– Все, что угодно, – заверил ее Марко, – дай только взлететь.
Самолет взлетел легко. Надежда посмотрела на сверкающую огнями ночную Москву, мысленно попрощавшись с ней.
– Сколько нам лететь?
– Ты не будешь скучать, время пролетит незаметно, я обещаю развлекать тебя в течение всего полета, – пообещал Марко.
– Я буду потом гордиться. Меня развлекал сам Тозини! – сделала большие глаза Надежда.
– У меня скромные возможности в этом плане, – ответил тот.
Стюардесса выкатила тележку с закусками и выпивкой. В салоне зазвучала приятная музыка.
– Я заказал еду, думаю, что и ты голодная. Мы должны перекусить. Предлагаю тебе угря копченого с салатом и авокадо, грибы, вино и фрукты. Выбор небогат, но вполне сносен, не правда ли?
– Еще спрашиваешь, – жадно посмотрела на еду Надежда и накинулась на нее, забыв о правилах этикета.
Они съели ужин, посмотрели фильм на русском языке. Затем Марко предложил Надежде:
– Не хотела бы успокоить свои нервы в ванне с гидромассажем?
– Хотела бы. Ты сделаешь мне такой сюрприз у себя в доме?
– Я могу сделать его прямо сейчас. До конца полета еще час, и у тебя есть время для расслабления. В соседнем отсеке есть джакузи.
– Шутишь? – сорвалась с места Надежда и кинулась во второй отсек салона самолета. – Красотища какая!.. Да здесь дискотеку устроить можно! Вот это самолет! Я честно признаюсь: как и большинство нормальных людей, несколько побаиваюсь летать самолетом. Но в твоем самолете я бы работала стюардессой, честное слово! Не устроишь меня на работу?
– Так ты будешь работать или весь полет лежать в джакузи? – уточнил Марко.
– Какой ты противный, – отмахнулась Надежда, с интересом разглядывая отсек самолета, оборудованный, видимо, для развлечения гостей Марко.
Здесь находились игровые автоматы, карточный стол, бильярд и рулетка, был сооружен небольшой танцпол с цветомузыкой, имелась также барная стойка. На стенах висели зеркала. Продвигаясь дальше по салону, Надежда попала в ванную комнату с джакузи.
– Класс! Может быть, ты отвернешься?
Марко исчез. Надежда включила воду и выбрала силу массажа, сняла одежду и устроилась в просторной ванне.
«Кто бы мог подумать… Это что-то нереальное. Я лечу в самолете и при этом лежу в джакузи. Класс! Спасибо Марко за эти подаренные чудные мгновения. Я, конечно, его плохо знаю, но мне кажется, что он хороший человек, и глаза у него добрые, только несколько порочные. Они с Милой подходят друг другу, и я буду очень рада, если они на самом деле будут вместе… Только если мы найдем ее живой…» – вдруг пронеслось в голове Надежды, и ей мгновенно стало холодно. Она тут же добавила горячую воду.
– Я могу войти? – спросил Марко.
– Поползновение на мою честь?
– Ни в коем случае. Я принес вино и фрукты и хочу попросить тебя рассказать о твоей подруге. Кроме того, бурлящие пузырьки скрывают твое тело…
– И все-таки ты похабник, придется заняться твоим перевоспитанием, – вздохнула Надежда и разрешила войти.
Марко поставил на край поднос с фруктами и вином, а сам сел в плетеное кресло, стоящее рядом, так, чтобы не смотреть на Надежду.
– Спасибо. – Она взяла бокал мокрой рукой.
– Я держался как мог, ты знаешь, за всю дорогу я не сказал о Миле ни слова, но… Мне действительно страшно, если с ней случилось что-то непоправимое… я ведь перед ней в долгу.
– Я сама все время об этом думаю, вот и несу всякую чушь, чтобы отвлечься. Толку-то! Милка перед глазами стоит и просит помощи… Я расскажу тебе о ней… о том, какая она есть, о том, что она за человек, какие у нее характер и привычки…
На земле Надежду, Марко и его помощника Симонэ уже ждала машина, принадлежащая Тозини. Они погрузились в нее, и водитель вдавил педаль газа. Надя очень жалела, что они едут по Италии, стране очень красивой, ночью, сколько она ни всматривалась в окошко, кроме темноты, ничего не видела.
