Кир Булычёв «Гостья из будущего». Сценарий фильма
От публикатора.
Нижепривёденный текст представляет собой литературную версию утверждённого киностудией сценария телевизионного фильма «Гостья из будущего». Это — режиссёрский вариант сценария, которым постановщик и актёры руководствуются при съёмке. Но поскольку первоначальный сценарий практически никогда не соответствует тому, что мы в конечном счёте видим на экране, данная публикация представляет большой интерес для тех, кому любопытно узнать, что же хотели авторы показать в своём фильме. Читая его можно проследить за эволюцией авторской мысли — от книги Кира Булычёва «Сто лет тому вперёд» до фильма Павла Арсенова «Гостья из будущего».
Как читатель увидит, сценарий это нечто среднее между книгой и фильмом вышедшим на экран, причём фильм гораздо дальше от книги, чем сценарий. Это и не удивительно, ведь фильм — режиссёрское дело, он снимается так как его видит режиссёр, а не автор текста.
Интересно, что сценарный материал разбит на серии совершенно по другому, чем конечный фильм.
Как можно заметить, постановщик довольно сильно отошёл от сценарного текста в тех местах, где описывается игра Алисы Селезнёвой: маленькая хрупкая Наташа Гусева конечно же не смогла бы прыгать выше сетки в волейбольном матче. Правда непонятно, зачем убран вполне «надёжный» эпизод с сеансом одновременной игры в шахматы.
Убран достаточно наивный эпизод с «пожиранием мороженого». Вместо него, впрочем, появилась очень театральная сцена «сдачи экспонатов» принесённых из прошлого роботу Вертеру. Зато сам Вертер, хоть и превратился внешне в человека, получился почему–то «паралитиком». Исчез начисто фокусник, старик Павел из экзотически одетого велосипедиста превратился в обычного пожилого, но ещё очень крепкого человека; пришельцы с Альфы Центавра оказались двумя одинаково раскрашенными клоунами. Больше всего пострадали автобусы будущего, превратившись в фанерный силуэт автобуса. Это, на мой взгляд, ухудшения фильма по сравнению со сценарием.
Зато куда красивей представлен эпизод с уничтожением робота Вертера. И появление пиратов обставлено более эффектно: вместо того, чтобы просто вылезти из ящика в человеческом облике, они появляются в виде каких–то эфемерных полумасок не имеющих собственного облика. А это — явный плюс фильму.
К сожалению, совершенно нереальной в фильме получилась сцена, когда Алиса бросилась в погоню за Колей и пиратами: услышать на бегу от козла, что Коля из двадцатого века… Да она уже до выхода добежала, когда козёл договорил эти слова!
О том, что Космозо из действительно Космического зоопарка с массой декораций превратился в Парк культуры Сокольники в Москве писалось не раз. В этом вина не режиссёра, а киностудии, не давшей денег на постройку декораций. Но всё–таки немного жаль, что «шар оранжевый из холодных болот Анкудины» в фильм не попал. И дельфин превратился в очень искусно сделанного высушенного крокодила… А вот почему козёл из зелёного стал обыкновенным?! «А мы ведь сначала не поверили, всё–таки животное, да ещё зелёное». Но — на всё это была воля режиссёра, который постарался сделать действительно душевный фильм, а не какое–то балаганное представление.
Непонятно, почему Киру Булычёву понадобилось устраивать театр абсурда в больнице: холодно–спокойная медсестра Мария Павловна, третий ботинок… Совершенно справедливо, что всё это не нашло отражения в фильме. Вот только жаль, что превращение левого ботинка в правый так и не состоялось…
В фильме практически не отражена жизнь пиратов, видно режиссёр, так же как и Кир Булычёв в своей книге, посчитал что «не стоит тратить время на этих негодяев», хотя автор сценария определённо хотел похохмить над ними: тут тебе и диктаторы в Гондурасе и «антиквариат» — весьма характерные детали к описанию их психологии.
Во второй части — в наши дни — всё гораздо ближе к оригиналу. Это и не удивительно, всё–таки снимать нашу жизнь гораздо проще, чем фантазировать и представлять будущее. Впрочем, прыжок из окна на дуб всё равно превратился в довольно малопонятное, но гораздо более легко осуществимое в жизни выпрыгивание из окна. Правда, вроде бы, во внутренний дворик школы, но зритель этого увидеть не сможет.
В данной публикации текст сценария несколько сокращён по сравнению с опубликованной версией. В основном все сокращения касаются служебной информации — описания интерьеров, погодных условий, раскадровки сцен и т.д., т.е. убраны все те места, которые относятся к процессу съёмки и не имеют отношения к разворачивающемуся действию.
