(Странно, что никто не говорит: потри любого татарина — обнаружишь русского.)
Такое ощущение, что пока русских злые ордынцы держали на привязи — все остальные европейские народы резвились на своей лужайке, изнемогая от свободы, поэтому и выросли такие демократичные.
Но давайте посмотрим чуть пристальней.
С кого, к примеру, начнём. Румыния?
Румыния — это, по сути, три княжества — Валахия, Трансильвания, Молдавия.
С XI в. Трансильвания была частью Венгерского королевства. В XVI веке вся будущая Румыния ушла под Османскую империю.
Собственно отдельным государством Румыния стала только в XIX веке.
Придёт здесь кому-нибудь в голову сказать: румыны никогда не были суверенной страной, потри любого румына — обнаружишь турка? Или венгра?
Нет, никому в голову не придёт так сказать, это ж не русские.
Кстати, Венгрия. По возрасту — она чуть моложе Руси-России (существует примерно с X в.).
Но во второй половине XVII в. Венгрия стала частью владений Габсбургов, и так продолжалось двести лет, пока не появилась Австро-Венгерская империя.
Болгария входила в состав Византийской империи, а затем Османской — болгара тоже три сколько хочешь, что угодно можно натереть.
Чехами сначала владели франки (с IX в.), потом туда заходили поляки, а с XI по XIV в. чехами управляли немецкие императоры (потрите и чеха, пожалуйста). В XVII веке немцы снова вернулись; короче, всерьёз чехи получили независимость в далё-ё-ё-ёком 1918 году.
Италии в нынешнем виде до 1861 года вообще не было, поэтому если потереть итальянца, можно вообще чёрт знает кого обнаружить. Но никто не трёт. Никто не сомневается, что есть национальный итальянский характер. В XVI в. Италией владела Испания. В 1805 году Италия на некоторое время перешла во власть Наполеона. К тому моменту, когда Италию объединили, итальянцы ещё не умели мыслить себя как единый народ; и с тех пор не особенно научились.
Португалия сначала часть XVI и XVII вв. была подвластна Испании, в XVIII в. — попала в политическую и экономическую зависимость от Англии.
Представляете себе такое рассуждение: «Рабская натура Португалии, потри любого португальца — найдёшь испанца», — как вам? Можно и в ухо получить за такую глупость; правильно, это ж не Россия.
Испанией в определённые периоды заправляли арабы и французы.
Норвегия стала государством в IX веке, но уже в XIV потеряла независимость, и владели потомками викингов — датские короли. Сотни лет! Мысли о независимости у норвежцев появились только к XIX веку, но в итоге Норвегия перешла под протекторат уже Швеции. Тереть не перетереть и норвежца тоже.
Ирландия с XII века всячески третируема Англией, пока в 1801 году не стала частью королевства.
Польшу периодически делили и пилили на части ближайшие соседи.
Финляндия с XII по XIX век была в составе Швеции, семьсот лет. Ничего так, да?
Мы даже не говорим о государствах, которые вообще никогда, даже гипотетически, не были суверенными, пока их суверенность не проснулась в те трудные дни, когда они находились под игом России.
Но если вдруг заходит речь о русских, то вам — невзирая на десятки соседей, живших столетиями под чужим флагом, говоривших на чужих языках и отдававших лучших женщин чужим людям, — обязательно скажут: Орда, то-сё, крепостное право, молодой народ, ещё не дорос, независимость — это не по его части.
Ну-ну.
В мире, помимо Европы — в Африке, в Азии, в Латинской Америке, — имеются десятки стран, которые обрели независимость только в XX веке. До того момента они кому-то принадлежали. И не сто или двести лет — а всегда. Всегда. Их били, мяли, рассеивали, водили на цепях, заставляли работать на плантациях, гнали из края в край.
Но никто никогда не рискнёт вслух сказать о большинстве этих народов хоть одно дурное слово. «Рабское сознание афроамериканцев» — как вам? Не боитесь, что вас линчуют за такую шутку?
Правильно, в третий раз подсказываем, это же не русские.
Выбирайте сами: про Орду и рабское сознание затирают вам люди, которые: а) считают вас за идиотов; б) сами не очень здоровы; в) верны оба пункта.
* * *Борис Березовский поверхностно, но в чём-то точно определил основные черты ведущих мировых стран: Германия — порядок, США — свобода, Россия — максимализм.
