— Совун, ты не был в Зоне, — ответил Эмиль спокойно. — Такие вещи тебе не знакомы.
— Какие такие? Нападение без причин?
— Атаки враждебных кланов в Зоне были самой элементарной вещью. Нужно было либо быстро привыкнуть, либо умереть.
— Вавилов мне говорил, что в Зоне я бы умер в бою, — признался детектив. — Я не могу понять почему. Как вы так быстро меня просчитываете?
— Опыт, Совун, ничего более.
Виктор смотрел в широкое окно, остро ощущая собственную беспомощность. С высоты третьего этажа он мог разглядеть небольшой сквер перед парадным входом, широкую полосу дорожного полотна, по которому проезжали редкие автомобили. Район, где располагалась штаб-квартира Центра, казался ему почти безжизненным. Вероятно, особая энергетика места отпугивала людей, заставляя их выбирать для транзитного проезда другие пути.
Детектив разозлился на себя за эти дурацкие мысли. Его инстинкты побуждали выискивать всякую мистическую чертовщину на пустом месте, вместо того чтобы сконцентрироваться на основной задаче — защите от неизвестных врагов.
— Что делать? — спросил он, признавая свое стратегическое поражение.
— Окопаться и ждать, — ответил Эмиль. — Скоро подтянутся наши. С ними и решим.
Отойдя чуть в сторону, Эмиль вытащил небольшую рацию и что-то тихо заговорил. С кем он мог общаться, Виктор лишь догадывался. Казалось, Эмиль отрабатывает некий план, заранее заготовленный. Детектив почувствовал себя очень неловко, словно попал в общество доверенных лиц, некий узкий круг посвященных, чьи ритуалы могли бы рассказать больше, чем отчеты на много страниц. В очередной раз Виктор ощутил себя лишним. В конце концов, он не являлся ни частью административного закулисья ЦАЯ, ни элементом сталкерской общины. Он всегда был не более чем наблюдателем, консультантом. И все же его воспринимали как своего, считались с его мнением и охотно отвечали на вопросы. Если бы детектив был напрочь лишен параноидальных жилок, сейчас было бы самое время их у себя обнаружить.
«Почему все эти люди мне доверяют?» — подумал сыщик в смятении. Он чувствовал, что многое пропустил, не побывав в Зоне. В идеале ему бы следовало прямо сейчас бежать из Центра, подальше от проблем Марка, тайных намерений Борланда, бежать от чужих комплексов и забот, чужой войны и нелепой видимости перемирия. Кто бы ни хотел делать Новую Зону в Москве, Виктору казалось, что это уже произошло, что Зона установлена, и первыми под раздачу попали люди, чья психика необратимо изменилась. Не все ли равно, как можно отсрочить приход перемен, если вокруг полно людей, которые в этих переменах заинтересованы?
Эмиль закончил говорить по рации. Его лицо несколько прояснилось. Виктор позволял себе такое выражение в случае полного решения своих проблем. Что же оно означало у сталкеров, он и предположить не мог. Может, они так встречали быструю смерть, если им угрожала медленная? «Coup de grâce», удар милосердия, вспомнил он соответствующее старое выражение, и его чуть не охватило презрение к себе за то, что его голова была набита кучей ненужных знаний, казавшихся ему сейчас полным дерьмом.
— Есть ли шансы? — спросил Виктор.
— Какие шансы?
— Выжить.
— Совун, ты что, помирать собрался? — покачал головой Эмиль. — Не напрягай себе жизнь. Сейчас придут бродяги из ОРАКУЛа. Там и решим, как поступить. Пока что здание под усиленной охраной. Я лично встречу каждого, кто захочет войти, и проверю. Ты никого не ждешь?
— Нет.
— Вот и хорошо. Отдыхай, через десять минут сбор в актовом зале.
«Откуда ты знаешь, что у нас есть десять минут?» — запаниковал мысленно Виктор, но тут же взял себя в руки. Он не командует — значит, подчиняется. Примечательно, что Эмиль даже не поднял вопрос о том, что Виктор может уйти. Вряд ли здание под замком с обеих сторон — детектив слышал, как рядовые сотрудники начали покидать Центр.
Тем не менее детектив знал, что он не уйдет. Только не сейчас. Виктор Корнеев из былого Киева еще мог просто повернуться и свалить, придумав себе красивый повод. Совун из ОРАКУЛа уйти не мог. И не допускал даже такой мысли.
