Она удачно припарковала свою развалюху недалеко от центрального входа во Дворец бракосочетания и вышла из машины.
«Все те же лица: гости, желающие вволю напиться и наесться, невесты, смотрящие на всех пытливым взглядом, чтобы все им позавидовали и отметили неземную красоту, и глупо улыбающиеся женихи, – думала Надежда. – На кого я потяну в таком прикиде? Явно не на невесту и не на ее подружку», – размышляла она, поднимаясь по ступенькам с самым непринужденным видом.
Охранники не остановили эту решительную рыжеволосую тетку с пластиковым стаканчиком в руках, который она совершенно непринужденно взяла у одного из разливающих внизу. «Единственно, что хорошо на свадьбах, никто не задает лишних вопросов, чтобы не показаться невеждой и не поссориться с будущими родственниками, – думала Надежда, осматриваясь. – Что же за толпа такая безумная сегодня здесь? Столько пар… Как я буду искать Костика? Да тьфу на него, мне бы Милу свою найти, но вот пообещала Пелагее помочь».
Надежда быстро сообразила, что ей надо сделать, чтобы разрешить свою задачу, тем более что она хоть и понимала, что Пелагея неординарная и привлекательная женщина, но это не означало, что Костик бросит свою невесту прямо в загсе.
«Хорошо, если Валерий Дмитриевич даст Пелагее сильные лекарства, она перенесет тяжкий удар по самолюбию менее болезненно», – подумала Надежда, с улыбкой подходя к женщине, которая, может, и не являлась самой главной в этом зале, но явно была в курсе всего. Это было видно по ее хваткому, а вовсе не умиленному в эйфории взгляду, старомодной прическе-башенке и старомодному платью, готовому треснуть на ее восхитительной груди.
«Господи, словно с социалистических времен», – подумала Надежда, приближаясь к ней.
– Дорогая, вы мне не поможете? Я опоздала на свадьбу и теперь не знаю, где их найти.
– Где же их теперь найдешь? Вон целая толпа! – хмыкнула женщина. – Могу подсказать только официальное время их росписи, подойдете к залу, там и встретитесь.
– Очень бы хотелось, – заискивающе улыбаясь, проговорила Надежда.
Женщина проложила курс своим бюстом сквозь толпу, словно ледокол «Арктика», и привела Надю в небольшой светлый и уютный кабинет.
– Так к кому спешили, говорите, на торжество?
– К Костику, то есть, извините, Константину Наумовичу Рябинину.
– А с кем сочетается наш Константин? – повела толстым пальцем по списку фамилий дама.
– Этого я не знаю… – растерялась Надежда и осеклась под недоуменным взглядом работницы Дворца бракосочетания.
– Как это? Идете на свадьбу и не знаете к кому?
– Я иду к Костику, моему первому мужу, мы с ним остались в очень добрых, приятельских отношениях в отличие от многих пар. Я даже люблю его до сих пор по-своему. И мне совершенно все равно, на ком он женится. Я иду на его свадьбу, поздравить именно его, а заодно и познакомиться с моей преемницей. Ну, знаете, пост сдал, пост принял! – распалилась Надежда.
– Вот что творится… – пробормотала женщина и снова углубилась в свои записи, вернее, записи загса. После продолжительной паузы она произнесла: – Боюсь, гражданочка, что сегодня вам сдать пост не удастся. Среди женихов нет никакого Константина Наумовича Рябинина.
– Как же это так? – спросила Надежда, несколько растерявшись.
– Может, вы и имя своего бывшего мужа забыли? Или фамилию?
– Нет, это точно! Наверное… – испуганно зыркнула на нее глазами Надежда. – А вы все просмотрели?
– Насчет этого можете не сомневаться, у меня глаз – алмаз. Среди женихов нет такого человека, нет даже однофамильцев и мужчин с именем Костик, извините, – несколько раздраженно ответила работница загса.