– Я обязательно потом вам обеим покажу свою страну… Здесь есть на что посмотреть, – сказал ей на ухо Марко.
– Ловлю на слове.
– Меня не надо ловить, я всегда держу свое слово.
– Эх, если бы мой муж-подлец сдержал свое слово сделать меня счастливой… – проговорила Надежда, – всего-то такая малость….
Спустя час езды они въехали в раздвижные узорчатые ворота и по широкой аллее подкатили к большому дому. Марко постоянно говорил с кем-то по телефону.
– Все, Надя, приехали. Это мой дом, но сейчас нет времени для экскурсий. У нас три часа на сон, и к открытию полицейского участка мы должны быть там. Так что тебя сразу же проведут в гостевую комнату. Постарайся отдохнуть, я разбужу тебя.
Им навстречу уже бежала маленькая женщина в возрасте.
– Английский знаешь? – еще раз уточнил Марко.
– Обижаешь…
– Отдаю тебя в руки нашей домоправительницы. Можешь звать ее Мартина, – сказал Марко и пулей умчался в неизвестном направлении, его помощник поспешил за ним.
«Вот это гостеприимство!» – подумала Надя и улыбнулась Мартине.
– Девушка устала? – проговорила та.
– Немного, – ответила Надя.
– Девушка хочет есть?
– Девушка объелась в самолете, – ответила Надежда, гладя себя по животу.
Мартина взяла Надю за руку и повела в дом. Ее провели по лестнице на второй этаж и в правом крыле выделили комнату.
– Не смею вас больше беспокоить. Марко сказал, чтобы вы отдыхали и что он сам вас разбудит, – сказала Мартина, добавив, что Надежда найдет в этой комнате все, что пожелает.
Надежда включила освещение, и мягкий, приятный для глаз свет залил комнату. Она была огромная и поделена резной старинной ширмой на две половины.
На одной половине на стенах и на полу были мягкие, ворсистые персидские ковры, а в центре располагалась широченная кровать под серо-малиновым, с восточным орнаментом покрывалом. Здесь же стояли старинное трюмо на гнутых ножках, добротный шкаф для одежды, прикроватная тумбочка с лампой в виде желтого колокольчика.
Вторая половина, отделенная ширмой, выглядела совсем по-другому. Современный набор кожаной мебели, удобное освещение, чтобы почитать книгу или посмотреть большой плоский телевизор, висевший на стене. Музыкальный центр, компьютер и арочный проход, ведущий в туалетную комнату. Туда-то Надя и направилась, словно на экскурсию.
Ванна и, что еще больше поразило Надежду, мини-бассейн были из очень красивого мрамора розового цвета с золотистыми и кремовыми прожилками. Надежду также поразило чувство стиля, сразу было понятно, что здесь работал дизайнер высокого класса. Были и всякие душистые принадлежности для принятия ванны, и зубные щетки, и пушистый халат приятного персикового цвета, и махровые полотенца.
Так как Надежда целый час плескалась в джакузи, то душ она принимать не стала.
Вернувшись в комнату, Надежда не смогла заставить себя ступить на роскошные ковры. Она легла на удобный большой диван и с помощью пульта включила телевизор. Почему она решила остановиться на «горячем» эротическом канале, она и сама не могла бы объяснить. Возможно, потому, что долго уже ничего такого не видела. Судя по тому, что творились на экране, этот канал вполне можно было считать и порнографическим. Надежда так и заснула с пультом в руке. Она решила, что сама проснется с первыми лучами солнца…
– Проснись, красавица! – легко тронули ее за плечо.
Надежда недовольно потянулась и открыла глаза. Над ней склонилось красивое лицо с черными глазами и волосами, падающими на высокий лоб, скулы и шею.
– Марк… кто там кричит? Кому плохо? – разжала она губы.
Он вынул из ее рук пульт и выключил телевизор.
– Это кому-то хорошо…
– Ты смотришь такую гадость? – Надежда села на диване, пребывая в прескверном настроении с утра.
– По-моему, это ты смотришь, а не я, – возразил Марко.
– Это безобразие показывают в твоем доме!
– И ты не смогла устоять? – усмехнулся Марко. – У меня просто оплачены все каналы, какие есть, в том числе и эротические.