Добравшись до своего кабинета, Виктор прикрыл дверь за собой. Замков, преграждавших путь в его обитель, заметно поубавилось, и даже не потому, что Левин перевел его в более просторное помещение. Просто в его натуре стало меньше порывов отгораживаться от общества. В конце концов, общество является не более чем группой одиночек, выражающих свои недостатки лишь в толпе. Никому он не был нужен. А те, кому будет, не причинят ему зла. Сквозь подобную призму мир выглядел немного красочнее.
Виктор вытащил из шкафа сталкерский комбинезон, собранный под себя с учетом особенностей, выявленных за время прошлых приключений. Он натягивал на себя костюм так, словно перед ним была ряса священника, действительно говорившего с Господом. И все же его сознание с каждым мгновением прояснялось. С каждой застежкой Виктор освобождался от образа московского обывателя, ищущего новые пространства для бешеной гонки. Ему становилось все легче, и когда он застегнул на поясе ремень разгрузки, то почувствовал себя почти здоровым.
В дверь постучали.
— Войдите, — сказал Виктор, чувствуя, что его голос стал несколько мягче.
Зашел Орех, тоже в сталкерском наряде. Видимо, нашел что-то на складах ОРАКУЛа. Он выглядел противоречиво — как обычный армейский новобранец, но очень опытный, словно в его жизни было несколько лет, проведенных в режиме первого дня в армии.
— Сталкеры пришли, — сказал он.
— Все сразу?
— Да. Наверное, у них была схема такая.
— Отработали призыв о помощи? — предположил Виктор и понял, что ничего удивительного в этом нет. Эмиль не стал обзванивать всех и каждого. Он просто кинул клич кому-то одному. И услышали все. По каким каналам — дело десятое. Но как они добрались так быстро? Разве что жили где-то поблизости. Видимо, разбились на небольшие группы и осели разнорабочими на ближайших стройках или нашли что-то еще.
— Наша служба и опасна, и трудна, — сказал Виктор, захлопывая шкаф.
— Что?
— Ничего. Ты сам как? Готов воевать?
— Воевать не хочу, — ответил Орех. — Но я сюда пришел за помощью. И хочу ее отработать.
— Молодец, — сказал Виктор. — Мне бы так уметь… Ладно, пошли на общий сбор.
* * *Покинув кабинет, Левин спустился к выходу по лестнице, игнорируя лифт. За все время, что ему приходилось посещать ЦАЯ в каком бы то ни было качестве, он пользовался этой лестницей в третий раз. Первые два случая были пожарной тревогой. В этот раз он ждал событий посерьезнее, чем пожар. Настало время не доверять лифтам.
Кивнув начальнику охраны, Левин передал ему карту доступа от своего кабинета. Все равно ничего важного он там никогда не хранил. Стараясь не слишком активно пересекаться взглядом с подчиненными, руководитель Центра прошел через автоматические двери. Снаружи уже стоял служебный «Мерседес», который ждал у входа. Подходя к машине, Анатолий чувствовал сильное облегчение. Новый начальник охраны его раздражал, одним своим видом напоминая том, что случилось с предыдущим. Примечательно, что покойный Август значился в бумагах как пропавший без вести. Не самая завидная участь, особенно в контексте сгоревших компенсаций родственникам.
Шофер по имени Дмитрий открыл дверь, позволяя Левину забраться на заднее сиденье. Регламентом это не предусматривалось, и в подобострастии Дмитрий ранее замечен не был. Но чего только не сделаешь, если шеф расстроен.
Левин сел, положив небольшую барсетку рядом. Он никогда не пользовался «дипломатами», равно как и любыми другими предметами, которые могли его замедлить. В век цифровых технологий таскать с собой громоздкие предметы уже не приходилось.
— На мостовую, — сказал Левин, указывая тем самым кодовое обозначение Кремля.
Дмитрий молча выехал на дорогу.
— Мигалку вывесить? — спросил он.
— Ни к чему злить народ. Не надо.
Левин уставился в окно немного замутненным взглядом. «Мерседес» двигался тяжело, как и положено бронированному авто, но вместе с тем плавно, ничем не мешая думать. Отличная звукоизоляция отрезала все шумы внешнего мира.
Он понятия не имел, откуда ждать нападения, но сомневаться в этой информации не приходилось. Каналы Кремля врать не могли. Необычная активность одной из южных баз не могла остаться без внимания. Были угнаны два вертолета для транспортировки пехоты, украдены некоторые виды тяжелого вооружения, ящики с боеприпасами. В операции участвовали восемь человек, и было неизвестно, сколько к ним присоединилось снаружи. Самым поганым было то, что эта база являлась транзитной точкой для переброски военной техники в Коалицию военных и научных сил.
Иными словами, эти железки шли в Зону.
