— Корабль приплыл, мэм, — повторила она. — Будем веселиться до утра.
Лайнер в обшарпанной маскировочной раскраске пришвартовался к причалу. По улицам, бегущим с горы, в порт уже спешили потоки автомашин: по случаю прибытия военного транспорта владельцам выдали дополнительную норму бензина, ведь поднимать настроение бравым защитникам отечества важнее, чем экономить горючее. Дафна сидела за рулем своего автомобиля, Бетти ехала следом. Обе женщины принимали активное участие в работе Комитета по встрече воинов и славились радушным гостеприимством. Достойных кандидатур катастрофически не хватало для приема сотен и тысяч солдат, поэтому в день прибытия военного транспортного судна хозяйки знаменитых кейптаунских салонов рады были и тем женщинам, которых обычно не удостаивали вниманием. Где-то на пристани играл духовой оркестр, но шум порта заглушал бравурные марши.
— Слушай, вояж был ужасный, — по телефону предупредил Дафну муж. — Их чуть не потопила подлодка. Впрочем, они об этом не догадываются. Передай Бетти, что Генри задерживается, Комитет по встрече собирает экстренное совещание. Вдобавок, придется человек двести отправить в больницу, может, за четыре дня их подлатают.
— Четыре дня, говоришь?
— Только никому ни слова. И постарайся не болеть, больницы будут переполнены. Да, и вы с Бетти сегодня домой нас не ждите.
Солдаты сходили на берег, еле держась на ногах: изможденные, чахлые, тощие, увечные. Женщины радостно махали им из распахнутых дверей автомобилей. Бойцам пожимали руки, произносили краткие приветственные речи и рассаживали по машинам. Первыми увозили офицеров. В прошлый приход транспортного судна у Дафны квартировали офицеры, но в этот раз она сказала Джо, что совершенно неважно, кто ей достанется. Вереница солдат, сходящих с корабля, казалась бесконечной. Кто-то упал, ему помогли подняться, повели под руки. Дафна усадила на заднее сиденье четырех сержантов. Мимо неуклюже ковылял высокий худощавый солдат, неуверенно вытянув руку, словно пытаясь найти опору. Дафна распахнула переднюю дверь и пригласила его занять место рядом с собой. Бледный лоб юноши покрывала обильная испарина.
— Не слишком приятное путешествие выдалось, — сказал один из сержантов.
Дафна улыбнулась, услышав знакомый говор западной части Англии.
— Да-да, нас предупредили, — ответила она.
Тяжелый запах немытых тел заполнил салон автомобиля, и Дафну замутило. Должно быть, ее чистота и свежесть смущают бойцов. От паренька на переднем сиденье просто воняло. «Он совсем еще мальчик», — подумала Дафна.
— А у вас можно будет помыться? — спросил кто-то с заднего сиденья.
— Или, например, ванну принять? — присоединился к нему сержант-шотландец.
— Конечно, — ответила Дафна, направляя машину к дому.
На ступеньках крыльца стояли две горничные и садовник. По соседству, у дома Бетти, навстречу гостям спешила прислуга. На лицах встречающих мелькнуло сострадание: солдаты выглядели словно призраки.
Парнишка на переднем сиденье очнулся от дремы, с трудом вылез из машины, поднялся по ступенькам на крыльцо и обессиленно рухнул в шезлонг, на котором утром сидела Дафна.
— Приготовьте ванну, — распорядилась Дафна. — И полотенец побольше.
На крыльце у Бетти происходило то же самое.
— Нам не во что переодеться, — извиняющимся тоном произнес один из сержантов.
— Принесите халаты, — велела Дафна горничным и стала рыться в гардеробе Джо в поисках подходящей одежды.
Немного погодя из ванной один за другим вышли умытые солдаты в купальных и домашних халатах, а один — в цветастом розовом кимоно Дафны. Никто даже не улыбнулся при виде мосластого мужчины в дамских шелках. Обессиленный юноша в шезлонге за все это время не шевельнулся.
