезан, дожди начали размывать склоны, образовались овраги. Через две недели здесь все будет срыто, засыпано и выровнено. Посмотрите лучше вон туда, мистер Мейсон. Вон те две фигуры. Видите?
Миссис Харлан подошла к окну, сдвинула шпингалет и подняла с помощью специального шнура скользящую раму. Кружевные занавески заколыхались под слабым ветерком.
Она сделала шаг назад, открыла кожаный футляр и извлекла из него дорогой бинокль.
– Садитесь. Из кресла вам все будет видно.
Она вручила адвокату бинокль, и Мейсон, в котором пробудилось любопытство, послушно опустился в кресло, подкрутил колесико настройки и глянул вниз – на красную черепицу крыши, на внутренний дворик и плавательный бассейн.
Около бассейна находились двое. На мужчине был деловой костюм, на женщине – практически ничего. Женщина лежала на надувном матрасе.
– Загорает, – объяснила Сибил Харлан. – Она много загорает, особенно тогда, когда Энни заходит обсудить дела.
– Я так понимаю, это ваш муж.
– Это именно он. Возможно, говорит Рокси о предстоящем заседании совета директоров, дает последние инструкции.
Мейсон увидел, что мужчина наклоняется вперед, протягивает руку, женщина опирается на нее и легким движением поднимается на ноги. Секунду она стояла напротив мужчины во всей своей красе, затем накинула на плечи купальный халат.
Миссис Харлан, которая наблюдала сцену через плечо Мейсона и биноклем не пользовалась, прокомментировала:
– Надеюсь, у вас уже складывается представление о том, что происходит.
– Хотите бинокль? – спросил Мейсон.
– Я даже подумать не могу о том, чтобы лишить вас такого удовольствия, – ответила она. – Вот сейчас мы застегнем халат и будем очень скромными и даже застенчивыми – после того, как продемонстрировали все свои прелести. Прекрасная фигура, мистер Мейсон, не находите?
– Весьма.
– Иначе, – сухо заявила миссис Харлан, – мне не пришлось бы вкладывать тридцать две тысячи семьсот пятьдесят долларов в акции, которые мне совершенно не нужны. Ну, а теперь мы пригласим глупышку Энни в дом на чашечку чая или рюмочку чего-нибудь покрепче и…
Харлан стоял рядом с улыбающейся женщиной. Мейсон видел, как зашевелились ее губы, она начала что-то говорить, ее лицо было совсем рядом с лицом мужчины, потом женщина на секунду застыла, ее подбородок был приподнят под идеально правильным углом.
Внезапно мужчина заключил ее в крепкие, страстные объятия.
Мейсон опустил бинокль и покосился на миссис Харлан. Та, сжав кулаки, стояла спиной к окну.
– Ну хорошо, – сказал Мейсон. – Участок я осмотрел.
– Поехали?
– Думаю, пора. Встреча директоров в половине второго. Я хочу успеть к началу.
– И Энни выйдет оттуда с минуты на минуту, – сказала она.
– Этот дом был построен после того, как участок…
– Нет, он был построен раньше. Холм начинался как раз там, где сейчас бассейн. Бассейн выкопали недавно. Энни любит плавать. Стена вокруг патио предоставляет необходимое уединение и интим. А вон та непокрашенная времянка, похожая на коробку, – контора подрядчика.
– Рокси никогда не приходило в голову посмотреть вверх? – спросил Мейсон. – Она не могла видеть вас в окне?
– Я всегда была очень осторожна. А любовники никогда не утруждали себя разглядыванием окрестностей. Стоит себе старый пустой дом, ну и пусть стоит. Так, часть пейзажа, нечто само собой разумеющееся… Жена вот так же – считает мужа данным раз и навсегда, пока внезапно не осознает, что слишком поздно спасать свое супружество.
– Сегодня вы одеты во все белое, – сказал Мейсон. – Когда вы подняли окно, вы были слишком заметны и…
– Когда я бывала здесь раньше, я не надевала белое. Я была в темном. Я просто хотела, чтобы вы осмотрели свое владение, мистер Мейсон. Вам нужно иметь представление о месте действия. Хотите спуститься вниз и осмотреть границы участков?
– А отсюда их можно увидеть?
– Можно, но, как вы справедливо заметили, я сегодня слишком броская… идемте.
