– Мы его обязательно найдем! – Эва подняла голову, вытерла заплаканные глаза и повторила с жаром: – Вот увидишь! Мы найдем доноров и для тебя, и для твоих подруг! Я обещаю! Я сейчас же засяду за план общественной кампании, позвоню знакомым из института, мы устроим мозговой штурм – как достучаться до потенциальных доноров. Мы найдем для тебя донора! И… я рада, что ты встретила Анджея. Он… он сможет позаботиться… – Эва чуть было не добавила «об инвалиде», но вовремя прикусила язык. – А теперь открой дверь – должны принести текст с редакторскими правками.
Каролина так смешно выстрелила себе в лоб пальцем, что обе не удержались и расхохотались. И смеялись так искренне и от души, что слезы снова потекли у них по щекам – но сейчас это были хорошие, очищающие слезы.
– Прости, – выговорила наконец Каролина, когда смогла овладеть собой и перестать хохотать. – Но я после нашей поездки ходила как в воду опущенная: то мне хотелось с тобой поговорить, то вообще просто исчезнуть из вашей жизни, я не отвечала на телефонные звонки, не хотела встречаться с Анджеем – только все гоняла и гоняла в голове одни и те же мысли. А вот про редакторские поправки, честно говоря, думала меньше всего. Пойду я домой – а их завтра посмотрю. Завтра ведь они у тебя точно будут?
– Думаю, да, – буркнула Эва, и они снова начали смеяться.
– Что это у вас тут за веселье? – сунул голову в дверь Анджей.
Он тоже последние пару дней ходил как в воду опущенный, не очень понимая, как помочь Эве – своей младшей сестренке. А сейчас, видя, как обе главные женщины его жизни смеются и явно симпатизируют друг другу, он вдруг начал подозревать, что они вдвоем замышляют что-то против него.
– Да мы тут вырабатываем стратегию, – Эва невинно опустила глаза, – как тебя под венец затащить.
– Так это зависит от того, кто именно меня под венец будет тащить, – возразил он. – Если это будет Фелек из котельной, то вас ожидают серьезные проблемы. Но и тут зарекаться не буду… – и он исчез, закрыв за собой дверь.
Уже в своем кабинете Анджей со вздохом величайшего облегчения упал в кресло, покачал головой, пробормотал благодарственную молитву и… открыл ноутбук, чтобы посмотреть курс акций. Он прекрасно знал размах, с которым Эва обычно подходила к любому проекту, и поэтому, будучи единственным мужчиной в этой компании, должен был заниматься зарабатыванием денег на эти проекты.
Вспоминая об этом дне, Эва улыбалась.
Она чувствовала огромную радость от того, что больше ей не надо было ненавидеть ни его, ни ее. От того, что хотя сердце у нее еще и болело – и сильно болело! – но она понимала, что оно гораздо больше болело бы, если бы Анджей связался с какой-нибудь пустоголовой, длинноногой красоткой, потому что тогда она потеряла бы к нему уважение. А так она, Эва, могла и дальше тут работать, развивать свои способности, которые, как оказалось, у нее есть, реализовывать свои планы, исполнять мечты, свои и чужие; Каролина могла любить своего принца и не бояться, что Эва в ярости лишит ее радости дебюта, запоров рекламную кампанию, нарочно выбрав уродливую обложку или исподтишка нагадив как-нибудь еще: достаточно было бы пары звонков кому надо, пары неблагоприятных отзывов в средствах массовой информации – и книга лишилась бы прессы, а без прессы состояться она вряд ли бы смогла; а Анджей, в свою очередь, мог спокойно сражаться за жизнь своей любимой принцессы на привычном для себя поле боя, используя привычное оружие: деньги и связи.
И все трое…
Тут стук в дверь прервал ход мыслей Эвы.
В комнату вошла, шелестя длинной черной юбкой, «эта Михалак».
Эва вскочила на ноги.
– Я бы хотела вас поблагодарить за книгу! Она просто необыкновенная! Прошу, прошу, проходите, я как раз собиралась заваривать чай!
Гостья удобно устроилась в кресле, а Эва металась по комнате и без умолку трещала, временами довольно путано:
– Она мне очень помогла. Книга ваша. Вот если бы вы согласились ее издать… Нет? Жалко. Я закончила ее читать как раз в тот день, когда мне банк отказал в кредите. И если бы не она – я даже не знаю, что бы сделала… И вдруг – бдзынь! Как будто по мановению волшебной палочки, все изменилось! Я достала деньги, купила дом, начала ремонт…
– И потеряла Анджея, – напрямую закончила мысль «эта Михалак».
Эва заморгала.
– Ну да. Это да. Но тут уж, видимо, либо одно, либо другое, – не совсем ясно выразилась она. И вздохнула тяжко, от души.
