Птица!
Серая и совсем неприметная пичуга на противоположной стороне ущелья!
Ее и не заметить было – она словно в спячке была, не ощущалось жизни среди серых гранитных камней. А тут вдруг ожила, хлопнула крыльями, свечой взмыла в воздух и тут же «упала» вниз, по крутой дуге уходя за внешнюю стену Подковы. Еще одно хлопанье крыльями, поодаль в воздух взмывает еще одна птица – столь же серая и незаметная. И ее полет резко обрывается, беспорядочно закувыркавшись, птица падает вниз, из ее тела торчит древко стрелы. Но напитанная чужой жизненной силой птаха силится взмыть в воздух, хотя одно крыло буквально пришпилено стрелой к тельцу. Еще две стрелы без промаха бьют в несчастное создание. Одна пробивает пернатую грудь, другая практические отрезает шею… а птица все равно не умирает, безмолвно бьется на камне, пятная его кровью, силится встать, взмахнуть крыльями…
Потребовалась еще одна стрела, дабы окончательно добить пташку. Мои губы расползлись в усмешке.
Что ж. Тарис меня переиграл. Пригнал сюда кучу птиц и животных ради отвлечения и нагнетания ужаса. А среди них провел тихой сапой парочку серых пичужек, с чересчур большими глазками, как я успел заметить. Хищная птица. Мелкий крылатый хищник, дневной охотник. И один такой вот зоркий соглядатай все же ушел от нас. Уже, наверное, достиг вражеского лагеря и сейчас опускается на руку Тариса Некроманта, готовясь поведать ему увиденное.
Проморгали мы. Остается лишь гадать, что именно увидела птица. Но рассчитывать надо на худшее – принц Тарис птичьими глазами увидит меня в деле, увидит, как я расправился с его парламентерами. И это нехорошо. Ведь раньше я все время гнал от себя подспудно подбирающуюся мысль – а что если и правда сдаться мне на милость Тариса? А там, согнувшись у его ног, я могу извернуться и попытаться прикоснуться к проклятому древнему некроманту. Могу попытаться «выпить» его с помощью своих новых и почти непонятных сил.
Теперь же, если Тарис увидел мои способности, то, как я, играючи «опустошил» крылатую нежить, он ни за что не подпустит меня к себе столь близко, чтобы я мог попытаться его коснуться. Либо же обезопасит себя иным способом.
Впрочем, младший принц из рода Ван Санти давно уже практикует некромантию и куда опытнее в делах с жизненной силой. Он мог давно уже защитить себя от подобного способа атаки.
Как бы то ни было – пусть крохотный, но шанс теперь упущен.
– Значит, оторву ему голову, – прорычал я тихо, следуя узкой тропинке, ведущей к платформе подъемника.
Отступление второе– Догнать! Догнать! – властный крик буквально источал ярость. – Схватить! Заковать в кандалы! При сопротивлении – уничтожить!
Ответа не последовало, но скачущий во главе отряда королевских латников воин поднял кулак, давая понять, что услышал напутственный приказ. Увидев знак, кричавший мужчина в темном богатом камзоле развернулся и заспешил прочь – ему предстояло много дел. В кармане камзола лежало еще несколько тонких свитков, скрепленных королевской печатью, и в каждом таком послании хоть единожды, но мелькало слово «смерть».
Воины спешили наперехват большого отряда, возглавляемого двумя дворянами из знатных древних родов, не получивших ничего после смены правящей династии и не побывав обласканными новым королем. Более того – эти и еще несколько дворянских родов были удалены из королевского дворца, лишены многих должностей при столице, их столь долгое влияние на рычаги власти внезапно рухнуло, впервые за многие-многие века.