Вечером Дафна собиралась развлекать гостей, но, похоже, им было не до развлечений. Им не хотелось ничего делать, главное — чтобы перестала раскачиваться земля под ногами. Может быть, за четыре дня они придут в себя.
Дафна бросилась к телефону, предупредила приглашенных, что вечеринка отменяется, и подошла к измученному юноше. Тот сидел словно в забытьи. Дафна присела на корточки рядом с ним и спросила, как его зовут.
— Джеймс, — еле слышно ответил он.
— Ну что, Джеймс, ванна готова, а вашу одежду мы постираем.
Он попытался встать. Дафна приобняла его за худые плечи и ощутила тонкие кости под кожей.
— Ничего-ничего, мы вас быстро на ноги поставим… — Она помогла ему подняться и, придерживая за плечи, повела в ванную, где стало ясно, что сам он вымыться не сможет.
— Похоже, вашим приятелям повезло больше, — заметила Дафна.
— Они сержанты.
Дафна не поняла, при чем здесь чин. Она набрала воды в ванну и попросила одну из горничных, Сару, помочь бедняге искупаться. Дафна и сама помогла бы ему, но ее охватила какая-то непонятная робость.
Пока Джеймса мыли, Дафна лихорадочно соображала, где найти смену одежды для высокого худого юноши. Она позвонила в дом деверя — высокого и худощавого парня, который ушел воевать с войсками Роммеля в Северной Африке, — и вскоре служанка принесла Дафне ворох мужской одежды.
Немного погодя юноша, с помощью Сары одетый в чистое, неуверенно вышел из ванной комнаты. Одежда оказалась почти по размеру.
Грязное, вонючее обмундирование надо было выстирать. На лужайках перед домами Бетти и Дафны за дело взялись четыре служанки: они опустились на колени перед корытами с мыльной водой и на стиральных досках щетками драили грубую ткань. Повсюду разлеталась пена.
Гостям приготовили постели, подали ужин. От вина и пива бойцы отказались. Истощенный юноша, Джеймс, сидел за столом с тремя сержантами: на время увольнения с чинами решили не считаться, пояснил сержант из Девона. Они с подозрением глядели на жареную свинину с овощами.
— Ну что, ребята, попробуем, — неуверенно предложил шотландец. — Надо жирок нагуливать.
Фруктовый салат пользовался бо́льшим успехом.
Спустились сумерки. Мужчины сидели в гостиной, слушая новости по радио — над сухими, невнятными сообщениями поработала цензура. Объявили о прибытии военного транспорта, но не сказали, сколько продлится стоянка. Затем гости вежливо попросили разрешения отправиться на покой и разошлись по своим спальням. Джеймс остался сидеть в кресле.
Позвонил Джо, спросил, как идут дела, посоветовал пригласить для консультации домашнего врача.
Джеймс не спускал с Дафны глаз.
— Вы похожи на видение… — с запинкой произнес он. — Вы не представляете… там, на корабле, среди солдат, забываешь о том, что существуют прекрасные женщины.
— Тяжело вам было?
— Да, — коротко ответил он и замолчал, не в силах объяснить, что именно имеет в виду, потом протянул руку (тонкое запястье болталось в манжете голубой рубашки) и коснулся ладони Дафны. — Вы настоящая… мне не привиделось, — рассеянно произнес он, сосредоточенно разглядывая ее лицо. — Вы красавица.
Горничная ждала знака подавать кофе, но Дафна отпустила ее и подошла к Джеймсу, чтобы помочь встать из кресла. Юноша с усилием поднялся и самостоятельно дошел до веранды, где ему устроили постель. Он присел на гору одеял и спросил:
— Как вас зовут?
— Дафна.
— Ну вот, имя у вас тоже как у богини.
— Не как у богини, а как у обычной нимфы.
— Ах, умоляю вас, не превращайтесь в лавровое деревце!
