– Ждал, – поправил меня страдалец и болезненно поморщился, из рваной культи левого бедра прыснула кровавая струйка. – Хотел увидеть тебя…
– И попытаться убить?
– Нет. Просто увидеть. Нагоняющий Ужас. Человек и не человек. Живой и не живой. Мертвый и не мертвый. Ты вернул нам Отца. Ты сделал то, что не удавалось нам многие годы. Ты пугаешь костяных пауков и мертвяков одними только оставленными своими следами. Сам Тарис Великий ненавидит тебя и желает убить собственными руками. Ты вошел в наши легенды, чужак. Навечно!
– Записали мое имя в летописях? – хмыкнул я, снимая с пояса фляжку с водой и делая глоток. – Держи.
Шурд протянутую флягу принял – свободной рукой – и сделал несколько жадных глотков. Нож при этом прижал к коже еще сильнее, продавив и надрезав кожу. Остальные воины к этому времени уже добрались до нас, но ближе подходить не стали – явно не хотели провоцировать шурда на преждевременное самоубийство.
– Записывать ни к чему, чужак, – скривил губы шурд в некотором превосходстве. – Ни к чему! Мы, шурды, не забываем ничего и никогда. Мы помним всё!
– Да, – кивнул я. – Я знаю. Врожденная способность, доставшаяся от пещерных гоблинов, из чьих чресл вы и вышли, исковерканные некромантией Тариса. Но вам все же стоило записать истории обо мне, раненый и безногий шурд.
– Ни к чему… мы не забываем! Мы передадим истории о тебе своим потомкам, а те своим! И так до бесконечности!
– Не передадите, – качнул я головой, глядя в глаза шурда. – У вас не будет потомков. Потому что я не остановлюсь до тех пор, пока не вырежу всех шурдов до единого!
– Вырежешь нас… – темный гоблин заскрипел желто-черными кривыми зубами, захрипел в ярости. – Наш Отец…
– Плевал он на вас, – отмахнулся я. – Вы для него не дети. Вы его жертвы. Шурд, расскажи перед смертью хоть что-то. Не о армии вашей, так уж и быть, оставайся никому не нужным героем, сохранившим военную тайну, – хотя эта самая армия и бросила тебя здесь подыхать на склоне грязного холма. Ты расскажи лучше о том, кто искалечил тебя так сильно. Кто лишил тебя ног? Кто проломил голову твоему собрату? Успеешь еще перерезать себе глотку, не торопись так сильно.
– Ужас Земли нанес мне удар, – чуть ли не с гордостью поведал мне шурд, и я в недоумении прищурился:
– Ужас Земли? Но я тебя не калечил. А ведь именно меня вы называете Нагоняющим Ужас.
– Не ты, – отмахнулся шурд. – Ужас этого места. Подземный старый-старый Ужас, ему уже очень много лет. Мы давно знали о нем. Давным-давно нескольких из нас он поглотил и сожрал. С тех пор знаем о нем и передаем вести друг к другу. Потому и не охотимся здесь.
– Ужас местных земель… – повторил я. – Подземный… Стой! Воронка? Водоворот из земли и песка?
– Да! Это он – Ужас Земли! Мы говорили о нем Отцу, но ему неведом страх! Тарис смел! И велик!
– Да-да, – в нетерпении закивал я. – Смел и велик он, и черт с ним. Что там про Ужас Земли? Напал он? И что?
– Его земляная пасть открылась прямо рядом со мной, – вздохнул шурд. – И я провалился. Упало еще несколько воинов. Не успел я и глазом моргнуть, как Ужас Земли откусил мои ноги! Тогда я закричал впервые! А затем Тарис Великий послал ЕГО!
– Кого?
– Его!
– Да кого его, мать твою! – зарычал я в ярости, и шурд тут же вонзил острие ножа глубже в свою плоть. Теперь жидкая шурдская кровь потекла и по шее.