Мейсон засунул бинокль в футляр. Сибил протянула руку.
– Я понесу бинокль, – сказал Мейсон.
Миссис Харлан снова подняла юбку и прижала ее к телу.
– Я чувствую себя такой же эксгибиционисткой, как эта сучка у бассейна, но грязь в этом доме прямо-таки бросается на вас, чуть вы зазеваетесь… И я думаю, что вам уже доводилось видеть женские ноги, мистер Мейсон.
– Не такие стройные.
Она рассмеялась.
– Благодарю вас. Думаю, мне необходимо было услышать комплимент – для поднятия духа, иначе я не стала бы на него набиваться. Да, ноги у меня ничего. Я знаю свои сильные стороны, мистер Мейсон, но временами я начинаю опасаться, что не знаю своих слабых сторон.
– Что вы хотите этим сказать?
– В жизни я руководствуюсь эмоциями. Рассудок, ухищрения разума – лишь тонкая оболочка моей натуры. Временами у меня возникают дикие необузданные порывы. Ну, вы понимаете, мистер Мейсон, в моей психике есть бездны, в которые я боюсь даже заглядывать. Я не очень-то умею держать себя в руках. И временами боюсь, что могу превратиться в злобного, опасного зверя. Некоторые женщины специально сближаются с любовницами своих мужей, чтобы присмотреться и понять, что есть у них такого, чего не хватает им. Видела я таких «подруг», с милым видом воркующих друг с дружкой, тогда как на самом деле они находятся в состоянии беспощадной холодной войны. Я бы так не смогла. Я бы тут же вцепилась сопернице в глотку. И я знаю, что не могу доверять самой себе. Мне надо попросту держаться подальше от этой женщины, вот и все.
– Это, пожалуй, хорошая идея, – сказал Мейсон.
– Насчет чего?
– Держаться подальше от Рокси.
– Вы правы. Но давайте не будем больше говорить о ней, ладно?
Они спустились на первый этаж. Миссис Харлан впереди, Мейсон за ней. Она открыла входную дверь, отпустила юбку и замерла на мгновение в дверном проеме. Яркое солнце пробилось сквозь легкую белую ткань, и очертания фигуры Сибил стали прекрасно видны. Она подняла обе руки, поправила прическу и взглянула через плечо на Мейсона.
– Думаете, у меня есть шанс?
– Я бы сказал, довольно приличный шанс.
Придерживая дверь, она вышла на солнечный свет. Мейсон последовал за ней. Миссис Харлан закрыла дверь на ключ.
– Граница идет вот отсюда на северо-восток, – сказала она. – Видите, где остановились земляные работы? После дождей и на нашем участке возникли промоины.
– И их будет еще больше, когда снова пойдут дожди, – сказал Мейсон.
– Думаю, да. Но какая, в конце концов, разница? Дом все равно будут сносить. Подумайте только, мистер Мейсон, какие истории мог бы он поведать! Когда-то это был роскошный особняк в элитном пригороде. Это были дни, когда автомобиль еще не вытеснил лошадь, а в город и обратно добирались на пригородном трамвае. Прекрасные женщины поднимались по ступеням этих лестниц. Дом видел свадьбы, рождения детей, похороны… А потом сюда въехали совсем другие люди – серые, заурядные, ординарные… их сменили еще более серые. Представляете, что это были за люди, оставившие после себя весь этот хлам и мусор? Ужасно видеть останки красоты…
Она стояла, повернув залитое солнцем лицо к адвокату. Горечь и угрюмая жесткость читались на этом лице.
– Шесть лет, – сказала она, будто выплевывая слова.
Мейсон мягко возразил:
– Я думал, у вас пятая годовщина.
– Да, пятая годовщина свадьбы, – объяснила она, – но я говорю о том прекрасном загорелом теле. Она на шесть лет моложе меня. Это та неизбежная фора, которую я вынуждена ей давать. Вот с чем я сражаюсь. И чем старше я буду становиться, тем больше будет этот разрыв. Всегда найдется какая-нибудь соплячка… О, черт, мистер Мейсон, кажется, я сейчас начну сквернословить.
– Постойте, – сказал Мейсон. – Вы что, забыли? Сегодня пятая годовщина вашей свадьбы. Вы направляетесь в салон красоты. Там вы почистите перышки и придадите своей индивидуальности такой блеск, что дама в домике с красной черепицей покажется по сравнению с вами ощипанной курицей.