Дафну это замечание очень тронуло, хотя шутки о лавровом деревце она слышала всю жизнь.
— Простите, пижамы для вас у меня нет.
Он медленно снял брюки и голубую рубашку. Трусы Джо нелепо болтались на тощих бедрах. Джеймс скользнул в постель и лежал, глядя на Дафну, как на чудо.
— Вы англичанка.
— Да. Вы ведь тоже англичанин.
— Да.
— С вами все будет в порядке.
— Я сплю и вижу сон, — пробормотал Джеймс, неожиданно сильными руками притянул к себе Дафну и обнял, уткнувшись ей в шею. — Как замечательно пахнут твои волосы…
— Пустите меня, пожалуйста.
— Зачем? — удивился он.
Дафна с неловким смехом высвободилась из объятий, но Джеймс поймал ее ладонь и поднес к своей щеке.
— Я в раю, — сказал он и заснул.
Она вернулась в дом, вся дрожа в смятении неясных чувств. Истощенный до предела юноша, пахнущий после купания свежим мужским запахом… Сердце Дафны трепетало. Она посидела в гостиной, выкурила несколько сигарет одну за другой и позвонила Бетти.
— Мои все заснули, — сказал она.
— Мои тоже, — ответила Бетти. — Видно, измучились.
— Ничего, мы поставим их на ноги.
— Вот только потом им снова на корабль возвращаться.
— А как насчет завтрашней вечеринки?
— Отменять ничего не будем. Если захотят, то присоединятся к гостям.
На следующее утро Дафна проснулась по обыкновению рано и в пеньюаре прошлась по дому. Солдаты еще спали. Мысленно она назвала их «Том, Дик и Гарри» — простые, заурядные имена для простых людей. Имен тех, кто останавливался в доме во время прибытия прошлого транспорта, она тоже не помнила. В саду полным ходом шли приготовления к вечеринке, на деревьях развешивали гирлянды и фонарики. Вечером все будет нарядно и празднично. Дафна позвонила мужу на военную базу, предупредила, что вечеринка пройдет сегодня и на следующий день тоже.
— Отменять ничего не будем. Если захотят, то присоединятся к гостям.
На следующее утро Дафна проснулась по обыкновению рано и в пеньюаре прошлась по дому. Солдаты еще спали. Мысленно она назвала их «Том, Дик и Гарри» — простые, заурядные имена для простых людей. Имен тех, кто останавливался в доме во время прибытия прошлого транспорта, она тоже не помнила. В саду полным ходом шли приготовления к вечеринке, на деревьях развешивали гирлянды и фонарики. Вечером все будет нарядно и празднично. Дафна позвонила мужу на военную базу, предупредила, что вечеринка пройдет сегодня и на следующий день тоже.
— На меня не рассчитывай, — ответил Джо. — У нас тут… в общем, расскажу, как увидимся.
Позавтракав в одиночестве — фрукты и кофе, — Дафна пошла на кухню и обсудила со служанками меню предстоящего ужина. Они принимали уже третий военный транспорт и привычно занялись делом.
Ближе к полудню сержанты Том, Дик и Гарри — на самом деле их звали Джерри, Тед и Джон — проснулись. Дафна составила им компанию за поздним завтраком: яичница, бекон, жареные помидоры. Похоже, к бойцам понемногу возвращался аппетит. Дафна заметила у всех участки обожженной кожи, покрытой волдырями, — сержанты неохотно обнажили воспаленные торсы, продемонстрировали гнойные язвы на бедрах и голенях.
— Я пригласила нашего врача, он вас осмотрит.
Джеймс все еще спал на веранде. Дафна подошла к нему. Он вскрикнул и проснулся, затем с улыбкой приподнялся на локте. Дафна присела на шезлонге поодаль.
— Как ваша кожа? — спросила она. — Скоро придет врач.
Воспаленные участки кожи покрылись сыпью, как при кори или потнице. Вспухшее колено рассекала белая нить старого шрама. Ступни тоже воспалились и распухли.