– ЕГО! – выдохнул он с торжествующим безумным блеском в глазах. – ЕГО! И потребовался лишь один небрежный удар! После чего старая легенда Ужаса Земли умерла! Умерла! Послушай же, чужак в железной броне. Ты тоже легенда шурдов! И ты тоже умрешь лишь от одного ЕГО удара! Посмотри там, – костлявый кривой палец темного гоблина указал в сторону скопления невысоких холмов в двадцати шагах от нас. – Посмотри. Та же участь ждет и тебя! Иди! Посмотри! Посмотри и содрогнись от страха, Нагоняющий Ужас! Такая с-смерть будет ждать и тебя! Ну а я… – шурд схватился за рукоять ножа обеими руками. – Ну а мне пора в далекий путь к…
Я не дослушал. И не позволил шурду уйти в мир иной самостоятельно – резко шагнув вперед, я одним ударом закованной в железо ноги вбил рукоять его же ножа ему под подбородок. Вбил так глубоко, что нош ушел в его тело полностью, вместе с рукоятью, а пальцы на обеих руках оказались раздроблены.
Нагнувшись, я схватил умирающего шурда за подбородок и яростно выдохнул:
– Только после вас всех!
Урод испустил еще один всхлип, его выпученные глаза закатились и он обмяк. Мертв. Но он умер от удара ножом, не от моего «особого» касания… а вот его жизненную силу я не поглотил – вернее сказать, лишь жалкую ее часть сумел я «проглотить». Остальная жизненная сила медленно уходила в землю или витала в воздухе. Вытянув руку, я попытался схватить железной ладонью «комочек» силы, но он буквально отскочил от железа как ошпаренный.
– Хм… – задумчиво изрек я, после чего развернулся к Рикару и спросил: – Куда показывал шурд?
– Уже отправил воинов, – отозвался тот, указывая взглядом на бегущих к холмам пеших воинов. – Смачно вы нож этому склирсу в шею воткнули, господин! Аж сердце мое возрадовалось!
– Оченно смачно! – подтвердил Тикса, присаживаясь на колено рядом со скрюченным телом безногого шурда и открывая висящую на его поясе небольшую сумку. – О! О! О-о-о-о! О-о-о-у! Оу!
– Чего орешь? – буркнул я.
– Друг Корне! Оно! Оно!
– Ого, – поднял я удивленно брови, а затем подался вперед и ртом заглотнул проплывающий по воздуху сгусток жизненной силы, видимый только мне.
Удивлялся я лениво. Чего-чего, а бренный золотистый металл давно уже не вызывает у меня никакого возбуждения чувств. Золота у меня навалом. А на гномьей ладони лежало именно золото – довольно большой самородок. Размером с кулак, может чуть меньше.
– Это не монета! – пояснил Тикса, явно не понимая моего равнодушия. – Это… это… как на людском языке? Это кусок! Металла кусок! Так и лежать в земле!
– Са-мо-ро-док, – медленно произнес я. – Так называется.
– Точно! Самородок! Где шурд его взять? Там точно есть еще! Много еще! Надо идти то место и копать! Искать жила золотой! Идти за ней! – гном чуть не приплясывал.
– Не знаю, где взял, – признался я. – А шурд мертв.
– Эх! Друг Корне, пожалуйста, верни шурду жизнь ненадолго, а? Оченно надо! Один вопрос спрошу! – глядя на меня снизу вверх, Тикса умилительно заулыбался, продолжая тыкать мне самородком в лицо.
– Оживить, что ли? – поинтересовался я.
– Ага!
– Конечно, почему нет, – пожал я плечами. – Ща оживлю!
– Давай! – обрадованно закивал гном. – А я спрошу!
– Ты готов? А то я начинаю!
– Готов! Оченно готов!
– Ну, оживляю тогда! А черт… совсем забыл! Я ведь не Создатель! И оживлять не умею! – рявкнул я в голос, стоявший рядом Рикар согнулся в поясе, пытаясь превозмочь приступ хохота.
Стоявшие шагах в трех поодаль братья монахи укоризненно качали головами, но при этом поглядывали на меня с некоторым облегчением – видать, и впрямь решили, что я попытаюсь вернуть шурда к жизни.