«Нашла кому верить – Пелагее, которая лежит в психушке. Да она же была странной еще тогда, когда поменяла имя Татьяна на Пелагею. Может, она вообще все напридумывала… Или перепутала Дворец бракосочетания?!» – пронеслось в голове у Надежды.
– Извините… за беспокойство, – сказала она женщине и быстро ретировалась из уютной комнаты в шумный зал.
«Как-то глупо получилось… И что я Пелагее скажу?» – подумала Надя и стала пробираться сквозь толпу к выходу. По пути она неожиданно столкнулась с каким-то мужчиной в темно-синем костюме, и содержимое его бокала плеснулось на ее одежду.
– Ой, простите, – всполошился мужчина, не зная, как вытереть с груди Надежды пролитую жидкость. – Это всего лишь сок!.. Он отстирается.
– Ничего страшного, я сама на вас налетела, отстираю как-нибудь, – успокоила его Надежда и спросила: – А почему вы пьете сок, когда все пьют шампанское?
– Я вообще непьющий… и к тому же за рулем, – виновато улыбнулся мужчина.
Надежда наконец-таки подняла глаза и внимательного посмотрела на него. Перед ней стоял высокий худой мужчина с аккуратной бородкой и умными глазами под стеклами очков в серебряной оправе. Внезапно ее озарило:
– Позвольте, угадаю, как вас зовут? Константин Наумович Рябинин? Так? Скажите, что это так, пожалуйста!
– Не надо упрашивать меня, девушка, потому что это так, – улыбнулся мужчина.
– Вот обманщица! Солгала, что сегодня такой человек не женится! – воскликнула Надежда.
– Вы обо мне?
– А о ком же?
– Я не знаю, у кого вы спрашивали, но если речь обо мне, то я действительно не жених.
– А кто вы? – оторопела Надежда, обрадованная тем, что все-таки нашла искомый объект.
– Я приглашен на свадьбу в качестве свидетеля, мой друг женится во второй раз, – ответил Константин, – а почему такой интерес к моей персоне?
Надежда переварила полученную информацию.
– Вы же сказали Пелагее, что будете на свадьбе и прийти к ней не сможете?
– Это так, я действительно на свадьбе и не могу бросить своего друга, но я сам не женюсь, – ответил Константин и уточнил: – Так вас Татьяна, то есть Пелагея, прислала?
– Боже мой! Она же подумала, что это вы женитесь, и наделала много глупостей… Вернее, одну, но какую!..
– Что с ней? – Улыбка исчезла с лица Костика, словно ее сдуло ветром.
Надежда отвела его в сторону и вкратце рассказала о Пелагее и о том, что она велела ему передать. Бедный Костик! Что с ним стало! Еще бы! Узнать, что любимая женщина находится в больнице, что она пыталась покончить с собой! И все из-за него! Она наконец-таки ответила на его чувства!
– Я сейчас! Я сейчас же к ней! – то бледнел, то краснел Константин. – Скажите, в какой она больнице!?
Надежда продиктовала адрес и спросила:
– А как же ваш друг?
– Он поймет… На то он и друг.
– Тогда спешите, Константин, спешите, а то вашу любимую женщину перехватит врач-психотерапевт, вернее, она его… Пелагея это может… – задумчиво проговорила Надежда.
Константин тут же испарился. Надя вышла на улицу с чувством выполненного долга, села в свою машину и задумалась, пытаясь сориентироваться, как ей лучше проехать до работы Пелагеи, чтобы посмотреть данные в ее компьютере. О том, что пропала Мила, Надежда не забывала ни на минуту. Вдруг дверь рядом с водителем открылась, и в салон автомобиля метнулась крупная мужская фигура. Надежда, видевшая все это боковым зрением, похолодела.
– Шеф, гони! – крикнул ей мужчина с легким акцентом.
Антония Тозини пребывала в прекрасном расположении духа. С утра после душа она приняла своих личных стилиста, косметолога и парикмахера.
