— Стены и пол первого этажа парни уже прощупали, и здесь точно пусто. Но на втором этаже ещё работают, может быть, что-то и найдут.
Мы дружно кивнули и отошли в сторону, давая оперативнику возможность обратить внимание на входную дверь и, приблизившись, вполголоса попросить пояснений у второго. А потом повернуться и в оба глаза уставиться на ожидающую результатов обыска меня.
Ход мыслей оперативника был понятен — если бы не вмешательство одной леди, висеть кому-то из сотрудников управления на этих штырях и кровавые пузыри пускать. А кровавые пузыри — это ой как неприятно.
Но мы с моей паранойей благодарности не ждали. Поэтому подарили мужчине сдержанную улыбку и отвернулись, возвращаясь мыслями к действительно важному. А минут через пять откровенно скисли. Просто толпа спустившихся со второго этажа спецов заявила, что других тайников, кроме вскрытых самим Ластом, не имеется.
Вернон и Дантос шумно вздохнули, ну а я…
Вообще, эта мысль появилась в самом начале, но я до последнего надеялась, что озвучивать её не придётся. Вот только результаты обыска вызывали настолько сильное, настолько неподдельное разочарование… Абсолютный ноль, да после стольких усилий? Он был совершенно невыносим!
Именно поэтому я шагнула к Дану, попросила его нагнуться и прошептала на ухо:
— Давай я сама обыщу? В облике Астры.
Ответом на предложение стал недовольный взгляд, но я не стушевалась. Подумала выразительно: в облике дракона у меня звериный нюх и очень острое зрение. Вспомни, как я потайной ход в молельне нашла. А как вход в третий тоннель отыскала?
Герцог Кернский мысли услышал, но не проникся. Он показательно выдохнул ртом, пустив белое облачко пара, и опять уставился на меня.
Намёк был предельно ясен — в доме не теплее, чем на улице, но…
— Драконы холода не чувствуют, — тихо сказала я. — А пару минут на раздевание и трансформацию как-нибудь перетерплю.
Их светлость откровенно скривился, но через пару секунд шагнул к Вернону и зашептал на ухо. Ещё минута, и в тишине обшарпанной гостиной прозвучало:
— Парни, подождите снаружи. — И дальше: — В дом никого не впускать! И самим не входить! Я позову, когда будет можно.
Оперативники переглянулись и слаженно зашагали к выбитому окну. Лишь те двое, что оказались посвящены в секрет дверного проёма, заинтригованно покосились на меня.
Я же ухмыльнулась и решительно стянула перчатки. Потом передала герцогу Кернскому кольцо с изумрудом и направилась к лестнице на второй этаж. Да, мне требовалось несколько минут уединения.
Хожу. Хожу по просторной, совмещённой с кабинетом спальне и внимательно прислушиваюсь к запахам, звукам, а также ощущениям драконьей сущности. И первое, и второе, и третье уверенно говорят о пустоте, но я сдаваться не спешу.
Дантос и Вернон стоят тут же. Вернон следит в оба глаза, а герцог Кернский, кроме прочего, держит в руках неопрятный свёрток моей одежды. Он решил: если замотать всё в плащ и держать навесу, одежда не так сильно промёрзнет и, переодеваясь обратно, я испытаю меньше неприятных ощущений.
Хожу. Хожу и хищно раздуваю ноздри. Я страсть как хочу отыскать хоть что-нибудь, и драконья сущность этот охотничий азарт поддерживает. Когти стучат по паркету, хвост нетерпеливо дёргается, крылья тоже подрагивают — но последнее только от того, что я, кажется, по полётам соскучилась.
Хожу…
Драконья шкурка к холоду совершенно невосприимчива, и это радует. Тот факт, что все окна зашторены, то есть жители соседних домов увидеть маленького дракона не могут, радует ещё больше. Зато огромная толпа, которая собралась снаружи, слегка напрягает. Вот чего им надо? Магические штурмы с фейерверками уже закончились! Других развлечений точно не будет!
Останавливаюсь. Окидываю пространство новым взглядом, потом направляюсь к одному из окон и иду уже не просто так, а по стеночке. Нюхаю каждый кирпичик, изредка спотыкаюсь о слезшие или сорванные спецами из управления обои и нюхаю опять.
А чуть позже, исследовав все стены в этой единственной из расположенных наверху комнат, печально вздыхаю. Пусто! Нет, в самом деле ничего!
Нашей тесной компании приходится спуститься на первый этаж Выбитое окно опять-таки зашторено, а на двух других по-прежнему ставни. Но магические светильники, несмотря на очень долгое отсутствие хозяина, работают замечательно, так что проблем не возникает. В смысле, это у Дана с Верноном проблем нет, мне же, с моим острым зрением, этот свет не очень-то и нужен.
