– Не получится с ней, найдем тебе другого терапевта, – заявил Джон с тем оптимизмом, которого прежде в избытке хватало самой Клэр.
* * *На следующее утро после посещения Дебры Клэр проснулась от воя сирен, криков, грохота молотков и громкой, назойливой музыки.
Позволь называть тебя милой.
Ей хотелось крикнуть, но звук застрял у нее в горле. Она схватила Джона за руку, но тот даже не проснулся. В полном ужасе Клэр выскочила из кровати и метнулась в коридор.
В гостиной она стащила с дивана плед и плотно завернулась в него. Рука сама потянулась к телефону. В ожидании ответа она судорожно сжимала трубку, надеясь только, что ее не стошнит прямо на ковер.
– Алло? – сонным голосом произнес Рэнди. Лишь сейчас Клэр поняла, что не удосужилась даже взглянуть на часы.
– Я разбудила тебя. Прости, ради бога, но у меня был кошмар. Или я опять попала в прошлое, – сказала она, сглатывая слезы. Внезапно она осознала, что плакала с момента пробуждения… А может, даже во сне. – Это так ужасно, Рэнди. Я до сих пор…
– Притормози-ка, – сказал он, – и вдохни поглубже.
Голос у Рэнди был теплым и обволакивающим, и Клэр крепко сжала трубку обеими руками, пытаясь хоть немного успокоиться. Сердце бешено колотилось.
– Там были сирены «Скорой помощи», – выдавила она. – Сначала в отдалении, потом все ближе и ближе. А еще играла эта песня, «Позволь называть тебя милой». Вроде тех, что крутят на карусели. Еще они заколачивали ящики – большие деревянные ящики, и…
– Кто «они»?
Клэр закрыла глаза, пытаясь уловить образ, но вместо этого увидела висевшее на крючке полотенце. Стена позади него была облицована белой плиткой. Полотенце, такое же белое, как и стена, было запачкано кровью.
Клэр вскочила, как будто могла сбежать от пугающего видения.
– Господи, Рэнди, – выпалила она, – сделай так, чтобы они исчезли! Почему эти образы не оставят меня в покое? А может, это все мое воображение – уж слишком они безумны, чтобы быть настоящими. Но, если я их придумываю, значит, я спятила!
– Эй, Клэр! – Все тот же спокойный, глубокий голос заполнил ее сознание, и она замерла посреди комнаты. – Ты вспомнила, кто там заколачивал ящики?
– Нет, – Клэр прижала ладонь ко лбу. – Это был всего лишь звук. Стук молотков.
– Как же ты узнала, что это ящики?
– Я просто знаю это.
– Что-нибудь еще?
– Кто-то кричал.
– Женщина или мужчина?
– По-моему, женщина, – голова внезапно закружилась, и Клэр пришлось сесть на диван. – Я не могу больше думать об этом. Нужно остановиться.
– Почему ты решила, что это были сирены «Скорой помощи», а не полиции и не пожарных?
– Рэнди, я больше не могу! У меня кружится голова, и Джон может проснуться в любую секунду, – ее трясло, и она поглубже закуталась в плед. – Жаль, что тебя нет сейчас рядом. Тогда бы я, пожалуй, смогла пройти через это.
Воцарилось продолжительное молчание. Клэр слышала только, как колотится в груди сердце.
– Чего ты ждешь от меня, Клэр? – спросил наконец Рэнди. – Я был бы рад, если бы мог находиться сейчас рядом с тобой. За это время я так и не смог выбросить тебя из головы. Но мы не можем встречаться, не мучаясь при этом чувством вины, а мне этого совсем не хочется.
– Я знаю, – мягко сказала Клэр.
– Мне очень жаль, что ты никак не избавишься от своих видений, – продолжил Рэнди. – Я надеялся, что Джон окажется прав и с моим исчезновением ты почувствуешь себя гораздо лучше.
– Не думаю, что мне удастся почувствовать себя лучше, если я не разберусь в том, что со мной происходит. Я начала посещать психотерапевта, но мне трудно говорить с ней об этих видениях. Мне кажется, произойдет что-то ужасное, если я расскажу о них кому-то, кроме тебя. Как будто я окончательно потеряю рассудок. Рэнди, не могли бы мы с тобой увидеться? Мне страшно не хочется лгать, но Джон вряд ли меня поймет.
– Он знает, как тебе плохо?
– Отчасти. Джон хотел бы помочь мне, но он не способен этого сделать. Да и сама я могу свободно говорить обо всем только с тобой.
Клэр перевела дыхание. Сердце уже не колотилось так бешено, да и нервная дрожь успела пройти.
– Мне уже лучше, – сказала она. – Я пойду, а то Джон скоро проснется.
Рэнди ответил не сразу.
– Мне не хочется отпускать тебя от телефона, – сказал он наконец.