– Сегодня знаменательный день. Сегодня мой мальчик женится, – сообщала она всем, и они приторно улыбались ей в ответ, рассчитывая на щедрые чаевые.
И вот Антония Тозини ходила при маникюре, педикюре и прическе в красивом длинном халате перед кроватью, где были разложены три комплекта одежды. Марко Тозини – новоиспеченный жених – был вызван мамой из своих апартаментов для разговора по душам.
– Ну, дорогой, что мне надеть?
– Мне все равно.
– Как, тебе все равно, как твоя мать будет выглядеть на твоей свадьбе? – обиделась Антония.
– Я знаю, что ты будешь выглядеть великолепно, – ответил Марко, сидевший в кресле в шелковой пижаме.
– Ну не дуйся, сынок, я постараюсь тебя не напрягать, я же знала, что в конечном итоге ты согласишься на женитьбу после моих многочисленных просьб и истерик.
– Ладно, мама, не будем об этом, – махнул рукой Марко.
– Вот увидишь, тебе понравится семейная жизнь, а Виктория – прекрасная девушка для тебя. Вы будете смотреться великолепно.
Марко вяло улыбнулся в ответ.
– Хорошо, что я много работаю и меня часто не бывает дома… Действительно, не все ли равно, будет меня ждать дома жена или нет?
– Ты еще скажи, что специально будешь приходить попозже, чтобы не заставать молодую жену бодрствующей, – фыркнула Антония и, чтобы отвлечься от посетивших ее грустных мыслей, снова стала с удовольствием разглядывать свои наряды. – Как тебе этот костюм из старинных кружев цвета топленого молока? К нему еще полагается шляпка такого же цвета.
– Великолепно… – ответил Марко.
– И это все, что ты можешь сказать? Эти кружева на вес золота!
– Великолепно… – ответил Марко.
– И это все, что ты можешь сказать? Эти кружева на вес золота!
– Боюсь, мама, ты затмишь в этих кружевах невесту! – хохотнул Марко.
– Наглец! – воскликнула Антония. – Хотя в твоих словах есть доля истины… Она в кружевах, и старая мать жениха в кружевах… Да, это не дело… А как тебе это темное платье из бархата?
– Мама, никто не сомневается, что ты богатая женщина и при желании можешь вся увешаться бриллиантами, но это платье мрачновато для свадебного торжества.
– Ты, как всегда, прав… Эх, тебе бы модельером быть!..
– Мне и так дел хватает, – ответил Марко.
– Тогда остается этот светло-бордовый костюм с росписью под батик?
– В самый раз, – кивнул Марко.
– Он брючный… Не будет ли это вызывающе?
– У тебя фигура позволяет, мама, – успокоил ее Марко.
Антония улыбнулась и подошла к сыну, невольно залюбовавшись им. Черный шелк пижамы красиво оттенял его кожу, темные ресницы бросали тень на его слегка уставшее лицо. Мужественная линия подбородка, красивая шея…
– Ты у меня красавец, – запустила руку в его темные густые волосы Антония. – Я не знаю насчет невесты, но то, что жених будет самым красивым, это точно.
Марко перехватил руку матери и поцеловал.
– Ты мне все время это говоришь, только красота счастья не приносит.
– Что за настроение в день свадьбы? Я оградила тебя от всех приготовлений, всем занималась сама вместе с целым агентством по организации различных торжеств. Знаешь, какая это огромная работа – за короткое время организовать такого масштаба свадьбу?
– Ты сильно спешила, – улыбнулся Марко.
– А, что ты понимаешь! – махнула холеной рукой Антония, сверкнув бриллиантами. – Ты у нас жениться вообще не хотел, и свадьбы тебе пышной не надо. Но есть же какие-то приличия… Что о нас подумают люди?
– Мне все равно.
