И тут Сашу перемкнуло почище, чем в детском саду. В развитие событий вмешался мужик, наблюдавший за подругами с лодки. К тому времени, как он догреб до берега и огрел Сашу веслом по голове, обе девицы уже были без сознания, с кровавым месивом вместо лиц и глубокими царапинами на груди и бедрах. Мужик, не будь дурак, сгреб Сашу и вызвал милицию.
В протоколе, составленном после вмешательства Сашиного отца, было написано, что подвергнутый сексуальному насилию двух неуравновешенных особ женского пола Саша Макаренко действовал в рамках дозволенной самообороны и как пострадавшая сторона к нападавшим претензий не имеет, считая, что суд совести самый справедливый. Мужик с веслом получил медаль «За отвагу на пожаре» и новую квартиру.
Но даром для Саши этот случай не прошел. На истфаке все-таки стала известна летняя история, и на распределение в горком комсомола, куда Саше была уготована прямая дорога, рассчитывать не пришлось. Ничего, кроме учительства, ему не светило. А в школе стало совсем плохо. Потом нагрянула перестройка, переделка, и Саша понял, что куска пирога ему в этой жизни не досталось. Он уже научился понемногу контролировать приступы пьянящего безумия и вымещал их дома на постаревших родителях, в частых тренировках по карате и на бродячих собаках. Однажды, возвращаясь вечером к себе на Русановку, он увидел, как в пляжной зоне, спрятавшись в ивовых зарослях, девушка, обмотавшись полотенцем, переодевала купальник. Оглянувшись и поняв, что вокруг никого, он шагнул в заросли...
Первое, что нас удивило в следственных документах, это полное игнорирование очевидных фактов. Казалось, что при расследовании уделялось внимание всему и всем, но только не убийце. По каждому эпизоду расследование сводилось к подробному изучению жизни пострадавшей, ее связей, и, как правило, вопреки логике делался вывод о том, что пострадавшая вела слишком свободный образ жизни и пала жертвой кого-то из отвергнутых ухажеров, а то и клиентов.
Складывалось впечатление, что никто не заинтересован в установлении истины. Следователи не обращали внимания на то, что все убийства совершались летом и примерно за полчаса-час до начала грозы, не обращали внимания также на то, что все преступления совершались в районе Русановки. Оставалась надежда только на собственные системы сбора информации.
Было дано задание – отследить в районе возможного преступления событие, при котором совпали бы несколько факторов: грозовое облако, наличие мужчины и молодой женщины в зоне их видимости друг друга, отсутствие сторонних наблюдателей и так далее. Были заготовлены заранее файлы с истерическими женскими криками о помощи для передачи их по сети сотовой связи в ближайшие пункты милиции. На всякий случай и звонок министра внутренних дел был наготове. Все лазеры на орбите развернули на один район. Боевые сферы – трехсекундная прицельная готовность. Энтрудеры – по потребности. В стратосфере находились на боевом дежурстве над городом примерно двадцать дронов. Оставалось ждать. И судя по тому, что за последние две недели было совершено шесть убийств, – недолго.
Саше не легчало. Вечерами он уже специально гулял по тротуару вдоль днепровских зарослей и ждал новую жертву. И каждый раз он вдруг уносился в детский сон, видел себя великим Тарзаном и готов был рвать на части этих проклятых баб за то, что они сволочи и все продажные и никто не хочет с ним идти. А одна вообще сказала, что у него изо рта воняет. А что они, дуры, понимают? Только одно им и надо – деньги, а все деньги сволочи украли, вон родня отцовская вся при кормушках, а Саша в школе учителем, и все кругом сволочи, и никто не видит, что он, он, Саша, – властелин этого города, и он всех этих шлюх научит жизни, и вот та, идет себе домой, задом виляет, не боится вечером одна, видно, продажная, вот свернула в сторону, ага, на пустой аллее присела покурить, девушка, огоньку не найдется?
Дальше произошло нечто, совсем непривычное для него. Уже готовые сомкнуться на шее жертвы руки вдруг обожгло жуткой болью. Саша подскочил, как подстреленный заяц.
– Ах ты, сука, еще кусаться! – завопил он. Хотя понятно, что никто его не кусал. Он, подвывая от боли в обожженных руках, ринулся на оцепеневшую, ничего не понимающую девушку опять. Но их вдруг разделила огненная стена. У Саши запылали ботинки, и дымящаяся полоса на груди отозвалась режущей болью. Всхлипнув, он завалился на асфальт. Его стенания заглушала милицейская сирена и истошный крик девушки. Наручники сомкнулись на обожженных запястьях. Милицейский воронок выезжал из парка под проливным дождем, освещаемый сполохами молний.