– Она не может так выглядеть. Она прекрасна. У нее чудесное загорелое тело. У нее превосходная кожа. Я наблюдала за ней. Я изучила каждый квадратный дюйм ее тела… И она на шесть лет моложе меня.
– И, – улыбнулся Мейсон, – скоро она осточертеет вашему мужу, спрашивая его, почему он не защищает ее финансовые интересы и что такое положение о нанесении косвенного ущерба.
В миссис Харлан внезапно проснулось любопытство.
– А что это за положение о косвенном ущербе?
– Это, – сказал Мейсон, усмехаясь, – тот самый вопрос, который через сорок пять минут будут задавать себе и другим директора «Силван Глэйд Девелопмент Компани». И если вы готовы выслушать мнение эксперта, миссис Харлан, девица внизу – ничто против вас. В плане телесной красоты вы идете нос к носу, но в плане индивидуальности ей до вас безнадежно далеко.
– Спасибо за то, что пытаетесь поднять мой дух, мистер Мейсон. Мне это сейчас необходимо. Я уже совсем было впала в отчаяние. Я…
Она быстро забралась в автомобиль, открыла «бардачок», принялась было запихивать в него футляр с биноклем, который вручил ей Мейсон, но потом, поколебавшись, вытащила из «бардачка» револьвер и положила в свою сумочку.
– А это зачем? – спросил Мейсон.
Ее смех казался неподдельным.
– Верну на место. Мне он больше не понадобится – после того, как я сообразила, что вы задумали проделать.
Глава 4
Джордж С. Латтс, сидевший во главе стола из красного дерева, постучал по его поверхности председательским молоточком и сухим хриплым голосом объявил о начале совещания.
Люди за столом подобрались, прекратили разговоры и повернулись в его сторону.
Латтс сказал:
– Мы проводим плановое заседание совета директоров. На повестке дня – обсуждение предложения компании «Аурора Пэйвинг энд Экскавэйтинг» относительно сноса зданий, оставшихся на территории наших владений, срытия холма и прокладки дороги, которая свяжет нас с новым шоссе. Однако, – он сделал паузу, прочистил горло и продолжил, – перед тем, как начать обсуждение указанной темы, я должен сделать заявление о том, что сегодня я уступил свой пай другому лицу. Мои акции были приобретены мистером Перри Мейсоном. Я хочу представить вам мистера Мейсона, адвоката, а затем провозгласить свою отставку с поста президента директорского совета. Я намерен просить мистера Мейсона сказать несколько слов. Кроме того, я хочу сказать, что мистер Энрайт Харлан присутствует на нашем заседании по специальному приглашению. Мистер Харлан представляет интересы миссис Рокси Клаффин, владелицы участка к северу от нашего. Ну, а теперь я хотел бы попросить мистера Мейсона…
– Минутку. У меня вопрос по порядку ведения, – просипел Езекия Элкинс.
– В чем дело? – спросил Латтс нетерпеливо.
Элкинс отодвинул кресло и поднялся на ноги. На вид ему было слегка за пятьдесят, лицо у него было багровое, щеки впалые, волосы редкие. На лице, казалось, навечно застыло упрямое выражение, а в проницательных глазах – подозрительность. У него была привычка во время беседы засовывать руки глубоко в карманы брюк.
– Сколько вы получили за ваш пай?
– Не ваше дело, – отрезал Латтс.
– Мне казалось, что мы заключили соглашение, согласно которому каждый из нас, прежде чем совершить какую-либо сделку, касающуюся акций нашей компании, должен информировать об этом остальных директоров.
– Я ничего такого не подписывал.
– Я и не говорю о письменном контракте. Это было устное, джентльменское соглашение.
– Я не помню такой договоренности.
Над столом прошелестел ропот.
– Мы пришли к ней вот за этим столом. Мы обговорили все это, когда создавали компанию.
– Просто кто-то предложил, что было бы неплохо так делать, – заявил Латтс, – но ни к чему определенному мы не пришли.
– Нет, соглашение было, – упрямо сказал Элкинс.
– Хорошо, я информирую вас, что продал свой пай, – сердито огрызнулся Латтс.
