– И какой из этой истории вывод?
– Никогда не надо делать то, к чему у тебя самой не лежит душа.
Но эти психологические умозаключения ни на шаг не приблизили подруг к разгадке: что за человек называл себя Катиным братом? Чуть позже, когда разочарованные подруги пили кофе, им позвонили с отчетом Натали и Вера.
– Мы поговорили с нашими гидшами, они все очень хвалили Катю. Но сказали, что девушка ни с кем особенно не дружила. Была словно погружена в себя и в свои мысли. Держалась ровно и приветливо со всеми, но в близкие отношения не вступала и раскрывать душу ни перед кем не стремилась. У них даже сложилось такое ощущение, что Катя недавно перенесла какую-то серьезную утрату и теперь пытается зализать раны.
Ну, это подруги уже знали и раньше. Им требовались факты. Им требовались имена. Ну, хотя бы одно конкретное имя. Может быть, Эльвира протянет им руку помощи? Но Эльвира что-то не торопилась звонить. И когда подруги сами позвонили ей, ответила только на четвертый раз.
– Это вы мне с самого утра трезвоните? – сладко зевая, спросила она у них. – Чего случилось?
– Это у тебя что случилось? Ты что, спишь?
– Ага. До пяти утра в родительских бумагах ковырялась. Все надеялась что-нибудь такое для вас выискать.
– И что? Нашла?
– Представьте себе! – весело откликнулась Эльвира. – Правда, не знаю, насколько это нам пригодится.
– Что? Что у тебя есть? Ой, нет, не говори ничего! Мы сами сейчас к тебе приедем!
– Хорошо, – еще больше оживилась Эльвира. – Приезжайте, но только учтите, что я не у себя.
– А где?
– В родительской квартире.
Оказалось, что после смерти родителей их квартира так и стояла пустой. Сестры все собирались сдать ее, но так и не решились. Пускать посторонних им не хотелось. А свои были все как-то при квартирах. И потом, Эльвире эти деньги казались не стоящей внимания и хлопот ерундой. А Кате… Ну, видимо, сфера ее интересов тоже лежала где-то далеко от сдачи родительской квартиры внаем.
– В общем, я тут сижу и вас жду. Пишите адрес. Диктую!
Кира с Лесей оказались по нужному адресу через час с четвертью. Откуда-то на дорогах, несмотря на то что час пик уже миновал, возникли огромные пробки. Девушки здорово намучались. Да что там намучались! Едва не скончались от любопытства! Они уже даже стали подумывать о том, чтобы позвонить Эльвире и расспросить ее по телефону, но тут пробка рассосалась. Девушки за несколько минут домчались до дома родителей Эльвиры и Кати.
Дверь им открыла сама Эльвира. Сегодня она была одета обычно. На плечи она накинула простенький пеньюарчик из искусственного шелка голубого цвета. Пеньюар был симпатичный, и его цвет очень шел к светлым глазам Эльвиры. Но Боже мой, какой же он был дешевенький! Подруги видели подобные творения рукастых китайцев на вещевых рынках. Впрочем, если не знать, как должна выглядеть подобная деталь туалета, то очень даже ничего. Беда в том, что подруги знали. Да и Эльвира тоже.
Значит, до своего замужества с Владимиром Сергеевичем вечно перед всеми задиравшая нос Эльвира вовсе не купалась в шелках и шампанском. Небось о натуральном шелке в ее родительском доме и не слыхивали, а шампанское появлялось лишь на Новый год. Да и то вряд ли шипучку в толстых бутылках с надписью на боку «Советское» можно назвать шампанским.
– Заходите, – пригласила подруг Эльвира. – Извините, не при параде. Устала очень. И не выспалась. Да еще воспоминания нахлынули. Надела вот свой старый халатик, чуть не расплакалась. Мама купила мне его на шестнадцатилетие. Каким же красивым он мне казался тогда!
– Хватит ходить вокруг да около, – сурово осадила ее Кира. – Нам твой внешний вид без разницы. Тащились через весь город по пробкам. Так что говори скорей, что ты узнала.
Эльвира поморщилась, но вредничать не стала.
– Вот, смотрите, – произнесла она. – Смотрите, что удалось найти.
И она достала порядком потрепанную книжечку.
– Что это? Свидетельство о рождении? Катино?
– Да. Катькино. Я нашла его сразу же, но в чем дело, сообразила только к утру. Видно, у меня мозги окончательно закипели от поисков, и во избежание перегрева в голове словно что-то щелкнуло, и меня осенило.
– И что же ты там поняла?
– Фамилии!
– Фамилии?
– Они у наших с Катькой отцов оказались одинаковыми!
– Как это?
– Сейчас объясню! Моего папу звали Сергей Владимирович Цыплаков. А у Катьки в метрике написано Дмитрий Владимирович Цыплаков. Понимаете?