Отсюда, тем не менее, вполне понятным становится, отчего в Германии самая великая философия (порядок и упорядоченность), в США самая притягательная массовая культура (свобода, йоу), а в России самая великая литература (к человеку и внутрь человека на максимальных скоростях, невзирая ни на что).
Обиженная сторона и в этой истории тоже — Украина. Никому на свете в голову не придёт искать черту, определяющую Украину. То в одной, то в другой, то в тридцать третьей книжке европейского или американского сочинителя встречаются самые разнообразные объяснения: русские такие, русские сякие, главное в русских — это.
Можно найти определения финна, серба, испанца, поляка, ирландца, почти кого угодно. Но кто такой украинец и каковы его особенности — никому никогда не было дела.
Говорят, что Бисмарк определял основную черту украинцев как склонность к предательству, но потом выяснилось — это фейк, ложь. Бисмарк за свою жизнь много чего написал, но слово «украинцы» в его сочинениях не встречается ни разу.
«Лучше б обругал», как женщины говорят.
Единственные, кто всерьёз любил Украину, любовался ею, слагал о ней стихи и романы, — это русские. Русская литература — единственное место в Европе, где украинцы существуют полновластно, как часть европейской культуры.
* * *В предисловии к одной книжке заметил фразу: «Пятьсот лет русской истории». Автор предисловия — российский политик, весёлый парень.
Я уже не раз подобную цифру встречал (в прошлый раз у Дмитрия Львовича Быкова, а вообще — периодически, у всякой хитровыдуманной публики). Ну, один раз встретил — пожал плечами, два раза пожал плечами, но вообще — что пожимать-то?
С какого перепугу эти наши товарищи отмеряют российскую историю с 1500 года — совершенно непонятно. Чтоб покороче была, или что?
Андрей Рублёв, Александр Невский, Сергий Радонежский, Дмитрий Донской, «Слово о Законе и Благодати», «Слово о полку Игореве» — это всё к какой истории имеет отношение? К польской, что ли?
Между 1237 и 1480 годами были созданы такие монастыри, как Троице-Сергиев, Кирилло-Белозёрский, Саввино-Сторожевский, Спасо-Каменный, Соловецкий, Ферапонтов Белозёрский, Пафнутьев Боровский, Троицкий Ипатьевский, Толгский, Иосифо-Волоколамский — которые хранили единство русской культуры во времена любых усобиц. Или это не русские монастыри? А чьи? Французские?
Что за блядские привычки, ей-богу. Нравится что-то обрезать — обрежьте у себя. Нравится иметь возраст поменьше — представляйтесь новым подружкам студентами циркового училища.
Ивану III говорят: «Знаешь, что, Ваня, история российская начинается примерно с тебя, а твоего дедушку, прадедушку и прапрадедушку мы туда не возьмём». — «Что, и Ивана Калиту?» — «И его тоже». — «И половину русских православных святых?» — «И половину русских православных святых!» — «И Юрия Долгорукого, основателя Москвы?» — «И его». — «А идите вы к такой-то матери».
Русская история — вполне себе линейна. Здесь тысячу двести лет живут люди, которые:
— говорили на одном языке; с самого начала именовались «русами», «русичами», «русскими»;
— передавали из поколения в поколение песенный и былинный свод (кстати, сохранившийся в северных русских землях, а в насильно оторванной Киевщине и Галиции — практически утерянный); традиции иконописи и архитектуры; собственно великую православную традицию; и ряд, имеющих отношение только к этому народу, языческих традиций;
— занимали примерно одну и ту же сердцевинную территорию (от Ладоги до Переславля с севера на юг и от верховьев Днепра до верховьев Волги с запада на восток); имели (до Романовых) одну династию, пришедшую из Новгорода в Киев, оттуда, ещё во время Древней Руси, перенёсшую столицу во Владимир и Суздаль, оттуда позже — в Москву.
Собственно поэтому русские князья вплоть до Ивана Грозного имели прямое отношение к Рюриковичам, а запорожские казаки, ставшие основой украинской нации, — к Рюриковичам, естественно, никакого отношения не имели.
Поэтому, грубо говоря, то, что на Украине рисуют Владимира Красное Солнышко на деньгах и ставят памятники Святославу, — это, конечно же, диверсия, потому что они прославляют русских князей, непосредственных родителей тех самых демонов, которые приняли на веру слова «Москва — третий Рим, а четвёртому не бывать». Именно от этой установки у вильной Украины всю жизнь были всякие проблемы и, видимо, будут впредь.
Это, впрочем, личное дело украинцев. А дело российских мыслителей и сочинителей — не гнать всякую пургу.