На первый взгляд казалось, что кто-то хотел лишить Зону притока военной мощи. Но с Левиным недаром работали лучшие аналитики страны. Старая Зона все еще формально принадлежала другому государству, пусть и бьющемуся в политической агонии. Значит, ударить по ЦАЯ с помощью этой военной мощи из Зоны было нельзя. Однако с российской базы к югу от Москвы — запросто. Тем более что коды разблокировки ящиков с оружием и аппаратурой уже были известны кураторам Зоны.
Было самое время позвонить одному из партнеров.
Нажатием на кнопку Левин поднял стекло, отделявшее его от водителя. Вытащил телефон, набрал номер.
— День добрый, Евгений Борисович, — сказал он. — Это Анатолий. Вы меня на Мостовой примете?
— Без проблем, — отозвался голос. — Вы по какому вопросу?
— Возможная угроза террористической атаки в Москве.
— По таким вопросам у нас каждый день на телефонах висят. Для вас сделаю исключение. Через сорок минут устроит?
— Вполне, — ответил Левин. — Спасибо.
Откинув голову на подушку сиденья, он тяжело вздохнул. Не факт, что ЦАЯ продержится еще сорок минут. Но если не продержится, то этот чертов полигон ему не нужен.
* * *Конференц-зал, в котором должен был проходить брифинг, был для Эмиля всего лишь актовым залом для проведения вводной. Эмиль выступал против использования иностранных выражений, если можно было без труда подобрать отечественные аналоги. Единственными достижениями Запада, которые он признавал, стали вооружение и автопром. Во всем остальном он был равнодушен ко всему иностранному, хотя никогда не считал, что русское по определению лучше. Эта черта характера стала одной из немногих вещей, которые Виктор знал про Эмиля, и, безусловно, чуть ли не самой важной, которую Виктор в нем уважал. Сам детектив считал, что каждому человеку необходимы стойкие убеждения в этой области.
Сталкеры сидели на стульях, расставленных кое-как — по крайней мере так казалось непосвященному человеку. За то время, что Виктор успел поработать в ОРАКУЛе, он уже научился распознавать некоторые фирменные сталкерские фишки. Прежде всего у сталкеров во всем была своя система. Даже сидя в сравнительно безопасном помещении, они все равно волей-неволей отрабатывали детали оборонительной схемы. Половина сидела у окон, еще двое напротив дверей. Если бы внизу, на улице, находился снайпер, вряд ли бы он сумел понять, что в конференц-зале кто-то есть. В свою очередь, если сейчас у бродяг было оружие, то они могли запросто накрыть весь двор внизу. В противоположном от ораторской стойки углу были свалены рюкзаки. Виктору показалось, что было бы практичнее выставить их вдоль стенки, но сталкерам виднее. Может быть, это была подсознательная тяга к сооружению укреплений вроде мешков с песком. В любом случае Виктор дал себе команду не выискивать странностей хотя бы сегодня.
Орех сел на стул, сразу слившись с серой стеной. Виктор в своем костюме сталкера чувствовал себя попугаем, но по крайней мере в его силах было казаться попугаем не говорящим. Он решил хранить молчание.
— Приветствую вас, мужики, — сказал Эмиль. — Спасибо всем, что пришли. Ситуация такова. Поступило донесение, что на Центр в любой момент могут напасть. Кто, где и как — неизвестно. В настоящее время Главный решает этот вопрос в Кремле. Нам поручена оборона Центра своими силами. Если сможем отбить — получим новые привилегии на правах прежнего ОРАКУЛа. Я понимаю, что это вам, может быть, уже и не надо. Сами подумайте и решите для себя, со мной вы или нет.
Виктор чувствовал, что все согласятся как один. Так оно и случилось. Собственно, они уже согласились на все, когда сюда пришли. Для сталкеров не имело значения, чего конкретно от них попросят. Для многих из них вся планета была Зоной, местом неограниченных возможностей и столь же неограниченного риска для жизни. Их позвали, и они пришли. Все остальное от лукавого. Глядя на спокойные лица, собранность и внешнюю расслабленность команды, Виктор остро ощутил, до чего суетливой была его жизнь. Люди, не боящиеся смерти, но и не зовущие ее, казались ему героями. Он не мог их понять, но уже мог чувствовать без труда. Может быть, это чувство и было первой стадией понимания.
— Объясняю, что у нас есть, — говорил Эмиль. — Все здание, сверху донизу. Камеры на каждом углу, ставни на некоторых окнах. Этим занимается служба безопасности Центра. Автоматические турели деактивированы, чтобы не зацепить нас. Сотрудники эвакуировались, здесь остались только люди из охраны. В нашем распоряжении весь наш былой арсенал плюс некоторые новые штучки. Располагайтесь где хотите, я советую занять верхние этажи, в районе бронированной стеклопанели. Кроме этого, надо заняться крышей — она также целиком в нашем распоряжении. Возможна атака с воздуха. Есть вопросы?