Устранены некоторые смысловые ошибки. Так, например, слово «столбики» (с едой) встречается в опубликованном тексте единожды, тогда как во всех остальных случаях фигурируют «тумбочки». Это — явная ошибка, которая, как и ряд других, подобных, исправлена при настоящей публикации. В отдельных случаях выправлена неправильная пунктуация.
Публикатор приносит искреннюю благодарность Владимиру Талалаеву за предоставленные им материалы, а также Киру Булычёву, давшему своё согласие на данную публикацию.
Алексей Ляхов.
Кир БУЛЫЧЁВ, Павел АРСЕНОВ
I серия «НАШ ЧЕЛОВЕК В БУДУЩЕМ»
Из затемнения.
Москва жила, своей обычной жизнью: куда–то мчалась, запрудив улицы автомобилями разных марок и типов… что–то покупала с лотков, стоящих прямо на улице… ждала встречи в условленном месте… ловила такси, чтоб успеть в условленное место… искала адреса в справочных… покупала газеты, журналы… просто сидела на скамейках бульвара, подставив лицо солнцу… томилась у театральных касс… примеряла шляпы… ела мороженое, словом, шла будничная московская жизнь.
Не подозревал ни о чём один из наших героев Фима Королёв, когда шёл в толпе и на ходу с увлечением читал книгу »Сто лет тому вперёд». Не подозревал и тогда, когда автоматически подошёл к переходу и остановился у светофора, который засиял красным светом.
И даже когда на мгновение оторвался от книги, чтоб рассеянным взглядом проводить быстро мчащиеся машины, тоже не подозревал…
Он уже хотел было углубиться снова в чтение в ожидании зелёного света, как волнение охватило его и он понял: необычное грядёт!
Он увидел…
…как по другой стороне улицы к перекрёстку шла — ОНА!
ОНА подошла к переходу и остановилась в ожидании.
Фима прикрылся книжкой.
ОНА стояла в толпе, ждущей перехода, и резко выделялась среди всех. Не только шляпой с широкими полями и платьем каких–то странных линий, не только осанкой и спокойным достоинством, но и ещё чем–то, что определить словами трудно. Это, как говорится в таких случаях, надо увидеть самим, чтобы понять.
Звучала труба.
Cверкающая труба, руки и… цилиндр. Лица играющего мы не видим.
В голос трубы врываются голоса других инструментов — ударные, контрабас, фортепьяно.
А руки уже манипулируют разноцветными шариками.
Снова — ударные, контрабас, фортепьяно.
Тем временем руки извлекают из цилиндра колоду карт и начинают манипулировать ими. (Это не просто карты, а скорее, карточки с изображениями наших героев, декораций, надписями).
Снова из наплыва в наплыв инструменты.
Вступительные титры фильма.
Когда титры заканчиваются, в кадре снова руки и цилиндр. Рука посылает в цилиндр веер карточек, а затем извлекает из него небольшой букет живых цветов и протягивает его…
…ОНА, как должное, ничуть не удивившись, принимает этот знак внимания.
Цилиндр «раскланивается» галантно.
Огоньки светофора скачут: красный, жёлтый, зелёный.
Фима, прикрывшись книгой, прячется за столб, наблюдает.
ОНА переходит улицу и направляется к боковому переулку.
Фима, стараясь быть незамеченным, следует за ней.
ОНА сворачивает в безлюдный переулок.
Фима выглядывает из–за угла, прячется, снова выходит и идёт по улице, стараясь сделать вид, что просто прогуливается.
ОНА идёт спокойно, не оглядываясь.
ОНА доходит до конца переулка, сворачивает направо.
Фима срывается и бежит за ней. Добегает до угла и осторожно выглядывает.
Навстречу ему движется авоська с тремя кефирными бутылками. Мы видим, что эти бутылки принадлежат Коле Герасимову, другу Фимы. Коля очень сосредоточенно пересчитывает мелочь, что–то шепчет, видимо, повторяет ещё раз, что и в каком количестве ему велено купить.
Фима подбегает к Коле.
— Видел? — драматическим шёпотом произносит он. — Это она!
— Кто она? — ничего не понимает Коля.
— Идём, главное не упустить. — Фима уже развернул Колю и тянет в ту сторону, куда пошла ОНА.
— Ты скажи по–человечески.
— Идём, идём.
Через идущих ребят мы видим, как ОНА переходит улицу и скрывается под аркой. Ребята — следом.
ОНА оказывается в большом дворе, отделённом от улицы большим высоким домом. Остальные дома вокруг зелёного прямоугольника старые, двух–трёхэтажные. Двор довольно велик и бестолков — московский двор. Один из домов выселен, окна его забиты. То ли будет капитальный ремонт, то ли собираются сносить.
Заколочен и передний подъезд.