– А мне нет! Женится единственный наследник Тозини – и нет торжества! Люди решат, что мы жмоты. Нет уж, не бывать этому! – распалялась Антония в нервном возбуждении. – Я не стала лезть из кожи вон, как говорят здесь, в России, и остановилась на твоем ресторане. Он вполне подходит. Большой, красивый, такой торжественный, с великолепной кухней, в центре. Рядом подземный паркинг, где разместятся машины всех гостей. Я обо всем позаботилась и все оплатила, – сказала она, подходя к трюмо и поправляя прическу. – Какие здесь люди молодцы! За наши деньги вложили всю душу в оформление зала. Видел бы ты! Все в белых полупрозрачных драпировках, посередине установили бассейн с белыми лебедями, даже не спрашивай, как они это сделали! Я и сама не знаю, но выглядит потрясающе! Бьющие по углам фонтаны, белые лилии, чешский хрусталь, немецкий фарфор. Все абсолютно белое, просто мир девственности, чистоты и нежности!
– Ты так уверена в моей девственности и в девственности Виктории? – рассмеялся Марко.
– Как вы любите все опошлить, мужчины! – скривилась в недовольной гримасе Антония.
– Просто твой гимн чистоте, нежности и невинности совсем не про нас, – ответил Марко.
– Но для вас! – подняла указательный палец Антония. – И будет так!
– Аминь!
– Не юродствуй. Приглашены солидные люди. Ты не хочешь узнать, кто будет? – посмотрела на сына Антония.
– Я думаю, что будут все те же, которых я каждый день вижу по делам своего бизнеса, – опустил голову Марко.
– Ну конечно… А кого я еще приглашу? Некоторые прилетели из Италии, я их разместила в хороших отелях. Основная часть гостей, конечно, ждет продолжения свадьбы у себя на родине.
– Да, эта экзекуция не скоро закончится, – мрачно заметил Марко.
– Марко! – прикрикнула на него Антония. – Ты же знаешь, что я не люблю, когда ты такой. Я надеюсь, что у тебя хватит ума, воспитанности и такта, чтобы не опозорить свою мать перед гостями?
– Я соберу всю свою волю в кулак, – пообещал тот.
– Хорошо, – вздохнула Антония. – Будут из мэрии Москвы, из Союза предпринимателей России, артисты… Как тебе эти серьги к моему костюму? – спросила она.
– Великолепно, – ответил Марко, не поднимая головы.
– Все, иди одевайся, время поджимает. Ты должен ехать за невестой, по русскому обычаю. Торжественная церемония будет во Дворце бракосочетания, я решила не отступать от правил, хотя можно было вызвать эти службы и на дом, но… Надо же уважать чувства русских родителей твоей будущей жены! Им хочется, чтобы как можно больше
людей увидели их девочку во всей красе. А потом мы едем в ресторан, и начнется неофициальная часть. Насчет меню можешь не беспокоиться. У нас будет все, что только можно себе представить. Кухня будет русская и итальянская. На помощь нашим поварам мы пригласили еще несколько лучших шеф-поваров и обслуживающий персонал.
– А я не беспокоюсь, – ответил Марко, вставая с кресла. – Я вообще спокоен.
Он повернулся и пошел в свои апартаменты.
– Дева Мария, чувствую, что-то пойдет не так! – заломила руки Антония. – Ну же, Виктория, срази его своим видом наповал, чтобы он не передумал жениться! – Она возвела к небу глаза, держа правую руку на сердце.
– Ну, как он? – спросила Виктория у своей свидетельницы и лучшей подруги Оксаны.
Она стояла в своей комнате в коттедже, где проживала со своими родителями. Родители не поскупились на ее свадебный наряд из белой шелковой ткани с кружевами ручной работы и стразами. Пышная грудь не помещалась в тугой корсет и просто-таки вываливалась наружу, словно специально показывая миру главные достоинства невесты.
Руки Виктории в кружевных перчатках выше локтей подрагивали, волосы были уложены двумя мастерами в замысловатую прическу с цветами и стразами. На шее невесты сверкало бриллиантовое колье, подаренное Марко.