– Ты мыслишь в правильном направлении. И это «другое», а вернее – «другого», ты вместо Анджея обязательно получишь.
Гостья улыбнулась, глядя на выражение, которое появилось у Эвы на лице в этот момент: это была смесь сомнения и надежды. Недоверия и… еще большей надежды.
– Вы это на костях нагадали? На компьютерных? – медленно спросила Эва.
Теперь гостья уже искренне расхохоталась:
– И не только это. Тебе нужно купить машину.
Перемена темы разговора была столь внезапной, что Эва аж заморгала, от напряжения нахмурившись.
– Машину? Так он что… он будет шофером?!
– При чем тут он? Ведь это же будет твоя машина. Тебе ведь необходимо средство передвижения, в твоей глуши-то, – объяснила Михалак.
– Ээээ… не верю, что вы только за этим, – Эва покачала головой. – То есть не верится, что вы пришли сюда только для того, чтобы посоветовать мне купить машину, – разве что вы подрабатываете продавцом автомобилей.
– Да ты видишь меня насквозь! – засмеялась «эта Михалак». – Так ты сделаешь это?
Эва вынуждена была отрицательно покачать головой.
– У меня денег нет даже на то, чтобы закончить ремонт в ванной, какая уж там машина.
– Ну хоть какую-нибудь. Пусть она будет хоть каменного века – лишь бы ездила. Хотя бы пару месяцев чтобы проездила, – с нажимом произнесла гостья.
– Это… это действительно так важно?
– Действительно, Эва Злотовская, – «эта Михалак» положила ладони на плечи Эве и крепко обняла ее. – Машина будет нужна тебе не очень долго. Но очень скоро.
– Гольф.
– Не гольф. Машина!
– «Фольксваген гольф»! «Комби»! Я всегда мечтала о «гольфе-комби». Я куплю его! Точно куплю его себе! Домик мой вполне обойдется пока без красивого крыльца – а я вот жить не могу больше ни минуты без «фольксвагена-комби»!
– Отлично! Так держать! – женщина, которую Эва начинала воспринимать как свою фею-крестную, обняла ее еще раз, а потом, махнув подолом черной юбки, встала, поблагодарила за чай и пошла колдовать дальше куда-то в другое место.
А Эва, счастливая, упала в кресло.
Но тут же вскочила, открыла сайт-барахолку «Аллегро» и начала с увлечением проглядывать десятки объявлений о продаже в поисках вожделенной машины.
– Изка, ты только ничего не говори! Вот вообще – молчи! Не протестуй! Мы едем за Гучиком! – Эва категорично пресекла потенциальные возражения подруги, которой ничего не оставалось, кроме как упаковать в сумку бутерброды, термос с чаем и на следующее утро притащиться на автобусную станцию – оттуда начинался их поход за машиной.
– А ты не могла найти это чудо техники где-нибудь поближе к дому? Неужели в Варшаве нельзя купить никакую развалюху за три тысячи?
– Да были, были. Но это же какие-то «опели» и прочие «шкоды». А я, дорогая моя, буду ездить на «фольксвагене». «Комби»!
– А кстати… ты вообще умеешь водить-то? – вдруг забеспокоилась Иза, которой предстояло быть пассажиром.
– Но я же училась! – Эва даже глазами завращала от такого оскорбления. – У меня и документы соответствующие имеются!
– Насколько я помню, ты чуть не переехала своего экзаменатора на площадке…
– И вовсе не экзаменатора, склерозница, а только инструктора, и то когда экзаменатор не видел. И не «чуть не переехала», а «слегка задела». Разница большая!
– И ты не умеешь поворачивать!
– Слушай, не будь такой мелочной! Разумеется, я умею поворачивать! Вправо. Мне только руль удерживать иногда сложно…
– Так, я выхожу. – Иза схватила сумку и вскочила с намерением немедленно покинуть автобус. Пусть Эва сама едет навстречу собственной погибели, если ей так хочется!
– Да подожди! – Эва схватила подругу за рукав куртки. – Я не хотела тебе сразу этого говорить, но вообще-то за рулем будешь ты.
– Я?! Я?! Но… – Иза дар речи потеряла.
– Ну да, ты, – вздохнула Эва. – Ты же ведь получила права всего месяц назад – у тебя еще все в голове свежо…
Иза молчала довольно долго, потом наконец выдавила из себя:
– Скажи мне, сделай милость… назови хоть одну причину, по которой я все еще остаюсь твоей подругой.
– Ты заришься на мои миллионы. После того как я наконец издам бестселлер и стану неприлично богата, – тут же ответила Эва, и Иза не выдержала и расхохоталась.
– И почему он не едет?
Иза и Эва в очередной раз обошли вокруг Гучика – автомобиля марки «фольксваген гольф» гранатового цвета, который категорически отказывался двигаться дальше.
– Скажи мне, сделай милость… назови хоть одну причину, по которой я все еще остаюсь твоей подругой.