– Все – капец уроду, – констатировал Володя. – Только девочек жаль. Надо почаще газеты читать.
– Но всех скрутить ужасно трудно. – Миша печально процитировал. – Вот станешь президентом – продажных ментов прогоним, чтобы такое не повторялось.
– Благими намерениями сами знаете куда дорога устлана, – охладил я друзей. – Пожуем – увидим. Но пока лучше так явно не светиться. Давайте подумаем, как кампанию избирательную проводить будем. Или «ну его на фиг»?
Забот действительно было много. Выработать точную стратегии предстоящей кампании было не просто. Конечно, нельзя было отбрасывать вариант с полной фальсификацией выборов. И без нас они будут сфальсифицированы, но есть некоторая разница между нами и остальными претендентами, и пользоваться их методами мы не хотели.
Идеи были следующие: как бы ни прошло голосование, итоги будут именно такие, какие нужны нынешним власть имущим. Это мы уже проходили. Важно было добиться, чтобы за нас действительно проголосовали, а отображение реальных результатов мы уж обеспечим. Если доживем. Но в последнее мы верили. За тихим обсуждением, просчетом вариантов на компьютере, споров до хрипоты прошла неделя...
– По-моему, мы крупно облажались, – вдруг произнес Володя, просматривая интернет-газеты. – Вот смотрите, «Сегодня» пишет: «Семнадцатая жертва русановского душителя найдена сегодня утром. Все обстоятельства убийства совпадают с предыдущими преступлениями».
Да, облажались. Из кутузки наш клиент не мог никого придушить.
– Ну и что, Шерлоки Холмсы доморощенные, взяли мужика за то, что он прикурить просил, и засадили? – возмутился Люкк. – Так всегда бывает, когда много на себя берешь. Тоже мне – всевидящее око Дзержинского.
– Люкк – не зуди, ты ведь сам первый радовался, когда его засекли. Это он, это он! – орал.
Мне от всей ситуации стало муторно. Мало того что ошиблись, так и новую жертву не уберегли... Так, спокойно, разберемся. Обратимся к системе.
«Поиск объекта».
«Параметры объекта».
«Александр Макаренко, фото – файл „урод.jpg“.
Через пятнадцать секунд экран выплюнул:
«Объект локализован, включить визуальный доступ».
«Включить визуальный доступ»
Да... Саша спокойно сидел у себя на кухне и пил кефир.
– А теперь надо их министру звякнуть, – решил я.
К этому времени программа, названная нами «МИМИК», была доведена до совершенства, и звонить мы могли куда угодно и от чьего угодно имени.
Министр внутренних дел Заколенко пил вечернюю водку, когда звонок телефона с трезубцем оторвал его от дела.
– Слухаю, пан презыдент!
– Панов мы в семнадцатом прогнали! Что у вас там с русановским маньяком?
– Та якый там маньяк? Так, лядей иногда душат. Мабуть по дилу... – пошутил министр.
– Ты, умник, мне не заливай. Почему Макаренко выпустили?
– Так не виновный ж, – парировал министр.
– Какой не виновный, с поличным взяли. Кто распорядился отпустить?
– Вы разумиетэ, товарыщу презыдентэ, не всэ так просто.
– Не вам мне объяснять, что просто, а что нет, – говорите по существу.
– Та вы соби много дозволяэте, пан презыдент! – вдруг неожиданно для меня заговорил Заколенко. – Вы шо, запамятовалы, колы вашого сынка за провиз марафету у Нью-Йорку бралы, як мы вам допомоглы?
– Я все помню, – соврал я. – Вы по сути говорите, про Макаренко.
– Ну дак я и кажу – у того Макаренко батько брат нашого вельмишановного вице-спыкера. А той вице-спыкер – сами знаете кто. Ну, плиминник парень хороший, у нього тикы бувае такы заскокы. Но бильш не будэ. Так шо нэ турбуйтэся, пан презыдент. Та нэ будыте лиха. Батько ж за сына нэ видповыдае – есть така поговорка зараз в Украине.
– Мне кажется, так и президентство твое кончится, – Володя был, как всегда, прав. – Голосуй, не голосуй, все равно «маемо то, шо маемо». Даже если избирешься – тебя, как кутенка, в три дня скрутят, и ты объявишь, что Бандера – наместник бога на земле, и примешь ислам. Как захотят наши вожди, так и будет. И будут нас душить маньяки, а мы только и будем, что орать – ой, как хорошо! Еще парочку, пожалуйста. Зачем в банку с пауками лезть? Прав Люкк, валить отсюда надо. Хоть и наша это земля, хоть мы и последние, кто ее любит, – валить! Как перегрызут друг друга – вернемся!
Видно, провал его сильно расстроил. Не помню я, когда Володя проигрывал. Хотя в этот раз проиграли все вместе.