– Эх! – жутко опечалился гном. – Эх! Где, где клятый шурд взять самородок?! Где?! Надо искать! Друг Корне, искать надо срочно! Везде!
– Угу, – кивнул я. – Сейчас же и начнем! И плевать на Тариса! Что нам некромант – надо жилу золотую искать!
– Верно! Верно мыслишь, друг Корне! Верно! Плевать на Тарис!
– О-о-о… – выдохнул Рикар, обеими руками держась за рукоять своего громадного топора. – Все… больше не могу смеяться…
– Э-э-эй! – вновь донесся до нас крик отправившихся к холму разведчиков.
На этот раз бежать я не стал. Просто неспешно зашагал вперед, сопровождаемый хнычущим Тиксой, продолжающим тыкать мне в бок золотым самородком. Остальные оказались куда менее терпеливы и сильно опередили меня, умчавшись к возвышенности. Лишь ниргалы мерно шагали позади меня, и я невольно поймал себя на мысли, что мы трое шагаем с одинаковой скоростью и при этом шагаем в ногу.
Хм…
Три мрачных воина, закованных в стылое тяжкое железо и с развевающимися за их спинами черными плащами, мерно шагают вслед за, казалось бы, убегающими прочь людьми… мы выглядели не как часть отряда – мы больше походили на преследователей. Какая ужасная и в чем-то смешная мысль посетила мою недавно оттаявшую голову…
– Мать честная! – потрясенно рыкнул поднявшийся одним из первых на пригорок Рикар, и я понял, что меня ожидает и впрямь неожиданное зрелище, ибо услышать от ко всему привыкшему здоровяка подобные слова было в диковинку.
И я не ошибся в своих ожиданиях. Зрелище оказалось не из обычных.
За пригорком отчетливо видна здоровая воронка в земле, конусообразная дыра локтей в пятнадцать глубиной. И там, на дне глубокой ямы, виднеется бело-серая куча мелких-мелких костяных обломков, перемолотых непонятно чем или кем. Удивляли не кости, а их количество – насыпанные из костяной муки «сугробы» поднимались на высоту человеческого роста и выше. Тянулись длинной полосой от верхнего края ямы к нижнему. Все выглядело так, будто из разверзшейся земли вырвалось небывалое чудище, похожее на исполинскую змею, и… и вверху нарвалось на еще более омерзительное и страшное чудовище. И вот итог их встречи.
– Да тут костей столько, будто скелеты с десяти старых кладбищ собрали, на мельницу отнесли и смололи жерновами! – буркнул Рикар. – Да так мелко смололи, что и сжигать не надобно.
– Да, – согласился я. – Сжигать смысла нет. Все в пыль. Кто же нанес удар? И чем? Не в самом же деле мельница ходячая шагает вслед за Тарисом? И где плоть, содранная с костей?
– Пожрали!
– Сам понимаю, что пожрали. Но кто? Проклятье… а это что? – мой палец указал на небольшой предмет необычной формы, лежавший в грязи на краю ямы и странным образом отражающий слабые лучи весеннего солнца. Отполированный камень? Стекло от разбитой пару веков назад бутылки?
– Че… – удивленно выдавил самый молодой из нас, подскочивший к увиденному мною предмету первым. – Че…
– Чешуя, – закончил я слово. – Змея? Что за тварь обитала под равниной?
Чешуя странная, толстенная! – с два пальца толщиной! Вся в царапинах, цвет серо-черный. Я забрал ее у поднявшего парня и, повертев пару мгновений в пальцах, спрятал в свою сумку. Потом рассмотрю получше.
– Да плевать, – пожал плечами Вуорий – светловолосый воин с парой черных прядей надо лбом, причем прядей упрямо торчащих вверх. – Сдохла тварь да и ладно. Нам же лучше, господин.
– Может, и так, – кивнул я. – А может, пусть бы дальше жила… особо нам не мешала, а шурдов, как оказалось, отпугивала от этих мест. А я-то, глупец, все гадал, почему же это за прошедшие века темные гоблины так и не поселились в Подкове – они ведь любят скалы и пещеры. Вот, оказывается, кто их отогнал отсюда и заодно покрыл это место дурной славой для шурдов, – я указал рукой на становящееся все более бесформенным костяное месиво.