Ибо взошедший на трон новый владыка некогда великой империи происходил из рода, что все эти столетия прозябал в забвении на задворках государства. И нынешний король не забыл того пренебрежения и тех насмешек, исходящих от приближенных к трону дворянских родов. И теперь отплатил сполна за древние обиды. И это было лишь начало – давно уже сплетены паутины замыслов, подготовлены верные люди… вскоре судьбы обидчиков будут решены окончательно! Тех, кто насмехался, уже поджидает ужасная судьба…
Понятно, что попавшие в опалу и покинувшие столицу представители дворянских родов прекрасно осознавали, что над их шеями уж навис топор палача. Дело за малым – дождаться подходящего момента, обвинить в измене или еще в чем – и полетят головы в корзины с соломой у плахи… Смерть уже близко. Новый король не станет выжидать слишком долго, прежде чем нанести удар – его гложет кровавое нетерпение.
Кто протянет руку помощи? Никто… не осталось таких. Судьбы не избежать… и тут!
Вчера же во дворец принесли весть – фактически изгнанные и лишенные власти роды как-то прознали про возможное возвращение Тариса Некроманта!
И если раньше подобная весть ужаснула бы каждого, наполнила бы их сердца ужасом, то сейчас в их сердцах появился не страх – там зажегся огонек слабой надежды!
Тарис Ван Санти!
Кому какое дело, что он воспетое в легендах лютое зло, поедающее младенцев живьем?
Дела сейчас так плохи, что того и гляди постучатся в дверь мрачные вооруженные солдаты и сопроводят в последний путь до столицы, откуда дорога лишь прямиком на эшафот.
Принц Тарис из рода Ван Санти! Из рода тех, кто правил этой страной так долго, что ни у кого и мысли не возникнет усомниться в их исконном праве! В его жилах течет кровь королей! Он должен править!
И пополз коварный слушок…
Нынешний правитель воссел на трон незаконно! Бесправно!
Нет у него права властвовать!
Пусть на трон вернется законный король!
Вот он повод не подчиниться нынешней власти, вот он повод восстать!
Но сначала надо Тариса Ван Санти найти. Слух достоверен – поговаривают, что из самой Церкви исходит весть о возвращении представителя древнего рода. И якобы неведомым образом все еще живущий младший принц находится в Диких Землях. Так надо туда добраться! Упасть к ногам и, захлебываясь словами, поведать, какое беззаконие творится в основанной его предками стране! Поведать, какое ничтожество осмелилось занять трон!
Верные королевскому двору людишки донесли – зашевелились недруги нынешнего правителя! Собираются отправиться к самому Тарису! К Тарису Некроманту!
Да только поздновато донесли они сию весть до нужных ушей. И пойди пойми – случайно промедлили аль нарочно, предусмотрительно оставляя себе лазейку, коль Тарис и впрямь жив, да вдруг вновь воссядет на трон…
Опоздали немедля посланные воины. Явились в удаленные от столицы поместья слишком поздно. Пташки давно уж вылетели из гнезда, во весь опор направляясь к далекой Пограничной Стене.
И никого из спешащих прямиком в гиблые земли не смущала их дурная слава. Чего бояться, коли и здесь ждет только смерть под пытками? Уж лучше сгинуть в Диких Землях.
Не всем мятежным отрядам удалось уйти. Многих перехватили. Были кровавые быстрые схватки. Было много смертей в последние две ночи. Но все же большая часть благополучно ушла от погони, миновала заслоны и преодолела Стену, войдя в Дикие Земли.
Долгое время преданные запустению и отданные на поживу шурдам земли не знали такого количества людей! Нынешних гостей не сравнить с обычными поселенцами! И не только суровые воины бдительно посматривали по сторонам с высоты лошадиных седел! Были там и маги – что происходили из попавших в опалу родов и сумели бежать.
