Для оценки А.С. Черняева важное значение имеет следующее признание, которое он сделал, уже находясь в отставке: «У меня не то, что принципов, у меня убеждений никогда не было. Да, я был 48 лет членом партии, но никогда - убеждённым коммунистом» [299].
И вот такого человека, который, не имея принципов, руководил международным коммунистическим движением, М.С. Горбачёв сделал своим ближайшим советником, доверил ему «разработку важнейших международных и внутриполитических концепций».
29 января 1986 г. А.С. Черняев записал в своём дневнике: «Сложился новый «центр силы»: Яковлев, Разумовский, Медведев, Лукьянов» [300]. Сюда, по всей видимости, следует добавить В.И. Болдина, Н.И. Рыжкова и Э.А. Шеварднадзе.
4 февраля 1986 г., перед самым открытием съезда, М.С. Горбачёв дал интервью газете «Юманите». В нём сразу же бросается в глаза вопрос: «Сейчас много говорят, что СССР вступает ныне в столь же ответственный этап своего развития, как тот, начало которому положила Октябрьская революция. Означает ли это, что речь идёт о новой революции?» [301].
Я не помню, чтобы до начала 1986 г. в СССР кто - нибудь пытался даже намекнуть, что наша страна стоит на пороге новой революции, тем более сравнимой по значению и масштабам с революцией 1917 года. Следовательно, подобные разговоры к тому времени шли за рубежом.
Как ответил на этот вопрос М.С. Горбачёв: «Нет, конечно, - заявил он. - Так вопрос ставить, думается, было бы неверно. Правильнее было бы, на мой взгляд, сказать, что сегодня, в 80 - е годы, мы выдвигаем задачу придать мощное ускорение делу, начатому большевистской партией почти 70 лет назад» [302].
В то же время, верный своему стилю, далее Михаил Сергеевич отметил: «В общем свою программу практических действий, которую обсудит и примет XXVII съезд КПСС, мы рассматриваем со всех точек зрения как программу поистине революционного характера и масштаба» [303].
Итак, одних читателей он заверил, что никакой революции не замышляется, другим поведал, что намечаемая программа будет иметь «революционный характер и масштабы».
Чтобы на этот счёт не было никаких сомнений, далее он уточнил: «За ближайшие 15 лет мы намечаем удвоить производственный потенциал страны, существенно изменить сам облик нашего хозяйства, характер труда, перестроить образ жизни людей» [304].
«Когда работа над докладом подошла к концу, - пишет М.С. Горбачёв, - мы обнаружили большой разрыв между ним и новой редакцией Программы КПСС... Пришлось спешно готовить поправки, чтобы снять хотя бы бросающиеся в глаза расхождения между двумя документами» [305].
Члены Политбюро получили проект доклада генсека 4 февраля, 6 - го состоялось его обсуждение. За полтора дня нужно было прочитать и осмыслить текст в 150 страниц [306]. По свидетельству Н.И. Рыжкова, это был приём, который М.С. Горбачёв широко использовал и в дальнейшем [307].
18 февраля 1986 г. Пленум ЦК КПСС «утвердил Политический доклад, проекты новой редакции Программы и Устава КПСС, а также доклад об основных направлениях экономического и социального развития СССР на предстоящие годы» [308].
Пленум утвердил также отставку В.В. Гришина, одобрил назначение Б.Н. Ельцина на пост первого секретаря МГК, избрал его кандидатом в члены Политбюро, освободил от обязанностей секретаря ЦК КПСС К.В. Русакова [309].
Отказ от марксизма - ленинизма
Было ли это сделано специально или получилось случайно, но XXVII съезд КПСС открылся в день 30 - летия завершения XX съезда, когда был оглашён знаменитый доклад Н.С. Хрущёва о культе личности И.В. Сталина - 25 февраля 1986 г. [310], закончился - 6 марта [311].
Съезд начался докладом М.С. Горбачёва [312], после которого развернулись прения, продолжавшиеся до 1 марта [313], когда были одобрены резолюция съезда [314] и новая редакция Программы КПСС [315].
Оценивая выступление М.С. Горбачёва, Г. Киссинджер позднее писал: «На XXVII съезде партии в 1986 г. марксистко - ленинская идеология была почти полностью выброшена за борт» [316]. Это, конечно, преувеличение. Но то, что доклад нового советского генсека стал поворотной вехой на этом пути, несомненно.