Это, впрочем, личное дело украинцев. А дело российских мыслителей и сочинителей — не гнать всякую пургу.
…Вообще же — это только в России может такая ерунда происходить. Любой затрапезный народ удлиняет себе историю на пять тысячелетий и потом балуется под одеялом со своими дурацкими комиксами («здесь жили инки, здесь древние китайцы, а здесь мы, непобедимые инцы»), а у нас вещи, очевидные всем, и бывшие совершенно непреложными для, скажем, Ломоносова, Карамзина и Пушкина, — вдруг стали в глазах наших современников путаться.
У Фонвизина есть пьеса на этот счёт, рекомендую.
* * *Один молодой писатель в интервью через губу повторяет сто раз уже слышанное про то, что «сегодня нет писателей уровня Толстого и Достоевского».
Слушайте, ребят, писателей «уровня Толстого и Достоевского» нет никогда. С тем же успехом можно говорить «сегодня нет писателей уровня Гомера и Шекспира». И что?
Можно ещё сказать: «сегодня нет Бога уровня Бога».
Более того, во времена Толстого и Достоевского нельзя было сказать: что вот этот и вот этот — писатели уровня Пушкина и Лермонтова. Потому что это, как минимум, глупо. Вслушайтесь: «Тургенев и Лесков — писатели уровня Державина и Жуковского». Чушь какая-то.
Или вот начался Серебряный век. Что, можно сказать, что «Маяковский, Мандельштам и Есенин — поэты уровня Некрасова, Полонского и Фета»? Но это тоже какая-то чепуха.
И так далее. Из десятилетия в десятилетие эту благоглупость про «нет Толстого и Достоевского» повторяют, но тем временем есть Андрей Платонов, Михаил Шолохов, Леонид Леонов, Иосиф Бродский и Юрий Кузнецов. Берите и наслаждайтесь.
Нет никакого Толстого и Достоевского, и больше не будет никогда.
Но пройдёт время, и люди в университетах будут изучать Валентина Распутина, Андрея Битова, Эдуарда Лимонова. Будут удивляться, что здесь жили одновременно Александр Терехов, Дмитрий Быков и Алексей Иванов.
Потом наткнутся на высказывание одного молодого писателя про то, что у нас «нет Толстого и Достоевского», и скажут: вот чудак-человек, ерундой какой-то занимался, а мимо него ходили под ручку Хлебников с Маяковским.
…Лучше бы взял и сказал: «Я буду вашим Толстым и Достоевским». Это — заявка. А то нудят, нудят.
* * *Не хочется кого-то обидеть, есть смысл вспомнить о событиях 1917 года.
Сначала произошла февральская революция, и в Центральной Раде стали звучать голоса о необходимости федерализации, а потом и отделения.
Страна начала валиться, фронт посыпался, началась анархия.
Знаете, что в Киеве местные активисты сделали первым делом? Свалили памятник Столыпину.
Следом случилась революция октябрьская.
Независимость себе так или иначе взяли Польша и Финляндия, страны Прибалтики — две из которых, равно как и Украина, до тех пор своей государственности не знали, но смогли всё-таки сориентироваться.
И только огромная Украина (размером с Францию!), имея, по выражению украинского публициста Олеси Бузины, «целую орду» бывших военнослужащих Российской императорской армии — по происхождению украинцев: 700 генералов, 60 тысяч офицеров и почти 2 млн. солдат, — странным образом проиграла всем и всё.
«Единственным самостоятельным успехом украинских вооружённых сил, — пишет по этому поводу украинский публицист Олесь Бузина, — было взятие Петлюрой в декабре 1918 года Киева, который отбили у украинского же гетмана Скоропадского! Получается, это была победа над своими же в карликовой гражданской войне. А все остальные “подвиги” — и предыдущие, и последующие — совершались только при помощи внешних сил. Весной того же 1918-го Грушевский и Петлюра вошли в собственную столицу в обозе немецкой армии. Через два года уже один Петлюра без Грушевского заявился всё в этот же Киев — благодаря полякам».
Что-то этот подход всё-таки напоминает.
Только немцы и поляки стали сдержанней, скромней (за ними ведь есть кому присмотреть сегодня). А как ведь хотелось бы всерьёз поживиться Украиной кое-кому из них.
…Справедливости ради стоит сказать: люди, населявшие Украину, в отличие от финнов или поляков, в большинстве своём тогда никакой независимости не желали, и вообще не очень понимали, от кого они должны быть независимы.