Разные по количеству и составу отряды ненадолго задерживались по ту сторону Пограничной Стены, а затем начинали осторожное движение вглубь враждебных земель. Трепетали над их головами флаги и стяги с гербами, слышался непрестанный рев горнов, стучали барабаны…
Кое-кого все же удалось схватить, были быстротечные кровавые стычки, были трупы. Что не напугало, а лишь озлобило остальных дворян, что пустились в путь и вплотную подступились к линии, за которой начинался открытый мятеж против трона. И когда отряды один за другим переходили отмеченную Стеной границу, все знали – назад пути не будет. Новый король не простит. Никогда…
Отступление третьеВечно темный и торжественно тихий подземный храм на этот раз был наполнен светом факелов и шумом.
С протяжным воем, преисполненным ненависти, по залу металась высокая худощавая фигура Первого, сжимающего в руках обрывок дорогой бумаги, испещренный небрежным вычурным почерком.
«Долгие века моему роду мог указывать лишь единственный дворянский род – тот, в чьих венах текла густая кровь Ван Санти. Так было при давно опостылевшем нам свете Создателя. Так будет и в сумраке от величественной тени самого Темного. Не только ты служишь во благо ЕМУ. Не только твоим словам ОН внемлет. Не только тебе видна огромная мрачная тень, медленно закрывающая солнечный свет. Ты слишком много спал, ничтожный пророк. Ты проспал целую вечность. А я лорд! Лорд Ван Ферсис! А не деревянная фигурка на твоей игровой доске! И помни – иногда фигура на игровой доске может не только оставить мелкую занозу в пальце – иногда она может с корнем вырвать руку игрока! А если уж фигуру принца Тариса Ван Санти ты самодовольно решил пустить в размен… будь готов к тому, что вскоре твоя игровая доска разлетится на мелкие куски, учитель! Не тебе решать мою судьбу. Не тебе направлять мои поступки. И не тебе знать цену моему слову, что я однажды дал самому Тарису Ван Санти! Слово лорда Ван Ферсис нерушимо, так есть и так будет, до тех пор, пока последний из Ферсисов не покинет бренный мир. Прощай, древний первожрец. Когда мы встретимся в следующий раз, я буду достаточно силен, чтобы вырвать твое слишком старое сердце из груди».
– До-о-огна-а-ать! – дикий рев звенел в подземных коридорах, заставлял прячущиеся в густой тени фигуры боязливо ежиться. Зажившийся на этом свете Раатхи был в диком гневе.
Второе предательство! Второе! Сначала Риз Мертвящий… а теперь и лорд Ван Ферсис…
Нет! Это уже третье предательство!
В самом дальнем зале, на возвышении в центре еще не остыли лужи крови, с момента ритуала прошло всего несколько часов. И вместе с осмелившимся ослушаться лордом ушел и вернувшийся в мир Квинтес Ван Лорк!
– Уу-у-у-о-о-о-о… – бешеный вопль эхом отразился от темных стен и сквозь редкие отдушины и колодцы вырвался наверх, на темные улицы ночного города. Запоздавший домой пьянчужка вздрогнул и, враз протрезвев, заспешил прочь, всем своим пропитым нутром почувствовав страшную опасность.
Упав на колени, Раатхи в беспомощной ярости ударил обеими ладонями о залитый кровью пол. И два стоявших в шаге от него ниргала одновременно рухнули, вмиг лишившись жизни. Гулкий звон массивных доспехов об окровавленный пол заставил жреца очнуться, длинные ногти заскребли по камню, пальцы с хрустом сжались в кулаки.
– Я расщеплю ваши души… – прохрипел Раатхи. – Расщеплю на ничтожно мелкие кусочки! О Темный… владыка наш… проклятый лорд ведал слишком много…
Рывком встав, высокая и худая фигура метнулась в ближайший темный коридор, откуда понеслись его крики, требовательные и тревожные. Послышались тяжелые лязгающие шаги, из темноты один за другим потянулись закованные в доспехи воины, чьи лица были надежно скрыты глухими шлемами, а плечи покрыты черными плащами.
– До-о-огна-а-ать! – донеслось из глубин тайного подземного храма. – Д-о-огна-а-ать!