– Да уж… – замялся Вуорий. – Это… может…
– Не тужься, – велел Рикар, и воин облегченно выдохнул.
– Но где плоть? – не мог я уняться.
– Зато сжигать ничего не надо, – успокоил меня здоровяк. – Костер палить не придется, дымом себя не выдадим.
– Вот! – поднял я палец. – Как раз хотел сказать – пошли-ка трех конных разведчиков вперед, за армией Тариса. Как далеко мы отстаем от них? Лиг на пятнадцать?
– Двадцать, не меньше.
– Хорошо.
– Пусть скачут вперед, но так, чтобы лошадям ноги не переломать и не загнать их до смерти. Лиг через пять-шесть им надо будет выбрать удобное место. Где-нибудь за холмом, так, чтобы шурдам нельзя было ничего разглядеть. И вот там распалят пусть костер – с дымом погуще. Палок толстых и бревен навалить, чтобы подольше горел, сверх прелой листвы, сырых ветвей, зеленой хвои. Так костер долго тлеть и дымить будет. А сами пусть отойдут обратно, в нашу сторону, а затем спрячутся до тех пор, пока мы не подоспеем.
– И зачем? – удивленно поинтересовался Тикса, картинно заломив бровь, уперев левую руку в бок и при этом продолжая тыкать периодически меня в бок золотым самородком. Золото гулко гремело, ударяя о железный доспех.
– Еще раз ткнешь – заберу и выброшу во-о-он в ту большую лужу, – мрачно пообещал я, и блеснувшее напоследок золото мгновенно исчезло в сумке гнома, а сам коротышка спрятался за широкой спиной Рикара. Не сказав при этом ни единого слова. Гном полностью поверил в мою угрозу и разом потерял дар речи. Уже неплохо. Я нашел ахиллесову пяту Тиксы.
– Приманить пару тварей желаете, господин, – проворчал задумчиво Рикар, проводя пальцем по лезвию топора. – Мысль хороша… а ежели на дым пожалует под сотню уродов разом? Не отмашемся.
– Потому сначала поглядим издали на того, кто пожаловал на огонек, на рожон лезть не станем, – пояснил я и нетерпеливо оглядел спокойно стоящих воинов. – Кого пошлешь?
– Тех, кто полегче будет, – не стал долго думать здоровяк. – Ты, ты и ты! Седельные сумки снять! И по седлам! Да скачите прямо по следу шурдов! – если там ямы скрытые и были, то эти твари темные их еще до нас открыли! Надеюсь, и лапы свои кривые переломали! Ну, вперед! Господина слышали, поди!
– Слышали!
– А то!
– Эх!
– Тела шурдов возьмем с собой, – приказал я. – На том костре и сожжем потом…
Спустя крайне небольшой отрезок времени я уже мог наблюдать за стремительно удаляющимися тремя всадниками, прижавшихся к шеям лошадей и нещадно их погоняющих.
Я не собирался просто следовать за ублюдком Тарисом – я намеревался изрядно потрепать его солдат. Чем больше этих тварей мы прикончим, тем меньше их явится к стенам поселения. Опыт предков наших… помнится мне почему-то, а может, и просто мнится, что много книг я прочел о подобных действиях. Партизанская война, партизанская… тактика…
Проще говоря – я собирался кусочек за кусочком отщипывать от гнилого пирога Тариса Некроманта. Но при этом стараться не приближаться к основным силам противника. Опять же я не намеревался следовать за восставшим из мертвых принцем слишком долго – для меня главное убедиться, что он именно уходит, а не выполняет крайне хитрый маневр. Привлечь к себе внимание принца я особо не боялся. Просто не боялся. Я слишком часто оказывался на грани гибели в последние месяцы и меня крайне мало страшила старая знакомая старушка смерть с ее кривой и несколько застенчивой улыбкой. Ко всему можно привыкнуть. Особенно если уже умирал до этого пару раз.