Давая ему приведённую выше оценку, Г. Киссинджер прежде всего имел в виду международный раздел доклада. По свидетельству В.М. Фалина, этот раздел готовил главным образом он, причём его текст не встретил принципиальных замечаний со стороны А.Н. Яковлева и почти без изменений был включён в доклад генсека [317].
Что привлекло Г. Киссинджера в этом докладе? Оказывается, идея о «глобальной взаимозависимости» [318]. Касаясь этой проблемы, М.С. Горбачёв отмечает: «Принципиальное значение имел вывод доклада о взаимосвязанности, взаимозависимости, целостности мира, оказавший огромное воздействие на нашу собственную и мировую политику» [319].
Сама по себе идея целостности и взаимозависимости мира не была нова [320]. Г. Киссинджер называет её автором В. Вильсона [321]. Она давно и активно развивалась идеологами Римского клуба и Трёхсторонней комиссии. «Взаимозависимость на нашей планете становится центральным фактором нашей дипломатии», - констатировал в 1975 г. сам Г. Киссинджер [322]. Новым было то, что в 1985 г. эту идею решила взять на вооружение КПСС.
Данный факт означал принципиальное изменение всей стратегии внешней политики СССР, которая долгие годы исходила из раскола мира на две противоборствующие военно - политические группировки. Признавая «взаимосвязанность, взаимозависимость, целостность мира», пишет М.С. Горбачёв, нельзя было «не признать абсурдным... раскол мира на противоположные блоки» [323]. Как именно он предполагал преодолеть этот раскол, бывший генсек не пишет. Но о том, какими возможностями на этот счёт располагала КПСС, уже говорилось.
В своём докладе М.С. Горбачёв впервые очень осторожно, но достаточно ясно поставил вопрос о необходимости «разгрузки» партийного аппарата. «Партия решительно выступает против смешения функций партийных комитетов с функциями государственных и общественных органов» [324]. «Партия, - заявил он, - осуществляет политическое руководство, определяет генеральную перспективу развития... Что же касается путей и методов решения конкретных хозяйственных и социально - культурных вопросов, то здесь широкая свобода выбора предоставлена каждому органу управления, трудовому коллективу, хозяйственным кадрам» [325].
Этим самым по существу намечался путь, ведущий к отстранению КПСС от управления государством.
В докладе нашла отражение «мысль о необходимости демократизации общества и государства, развития народного самоуправления», а также «тема гласности» [326]. Причём в резолюции по докладу говорилось: «Съезд считает правильной и своевременной постановку вопроса о совершенствовании избирательной практики» [221].
Что касается новой редакции программы партии, то из неё были убраны лишь конкретные данные о тех изменениях, которые планировались в отдельных сферах советского общества к 1981 г., а также наиболее одиозные формулировки. В целом программа сохранила свой утопический характер, о чём свидетельствует даже её структура: «Ч. 1. Переход от капитализма к социализму и коммунизму - основное содержание современной эпохи», «Ч. 2. Задачи по совершенствованию социализма и постепенного перехода к коммунизму», «Ч. 3. Задачи КПСС на международной арене в борьбе за мир и социальный прогресс», «Ч. 4. КПСС - руководящая сила советского общества» [328].
Подводя итоги XXVII съезда, В.И. Воротников отметил в своём дневнике, что партия взяла курс «на ускорение социально - экономического развития страны» и поставила вопрос о необходимости «глубокой перестройки хозяйственного механизма» [329].
Курс на ускорение научно - технического прогресса требовал соответствующего материального обеспечения. Эта проблема приобретала особое значение в связи с резким падением цен на нефть в начале 1986 г. и сокращением доходов в результате антиалкогольной кампании.
Между тем вместо того, чтобы сконцентрировать и без того скромные ресурсы на обеспечении прорыва страны в научно - техническом отношении, съезд одновременно поставил задачу повышения благосостояния населения. С этой целью было намечено ускорение темпов развития лёгкой промышленности.
Вместе с тем, чтобы подчеркнуть, какие плоды ожидают советских людей в результате перестройки, съезд поставил задачу расширения масштабов жилищного строительства и пообещал каждой семье к 2000 г. отдельную квартиру [330]. Программа «Жильё - 2000», пишет B.C. Павлов, означала: «Снимем капиталовложения с производственной сферы и бросим их на жилстрой» [331].
Между тем вместо того, чтобы сконцентрировать и без того скромные ресурсы на обеспечении прорыва страны в научно - техническом отношении, съезд одновременно поставил задачу повышения благосостояния населения. С этой целью было намечено ускорение темпов развития лёгкой промышленности.