Иду…
Тут, на первом этаже, парни из управления тоже работали, но надежда найти что-нибудь интересное всё ещё в моём сердце пылает. Полная решимости, я исследую сперва кухню, потом ванную, а не обнаружив тайников или ценностей, возвращаюсь в гостиную.
Всё. Эта комната последняя. И если тут нет, то мы в самом деле покинем логово ни с чем!
Подобравшись, я подхожу к камину и снова начинаю двигаться вдоль стены. Нюхаю, слушаю, ощущаю и… безмолвно рычу на Ласта.
Какая всё-таки сволочь! Мало того, что ловушку на входе устроил, так ещё и все-все бумаги сжег! Впрочем, поступок вполне в духе бывшего компаньона. Он относился к числу тех, кто скорее удавится, чем с кем-нибудь поделится. Особенно если существует вероятность, что тот, другой, будет успешней и удачливей. А намёк на удачливость «преемника» в предсказании эльфа был!
Рычу. Угу, рычу уже вслух. Миную чёрную дыру вскрытого тайника и иду дальше. А через три шага замираю красивой золотой статуэткой и… слегка тушуюсь. Просто, несмотря на ожидание, ощущение находки настолько внезапное, настолько невероятное.
И пусть запах едва различим, но…
— Ву! — чувствуя обычное в случаях встречи с древней магией опьянение, говорю я. Тут же поднимаюсь на задние лапки и, содрав кусок обоев, начинаю отчаянно скрести штукатурку. — Ву-у-у!
Мои спутники теряются, но лишь на миг. Потом подскакивают, оттесняют маленького дракона. Дантос по-прежнему удерживает свёрток с одеждой, а в руках Вернона невесть откуда появляется нож. Этим ножом маг ловко сковыривает кусок штукатурки и сразу же начинает простукивать открывшуюся каменную кладку.
— Ву-у-у! — говорит дракон. Не так! Не то!
Золотая девочка прищуривается. Поборов на миг наркотическое нетерпение, сосредотачивается на своих ощущениях и поясняет:
— Ву! — Тут не тайник! Ты во-он тот стыковочный шов поковыряй!
Вернон реплику, конечно, не понимает, зато их светлость — вполне.
— Какой шов? — спрашивает он. И, подскочив ближе к стене, указывает: — Этот?
Ещё три раунда игры в вопрос-ответ, и расположение шва мы таки выясняем. Вернон начинает ковырять подозрительно рыхлый и непрочный раствор, а мы с Дантосом замираем в ожидании. Спустя минуты три Вернон вздрагивает и сообщает:
— Тут действительно что-то есть!
«Действительно»? Ты что же, сомневался в маленьком драконе? У-у-у… ладно-ладно! Я тебе припомню!
Опьянение, вызванное присутствием древней магии, отступает. В миг, когда понимаю, что мне, во-первых, не дадут, а во-вторых, не очень-то и хотелось, ибо никакого магического истощения у золотой девочки нет, всё становится на порядок проще. Я уже не трясусь, а, культурно обвив лапки хвостиком, сижу.
Сижу и жду. И дожидаюсь!
С тихим бряцаньем из освобождённого от раствора шва выпадает нечто небольшое, круглое и блестящее. Мне хватает полувзгляда, чтобы определить — это тот самый амулет, который мы с Ластом в своё время на старинном кладбище нашли.
Дантос с Верноном слушали мои рассказы весьма внимательно, так что смысл находки улавливают мгновенно. Вернон подхватывает кругляш, вертит в руках, отдельно отмечая, что толщина минимальна, и хмыкает.
— Да, отыскать такую штуку обычными методами невозможно. Слишком мало металла, да и магия… — Брюнет замолкает, задумчиво глядя на амулет. Потом хмурится и добавляет: — Скрытая здесь магия, аналогично случаю с кортиком, определяется как смесь. Причём концентрация настолько незначительна, что даже отклика на заклинание поиска не даст.
— Просто древнюю магию обычными способами не обнаружить, — важно поправляю я. И хотя звучит как привычное «Ву-у-у», точно знаю — поймут.
Поднявшись на лапы и дёрнув хвостом, я оставила мужчин разглядывать амулет, а сама потопала дальше, в намерении завершить осмотр гостиной. Нюхала и прислушивалась с прежним старанием, хотя чётко осознала — других находок не будет.
Ласт, судя по всему, действительно от имущества избавился. Он рискнул оставить и спрятать лишь самую ценную, самую важную вещицу. Раз так, искать бесполезно. Только для собственного успокоения, дабы удостовериться, что ничего не пропустили.
Подозрения подтвердились. Когда круг обыска замкнулся, маленький дракон шумно вздохнул и направился к замершим в отдалении мужчинам. Желание проверить ещё и пол издохло на корню: во-первых, его уже простукивали, во-вторых, драконья чуйка слишком ясно сообщала — без толку.