– Как же так? Когда заполняли метрику, перепутали имена? Вместо Сергея написали Дмитрий?
– Сначала я тоже так решила, но потом, как я уже говорила, под утро меня осенило. А что, если моя мама забеременела Катькой от этого вот самого Дмитрия Владимировича Цыплакова? А?
– Ну, предположим, – осторожно согласились с ней подруги, у которых от открывающихся перспектив даже дыхание замерло. – И что дальше?
О! Только бы Эльвира не ошиблась! А та продолжала вдохновленно описывать ситуацию:
– Мама и отец Катьки в ожидании появления на свет младенца, то есть самой Катьки, пошли в загс и расписались там официально. Потом стали жить. Какое-то время все шло нормально, но потом у них что-то разладилось. Наверное, чем-то Катькин отец сильно провинился перед нашей мамой, раз уж она ушла от него, будучи уже беременной.
– Он ей изменил?
– Или просто умер?
– Пусть лучше изменил, – решила Эльвира. – И тогда, уже будучи беременной Катькой, мама с этим Дмитрием Владимировичем не захотела примириться, быстро развелась и вышла замуж вторично, уже за моего папу. Что скажете?
– За твоего папу – тоже Цыплакова и тоже Владимировича? Больно подозрительное совпадение.
– Или ошибка в записях!
– Или…! – подняла многозначительно палец Эльвира. – Или этот первый Цыплаков был близким родственником моего папы. Братом!
– Ему братом, а тебе дядей? И выходит, тогда твой отец был Катьке не чужим, а родным дядей?
– Это все и объясняет! – радостно воскликнула Эльвира.
– Что? Что объясняет?
– Ну, во многих семьях у отчимов с падчерицами не очень-то складываются отношения. Я сама не раз видела, как отчим одной моей школьной подруги орет на нее. Вроде бы ничего ужасного Галка не делала, а он все равно орал. Отчимы никак не могут забыть, что воспитывают чужого ребенка, тратят на приблудыша время, силы, да и деньги. А дети это всегда чувствуют. И поэтому отношения у приемных папаш и детей и не складываются. А у нас все наоборот! Папа любил нас с Катей совершенно одинаково. И никогда мы не чувствовали, чтобы к одной из нас у него было бы особое отношение. И мы тоже любили его одинаково, а все потому, что он был одной из нас родным папой, а другой – дядей!
Версия Эльвиры была столь многообещающей, что подруги даже не могли поверить так сразу.
– Но как же ты сама тогда никогда не видела и вовсе не знала своего дяди?!
– Вы имеете в виду этого Дмитрия Владимировича?
– Да.
– Ну и что? Наверное, мама не хотела его видеть. Или он действительно умер.
– А другая родня?
– Другая? Какая другая?
– Ну, бабушки, дедушки, двоюродные братья, тетки, кузины в конце концов. Они ведь должны были проговориться о том, кто был настоящим Катиным отцом? Такие вещи, если они происходят в одной семье, невозможно утаить! Кто-нибудь обязательно раскроет глаза ребенку на истинное положение вещей.
Эльвира посмотрела на подруг. Вид у нее был растерянный.
– А вы знаете, – пробормотала она, – я только сейчас вдруг поняла, что с папиной стороны у нас никакой родни никогда и не было. Все тети, бабушки и дедушки, о которых вы говорите, только с маминой. Их было много, недостатка в гостях мы никогда не испытывали. Было к кому пойти и на Первое мая, и на Пасху, и на Новый год. Мы всегда ездили к бабушке. И на дни рождения нас звали регулярно. Редкий месяц обходился без какого-нибудь семейного сборища. Но вот только сейчас я понимаю, что все это была семья мамы! Папиной мы никогда не видели.
– Хорошо, пусть вы с сестрой не видели. Но ведь старшие должны были видеть первого маминого мужа! Ну, хотя бы на бракосочетании!
– Не знаю. Дело в том, что мама тогда жила в другом городе. Замуж она в первый раз тоже вышла там. А когда приехала в Питер беременной и с папой, ни у кого из ее родни даже подозрений не возникло, что это другой мужчина. Не первый, а уже второй мамин муж.
– Ты это точно помнишь?
– Мама не скрывала, что до моего и Катиного рождения она жила в Магадане.
– И что она там делала?
– Как что? – удивилась Эльвира. – Работала. И она, и папа. Тогда многие ехали работать по контракту на Север. Деньги там платили хорошие. Поработав несколько лет, можно было купить квартиру или даже и машину. Папа с мамой именно на эти свои «северные» деньги и купили квартиру в кооперативе. Выплатили за нее по тем временам приличную сумму, то ли четыре с половиной, то ли даже пять тысяч рублей. Папа устроился по специальности. Мама занималась хозяйством, а когда мы подросли, тоже пошла работать. И мы все стали тут жить вполне счастливо.