– Так – не ныть, – вдруг встрепенулся Миша, – мы им сейчас устроим веселые картинки. Готовьте дроны к бою!
Приходящее в упадок лето отмечалось в этом году частыми грозами. Жаркий август, казалось, не хотел пускать сентябрь и отпугивал его громовыми раскатами и тропическими ливнями. Был обычный воскресный вечер, киевляне сидели по домам, поглядывая на собиравшиеся в небе грозовые тучи, а улицы были пусты уже в начале десятого. Многие коротали время у телевизора. Внезапно трансляция фильма «Терминатор 16» была прервана, и на экране появилась синяя заставка с белой надписью «Внимание!». Надо отметить, что появилась она на экранах всех телевизоров Украины и далекой Московской области. Даже выключенные телеприемники засветились, немало удивив своих хозяев. Голубой экран вдруг заговорил голосом Левитана (это было просто – файлы, синтезирующие его голос, мы просто скачали в Москве на ЦТ):
– Внимание, внимание! Уважаемые телезрители, граждане! Сейчас в прямом эфире вы увидите задержание с поличным серийного убийцы, известного как Русановский душитель. Мы прибегли к такой мере в связи с неспособностью киевских властей сделать это самостоятельно. Мы хотим, чтобы вы все увидели лицо преступника, убедились, что он пойман, и жили спокойно.
На голубом экране появилась живая картинка с видом города. Камера прошла над улицей и влетела в форточку многоэтажного дома. Как в фантастическом фильме. Это была кухня, в которой находились несколько человек, вооруженных мощной оптикой и видеотехникой. Камеры они, казалось, и не видели. Голос Левитана за кадром вещал:
– Перед вами группа наблюдения от газеты «Сегодня», которая будет вести репортаж с места событий.
Далее камера прошла над четырьмя другими секретами, показав представителей еще нескольких газет. А в это время министр внутренних дел уже поднимал по тревоге тех, кого мог, и обещал посадить всех остальных. Однако машины войск МВД не заводились, сотовые телефоны не работали, служебные рации играли мелодию из Штирлица, а президент не отвечал по телефону. В итоге на Русановку отправили конную милицию, но она квартировалась в Святошино и обещала прибыть через два часа. У нас глубоко под землей шла напряженная работа, так как полностью доверить ее компьютеру было нельзя.
Я медленно шел со стороны моста Патона по Русановке и слушал короткие доклады от своих:
«Клиент вышел из двора, сейчас повернет на набережную».
«Жертва на месте. Он идет за ней, гад, как прилип».
«Поверни направо, она, судя по всему, сейчас сядет на лавочку. Тебе ближе через заросли. Не шуми».
«Ты в пятидесятиметровой зоне. Принимай картинку на себя. Сфера над тобой».
«Вторую сферу к ублюдку, вдруг я ногу подверну».
Я уже хорошо видел убийцу и жертву, не читавшую, наверное, газет, девчонку лет четырнадцати. Видел и себя, совсем недалеко от них.
«Что газетчики?»
«У них на камерах картинка отличная, мы их тоже корректируем. Они его уже видят»
«Подходит к жертве, достает сигарету. Сейчас прикурить попросит. От тебя двадцать метров. Успеешь?»
«Попробую. Отключите картинку, мешает. Крикните, если что».
Не прекращавшаяся трансляция по телевидению ввела в оцепенение миллионы и людей. Что-то заставило их поверить в реальность происходящего. А возле гигантского экрана на Майдане столпились люди, обычно не обращавшие на него внимания.
Саша после двухдневного пребывания в КПЗ поскучнел. Многочасовой разнос, устроенный дядькой, угрозы упечь в дурдом, а то и посадить, сильно подействовали на слабую психику. Саша и сам верил обещаниям, данным дяде, и после очередного приступа сам позвонил ему и сказал, что он ни при чем, что это кто-то под него работает. Дядя ему вряд ли поверил, но трогать не стал.
Сегодня же неведомая сила опять влекла его в темные аллеи. На просьбу прикурить девица, даже не глянув на него, протянула зажигалку. Молниеносный рывок к горлу жертвы, пальцы сомкнулись на худой шейке, и в это мгновение яркий свет залил аллею. Неизвестно откуда взявшийся человек страшным ударом завалил Сашу на асфальт. Топот приближающихся людей, громкие голоса, щелчки затворов, вспышки блицев. Он ничего не понимал. Неужели все-таки опять влип? Он попытался вскочить на ноги, однако тот, кто повалил, резко сказал:
– Если шевельнешься, убью. – И показал здоровый дрын. Эти слова подкрепила вспышка молнии и раскаты близкой грозы.