— Мы слишком долго не снимали сапог. — Джеймс взял Дафну за руку, приложил ладонь к своей щеке и закрыл глаза. Его губы дрожали.
— Джеймс, я замужем, — сказала она.
— Глупости, — ответил он серьезно и рассудительно.
— Надо, чтобы вас осмотрел врач.
Джеймс поцеловал ее ладонь и отпустил.
Домашний врач осмотрел солдат и заявил, что им необходим отдых и частые обтирания холодной пресной водой. Одного сержанта мучил кашель, у другого обнаружились опухшие железы, все находились в крайней степени истощения и страдали от стертых запревших ступней и синяков, полученных при качке. Врач сказал, что всем придется явиться в местную клинику для лечения.
Приехала Бетти и, взглянув на подругу, озабоченно спросила:
— Что с тобой стряслось?
— Ничего особенного. А в чем дело?
— Ты на себя не похожа.
— Да, я сама не своя, — вздохнула Дафна.
Ее признание прервал крик служанки из кухни:
— Мэри, где куры?
— Какие куры? — воскликнула Мэри. — Их еще не привезли.
— Слушай, еды же не хватит! — взволнованно вспомнила Дафна.
Подруги уселись в машину Бетти и отправились на близлежащую ферму за продуктами. Впрочем, та же мысль пришла в голову многим жителям Кейптауна, и в окрестных лавках было пусто. Наконец в одной из деревень обнаружилась пекарня с запасами хлеба; у мясника нашлась баранья туша. Бетти и Дафна привезли добычу домой. Все десять солдат устроились на циновках в саду у дома Бетти. Служанки кормили гостей салатом, жареной курятиной и ветчиной.
— Хотите, поедем в город? — спросила Бетти.
— Или поднимемся на Столовую гору? — предложила Дафна.
Бойцы ответили, что лучше всего сидеть здесь, на склоне, и любоваться океаном, раскинувшимся у подножия, словно павлиний хвост. Водная гладь казалась спокойной и безмятежной, совершенно непохожей на бушующую бездну, где таились вражеские подлодки.
Подруги сидели на траве, играя с малышкой. Целомудренные материнские улыбки ограждали женщин от возможных посягательств. Впрочем, гости с военного транспорта, измученные плаванием, не представляли ни малейшей угрозы. Только Джеймс не отрывал от Дафны жадного, восхищенного взора. Она взглянула на подругу: Бетти, конечно же, заметит внимание юноши. Солдаты быстро шли на поправку и ели с аппетитом, поглощая горы винограда. Воздух пропитался запахом лекарств и мазей, повязки и бинты прикрывали раны, волдыри и язвы, но бойцы больше не походили на жуткие скелеты, недавно сошедшие с борта корабля.
От еды на свежем воздухе всех разморило, и солдаты отправились спать. В садах расставляли раскладные столы, раздавалось звяканье посуды, из кухонь плыли ароматы готовящихся блюд. К празднеству готовился весь город. Солдаты в чистом обмундировании бродили по улицам, надеясь получить приглашение на одну из вечеринок.
Комитет по встречам — организация, ответственная за прием военных транспортов, — попросил местных жителей организовать отдельные вечеринки, куда гостей приглашали по своеобразной лотерее. Каждой из хозяек вручали сотни билетиков с именами: капитан Э. Р. Бейкер, сержант Рэй Смит, капрал Бернерс, рядовой Барри, рядовой Джоунс… Том, Дик и Гарри, обычные имена обычных людей — бойцов, которых вскоре отправят по назначению… куда? В Индию, конечно.
И Бетти, и Дафна устраивали вечеринки из расчета на четыреста гостей каждая, зная, что те, кто остался без приглашения, все равно придут, и выгонять их никто не собирался.
К пяти часам вечера солдаты проснулись. Дневной сон пошел им на пользу. Выстиранное обмундирование отгладили, бойцы побрились и оделись в чистое.