Отступление четвертое– Братья мои! – произнесший эти слова абсолютно седой старик с просветленным лицом обвел взглядом уже сидящих на лошадях людей, провел ладонью по бороде и добавил лишь: – Создатель с нами. В путь!
Пришпоренная лошадь рванулась вперед. Несмотря на годы, седой старик в белом балахоне, подпоясанном красным поясом, легко удержался в седле. Следом помчались другие всадники, большей частью облаченные в точно такие же одежды – белое с красным.
Большой отряд под стук копыт пролетел по мощенному камнем двору и вырвался за распахнутые ворота. Пологий травянистый склон и широкая дорога промелькнули вмиг.
Проснувшийся от шума белобрысый мальчонка высунул заспанное лицо из окна сеновала, где провел ночь, и в первых лучах рассветного солнца узрел стремительно мчащихся мимо людей в белых одеждах. И над крышами домов восторженно взвился детский голосок:
– Искорени-и-и-ите-ели ска-а-ачу-ут! Искорени-и-и-ите-е-ели!
Мальчонка не знал, куда именно скачет отряд. Он лишь ведал, что взрослые не любили смотреть туда, а при разговорах друг с другом нет-нет да кивали головами в ту сторону, приговаривая: «Пока Стена-матушка стоит, беды большой не случится».
Стих вдали шум лошадиных копыт, а кубарем скатившийся во двор белобрысый мальчишка подхватил с земли тонкий прутик и, резко хлестнув им перед собой, насупил реденькие брови, наморщил лоб и, откинув голову назад, произнес:
– Тьма падет!
– Вонька! – донеслось негодующе из сеней, на крыльцо вышла пышная, еще сонная женщина, сжимая у горла ворот ночной сорочки. – Нашел кого передразнивать! Создатель Милостивый… никак случилось что…
– Что такое? – донесся из дома мужской бас.
– Искоренители промчались. Да так мчались, ровно на великий пожар спешили…
– Не накаркай, дуреха, – буркнул едва протиснувшийся через дверь медведеподобный мужик, шлепая жену пониже талии. – Куда помчались? Туда? Точно? Вонька! Видал ли, куда помчались всадники?
– Видал, папка! Туда! Плащи белые, пояса красные! Много их! – детский палец без сомнений указал нужную сторону, и на переносице главы семьи появилась жесткая складка.
– Так… – задумчиво произнес он, машинально приобняв жену за плечи и, взглянув туда, где всего в полудесятке лиг высилась Пограничная Стена.
– Нешто и правда случилось что?
– Кто знает… слугам божьим лишь то ведомо. Собирайтесь!
– А?
– Собирайтесь, говорю! – жестко велел мужик. – К родителям поедете… к восточным лесам. Давно пора их проведать, какой уж год собираемся. Пусть внука увидят.
– Да ты что… а скотина? А птица? Как один управишься?
– Я что сказал?! Собирайтесь! Сегодня же и поедете. Живо!
– Да проскакали они, и Создатель с ними!
– Дура ты, баба! А вчера? Не помнишь, как два отряда чужаков проскакали к Стене? А теперь за ними Искореняющие Ересь следом поспешают! Бывало ли такое раньше? Живо собирайте вещи, а то я долго препираться и ждать не стану, ты меня знаешь – вмиг силком в телегу запихаю. Чего? Чего глаза повлажнели? Чего смотришь так?
– Без тебя не поедем!
– Тьфу! Я тебе что говорю, а ты мне что в ответ? Вот дура баба!
– Без тебя не поедем!
– Ох…
– Соседи! Чего спорим? Случилось что? – донеслось с соседнего двора. – И что за всадники промчались, аки ветер?..
Глава четвертая Страшна не тьма. Страшны ее посланцы. Голос врага…
В этот памятный день из скрытого в шкатулке разломанного на части костяного кинжала раздался голос…
Так я услышал голос древней жуткой легенды, одно имя которого веками нагоняло ужас на людей…
Со мной заговорил принц Тарис Ван Санти, сам Тарис Некромант…
Испугался ли я?