– Ты заришься на мои миллионы. После того как я наконец издам бестселлер и стану неприлично богата, – тут же ответила Эва, и Иза не выдержала и расхохоталась.
– И почему он не едет?
Иза и Эва в очередной раз обошли вокруг Гучика – автомобиля марки «фольксваген гольф» гранатового цвета, который категорически отказывался двигаться дальше.
Надо сказать, до этого момента он вел себя вполне прилично и бодро бежал по дорогам Мазовии. Однако потом вдруг – они как раз въехали на горку – закашлялся, лампочки погасли – и он остановился как вкопанный.
– Пни его в колесо, – посоветовала Иза.
– Смотри, как бы я тебя не пнула! Моего Гучика нельзя пинать!
– Ну так сделай хоть что-нибудь! Потому что начинает капать дождик и вообще холодно становится.
Эва понятия не имела, что делать.
Они стояли буквально в чистом поле, вернее на вершине холма, вокруг не было ни следа цивилизации (Эва благоразумно выбрала боковую дорогу, чтобы сократить путь), и помощи ждать было решительно неоткуда.
– Может быть, он устал?
– Как, как автомобиль может устать?!
– Ну не знаю… вспотел и…
– Да точно – вспотел! Это ребенок может вспотеть, а машина не может! – Иза, совсем впадая в отчаяние, перешла на другую сторону и там, втайне от Эвы, все-таки пнула Гучика в колесо. А вдруг да поможет?
– Останавливается…
– Он не останавливается. Он стоит как мертвый!
– Эй, эй! Подождите-ка! Изка, там кто-то остановился!
Действительно, неподалеку фыркнул здоровенный джип. Из него вышел мужчина чуть старше тридцати лет, при виде которого у Изы, неисправимой кокетки, загорелись глаза.
– Что случилось, милые дамы? – спросил он приятным низким голосом. – Бензин кончился?
Иза и Эва переглянулись и… вспыхнули обе до корней волос: такая простая и прозаичная причина поломки им в голову не приходила.
– Мой, к сожалению, на солярке ездит, – их спаситель махнул рукой в сторону своего автомобиля.
– Ну, так, может, нам солярка сгодится, – ухватилась за его слова Эва.
– Ну нет, – покачал он головой, сдерживая смех. – Такого точно быть не может. Но зато у меня есть трос – я мог бы вас подбросить до бензоколонки. Она всего в паре километров отсюда.
И, не дожидаясь ответа, он направился к своему джипу.
– Слушай, а вдруг он хочет нас… ну знаешь… вдруг он маньяк? В лес завезет – и того-этого? – зашептала Эва.
– Какая же ты глупая! Ведь он даже не предложил подвезти нас на своей машине, а предложил на тросе подбросить! Даже если он свернет в лес, чтобы нас, как ты выразилась, «того-этого», – мы всегда успеем выскочить.
– И что, нас этот вездеход не догонит?
– Ему придется раздвоиться! Тихо, он идет…
Иза крутилась вокруг мужчины, наблюдая, как он возится с узлом, который должен будет выдержать тяжелый «комби». И их двоих еще.
– А как вас зовут? – спросила она наконец.
Он заметно смутился.
– О, простите, мне нужно было сначала представиться, а потом уже бросаться на вашу машину. Витольд Язельский.
– Изабелла Мачек, – Иза подала ему руку, и он галантно к ней приложился. – А это Эва-молчунья. Она как видит приличного мужчину, так теряет дар речи.
– Вот лучше бы и тебе его, твой дар речи, потерять! – прошипела Эва. «Убью тебя! Убью просто!» – без слов обещала она подруге.
– А вы, пан, местный? – продолжала с самым невинным видом расспросы Иза.
Мужчина покачал головой.
– Нет, я из Варшавы. А тут у меня архитектурное бюро.
– О, вы, наверно, проектируете Дворец культуры?!
Он засмеялся, и Эва вдруг подумала, что давно не видела более спокойного и безмятежного лица у мужчины.
– Нет, я проектирую сады. Я ландшафтный дизайнер.
– О, так это замечательно! – обрадовалась Иза. – Эве как раз нужен кто-то в этом роде. Она тут купила домик в Урли, и у нее теперь вместо двора просто развалины.
– Урли? – мужчина встал и посмотрел на Эву с симпатией. – Я там был пару раз. Красивое место. Очень красивое!
Эва вспыхнула так, будто это он ей отвесил громадный комплиментище. Но тут же осадила себя. Нет, нет, никаких комплиментов – только если для Урли-Сити.
– Ну что, поехали? – она сурово ткнула рукой в направлении троса и, не дожидаясь ответа, залезла в машину.
– Ты дикая просто! – пилила ее Иза. – Такой красивый мужик! Архитектор из Варшавы! И тут наша принцесса его опускает: «Поехали!» – она довольно мерзко скривилась, изображая выражение лица Эвы.