Но я не расстраивалась, результаты и так отличными были. И даже тот факт, что назначение амулета совершенно неизвестно, никак этой победы не умалял.
— Ву-у-у! — сказала, обращаясь к спутникам. Ну что? Заканчиваем?
Герцог Кернский уверенно кивнул, вот только подхватить узел и подняться по лестнице я не успела.
Послышался отдалённый невнятный звук, и раньше, чем наше трио смогло сориентироваться, от выбитого окна донеслось уже отчётливое:
— Вернон! Вернон, ты здесь?
Раньше, чем наш магически одарённый друг успел ответить, штора дёрнулась, а с подоконника спрыгнул один из привлечённых к делу оперативников. Спрыгнул, окинул пространство профессионально цепким взглядом и словно окаменел. Сказал исключительно по инерции:
— А я был убеждён, что вы наверху…
Оправдание было сомнительным, и от начальства в лице Вернона повеяло раздражением. Но оперативник этого раздражения не замечал — стоял и словно завороженный глядел на одну хвостато-крылатую девочку с золотыми чешуйками.
Ну а я… тоже глядела и даже ругаться не могла. Просто это был тот самый, тёмненький, с родинкой над губой, которого в прошлый раз от огненного шара закрыла и которого Вернон в мои горячие поклонники записал.
Это общее оцепенение длилось недолго, но вполне достаточно. Наконец оперативник отмер. Выдохнул ошарашенно:
— Леди… оборотень?
За словами последовал положенный в случаях общения с леди поклон. В том же, что касается догадки… Она, конечно, была неправильной, но Вернон кивнул и сказал:
— Да.
— Простите, — нашелся парень. Обезоруженно поднял руки и добавил: — Клянусь, я никому не скажу!
Он был искренен, но тему шила и мешка мы уже проходили… Думаю, именно поэтому, а также с учётом нашего выезда из Керна Вернон ограничился усталым взмахом руки. Герцог Кернский отреагировал аналогично, я же молчаливо фыркнула на драконью сущность. Неужели не могла о приближении чужака предупредить?
Драконья сущность дала понять, что нет, не могла. Мы обе были слишком заняты и слишком рьяно уверовали в безопасность. А ещё в дисциплину подчинённых управлению магического надзора подразделений. Ведь Вернон чётко сказал — в дом не входить!
— Почему нарушил приказ? — вторя моим мыслям, отчеканил Вернон.
Оперативник резко забыл про дракона, вытянулся по струнке и сообщил:
— Вернон, извини, но там… — он кивнул на окно, — …там один человек.
— И?
— Он умоляет о встрече с герцогом Кернским, и… это не объяснить. Это нужно видеть!
Наше дружное трио переглянулось. Не знаю, как мужчины, а я лишь теперь обратила внимание на тот факт, что снаружи стало на порядок тише. Поводов думать, будто толпа рассосалась, — не было. Значит, действительно случилось. Вопрос — что именно?
Поразмыслив с секунду, их светлость передал свёрток с моей одеждой Вернону, а сам решительно направился к оконному проёму. Я же, глядя в герцогскую спину… нет, не занервничала, но поняла — одного не пущу!
И плевать, что у меня вместо ног и рук лапки! Плевать, что голову венчает шипастый гребень, а попу украшает самый настоящий хвост! В конце концов, о моих превращениях уже стольким людям известно, что назвать трансформацию тайной язык не повернётся. А раз так — чего прятаться?
К тому же тут так холодно, что превращаться обратно совершенно не хочется. Да и одежда, несмотря на все старания светлости, точно вымерзла. Надеть такую? Брр!
В итоге я отмерла и побежала за Даном. Вернон попытался окликнуть, но дракон и ухом не повёл. Герцог Кернский движение тоже уловил, но отговаривать не стал — ограничился напряженным взглядом, а потом, когда оказалась у окна, отдёрнул штору и галантно маленькую меня на подоконник подсадил.
Едва в проёме появился дракон, и без того притихшая толпа прямо-таки онемела. Спецы из управления, которые толпились ближе всех, по эту сторону яркой ленты, вообще челюсти пороняли. А я вздёрнула голову, бодро промчалась по лестнице из ящиков и замерла в ожидании Дантоса.
Ну а когда герцог Кернский вышел, когда спустился вниз… нам и показали.
Парни из управления побороли шок и расступились, открывая взглядам стоящего на коленях человека. Он выглядел настолько ужасно, настолько дико, что сердце сжалось.
Грязные, местами изодранные штаны, измочаленные сапоги, распахнутая до самого пупа рубаха. Ещё куртка — не зимний тулуп, и не плащ, а именно куртка! Холодная, рассчитанная на осеннюю погоду.