Вместе с тем, чтобы подчеркнуть, какие плоды ожидают советских людей в результате перестройки, съезд поставил задачу расширения масштабов жилищного строительства и пообещал каждой семье к 2000 г. отдельную квартиру [330]. Программа «Жильё - 2000», пишет B.C. Павлов, означала: «Снимем капиталовложения с производственной сферы и бросим их на жилстрой» [331].
Правда, через три года правительственные чиновники вынуждены были признаться: «К сожалению, надо констатировать, что общесоюзной программы «Жильё - 2000» не существует» [332].
Характеризуя итоги съезда, один из руководителей итальянских коммунистов Джан Карло Пайетта в разговоре с М.С. Горбачёвым сказал: «У меня сложилось впечатление, что ваша партия имеет как бы трёх генеральных секретарей. Один - тот, который одобрил новую редакцию Программы КПСС. Это документ, целиком пронизанный взглядами прошлого. Другой - тот, который выступал с докладом, тут уже есть свежие мысли, нацеленные на перемены. И наконец, третий генсек редактировал резолюцию по докладу. В ней гораздо больше нового. Хотя и здесь сталкиваешься то ли с эзоповым языком, то ли с недостаточным пониманием необходимости глубоких преобразований» [333].
XXVII съезд КПСС завершился избранием Центрального комитета (307 членов и 170 кандидатов) и Центральной ревизионной комиссии - 83 члена [334].
6 марта 1986 г., сразу же после съезда, состоялся Пленум ЦК, на котором были переизбраны прежние члены Политбюро и кандидаты в члены Политбюро, а также избраны секретарями: А.П. Бирюкова, А.Ф. Добрынин, В.А. Медведев и Г.П. Разумовский [335].
Персонально высшие органы партии выглядели следующим образом.
Члены Политбюро: Горбачёв М.С., Алиев Г.А., Воротников В.И., Громыко А.А., Зайков Л.Н., Кунаев Д.А., Лигачёв Е.К., Рыжков Н.И., Соломенцев М.С., Чебриков В.М., Шеварднадзе Э.А., Шербицкий В.В.
Кандидаты в члены Политбюро: Демичев П.Н., Долгих В.И., Ельцин Б.Н., Слюньков Н.Н., Соколов С.Л., Соловьёв Ю.Ф.. Талызин Н.В.
Секретариат: Горбачёв М.С., Бирюкова А.П., Добрынин А.Ф., Долгих В.И., Зайков Л.Н., Зимянин М.В., Лигачёв Е.К., Медведев В.А., Никонов В.П., Разумовский Г.П., Яковлев А.Н.
Председателем КПК остался М.С. Соломенцев. В тот же день состоялось заседание Центральной ревизионной комиссии, председателем которой стал И.В. Капитонов [336].
«Несмотря на то, - пишет один из авторов, - что на XXVII съезде ЦК был фактически на треть обновлён (108 новых членов вошли в его состав), в целом возрастная картина выглядела следующим образом: родившихся в 1898–1919 гг. - 58 человек, в 1920–1929 гг. - 129, в 1930–1939 гг. - 98, в 1940–1949 гг. - всего 11, а в 1950–1959 гг. - 4 человека. Таким образом, явных и потенциальных пенсионеров в этом ЦК осталось 185 человек - 61 процент состава» [337].
М.С. Горбачёв поступил очень «мудро», оставив их в составе Центрального комитета и тем самым обеспечив себе их поддержку на съезде. Но как только они сыграли свою роль, от них начали избавляться.
24 апреля на заседании Политбюро М.С. Горбачёв поставил вопрос «о причинах пробуксовки перестройки» [338] и заявил: «Начинать надо с головы. Сокращать аппарат, пусть сами потонут в своих бумагах. Иначе произойдёт то же, что с Хрущёвым, которому аппарат сломал шею» [339].
«Практически сразу после съезда началось оформление персональных пенсий членам вновь избранного ЦК: в 1986 г. их было 7, в 1987 - м - 13, в 1988 - м - 31, в 1989 - м (к апрельскому Пленуму) - 21» [340].
После XXVII съезда КПСС по всей стране прошли отчётно - выборные собрания первичных партийных организаций - 175 тысяч [341], затем районные, городские, областные, краевые, республиканские партийные конференции, на которых произошло обновление партийного руководства снизу доверху.