– У этого красивого мужика кольцо на пальце, если ты вдруг не заметила! – возразила Эва.
– Ну и что? Ты же свадьбу с ним играть не собираешься!
– Вот именно! – буркнула Эва и на всякий случай замолчала, чтобы не наговорить лишнего.
Молчала она и тогда, когда Витольд остановился на бензозаправке. Молчала, когда он помогал Изе заправлять Гучика. И когда он прощался, она лишь кивнула в ответ.
И тут он вдруг спросил:
– А вы где именно в Урли живете? У меня там подряд недалеко. Может, я как-нибудь заеду при случае?
Сначала Эва впала в панику и начала мысленно метаться – «говорить иль не говорить? Вот в чем вопрос…», но потом все же неохотно ответила:
– На Морской. Последний дом с правой стороны. Можете как-нибудь заехать на чашечку чая. С женой.
Он посерьезнел. Бросил взгляд на кольцо у себя на пальце, потом посмотрел на Эву и ответил таким же резким тоном, каким только что говорила она:
– Мой жена умерла шесть лет тому назад.
Если бы Эва не сидела за рулем автомобиля в эту секунду – она бы обязательно провалилась сквозь землю…
– Видишь, видишь, ты, дурочка?! – зашипела Иза, как только фары джипа скрылись из глаз в октябрьском сумраке. – Могла бы заполучить такого классного Витольда. Но нет, надо было обязательно цепануть его за живое, хоть он и спас нас в этой пустыне. «Приезжайте на чай с цианистым калием – с женой!»
– Откуда я могла знать?! – взорвалась Эва, в голосе ее звучали стыд и горечь. – У него же на лбу не написано: «Я вдовец!» И с чего бы это я «могла бы его, такого классного, заполучить»?!Хватит меня вообще сватать! Мне твое сватовство вечно боком выходит! Ты, может, не знаешь, что в последний раз вышло?!
Иза тут же забыла о своей злости и с любопытством закивала:
– А что? Что вышло-то? Ты же молчишь как рыба, ничего не рассказываешь!
– А то вышло, что я оказалась в постели! С совершенно чужим мужиком! С мужиком, лица которого даже не помню!
– Но ведь помнишь, наверно… ну, то-се?
– Да не помню! И это совсем не смешно! Знаешь, сколько мне нервов стоило ожидание анализа на ВИЧ?!
– Ну да… Такие случайные встречи в этом смысле, конечно, опасны… – Иза понимающе покивала, и Эва вдруг почувствовала, что и у нее злость прошла. Ее подруга жила совсем в другом мире. Для нее проблемой был именно этот потенциальный ВИЧ, а не сам факт того, что кто-то переспал с незнакомцем. Потому что таких вот случайных связей на одну ночь у Изабеллы Мачек было множество.
Нет, она не была женщиной легкого поведения – просто любила жизнь и любила получать от нее удовольствие без ограничений и вздорных условностей. Условностей и принципов, которые имели, вероятно, смысл для восемнадцатилетней девушки, верящей в принца на белом коне, но никак не для женщины после тридцати, которая знает, что принцы уже поголовно облысели, а кони сдохли.
– Но знаешь, этот Витольд… вот он, наверное, не был бы случайной связью. Он производит впечатление такого… как сказать… порядочного мужчины. Он даме обязательно в трудной ситуации поможет. И уж обязательно представится полным именем и фамилией, прежде чем затянуть женщину в постель.
– Это утешает. Правда – очень утешает и радует, – буркнула Эва, сильнее сжимая руль.
Иза даже представить себе не могла, как понравился Эве этот мужчина, который скрылся за поворотом так же неожиданно, как и появился.
И хорошо, что скрылся.
С некоторым сожалением, смешанным с облегчением, Эва перевернула эту короткую страничку своей жизни.
– Ну как вам? – с замиранием сердца спросила Эва Каролину и Анджея, склонившихся над экраном компьютера.
Вердикта она ждала с дрожью.
Конечно, эта обложка никак не могла повлиять на успех или провал книги. Она, откровенно говоря, вообще имела достаточно мало значения – вон книги известных и признанных писателей разлетаются как горячие пирожки независимо от обложек. Но в данном случае – когда речь шла о литературном дебюте – все-таки обложка тоже была очень важна. Эва была в этом уверена на все двести процентов, поэтому на обложку «Ягодки» она потратила добрых два дня работы.
И вот она отдавала свое детище на суд самого сурового судьи на свете – суд автора повести.
– Она… она необыкновенная… просто изумительная! – выдохнула Каролина из самой глубины души. Она не хотела даже самой себе признаваться, насколько, оказывается, для нее это было важно. – Она… прелестная. И волшебная… Спасибо, Эвушка.