– И вы не скажете нам, сколько вы за него получили?
– Нет.
Элкинс повернулся к остальным членам совета.
– Вношу предложение принять отставку Латтса как президента и директора, – сказал он, – на основании положения устава компании, гласящего, что директором не может быть лицо, не являющееся держателем акций компании.
– Поддерживаю предложение, – сказал Реджерсон Неффс.
– Я еще не подал заявления об отставке, – заявил Латтс.
– Вы не можете входить в совет. Это противоречит уставу. Вы должны быть держателем акций, чтобы быть членом совета директоров, – сказал Элкинс.
– Я могу откупить часть пая Герба Докси, чтобы удовлетворять всем требованиям устава, – настаивал Латтс, – я все еще заинтересован…
– Было внесено и поддержано предложение принять отставку Джорджа Латтса, – повысил голос Элкинс. – Прошу высказаться «за» или «против» этого предложения.
Четыре голоса «за» все решили.
– Итак, – сказал Элкинс, – кого мы изберем президентом компании?
– Я предлагаю избрать на пост президента мистера Клайва Ректора, – подал голос Реджерсон Неффс.
– А я предлагаю Езекию Элкинса, – сказал Герберт Докси.
– Голоса разделились поровну, – прокомментировал Неффс. – Это заведет нас…
– Я голосую за Элкинса, – перебил Ректор.
– Вы настаиваете? – спросил Неффс.
– Да.
Докси сказал:
– Мы можем избрать только председателя совета, временно исполняющего обязанности президента до ближайшего общего собрания акционеров. Президента избирает общее собрание.
– Мы соберем общее собрание сразу же после нашего совещания, – заявил Элкинс. – А теперь предлагаю послушать Перри Мейсона. Мистер Мейсон, вы хотите что-нибудь сказать нам?
– Я просто информирую вас, что отныне являюсь пайщиком корпорации, – сказал Мейсон, – и как таковой проявляю интерес ко всему, что делают ее директора.
– Кого вы представляете? – спросил Элкинс.
– Пай зарегистрирован на мое имя.
– Но вы кого-то представляете, – настаивал Элкинс. – Не свалились же вы с луны, чтобы без всяких предварительных переговоров купить акции нашей компании за такую цену, что Латтс не осмелился даже назвать ее, чтобы мы не поняли, какой шанс упустили. А ведь в свое время мы договаривались не подставлять друг другу подножки…
– Мейсон, конечно же, представляет эту дамочку Клаффин, – встрял Клайв Ректор. – Она проявляет подозрительно большой интерес к делам нашей корпорации. Перехватила северный участок прямо у нас под носом. Она…
– Погодите минутку! – прервал его Энрайт Харлан, поднимаясь на ноги. – Миссис Клаффин представляю я. Я решительно протестую против подобных высказываний в ее адрес и совершенно точно знаю, что она не является клиенткой мистера Мейсона.
– Почему вы решили, что у меня есть клиент? – спросил Мейсон.
– Не считайте нас дураками, – ответил Харлан.
– Конечно же, он будет все отрицать, – сказал Ректор. – Думаю, этот человек весьма подозрителен. Мейсон – троянский конь. Все, что он скажет, должно быть рассмотрено нами с очень большой осторожностью. Я уверен: он попытается направить дела нашей корпорации в русло, выгодное Рокси Клаффин. Я не считаю его честным вкладчиком и не хочу, чтобы он вошел в совет директоров.
Мейсон сказал нетерпеливо:
– Я вовсе не желаю входить в совет директоров. Я просто хочу выступить перед советом с деловыми предложениями.
– Что ж, полагаю, вы имеете на это право, – сказал Элкинс.
Мейсон прокашлялся:
– Мне кажется, джентльмены, что вы зациклились на идее срыть холм и нивелировать участок.
– А почему бы и нет, если это сильно повысит ценность участка, – буркнул Элкинс.
– Прекрасно, – продолжил Мейсон. – Предположим, вы это проделали. У вас плоский, ровный участок и куча проблем с дренажем. Я же предлагаю сохранить холм, сформировать на нем террасы и превратить его в весьма привлекательный район для застройки. Я считаю, что дом на вершине стоит реставрировать, к нему можно пристроить обширную застекленную веранду и превратить строение в престижный ресторан и ночной клуб.