Ей тоже не хотелось расставаться с ним.
– Если я найду способ снова встретиться с тобой, ты пойдешь на это? – спросила она.
– Разумеется. Но только в том случае, если это не предполагает обмана.
– Я больше не хочу лгать, – ей показалось, что она услышала в коридоре какой-то звук. – Мне нужно идти.
– Хорошо. Пожалуйста, береги себя.
Клэр повесила трубку, но так и не встала с дивана. Она сидела, цепляясь за ту частицу спокойствия, которой поделился с ней Рэнди, и размышляя о том, как бы ей сохранить этот покой на весь день.
* * *Джон проснулся в тот самый момент, когда Клэр выбежала из спальни. Она не успела даже надеть халат, и он увидел, как свет, падающий в дверной проем, блеснул на ее голой коже. Клэр рыдала так, будто спасалась от преследования. Джон окликнул ее, но она не услышала. Тогда он перебрался из постели в кресло и поехал за ней.
Уже в коридоре он услышал, как Клэр схватилась за телефон. Ему сразу стало ясно, кому она собирается звонить. Джон тихонько сидел в коридоре, без малейших угрызений совести слушая их беседу. Никогда еще он не слышал в голосе жены такого отчаяния. Чувствовалось, что она никак не может справиться с паникой. Страх, который она позволила ему увидеть за эти пару месяцев, был ничто по сравнению с охватившим ее ужасом. Тем не менее она свободно изливала свои эмоции Рэнди Доновану. С Джоном она никогда не позволяла себе подобной откровенности. « Джон хотел бы помочь мне, но не способен этого сделать».
Клэр была права. Джон сидел в коридоре, поджидая, пока она повесит трубку. Он собирался с мужеством, понимая, что ему предстоит совершить поступок, на который ранее он был неспособен. Он намеревался помочь Клэр единственно доступным ему способом.
Клэр повесила трубку, и Джон въехал в гостиную. Жена сидела на диване, плотно завернувшись в плед. Она смотрела на него глазами ребенка, которого застали за совершением какого-то проступка. Джон вновь ощутил прилив любви к ней. Ему хотелось подъехать ближе, но он остался в дверях. Так было проще совершить задуманное.
– Мне приснился ужасный сон, – сказала Клэр. – Я запаниковала и бросилась звонить Рэнди еще прежде, чем успела все обдумать. Прости, пожалуйста.
– Я слышал ваш разговор, – промолвил Джон.
– Правда?
– От начала и до конца.
Клэр вновь начала плакать, зажав ладонью рот, но Джон и тут не сдвинулся с места.
– Клэр, – в его голосе прозвучала решимость, – я хочу, чтобы ты уехала.
– Уехала? О чем ты?
– Хочу, чтобы ты оставила этот дом. Оставила меня.
– Что?
– Тогда ты сможешь видеться с Рэнди так часто, как тебе того хочется.
– Нет! – Клэр резко наклонилась вперед. – Я этого совсем не хочу!
– Но это то, что тебе нужно. Ты же сама так сказала.
– Джон…
– Ты права. Я действительно не смог помочь тебе, о чем очень сожалею… – Он быстро отвернулся, чтобы Клэр не увидела, как предательски заблестели у него глаза. – Я слишком близок ко всему этому, чтобы помочь тебе.
– Но ты помог мне, Джон. Ты…
– Я хочу, чтобы ты уехала, – резко оборвал он ее. Никогда еще его так не бесила способность Клэр превращать проблему в нечто несуществующее.
Клэр, нахмурившись, разглядывала его лицо.
– Ты же это не всерьез?
– Абсолютно всерьез. Тебе нельзя здесь оставаться, – он крепко сжал ручки кресла. – Я не хочу, чтобы ты была здесь.
– Но как же… как же ты справишься без меня?
Эта фраза разозлила его, и он с радостью принял новое чувство гнева.
– Я – не беспомощный младенец! И мне нужна жена, а не сиделка!
– Не кричи на меня! – Клэр нервно поправила волосы. – Прошу тебя, не сердись. Я не имела в виду… Джон, я не могу тебя бросить. В этом нет ни малейшего смысла…
– Это куда лучше, чем и дальше жить так, как мы живем сейчас. Тебе хочется быть с другим мужчиной…
Клэр открыла рот, чтобы возразить, но Джон ей не позволил.
– Не отрицай этого, Клэр. Ты хочешь его. Что ж, я не возражаю.
– Это не то, о чем ты думаешь, – резко бросила она. – И никогда не было этим. Впервые в моей жизни появился друг-мужчина, а ты его у меня забрал.
– Что ж, теперь я его тебе возвращаю, – он развернулся к выходу. – Мне нужно одеваться, чтобы ехать в офис. У тебя есть целый день на сбор вещей. Прошу только, чтобы к моему возвращению тебя тут уже не было.