В шесть Бетти ушла переодеваться для вечеринки, а Дафна поднялась к себе, чтобы выбрать наряд. В ее гардеробе было много вечерних туалетов: в начале семейной жизни с Джо Дафна часто выезжала в свет и на балы.
Она достала наряд, который считала своим лучшим: простое белое платье из блестящего шелкового пике. Впрочем, оно совсем не походило на хлипкие шифоновые туалеты с розовой вышивкой, так любимые англичанками. В журнале мод этот наряд называли «образцом классической элегантности». Дафна с ног до головы оглядела себя в зеркало: сияющая фигура в белом облачении, блестящие золотистые волосы, тронутые загаром плечи, сверкающие глаза. Она надела бабушкино колье и браслеты из черного гагата — траурные украшения прекрасно подчеркивали изящество платья. Распущенные волосы рассыпались по плечам. Она еще раз посмотрела в зеркало, где отразилось юное лицо, обрамленное золотым сиянием волос.
— Нет, нет! — сказала она дрожа. — Кажется, я сошла с ума, — пожаловалась она зеркалу, словно своей подруге Бетти. — Точно.
Она торопливо заколола пряди в высокий шиньон и, постарев на десять лет, превратилась в юную матрону. Никакой Джинджер Роджерс (говорили, что с распущенными волосами она очень похожа на Джинджер Роджерс). Она — хозяйка вечеринки. Рядом с ней дрожал невидимый призрак скромной англичанки в белом шифоне, ее второе «я», заброшенный кокон, из которого вылетела яркая тропическая бабочка.
Мечтательная улыбка скользнула по нежным розовым губам. Дафна яростно накрасила их алой помадой, словно опустив забрало защитного шлема, и вышла встречать Бетти. Вдвоем они выглядели очень эффектно и прекрасно об этом знали. «Ах, как вы хорошо смотритесь вместе, блондинка и брюнетка!» Бетти надела платье коричневого шелка. Подруги шили свои вечерние платья сами — по выкройкам из журнала «Вог» на швейных машинках «Зингер» — и очень гордились своими творениями. «Диор, посторонись! — восклицали подруги, вертясь перед зеркалом. — Норман Хартнелл умрет от зависти!» К платью Бетти они поначалу не могли подобрать подходящих украшений — стразы и крупные яркие броши делали наряд вульгарным. Дафна вспомнила, что привезла с собой из Англии неброское ожерелье и браслеты в виде венка из маргариток, и нежное серебряное плетение смягчило суровость формального вечернего платья. На радостях подруги расхохотались.
Обе молодые женщины рано покинули родительский дом. Мужья баловали их, прислуга заботилась о повседневных хозяйственных делах, а сами женщины наслаждались обустройством своих «семейных гнездышек». У них не было недостатка ни во времени, ни в средствах, и обе горели желанием добиться наилучших результатов. Подруги придирчиво выбирали обстановку дома и цветовую палитру, заставляли садовников менять планировку сада и чувствовали себя первооткрывателями, но больше всего им нравилось заниматься шитьем нарядов. С помощью швейных машинок подруги преображались в королев бала. Выбор фасонов и примерка сопровождались бурными взрывами смеха и приступами неудержимого веселья.
— Ой, хорошо, что нас никто не видит! — восклицала Дафна.
— Ага, а то решат, что мы спятили, — соглашалась Бетти.
— Может, и спятили… — кивала Дафна, и подруги снова разражались хохотом.
Их наивный восторженный энтузиазм несколько поугас после того, как у Дафны случился выкидыш, а Бетти родила дочь. Жизнерадостность сменилась трезвым взглядом на жизнь, веселые юные девушки стали серьезными дамами. На швейных машинках теперь строчили рубашки для мужей и детскую одежду, но в шкафах остались висеть плоды былых увлечений. Подруги часто вспоминали, как появилось на свет то или иное вечернее платье.