Эти изменения почти не коснулись первых секретарей республиканских компартий. Можно лишь отметить, что в октябре 1986 г. был отстранён от своей должности первый секретарь ЦК Компартии Киргизии Т. Усубалиев, которого заменил A.M. Массалиев [342]. И в декабре того же года первого секретаря Компартии Казахстана Д.А. Кунаева заменил Г.В. Колбин [343].
Зато крупные перемены произошли на других уровнях партийного аппарата. «В 1986–1989 гг. сменилось 82,2 процента секретарей райкомов, горкомов и окружкомов КПСС». «В 1986–1989 гг. сменилось почти 90 процентов секретарей обкомов, крайкомов и ЦК компартий союзных республик». «Рекорд был поставлен в сфере кадров корпуса инструкторов райкомов, горкомов и окружкомов. Здесь за четыре года сменилось 123,1 процента работников» [344].
Одновременно развернулась чистка государственного аппарата. По утверждению А.С. Черняева, за три года «на 80 процентов сменили прокуроров, на 60 процентов - судей. 400 тыс. новых людей влили в милицию» [345].
Характеризуя деятельность Горбачёвского руководства партии после съезда, А.С. Грачёв пишет: «Большая часть 1986 года прошла под знаменем нетленной сталинской максимы «Кадры решают всё» [346].
А тем временем в ночь с 25 на 26 апреля 1986 г. произошла чернобыльская трагедия [347]. Мог ли кто - нибудь тогда подумать, что Чернобыль станет символом перестройки?
Курс на «революционные» перемены
Сразу же после съезда, уже в понедельник 10 марта 1986 г., М.С. Горбачёв созвал совещание, на которое были приглашены секретари ЦК КПСС, заведующие отделами и «другие работники аппарата ЦК» [348]. Характеризуя сложившееся положение, он заявил: «Беда в том, что во многих случаях (особенно это касается отраслевых отделов) имеет место дублирование государственного аппарата, что мешает работе». Исходя из этого генсек дал указание: «Партия должна руководить и направлять, но не брать всё на свои плечи, минуя другие организации», «не подменять правительство» [349].
12 марта состоялось совещание с секретарями ЦК КПСС и заместителями председателя Совета министров СССР [350]. Материалы этого совещания известны лишь частично [351]. Вот что пишет о нём М.С. Горбачёв: «XXVII съезд закончился 6 марта. Не откладывая дела в долгий ящик, я пригласил секретарей ЦК и членов правительства для разговора. На первый план выходила задача децентрализации экономики» [252].
«Сразу же после XXVII съезда, - вспоминал А.Н. Яковлев, - на заседании Политбюро 13 марта 1986 г. Горбачёв изложил свою программу Перестройки, согласно моим личным записям, достаточно реалистичную» [353]. Из дневника В.И. Воротникова явствует, что речь шла о «совершенствовании хозяйственного механизма», «повышении роли советов», «более демократической избирательной системе» [354].
14 марта в ЦК состоялось совещание с руководителями средств массовой информации [355], на котором М.С. Горбачёв выступил с пространным докладом [356]. И хотя в его выступлении преобладала обычная риторика, через неё прорывались отголоски обсуждения в руководстве партии достаточно острых вопросов.
Так, отметив отставание СССР в области НТР, М.С. Горбачёв заявил, что «в развитых капстранах» производительность труда в промышленности выше чем в СССР в 2,5 раза, а в сельском хозяйстве - в 5 раз. «Отсюда, - констатировал генсек, - следуют попытки доказать, что социализм - это не тот строй, который может обеспечить быстрые темпы развития» [357].
При этом он не возмущался подобными попытками, а лишь констатировал, что «появились предложения искать решения назревших вопросов за рамками социализма». «Может быть, это я слишком остро оцениваю, - заявил М.С. Горбачёв, - но во всяком случае крен в эту сторону просматривается» [358].
Один из сторонников подобного решения назревших вопросов нам известен. Это Александр Николаевич Яковлев. Известно и то, как реагировал на его предложения генсек.
А что говорил он о возникшей «угрозе социализму» руководителям средств массовой информации? «Ну, знаете, - сказал Михаил Сергеевич, - если повернуть всё от общественной собственности к частному предпринимательству и к рынку, тогда несомненно этот базис надо будет венчать и другой надстройкой, всеми соответствующими структурами. В Венгрии в Академии наук есть лица, которые прямо эти вопросы выдвигают. А ведь это касается самых главных наших ценностей, нашей системы, то есть всё довольно непросто» [359].