– Что значит целый день? У меня тоже есть работа.
– Забудь о ней. Все равно ты ничего не делаешь. Подготовка к семинару полностью легла на мои плечи.
Клэр молча смотрела в пол. Джон знал, что тут ей нечего возразить.
– Я знаю, что не способна как следует сконцентрироваться на работе. Но я все равно хотела бы помочь…
– Нет, Клэр, – его пугала сама мысль о ее присутствии. – Я не желаю видеть тебя там. Не хочу смотреть на тебя по утрам после того, как ты проведешь ночь со своим Рэнди, – его голос впервые дрогнул, и слезы неудержимо покатились по щекам.
Клэр тут же вскочила на ноги.
– Джон, прошу тебя! – Она схватила его за руку, но он тут же оттолкнул ее. – Я не хочу спать с Рэнди, – чуть ли не шепотом произнесла Клэр. – Я хочу, чтобы мне стало лучше. Чтобы я снова стала счастливой, как в прошлые годы.
Уж лучше бы она кричала на него. Невыносимо было слышать ту печаль, которая звучала в ее голосе. Собрав всю волю в кулак, Джон вернулся к себе в спальню.
Несколько секунд он молча смотрел на закрытую дверь и лишь затем начал одеваться. Пару раз ему пришлось смахнуть непрошеную слезинку. Он думал о Клэр, которая осталась в гостиной. Быть может, она снова звонит Рэнди. А может, просто плачет, пытаясь понять, почему он приказал ей уехать. Этот поступок был самым трудным в его жизни. И самым рискованным. И все же, собираясь на работу, он все больше убеждался в том, что поступил правильно.
29
Мак-ЛинНа улице лил дождь. Его ледяные капли прекрасно сочетались с холодом, который царил в ее сердце. Клэр ехала по темным улицам к дому Рэнди; на заднем сиденье машины лежал ее чемодан. Ну, что можно уложить туда, если не знаешь, куда направляешься? Клэр взяла лишь самое необходимое, чтобы продержаться те несколько дней, пока она не определит, что же ей делать дальше.
У Рэнди она может задержаться на день-два, а затем ей придется найти собственное жилье. Но об этом она подумает позже.
Рэнди был явно ошарашен, когда она позвонила ему и сказала, что Джон попросил ее уехать из дома. Рэнди старался не выдать своей радости, как человек, который не желает наживаться на несчастье другого. Первым делом он расспросил ее о Джоне. Не приказал ли он ей уехать сгоряча, под воздействием эмоций? Сможет ли он обойтись без жены?
Клэр тревожилась не меньше его. Около полудня она позвонила Джону и спросила, не передумал ли он.
– Ничуть, – заявил тот. – Я хочу, чтобы ты уехала. И не звони мне больше сегодня.
Клэр повесила трубку с предвкушением свободы, которая граничила со страхом. Она до слез была благодарна своему мужу. Это было щедрым подарком с его стороны, и Клэр не сомневалась, что Джон это тоже знает.
И все же ей нелегко было оставить его одного. Первым делом она накупила продуктов, забив ими кладовку и холодильник. Она приготовила и заморозила две запеканки и большую кастрюлю лазаньи. В записке напомнила Джону о том, чтобы тот не забыл принять лекарства, и рассказала, где у нее лежат запасные ключи и номера экстренных служб. Еще она пропылесосила весь дом и поменяла постельное белье.
Весь день ее преследовали странные образы, но она упорно отбрасывала их прочь. Уже скоро. Совсем скоро она окажется рядом с Рэнди и позволит этим образам завладеть ее сознанием.
– Мне нужно найти место, где я смогу остановиться, – заявила она Рэнди по телефону. Ей хотелось сказать, «где я буду жить», но это прозвучало бы слишком окончательно и бесповоротно.
– Пока можешь остановиться у меня, – предложил ей Рэнди. – В комнате для гостей. Я помогу тебе решить, что делать дальше.
Когда Клэр въезжала на парковку, машину занесло. Она выпустила руль, отдаваясь на волю случая, но автомобиль сам собой аккуратно встал в центре стоянки. Отдышавшись, Клэр подъехала поближе к дому номер 167.
Был уже восьмой час, и уличные огни озаряли белые кирпичные стены таун-хауса – совсем как в тот раз, когда она впервые заглянула сюда. Забрав с заднего сиденья чемодан, Клэр подошла к дому и позвонила в дверь.
Спустя мгновение на пороге появился Рэнди. На нем была красная фланелевая рубашка и брюки цвета хаки. При появлении Клэр на его лице расцвела улыбка.
– Ну, вот и я, – сказала Клэр.