Завыли милицейские сирены у вдруг заработавших машин. Через несколько секунд на Сашиных руках опять защелкнулись наручники. Раздался резкий удар грома, и одновременно блеснувшая молния осветила арестованного.
Я в это время уходил по аллее обратно к мосту, надеясь так и остаться в тени. Но не тут-то было. В конце аллеи меня поджидали корреспонденты.
– Извините, пожалуйста, я корреспондент «Комсомольской правды в Украине». Вы только что помогли обезвредить убийцу. Скажите кто вы, и как это произошло?
– Да просто гулял, увидел в аллее странную пару и вспомнил, что газеты писали. Ну и повалил его.
– Простите, вы не сказали, кто вы.
– Я гражданин Украины Александр Тимофеенко.
– Скажите, как вы думаете, что можно сделать, чтобы такие ужасы больше не повторялись? Как гражданин Украины? – Корреспондент явно хотел поддеть.
– Чтобы не повторялось что?
– Чтобы не было маньяков, серийных убийц, чтобы люди жили спокойно, не боялись вечером гулять.
– Маньяков, к сожалению, дустом не изведешь. А чтобы люди жили спокойно, нужно эту страну наизнанку вывернуть и построить заново.
– Ну, зачем же так сразу выворачивать? Разве с революционным завоеванием независимости, многолетним обустройством державы мы не создали свободную европейскую державу?
– Революционным, говорите? А где вы видели революцию, при которой власть предержащие только усиливали бы ее, свою власть?
– Это вопрос спорный, – смутился корреспондент. – А что вы лично сделали, чтобы ваша страна жила нормально?
– Как гражданин Украины я знаю, что надо сделать. Я сделаю. Это говорю вам я, кандидат в президенты Украины.
Только потом я узнал, что и в это время трансляция по телевидению не прекращалась. Это было мое первое предвыборное выступление.
Следующим вечером во второй половине программы «Час» передавали интервью с председателем КГБ Украины генералом Передуй-Задерищенко. В интервью он долго рассказывал о росте правовой и социальной защищенности народа, о значении возрожденного КГБ в борьбе с особо опасными преступниками. В конце он как бы невзначай упомянул о вчерашних беспорядках на телевидении, о несанкционированном доступе в сети и о том, что виновные будут изобличены.
Что касается якобы задержанного маньяка, то это оказался совсем не маньяк, а психически больной гражданин М., который и был сегодня вечером с помощью родственников отправлен в районную психиатрическую лечебницу для восстановления подорванного в годы москальского беспредела здоровья. И в ближайшее время от России будет потребовано официальное извинение за доведение до плохого настроения честных граждан Украины.
На этом речь председателя внезапно прервалась, и голос Левитана сообщил об экстренном выпуске новостей, связанных с Русановским душителем. Передача, как и вчера, транслировалась по всем каналам телевидения. Сначала в записи была показана встреча вице-спикера с председателем КГБУ. На этой встрече, злоупотребляя табуированной лексикой, высокие стороны договорились о том, что Макаренко будет передан родственникам, пробудет некоторое время в больнице, а после этого исчезнет навсегда вдали от родины. На том и порешили.
А дальше шла прямая трансляция. Сашу, в прекрасном расположении духа, провожали в новобелический дом престарелых, где он и должен был просидеть в спокойствии (старики – народ тихий) до назначенного срока. Ни тебе корреспондентов, ни соблазнительных девиц. Пока дядькин «Мерседес-600» катил в Ново-Беличи, стали сгущаться тучи, вдалеке загромыхало. Когда же машина остановилась напротив богадельни, произошло то, что потом корреспонденты назвали бичом божьим. Раздался оглушительный гром, вспыхнула молния, и ярко-белая линия, прочертив небо, окончилась на Александре Макаренко. Когда глаза сопровождающих опять привыкли к темноте, они смогли разглядеть на месте Макаренко только кучку пепла.
Мы ни на минуту не сомневались в том, что маньяк будет наказан.
Глава двадцать первая
Вот вроде и все. Я кандидат в президенты и заявил об этом более чем громогласно. А что дальше? Конечно, будь я нормальным кандидатом – ринулся бы искать поддержку у всяких олигархов и магнатов. Ладно, надо ждать. Само собой образуется. Пока суд да дело, договорился с Лешей, надежным соседом сверху, чтобы он почту забирал и если что – сообщал мне. Ждать пришлось совсем недолго. Буквально на следующий день пришло известие – меня приглашают принять участие в собрании кандидатов в президенты Украины завтра в одиннадцать ноль-ноль в помещении Дома учителя имени Ленина. Регистрация в десять. Интересное дело. Видимо, кандидатов у них как пионеров на слете, даже большой зал арендовали. Ну ладно, пойдя навстречу приписке «явка строго обязательна», я решил отправиться на это действо.