Потянувшийся к небу серый столб дыма мы увидели одновременно. Над нашим крохотным отрядом прошелестели слова облегчения – посланные вперед воины не погибли в пути, добрались до цели. Еще достаточно долго мы двигались вперед средним темпом, прежде чем из зашелестевшего кустарника не показался один из разведчиков.
– Никого, – качнул он головой.
– Никого, – поддержал его второй, ловко спустившийся с высоченного древнего дуба в несколько обхватов толщиной.
– Никого, – вздохнул третий, быстро спускаясь с того самого холма, за чьей земляной тушей густо дымил большой костер.
– Смените их, – велел Рикар, почти наугад тыча пальцем, и следующая тройка воинов разбежалась в разные стороны, намереваясь высматривать подкрадывающегося противника. Остальные занялись лошадьми – особенно теми, что все еще дрожали после изнурительного бега по пересеченной местности.
Я прислонился стальной спиной к старому дубу, снял шлем, уперся затылком в бугристую кору, прикрыл глаза. Жить хорошо… легким поскрипыванием старик дуб согласился со мной, подтверждая мою мысль. Он много видал на своем веку этот древесный великан… хотя каком там «веку» – дереву никак не меньше нескольких сотен лет.
Встрепенувшись, я открыл глаза и уставился в небо – там виднелась медленно приближающаяся темная точка. Вскоре стало ясно, что это довольно крупная черная птица, усиленно машущая крыльями. Один из моих сопровождающих схватился за лук, но коротким окриком я его остановил и шагнул вперед. Я уже живо ощущал бьющуюся в птичьем тельце сдвоенную жизненную силу. Это не просто лесная птаха, пролетающая мимо по своим делам. Хорошо, что мы скрыты ветвями деревьев и дымовым столбом.
– Всем спрятаться! – мой голос звучал уже из-за толстого дубового ствола.
Миг! И весь отряд будто испарился. Вокруг костра не осталось никого, издалека тихо доносился приглушенный топот уводимых прочь лошадей. Сейчас ворон спустится ниже… сделает круг вокруг костра…
Нет. Я ошибся. Навестившая нас черная птица не стала летать кругами, не стала ничего высматривать. Она даже зловеще каркать не захотела.
Черный ворон попросту опустился на покрытый зеленым мхом камень неподалеку от костра, встряхнула крыльями, повела по сторонам головой, разинула клюв и заговорила, выплевывая слова четко и с явным оттенком презрительности:
– Считаете меня идиотом?
Какой знакомый голос…
Ш-ш-шах!
А затем мерзкий плеск… тлеющий костер противно зашипел, стараясь испарить ударившую по нему красную жижу, в воздухе запахло паленым пером и жареным мясом.
Все произошло быстро – сначала с шелестом на вороне дыбом встали все перья, после чего его тело раздулось… и лопнуло… во все стороны разлетелась кровь и кусочки мяса.
– Чтоб тебя! – выругался я, выходя из-за дуба и резко опуская металлический сапог на уцелевшую птичью голову, отлетевшую в мою сторону. Под ногой едва слышно хрупнуло. Лежащие вокруг камня кусочки плоти дергались, пара обрывков мяса старалась отползти прочь от костра.
– Сожгите всю эту мерзость, – велел я. – И тела гоблинов туда же. А потом… потом затушите этот чертов позор!
– Если не Тарис, то Риз, – успокаивающе прогудел Рикар. – Они много повидали, господин. Обхитрить их тяжело.
– Ты знал, что так выйдет?
– Нет. Но предполагал. Однако почему не испробовать? И старик порой при бритье по щеке кровь пускает.
– И на старуху бывает проруха, – перефразировал я. – Чтоб их! Час отдыха! А затем следуем за ними дальше!
– А если Тарис идет дорогой, ведущей прямо в ад, господин?
– Значит, доведем его до самого входа и поплотнее захлопнем за ними ворота! – отрезал я. – Куда же он ведет свои войска? Да еще так быстро?