Рэнди безмолвно распахнул дверь, и Клэр вошла в дом, в уютный полумрак гостиной. Поставив ее сумку на пол возле лестницы, Рэнди повернулся и заключил Клэр в объятия. Она прижалась к нему всем телом, наслаждаясь давно забытым ощущением безопасности, но уже через мгновение отстранилась.
– Я приготовил ужин, – сказал Рэнди. – Полагаю, ты еще не ела?
– Нет. И даже не уверена, что смогу, – за весь день она сунула в рот лишь несколько кусочков, пока готовила овощную запеканку.
Кухня удивила ее своими белыми шкафчиками. В остальном, впрочем, она полностью соответствовала вкусам Рэнди. Медные кастрюльки и прочие кухонные принадлежности радовали глаз своим блеском. На одном из столов выстроились в ряд баночки со специями, расставленные в алфавитном порядке. В центре комнаты располагался большой блок для рубки мяса. Пол на кухне был сделан из темного дуба. И везде царил идеальный порядок.
На ужин Рэнди приготовил курицу в винном соусе. Клэр, вопреки собственным ожиданиям, даже попросила добавку. Она довольно улыбалась, чувствуя себя совсем как дома. Давно уже она не испытывала такого покоя.
– Я приготовил тебе постель в гостевой комнате, – сказал Рэнди, когда они заканчивали ужинать. – Лично я предпочел бы, чтобы ты спала со мной, но мне вовремя вспомнилась твоя фраза о том, что я для тебя – кто-то вроде новообретенного брата, – в его улыбке явно читалось сожаление. – Так что вряд ли тебе захочется делить со мной постель.
– Гостевая комната – то, что надо, – сказала Клэр.
Поднявшись по лестнице на второй этаж, она ощутила вдруг тоску по дому, однако поспешила прогнать это чувство. По пути в комнату она мимоходом заглянула в спальню Рэнди. Большая, аккуратно разобранная кровать уютно примостилась у дальней стены. Постельное белье было выдержано в оттенках темно-зеленого. В спальне царил полумрак, так что Клэр лишь с трудом удалось разглядеть узор на покрывале.
В гостевой комнате тоже горела одна-единственная настольная лампа. Покрывало, лежавшее на кровати, радовало глаз сочетанием кремовых и персиковых оттенков. Клэр поставила чемодан на низенькую тумбочку, примостившуюся в самом углу.
– Тебе что-нибудь нужно? – спросил от порога Рэнди.
– Нет-нет, – сказала Клэр. – Все и так хорошо.
Она думала, что уснет сразу же, как только ляжет. Но в тот момент, когда голова коснулась подушки, в ушах вновь зазвучали крики, вой сирен и грохот молотков. Клэр быстро села, прислушиваясь к тому, как тают вдали эти пугающие звуки. Сдвинув занавеску, она выглянула в окно на парковочную площадку. Мокрый асфальт ярко блестел в свете луны.
Очень скоро страх отступил, и Клэр снова нырнула под одеяло. Мысли о Джоне пытались пробраться в голову, но Клэр отогнала их, мысленно вспоминая названия штатов и их столиц. Она уже засыпала, когда в ушах вновь зазвучал грохот молотков. Перед глазами, как парус какого-то злосчастного корабля, мелькнуло окровавленное полотенце. Выпрыгнув из постели, она накинула на себя халат и поспешила к комнате Рэнди.
Дверь в его спальню была открыта, а сама комната купалась в лучах лунного света. Клэр осторожно постучала, ощущая при этом страшную неловкость.
Рэнди перекатился на спину.
– Клэр? – раздался его сонный голос.
– Кто еще потревожит тебя посреди ночи только потому, что услышал и увидел какую-то чертовщину. Опять эти сирены и…
Отбросив одеяло, Рэнди выбрался из постели и потянулся за халатом. Пижамы на нем не было, и лунный свет обрисовал его тело во всех деталях. Клэр поспешила отвернуться.
Рэнди вышел из комнаты, кутаясь в синий халат.
– Идем, – кивнул он в конец коридора. Клэр поспешила за ним в маленькую темную комнату, где виднелись очертания дивана и стояли какие-то тренажеры.
Они сели на диван, и Рэнди обнял ее за плечи.
– Давай, рассказывай, – предложил он.
Клэр поджала под себя ноги, прикрыв их полами халата.
– Я опять слышала те же звуки, которые разбудили меня сегодня утром, – сказала она. – И видела это окровавленное полотенце.
– Что за полотенце?
– Не знаю. Белое полотенце. Оно висело на крючке, и… – по какой-то причине ей вдруг вспомнилась Италия. – Мне почему-то кажется, что оно не очень сочетается с другими образами. Возможно, я видела нечто подобное, когда была в Италии. Сама я этого не помню, но других воспоминаний у меня тоже нет, так что какая, собственно, разница?
– Почему ты решила, что могла видеть его в Италии?