Лицо Эльвиры затуманилось воспоминаниями минувших дней.
– Мама с папой очень любили друг друга. Они и умерли один вслед за другим. Сначала ушла мама. А за ней спустя год и папа. Просто не захотел жить без нее.
И помолчав, Эльвира вдруг задумчиво добавила:
– Не уверена, что мой Владимир Сергеевич не захочет жить без меня.
На лицо Эльвиры набежала мрачная тучка, и Кира поспешила ее приободрить:
– Ну, а ты без своего Владимира Сергеевича разве не проживешь? Оставь он тебе свои деньги и исчезни сам, разве ты стала бы протестовать?
– Нет, не стала бы.
– Вот видишь! Значит, вы с ним полностью квиты!
Эльвира немного утешилась, но все же сказала, что смерти никому не желает. И что предпочла бы получить из имущества живого Владимира Сергеевича хотя бы малую толику, а лучше так и сразу половину. Но на это пока что надежды мало. Владимир Сергеевич держится за свои миллионы крепче ротвейлера.
Глава 15
Установив личность отца Кати, подруги тут же позвонили Задувайло. Включив режим совещания на своих телефонах, которые к тому же отменно работали в квартире Эльвиры, подруги могли слышать все, что говорили другие участники разговора. В динамике было четко слышно каждое произнесенное слово. Так что все три девушки могли участвовать в телефонном разговоре со следователем.
Кира выпалила первой:
– Товарищ следователь, угадайте, а что мы знаем? Нет, даже не пытайтесь. Все равно никогда не угадаете. Мы знаем, как звали Катиного родного отца!
– Вы имеете в виду Цыплакова Дмитрия Владимировича? – услышали подруги в ответ немного насмешливый голос Задувайло.
– А-а-а… – разочарованно протянула Кира, из которой словно выпустили весь воздух. – Так вы уже его нашли!
Две другие девушки также молчали, не зная, что сказать. А следователь, почувствовав уныние своих помощниц, произнес:
– Пока что и мы установили про этого мужчину совсем немногое. Только его имя и дату смерти.
– Дату смерти? Так он умер?
– И уже давно. Судя по всему, это произошло еще до рождения самой Кати.
Значит, правы были подруги. Все-таки первый муж Катиной мамы сделал нечто ужасное! Такое, что простить ему было решительно невозможно. Умер!
– Но как же так? Если он умер еще до рождения дочери, значит, других детей у него уже не было?
– Почему вы так решили?
– Ну… Как же? А что?.. Были?
– Был сын. Также Цыплаков Семен Дмитриевич. Правда, этот ребенок был рожден не в браке. Но Дмитрий Владимирович признал своего сына. Оформил отцовство. Регулярно платил ему алименты, пока был жив. Но вот жить с ним и с его матерью почему-то не захотел.
– Потому что познакомился с Катиной мамой!
– Нет, это произошло лишь спустя десять лет. А все эти десять лет Дмитрий Владимирович оставался холостяком. И с матерью своего сына не виделся.
– А с самим сыном?
– Это мы пока что проверяем. Но, думаю, вряд ли.
– А когда вы это узнаете точно?
– Дело в том, что Семен Цыплаков родился в Барнауле. Наши тамошние коллеги сообщили, что он пропал из города. Уже почти год его никто не видел и не слышал. Он никому не объяснил, куда едет. Просто закрыл квартиру матери, уволился с работы и исчез.
– Куда исчез?
– Это мы и пытаемся выяснить.
– Но разве может просто исчезнуть человек в современном мире?
– А вдруг он приехал сюда, в Питер?
– Зачем?
– Хотел повидаться с семьей своего отца.
– И остался тут.
– А потом зачем-то убил Виталю! И похитил Катю!
Но Задувайло с предположениями подруг не согласился:
– Это всего лишь ваши фантазии. Пока что мы можем сказать, что Семен Дмитриевич растворился на просторах нашей родины бесследно. Он может быть сейчас где угодно. От Норильска до Калининграда. Совсем не обязательно, что он в Питере.
– Но как это возможно, чтобы человек взял и пропал? Ведь для того, чтобы жить, он должен предъявлять какие-то документы. Билет на поезд или самолет продается исключительно по паспорту. Кредитки. Банковские карты. Пенсионные удостоверения!
– Ну, до пенсии вашему брату еще далеко. А что касается паспорта, трудовой и прочих документов… Ну да, мне тоже трудно предположить, что кто-то может ими вообще не пользоваться. Но если задаться такой целью, то… В принципе, может работать где-то нелегально. Водительскими правами не пользоваться, а ездить на общественном транспорте. А квартиру… ну, квартиру как раз в большинстве случаев хозяева сдают без всякого оформления, чтобы избежать уплаты налогов.