— Что-нибудь известно о тех, кто на нас нападет? — спросил Орех.
Вопрос звучал совершенно невинно, и Виктор трудом скрыл иронию. Ведь именно они с Орехом знали хоть что-то о враге. Но тем не менее рассказать было совершенно нечего. Короткоствольные автоматы? Фургоны? Все это может только запутать сталкеров, не дав им при этом никакой полезной информации. Все равно атаковать Центр будут с применением совершенно других ресурсов. Затем Виктор понял, что одну деталь они сказать все-таки обязаны.
— Они камикадзе, — проговорил он громко. — Будут идти до конца. Умрут, если понадобится, но своего добьются.
— Ты их встречал? — спросил один из сталкеров.
— Приходилось разок, — ответил детектив. — Сегодня утром.
Сталкер кивнул, словно понял все, что его интересовало в этой жизни. На его месте Виктор схватил бы собеседника за пуговицу и не отпускал, пока не получил бы подробное досье на обидчика.
— В общем, смысл таков, — сказал Эмиль. — Кто хочет уйти — идите спокойно и с миром. Кто хочет остаться помочь — подходите в арсенал, получите, что хотите.
Сталкеры поднялись со своих мест, о чем-то переговариваясь. Никто не ушел.
Вот тебе и брифинг. Вот такая сталкерская вводная. По сути, ничего не было сказано, но оставалось ощущение, будто сталкеры никакой информации не ждали. Словно им требовалось всего лишь побыть рядом друг с другом, ощутить себя нужными, подобно прогоревшим углям, в которых тлело пламя, которое могло вырваться наружу, только если угли собрать воедино и как следует раздуть.
Виктор положил ладонь на ручку двери и обнаружил, что Орех остался со сталкерами, а не с ним. Это был их собственный внутренний круг, надежный и смазанный, в котором не было места неуклюжей спице по прозвищу Совун.
* * *Виктор залез на крышу, чувствуя, как гранатомет в полиэтиленовом мешке за спиной оттягивает плечи. Сам он не планировал им пользоваться, да и толком не умел, но хотел помочь сталкерам всем, чем мог. Даже если речь идет о переноске тяжестей. Виктор не знал, хочет ли сделать что-либо большее, или же просто обманывает сам себя. Он просто делал то, что считал должным.
Детектив уже успел привыкнуть к необычно суровому дождю, но на крыше здания ему казалось, что он попал в какую-то дикую разновидность ада. Ливень здесь перемежался со свирепым ветром, грозившим сдуть с крыши любого. Виктор моментально промок до нитки и решил, что нет смысла пытаться найти для себя сухой участок. Он поспешно надел шлем с системой радиосвязи и положил гранатомет на мокрый бетон.
Забравшись вместе с ним на крышу, сталкеры развернули аппаратуру слежения с небольшой спутниковой тарелкой. То ли что-то допотопное, то ли, наоборот, последний писк технологии. Работать с этим оборудованием Виктор не умел.
— Совун, за небом следи, — крикнул ему один из сталкеров с длинными волосами — большая редкость для их маленького общества. Виктор вспомнил его кличку — Мороз. Второго сталкера рядом с ним звали Спонсор. Неизвестно, откуда Мороз взял себе имя, но история Спонсора точно была примечательной. Удачно побывал в Зоне, вернулся разбогатевшим, поселился в Москве и принялся спонсировать студенток на обучение, предпочитая исключительно девушек модельной внешности. На каких условиях — непонятно, но сам утверждал, что не за интим. Многим бы эта мечта показалось очень странной. Виктор был не из их числа. Будь у него много денег, он бы себя, вероятно, вел точно так же.
Что значит «следи за небом» — Виктор понять не мог. Может быть, сталкеры все просчитали и просто решили его чем-то занять. Но он все равно вглядывался в тучи, словно мог что-то увидеть. Интересно, увидит ли он летящую в него ракету «воздух-земля», если кому-то придет в голову потратить на него такие ресурсы?
— Огни на радаре, — сказал Спонсор, вглядываясь в зеленоватый экран. — Один объект, быстро движется на восток.
Виктор подошел поближе, присмотрелся. В километре от здания Центра летало что-то маленькое и быстрое. Виктору стало страшно и даже немного мерзко. Он не мог понять, что это может быть, но не стал спрашивать.