Сегодня Виктории почему-то изменило чувство меры. Она являла собой просто образец безвкусицы и вульгарности. Слишком уж на ней всего было много: и открытого декольте, и кружев, и бриллиантов, и стразов. Словно на ней надо было разместить все добро, что находилось в доме.
Из пальцев только один остался свободным, и тот для обручального кольца, на всех же остальных красовались перстни и кольца. В ушах висели какие-то длинные сверкающие серьги, поверх кружевных перчаток бренчали золотые браслеты и цепочки, постоянно цеплявшиеся и путавшиеся в кружевах.
Сама Виктория, чувствовалось, очень волнуется и ждет. Красивые глаза девушки горели, на щеках был явно натуральный румянец, и на розовых с перламутровым блеском губах блуждала какая-то идиотская улыбка.
– Ну как он? – снова задала вопрос Вика приятельнице.
Оксана выглядела значительно скромнее. Розовое вечернее платье, малиновые туфли, такого же цвета сумочка из бисера и бижутерия. Черные длинные волосы тяжелой волной струились по голой смуглой спине.
– Он уж здесь… проходит последнее испытание, говорит с твоей мамой, – отвела глаза Оксана, секретарь и любовница богатого женатого босса в одной солидной фирме.
– Ну и как он? – снова спросила Вика.
– Ты что как заезженная пластинка?
– Волнуюсь…
– Понятно… Ну, как он? Великолепен, как всегда. Черный костюм-тройка, белоснежная рубашка, черный галстук бабочкой… великолепная фигура, глаза… улыбка… правда, какая-то натянутая…
– Что значит – натянутая? – встрепенулась Вика.
– Ну, какая-то дежурная, неискренняя…
– Не выдумывай. Ты просто завидуешь, что я подцепила миллионера.
– Дура, я хочу, чтобы ты была счастлива, – обиделась Оксана.
– А я и буду! С такими-то деньгами и красавцем-мужем! Да сегодня самый счастливый день в моей жизни! – воскликнула Виктория, перебирая руками платье. – А он несет букет?
– Несет, из белых роз в красивом обрамлении… Тебе подойдет, – ответила Оксана, почему-то не завидуя подруге. – А ты его любишь?
– Очень!
– А если бы он был бедный?
– Марко не может быть бедным, он очень умный и всегда что-нибудь да придумал бы, – парировала Виктория, начиная потеть, – к тому же он красив и сексуален.
– У вас были отношения?
– А как же! В первый же день, кто устоит перед его взглядом? – Виктория посмотрела на подругу и рассмеялась: – Да не волнуйся ты за меня, у меня все отлично! Я нравлюсь его маме, что, как я поняла, немаловажно. Она сказала, что я красивая и у нас с ее сыном должны быть красивые дети.
– Тебя берут, словно племенную корову для селекции, – ужаснулась Оксана.
– Не утрируй! Старушка хочет внуков, что в этом такого? Я и сама не прочь завести детей от миллионера. Даже если у нас не сложится, я потом буду безбедно жить всю жизнь на его алименты на ребенка. Кроме того, ребенком я крепче привяжу его к себе.
– Все просчитала? – прищурила темные, красиво подведенные глаза Оксана.
– А как же!
– Красивые дети получаются в любви, а ее-то у него к тебе как раз и нет. Неужели ты не чувствуешь? Как ты заведешь ребенка, если он не будет спать с тобой?
– Марко нормальный мужчина, и он будет спать со мной, не беспокойся, как спал и до этого. А вот ты исходишь завистью, что мне подвернулся такой жених. Ты от своего жирного женатого борова даже ребенка не рискуешь родить. Знаешь, что он тебя сразу на аборт пошлет! – побагровела Виктория, так как Оксана попала ей в самую больную точку. Ночью Марко называл ее то Олей, то Катей, только она никому об этом не рассказывала. Она просто шла к своей цели, сметая все преграды на пути.