Не понимали до такой степени, что отец-основатель Украинской народной республики Михаил Грушевский после февраля 1917-го написал работу «Хто такi Украинцы i чого вони хочуть».
Украинцы, прямо говоря, ещё не очень были в курсе, что они отдельный народ, и в связи с этим ничего особенного не хотели. В том числе воевать.
Интересные цифры того года (приводит украинский историк Тарас Гунчак): в Екатеринославле на выборах в городскую думу из 110 мест украинцы получили 11, в Одессе из 120 — 5, в Житомире из 98 — 9, в Херсоне из 101 — 15, в Киеве из 125 — всего 25.
Над созданием единого украинского народа надо было ещё работать и работать.
Сто лет прошло — а работы всё равно осталось очень много.
* * *Как мы и предсказывали, победа освободительной революции ознаменовалась сносом памятника советскому солдату. Правда, не во Львове, а в городе Стрый.
Сегодня 23 февраля, День защитника Отечества, так что — всех с праздником, спасибо деду за победу, и что там ещё положено оттарабанить.
Предлагаем заранее список ответов на это чудесное событие для российской прогрессивной общественности, им же как-то надо реагировать:
— Это издержки роста (эйфории, свободы)
— Нам самим это не нравится
— Что поделать, если для них он (солдат) — оккупант?
— Страна имеет право на те памятники, которые нужны ей, а не её соседям
— Не разжигайте рознь
Что характерно: перепост фотографии со сносом памятника из наших демократических друзей не сделал никто. Ни одно российское прогрессивное СМИ на это не откликнулось. Зачем праздник портить. Снесли и снесли.
Может, кто-то хотя бы напишет: «Свобода — сложная вещь. Но по-другому не бывает» — именно такое утверждение от одного моего демократичного товарища читал совсем недавно. Надо это фразу запомнить, у нас тоже будет шанс её произнести в ответ.
…да, придумал ещё один пункт. Для самых разгорячённых радетелей чужой свободы:
— Мне плевать на этот памятник, я сам их ненавижу, и была бы возможность — сам бы и посносил. Но когда сносят другие — я испытываю тихое и сладостное злорадство.
Друзья мои, вы только потом не спрашивайте «За что?», когда вам в ответ прилетит булыжник. Мир справедлив, все получают ровно то, что заказали в небесном озоне.
* * *Ура!
Новости из Киева!
Верховная Рада Украины, в честь победы Майдана, отменила закон, позволяющий широкое использование русского языка.
Прогрессивная общественность, мы счастливы!
Может, вам всем дать подданство Украины, мои милые? Как-то ведь надо вас наградить.
…А как нам кричали наши прогрессивные деятели, что русские на Майдане бок о бок с украинцами, что там всюду русская речь, что это не борьба против России — это против плохой власти. Так что ж там немедленно начали с памятников солдату-освободителю и со статуса русского языка?
…Сколько ко мне украинских женщин приходило со словами: «Ах, мы против русских боремся? пойду на Майдан расскажу — посмеются!» Где они, эти женщины, почему не заходят сегодня?
…Где этот русский парень, который живёт в Киеве, чьё открытое письмо, где он написал: «Мне стыдно, что я русский», — передавали из уст в уста: как он там? Ты, парень, эту фразу напиши себе на груди и ходи теперь с ней, так тебе будет надёжнее.
…И, собственно, остальные русские и не совсем русские, которые там бок о бок сражались за свободу — и здесь, на просторах мировой паутины, — вы как там себя чувствуете? Всё по плану?
* * *Ни для кого не секрет, что подавляющее число российской либеральной интеллигенции и весомая часть националистов выступила с полной и безоговорочной поддержкой событий на Майдане.
Исключения — редки.
В среде либеральной хоть сколько-нибудь критическое отношение к Майдану вообще просматривается с трудом.
В среде националистической ситуация плюс-минус схожая — достаточно вспомнить, что около двух десятков российских националистических организаций немедленно выступили в поддержку Майдана, а часть активистов направились туда в качестве добровольцев, и уже есть погибшие.
Что до какого-то момента могло быть объяснимым: люди, отдающие себе отчёт в том, что в России построен того же толка коррупционный режим, что и на Украине, склонны были считать собравшийся на Майдане народ — своими соратниками.
Тем более, с Майдана неоднократно приходили известия о том, что на Украине наблюдается удивительное, небывалое единение: на одних баррикадах сражаются украинцы, русские, представители других национальностей, либералы, националисты, «левые».