Но мы видим, как ОНА проходит, предварительно оглянувшись, за дом, где среди кустов, между домом и глухим забором, есть чёрный ход, тоже забитый досками.
Убедившись, что за ней не наблюдают, ОНА подходит к двери, тянет её, и оказывается, что дверь легко открывается. Женщина исчезает в доме.
Ребята, крадучись, проделывают тот же путь — и оказываются у двери.
— Видел? — шепчет Фима. — Я же тебе говорил.
— Ну мало ли что ей там надо?
— Его уже полгода как выселили, — говорит Фима. — Я понимаю, ещё хулиган какой–то или бродяга, да? Но разве она производит впечатление хулигана?
— И что ты предлагаешь?
— Пошли за ней. Я третий раз вижу, как она отсюда появляется. Только боялся один. А вдруг она не одна?
— Переодетая?
— Может, убийца.
— Слушай, Фим, всегда всё объясняется просто. Ну, приехал человек из Конотопа, с гостиницами трудно, родственников нет. Вот увидела пустой дом и решила — давай переночую.
— И ты в этот бред веришь?
— А что такого? Надо пойти и спросить.
— Так пойдём!
— Ты же видишь, мне кефир нужно купить, скоро мои приезжают, я обещал… — Коля пытается говорить доходчиво, разумно, словно убеждает самого себя. А сам не спускает с дома глаз.
— Слушай, если она чего, мы скажем, что из Мосгаза, да?
— А что Мосгазу делать в пустом доме?
— Ясное дело, проверять, нет ли утечки.
— Так ты сам говоришь, что полгода уже дом выселен. И всё вывезли.
— Значит, ты хочешь, чтобы мы сказали, что мы электрики? Или, может, телевизионные мастера, да?
— Как хочешь, а я пошёл.
— Коля, ты мне друг? Ну, Коля, неужели ты не понимаешь, что это самая настоящая тайна? Ты же сам себе никогда не простишь.
— Ну ладно, только на минутку. Мы извинимся, а ты скажешь, что раньше в этом доме жил и забыл здесь… ну, учебник!
— Ты гений, Колька. Иди первый.
— А может, не надо?
— Надо! — Фима толкает Колю на открытое место.
Тот подходит к двери. Тянет её. Сильнее.
Дверь открывается. Слышен скрип. Ребята замирают. Тихо.
— Давай! — шепчет Фима. — Испугался?
Коля отрицательно качает головой и входит в дом.
После яркого дня там темно. Но глаза быстро привыкают. Свет попадает в щели между досками. Две квартиры на первом этаже — двери открыты. Лестница наверх. Ни звука.
— Никого здесь нет, — говорит Коля шёпотом.
Сам оробел.
— Может, уйдём?
Коля делает шаг в сторону, заглядывает в пустую квартиру. Там пусто.
Фима на шаг сзади, всё время озирается, ждёт нападения.
Коля резко поворачивается, налетает на Фиму, тот бросается назад. Спохватывается, сердится.
— Ты поосторожнее. Может, она нас подстерегает.
Коля уже смелее идёт в квартиру напротив. И там пусто.
— Ушла, — говорит он.
— Куда? Через окно? Тем более… — Фима подходит к окну, смотрит наружу, в сторону двора.
И в самом деле, вряд ли женщина стала бы вылезать через окно — во дворе песочница, там играют дети, сидят бабушки.
— Ну ладно, — говорит Коля, — взглянем ещё наверху…
Он первым идёт по лестнице наверх. Фима за ним.
Наверху тоже пусто… Кажется, что никого здесь и не было.
— Хватит, — говорит Коля. — Я пошёл, мне ещё кефиру купить надо. Ложная тревога.
Он идёт к лестнице.
Камера фиксируется на Фиме.
— Погоди! — говорит он задумчиво. — Но ведь она была! — И сам не замечает, как уже раскрыл книжку и читает.
Коля спустился с лестницы, хочет позвать Фиму, но тут видит, что–то светлое лежит на полу. Теннисный мяч. Он поднимает его. Мяч лежит у полузаваленной лестницы вниз — три или четыре ступеньки — в подвал. Ящики, тряпьё. Дверь. Коля на всякий случай доходит до этой двери, толкает её, и она беззвучно, как во сне, раскрывается. Внутри куда темнее. Но Коле как–то неловко останавливаться. Он уже в подвале. И спускается всё ниже. И тут ему становится страшно. Он смотрит на светлую щель — дверь наверх. Он слушает. Какой–то шорох. Коля сжимается. А это, оказывается, пробежала по полу мышь.
Свет скудно проникает сюда сквозь окошко под самым потолком подвала. Тут тоже хлам.
Но ясно, что женщине здесь бы не спрятаться.
