– Это было бы капитуляцией! Мы сделали лучше. Мы протянули еще более грандиозные каналы от южной полярной области.
Инженер Лецатл подошел к карте Марса и включил бегущие огоньки, чтобы показать мне, какие каналы уже несут живительную влагу на поля, а какие еще строятся. Это было чудесное зрелище, и оно меня порадовало.
– Значит, теперь с сельским хозяйством хорошо? – спросил я.
– Скоро будет хорошо, – твердо ответил инженер. – Правда, основные резервы снега на полярных шапках истощены и дожди на всей планете прекратились.
– Это я чувствую всей шкурой, о великий, – согласился я. – Но куда девается вода? Ведь раньше ее не было только в моем колодце.
– Воду поглощают пески, вода разливается, просачивается, даже разворовывается. Ты не представляешь, какое на Марсе идет вредительство!
– Всех бы расстрелять, – заметила моя кузина.
– А безответственность некоторых рядовых строителей? – продолжал Лецатл. – А плохое качество строительной техники? А нехватка материалов? Об этом ты подумал?
– Нет, не подумал, – сказал я.
– Всех расстрелять, – сказала Шохихи.
– Так что сейчас мы приступили к суперканалу, – сказал Лецатл. – Он соединит тремя линиями северный и южный полюса и наладит нормальный баланс воды на планете. И тогда все будет хорошо.
Лецатл замолчал.
– Великий инженер, – сказал я, – нельзя ли для нашей деревни достать новую бочку? Нам не в чем возить воду из болота, в которое превратилась долина Азоры.
– Вон отсюда! – закричал инженер. – Чтобы я тебя больше не видел! Своим разговором о бочках ты подрываешь великую идею! Я тебе целый час говорил о достижениях, а ты ответил мне черной неблагодарностью.
– Тебя надо расстрелять, – сказала моя добрая кузина.
Чтобы они не успели привести в исполнение эту угрозу, я убежал по лестнице с сорокового этажа.
На улице, как всегда, ярко светило солнце. Когда я брел обратно в деревню, задыхаясь от жары и мучимый жаждой, то увидел, как на пустыре у памятника Магацитлу расстреливали саботажников. Среди них было несколько экологов в лиловых тогах и высоких шапках.
На дне канала, того самого, первого и знаменитого, который должен был заменить мой колодец, стояла желтая тина.
В деревне я никого не нашел. Люди ушли.
Без бочек я не мог возить воду из болота, да и вода была там вонючая. Чтобы не помереть с голода, я перебрался в горы и там в узком ущелье отыскал небольшой родник, возле которого я с тех пор и живу. Родник с каждым месяцем скудеет. Не знаю, кто из нас иссякнет раньше…
Уже пять лет я не видел ни одной живой души. Если раньше над головой иногда пролетали воздушные лодки, то теперь небо опустело. Вчера мне приснилось, что я поднимаюсь над Марсом на большой птице. И вижу, что он весь изрезан широкими высохшими каналами. И ни одной души… Лишь где-то возле северного полюса последние инженеры из Марсводхоза строят свой последний канал.