– Значит, Цыплаков может быть где-то совсем рядом!
– Только теоретически, – предостерег их Задувайло. – Доказательств этому мы пока что никаких не имеем!
Можно подумать, подругам нужны были какие-то доказательства. Они и так знали, что правы! Они напали на след преступника. Они даже точно знали, кто он такой и как его зовут. И теперь дело за малым. Найти, где этот мерзавец прячется! Найти его логово и обезвредить негодяя, пока он не сотворил с Катей что-то ужасное!
– А может быть, и других тоже он похитил?
– Петю и Савичева?
– Ну да.
– А они-то зачем?
– Как знать. Возможно, с их помощью он собирается развязать язык Кате. Ведь что-то такое он упоминал! Натали говорила об этом.
– А где сейчас сама Натали?
– Звонит этому брату… Зосиму! – ответила Эльвира. – Ну, экскурсоводу из Катиной монастырской группы гидш.
– А почему она звонит, а не ты?
– Я не смогла до него дозвониться. Вот и перепоручила ей. Надеюсь, у нее получится лучше. Натали – она упорная. Если поставит перед собой цель, обязательно пробьется.
– Так надо ей звонить.
– Вдруг у них с Верой есть новости? Если да, то сегодня же мы должны увидеть этого Зосима.
И тут в их разговор прорезался голос Задувайло.
– Эй, вы там о ком говорите? – обеспокоенно спросил он у девушек. – Какие еще гидши? Какой брат Зосим? Вы к кому собрались?
И хотя подругам уже было не до него, пришлось посвятить Задувайло в ход расследования. Леся осталась на линии, а Кира с Эльвирой принялись азартно терзать свои телефоны, набирая номера Натали и Веры.
Услышав от Леси, что речь идет всего лишь о монастырском «брате», Задувайло моментально успокоился:
– А-а-а… Ну, съездите, конечно, к этому типу. Как знать, возможно, Катя что-нибудь и рассказывала ему по-дружески. Все-таки мужчина. А если брат досаждал Кате, угрожал ей, то Кате могла понадобиться мужская поддержка. Хотя почему она в таком случае не обратилась к мужу? И не рассказала об опасности сестре?
Подруги и сами не знали, что они хотят услышать от экскурсовода Зосима. Если уж Катя не решилась довериться никому из своих подруг, сестре, какой-нибудь тете или другому близкому человеку, то вряд ли они выбрала в наперсники этого Зосима.
Хотя ведь гидши упоминали, что Зосим и Катя общались теснее, чем с другими членами группы будущих экскурсоводов. Ничего предосудительного они не делали, просто разговаривали. Но женщины мигом просекли.
Точно, однако, может сказать только Зосим. Надо до него дозвониться во что бы то ни стало!
И вот теперь Кира допытывалась у Натали:
– Ну что? Удалось вам дозвониться вчера? Что он вам сказал?
– Ох, и странный же это тип, доложу я вам. Вчера мне с ним так поговорить и не удалось. Тот телефон, что нам дала Татияна, оказался домашним. И трубку все время снимала глухая бабка. Мне приходилось минут по пять орать, чтобы она поняла, чего я хочу. Только сегодня утром этот тип появился дома.
– Значит, ты с ним поговорила? – обрадовалась Кира.
– Да как сказать… Частично.
– Что значит «частично»?
– То и значит, – огрызнулась злая и явно не выспавшаяся Натали.
Похоже, у всех сыщиц, кроме Киры с Лесей, наблюдалась катастрофическая бессонница. Они стояли на пороге нервного истощения. А вот подруги были бодры, словно свеженькие огурчики.
– Зосим и сегодня подойти к телефону не захотел. Общался со мной через свою бабку.
– Совсем инвалид?
– Говорит, был занят чем-то в ванной комнате. А бабулька у него – старушка божий одуванчик. Половину того, что он ей говорил, сразу же забывает.
– Но все же? Что-то вам удалось выяснить? Встречу назначили?
– Сначала он и слышать не хотел ни про какую статью. Так и сказал, что у него есть дела поважнее, чем наши писульки.
– Так и сказал?
– Да. А еще сказал, что в лучшем случае он сможет с нами встретиться только через неделю. Да и то если не уедет.
– Уедет? Куда уедет? Куда он собрался?
– Как-то не спросила, – призналась Натали. – А что, было нужно?
– Не знаю. Возможно.
– Понимаешь, не очень-то удобно разговаривать через третьего человека. Да еще бабка глухая, как тетерев. Половину забудет, половину просто не услышит! Я вся извелась, пока с этим типом разговаривала через нее!
Про бабушку Кира уже все поняла. Ее интересовало другое. Она спросила:
– Скажи мне самое главное! Вам все-таки удалось договориться с этим Зосимом о встрече?