Тут взгляд Коли падает на старый дубовый, покосившийся шкаф. Почему он попал в подвал? Дверцы шкафа закрыты.
Убедившись, что в подвале пусто, Коля решается: oн подходит к шкафу. Осторожно приоткрывает дверцу. И там, буквально в трёх сантиметрах от дверцы, обнаруживается кирпичная стена. В этом есть неправильность.
Коля провёл по ней ладонью, потом постучал костяшками пальцев. Ничего не случилось.
Он уже собирается уйти, отворачивается, как сзади раздаётся шуршание. Он быстро оборачивается. И видит в щель полуоткрытой дверцы шкафа, как каменная стена поехала в сторону. И за ней небольшое, светлое, очень ярко освещённое помещение. И видно, что там никого нет.
А наверху Фима, подойдя к забитому окну, чтобы больше было света, продолжает с увлечением читать книжку.
Коля удивлён, он снова входит в шкаф. И оказывается в небольшой камере, резко дисгармонирующей с пустым домом и пыльным подвалом. Коля осматривается.
В камере пульт, приборы.
Коля видит на пульте переключатель. По одну сторону написано «Вкл», по другую «Выкл». Переключатель стоит в нейтральном положении.
— Эй, — кричит Коля. — Фимка! Посмотри, что здесь!
Коля делает шаг к дверце шкафа, хочет пойти за Фимой. Потом передумывает. Ставит на пол авоську с бутылками. Рука сама тянется к переключателю.
— Попробуем разок и пойдём, — говорит он сам себе.
Переключатель легко отходит к слову «Вкл».
И сразу раздаётся жужжание. Стрелки приборов на панели вздрагивают и ползут по циферблатам. Загораются новые лампочки над пультом.
Сзади раздаётся шорох. Коля быстро оборачивается и видит, как кирпичная стенка медленно закрывает выход.
Это Колю пугает. Он схватил авоську с бутылками, метнулся к двери, попытался остановить её, но поздно. Он замурован. Он стучит в стенку, но звука почти нет. Только звякнули бутылки в авоське. Тогда он соображает: надо выключить прибор. Он тянет руку к пульту и переводит переключатель к слову «Выкл».
И сразу замолкает жужжание, гаснут лампочки, успокаиваются стрелки приборов.
И кирпичная стенка послушно отползает в сторону. Коля с облегчением переводит дух.
Теперь можно уходить, но страсть к приключениям оказывается сильнее. Коля снова включает приборы и теперь уже спокойно смотрит, как закрывается кирпичная стенка. Он смотрит на приборы. И видит, что над пультом загораются экранчики. На одном надпись «Исходная станция». На втором — «Конечная станция». А под ними ряд кнопок, которые Коля раньше не заметил. Под одной, большой, с пол–ладони, надпись «Пуск».
Коля нажимает на кнопку «Пуск». Но ничего не происходит. Он несколько раз жмёт на кнопку. Даже бьёт по ней кулаком.
— Конечно, — бормочет он скептически. — Всё поломано.
Задумывается. Что бы ещё сделать.
— Исходная станция… это мы. Конечная станция… наверное, Малаховка. Или даже Кива…
Он нажимает на кнопку «Конечная станция».
Жужжание тут же усиливается. Кабина озаряется разноцветными отблесками, кирпичная стена заволакивается туманом. Пульт начинает мелко дрожать. Коля тянет руку, чтобы отключить кнопку, но тут над его головой начинает вспыхивать и гаснуть, всё ярче и быстрей, под звук сирены, надпись «Внимание! Внимание!».
Потом вспыхивает другая: «Проверьте, стоите ли вы в круге?» «Стоите ли вы в круге?».
Коля смотрит вниз и обнаруживает, что стоит на чёрном ребристом коврике, очерченном белой линией.
— Да! — кричит он, стараясь перекрыть звук сирены и жужжание. — Стою в круге! Что дальше?!
«Не двигаться!» — загорается другая надпись. «Держитесь за поручень!»
И тут же из стены на уровне его подбородка выскакивает металлический поручень. Коля послушно хватается за поручень, стараясь не уронить авоську с пустыми бутылками. Он подавлен и испуган.
«Закройте глаза. Дышите глубоко».
Коля закрывает глаза.
Кабина погружается во мрак. Только сноп света сверху освещает маленькую фигурку Коли, вцепившегося в поручень. И в этом свете Коля становится как бы цветным силуэтом, который начинает странно пульсировать, меняясь в цвете.
Гаснет свет. Теперь цветная фигурка Коли рисуется на тёмном фоне. Вдруг в разных направлениях начинается «дождь» из ярких светящихся волнистых линий.
И в тех местах, где они касаются Колиного силуэта, он вспыхивает, теряя свою материальность.