Хм… не знаю. И да, и нет.
Шкатулка с древним артефактом всегда была со мной. Я не расставался с ней даже во сне. И слава Создателю, не расставался из-за осторожности, а не из-за появившейся «зависимости». Я оберегал своих людей и гномов от пагубного влияния рукотворной тьмы. И был очень рад, что на меня не действует его сила.
Хотя нет… я был рад, что сила кинжала не может превозмочь мою, сам не знаю откуда, взявшуюся защиту. И отчетливо чувствовал, когда Близнец «просыпался», я ощущал посылаемые им осторожные волны, замечал каждый всплеск силы. Казалось, что живущее внутри кинжала «нечто» пытается пробиться сквозь окружающую меня стену. Изредка Близнец старался дотянуться до стоящих рядом, и тогда я поспешно отходил подальше, предпочитая постоять в одиночестве и переждать. Разбираться с кинжалом времени не было. Уничтожить его… не люблю я терять шансы, даже если непонятно, куда это может привести.
Так вот…
Очередной «всплеск» внутри кинжала я почувствовал сразу же. И приготовился ощутить тихое поскребывание в моей голове. Но вместо попытки пробиться в мой разум, последовало нечто иное – я услышал вполне себе громкий и отчетливый голос. Чей голос? Гадать не пришлось сразу по нескольким причинам. Первая и вполне могшая оказаться ложной причина – голос представился сам, с ленцой и с повелительными нотками объявив:
– Я – Тарис.
Коротко. Четко. Ясно.
Рикар мне как-то рассказывал, что уже долгие десятилетия и столетия люди избегают давать своим детям имя Тарис, по более чем понятным и объяснимым причинам. А ведь некогда это имя обладало глубоким и благодатным смыслом… И вызывало добрую улыбку на устах услышавшего, а не страх и воспоминания о древнем ужасе…
А во-вторых, едва только зазвучал голос, сломанный кинжал буквально задрожал, затрепетал, испустил пронзительное чувство радости – столь искренней, что мне стало не по себе. Кинжал радовался Тарису так, как радуется верный пес появлению долго отсутствовавшего хозяина. Сомневаюсь, что прошедшая через множество рук злобная вещь, напоенная и пропитанная тьмой, была бы столь обрадованной, почуй она кого-нибудь другого. Столь великую радость и трепет мог вызвать только сам Тарис.
С ответом я торопиться не стал. Лишь отошел подальше от установленного над поселением старого имперского метателя, над чьими еще не остывшими после моей магии сочленениями уже вновь хлопотал один из гномов, вместе с помощником из бывших пиратов. Я возлагал на метательную машину большие надежды, и посему не забывал укреплять ее старые части. Во время боя не должно возникнуть накладок…
– Я – Тарис.
И вновь я промолчал, подставив лицо потеплевшему за последние дни ветру. Весна… скоро все зацветет, все зазеленеет. Далеко ходить не надо – вон из трещины между камнями выбивается первый зеленый росток.
– Я – Тарис.
Задрав голову, я взглянул вверх. Да… и солнце теперь, кажется, повыше и дарит куда больше тепла. Как приятно ощущать кожей солнечный свет… дремота так и накатывает…
– Я знаю, что ты слышишь…
– Верю, – впервые нарушил я молчание, убедившись, что ветер относит мои слова прочь, не давая услышать их никому, кроме того, кому они и предназначены.
Что я сейчас испытывал?
Как ни смешно… я ощущал некий стыд.
Ведь, по сути, я сейчас беседовал с тем, кого относительно недавно заживо спустил под лед в мертвые озерные воды. Я отправил Тариса на смерть. А он вылез…
Я теперь, словно неумелый палач, стыдящийся взглянуть в глаза своей выжившей жертвы.