Но это так, незначительная мелочь. Красная кожа и в кровь исцарапанное лицо — вот что важней. И взгляд! Безумный, совершенно стеклянный. Добавить к этому взгляду тот факт, что человек не просто стоял на коленях, а ещё и раскачивался, как зачарованная звуками дудочки кобра, и желание позвать лекарей-мозгоправов возникает само собой.
Но оперативники почему-то не лекарей, а герцога Кернского вызвали. Для чего?
Несколько секунд недоумённой тишины, и болезный слегка ожил. Он обвёл стеклянным взглядом пространство, а узрев Дана, дёрнулся, но встать не смог, более того — едва не упал. И взвыл:
— Ваша светлость, пощадите!
Я невольно обернулась и с изумлением обнаружила — герцог Кернский человека узнал. И тут же выдохнул ошарашенно:
— Тири? Что случилось?
Вернон, который к этому моменту уже выбрался из «логова» и замер рядом с нами, шокированно выпучил глаза, а я, наоборот, нахмурилась. Сделала полшага вперёд, вгляделась в красное изодранное лицо и слегка онемела. Тири? Тот самый, который младшим лакеем в замке герцога в Керне служит? Но…
— Ваша светлость, пощадите! — снова взвыл Тири. И вот теперь мы наконец услышали пояснения: — Я изменил присяге. Я… нарушил данную вам клятву.
Глава 5
Шок. Он был велик, но не настолько, чтобы выключить мозг и запретить доступ к воспоминаниям. Перед мысленным взором сразу же возник зал приёмов, сидящий в кресле Дантос и сгусток золотой энергии, зависший над столиком-подставкой.
Ещё вспомнилась стайка служанок, которая наперебой признавалась их светлости в своих «грехах», и совершенно обычные, ничем не примечательные слова присяги, мол: служить, не предавать, не замышлять.
Единственное, что отличало клятву, которую просил герцог Кернский, от прочих подобных формул, — это финальная часть. Вместо обычного «пусть меня бесы пожрут» или «да не видеть мне света, если обещания нарушу» Дантос просил произнести: «если же я не сдержу клятв, гореть мне и мучиться до тех пор, пока Дантос, герцог Кернский, не дарует мне прощение».
Я отлично понимала, что эта формула сработает, причём воплотится в самом прямом, самом буквальном смысле. Но я даже вообразить не могла, что зрелище будет настолько неприятным. Подумать, что предатель найдётся так быстро, не могла тем более. Однако — вот. Выискался!
Герцог Кернский и Вернон были удивлены не меньше моего. И если Вернон глядел на Тири… ну прежде всего как на объект воздействия магии, то Дантос страданием слуги, наоборот, проникся.
Он подошел, опустился на одно колено и, глядя в безумные глаза младшего лакея, спросил:
— Что именно ты сделал?
Тири забился в непродолжительной, но яркой истерике, за которой внимательно следили не только мы, но и спецы из управления, и набежавшие стражники, и прямо-таки гигантская толпа зевак. А когда приступ прошел, качнулся вперёд и заговорил:
— Лакей из поместья Филеков. У меня был выходной, и я встретил его в Ниринсе, в кабаке. Мы выпили, и он начал как бы невзначай расспрашивать о делах в замке. Я говорить отказался, а он…
Тири запнулся и взвыл снова. Запустил пальцы в собственные волосы и попытался эти самые волосы вырвать. Исцарапанное лицо свидетельствовало — это не первая попытка калечить себя. То есть жар и страдания, которые испытывал клятвопреступник, были очень мучительными.
Не знаю, чем бы всё закончилось, но Дантос этот акт самобичевания прервал. Рыкнул на пол-улицы:
— Дальше!
Тири послушался.
— Он сперва согласился, и мы снова выпили. А потом… мне в руки лёг увесистый кошель, и я… Я рассказал, что устроитель торжеств господин Ригис, повинуясь вашему приказу, начал закупать новые скатерти и салфетки, а ещё фарфор и столовые приборы. Что уже выписал из столицы оркестр и составил прожект оформления залов. Что на днях из типографии придут листки приглашений и конверты. Что господин Ригис мечтает, чтобы ваша с леди Астрид свадьба прогремела на всю империю, а вы сами шума вроде как не хотите. А ещё отдали странный приказ — не болтать о приготовлениях при драконе.
По мере того как Тири рассказывал, мои красивые янтарные глазки округлялись, а лапки подгибались. На последней фразе дракон не выдержал — плюхнулся на попу и невольно приоткрыл пасть.
Дантос реакцию заметил, но отвлечься от младшего лакея не пожелал. И был, конечно, прав. В данный момент состояние Тири было важней.