– Мне это не нравится, – буркнула Надя.
– Я учту. Кстати, нам пора ехать Милу искать.
– Уже иду! – Надежда вскочила, пытаясь разодрать спутанные рыжие волосы пятерней.
– В ванной есть расчески, которыми никто не пользовался. А я принес тебе одежду, думаю, что ты что-нибудь подберешь себе. Я жду тебя внизу в столовой. Она находится слева от лестницы.
Марко вышел, а Надежда кинулась в ванную, чтобы привести себя в чувство прохладным душем и косметическими средствами. Жесткие, непокорные волосы Надежда заплела в тугую косу.
– Ну и что он нам тут принес? – громко сказала она, входя в комнату.
На широкой кровати лежала дорогая, добротная одежда с этикетками фирменных салонов Тозини.
«Разве можно женщине предлагать сделать выбор из всего этого великолепия, да еще ограничить во времени?» – подумала Надежда, разглядывая одежду. Здесь были джинсовые и льняные костюмы, свободные футболки и джемпера, даже нарядное вечернее платье, спортивный костюм, две пижамы и легкий плащ.
Надежда остановила свой нелегкий выбор на темных брюках и светло-салатовой льняной маечке с люрексом. На плечи она накинула белую хлопковую кофту спортивного стиля на «молнии». Из обуви Марко ничего не принес, и Надежда, нащупав свои зеленые сабо, вышла из комнаты.
Только теперь она смогла по-настоящему оценить красоту внутреннего убранства дома. Дом был весь какой-то воздушный, устремленный ввысь, просторный и светлый. Коридоры были с высокими потолками, с панелями из орехового дерева.
Широкая мраморная лестница со старинными позолоченными скульптурами вела вниз. Надежда спустилась по ней и вошла в столовую. Сразу же в глаза бросились большой камин, овальный лакированный стол в окружении красивых стульев. По стенам висели портреты и пейзажи. Мартина в белом кружевном фартуке пригласила Надежду за стол.
– Завтрак, пожалуйста, – сказала Мартина.
Марко встал, приветствуя Надю.
– Я не хочу есть, – сказала она, – если честно, я утром вообще не ем. Но большую чашку крепкого кофе я наверну.
– Почему у вас, в России, так неправильно пьют кофе? Во-первых, как нигде используют растворимый кофе и, во-вторых, заливают кипятком прямо в кружки? – спросил Марко.
– Во-первых, дешево и сердито, во-вторых, быстро, некогда торчать у кофеварки.
– Но это же не настоящий кофе! Кофе надо наслаждаться!
– А для нашего человека настоящий кофе именно такой. А в-третьих, не у каждого в доме есть Мартина, готовая подать утром хозяину чашку ароматного, свежесваренного кофе. Я, например, не понимаю, какое удовольствие пить кофе по-восточному в наперстке со скрипящим на зубах осадком! Русский человек пьет, чтобы напиться, даже если это и кофе, а поэтому должно быть много воды! В этом мы схожи с американцами, у каждого народа свои традиции! – ответила Надежда.
Марко возразить было нечего, и дальнейший завтрак прошел в дружеской и мирной обстановке.
Глава 16
Камилла Константиновна Краснова окончательно поняла, что влюбилась в Марко, когда стала совершать не совсем нормальные поступки. Она впадала то в депрессию, то, наоборот, светилась веселым оптимизмом и строила радужные планы на будущее.
Именно в депрессивный период Владимир Анзилотти и дозвонился до женщины, которая заинтересовала его своей фотографией и анкетными данными. Ему не составило труда наобещать Миле с три короба и уговорить вылететь к нему в Италию. Он полностью оплатил ее поездку, выслав деньги на ее имя в указанное Милой отделение Сбербанка.
Владимир был сама любезность и пообещал отвлечь Милу от грустных мыслей. Мила по большому счету понимала, что сейчас ни один мужчина в мире не отвлечет ее от грустных мыслей о Марко, но бездействовать она тоже не могла.
Она была уверена, что должна отвлечься, и поэтому согласилась на заманчивое приглашение Владимира посмотреть Италию и пожить в его загородном доме несколько дней. Конечно, большую роль сыграло то, что Владимир итальянец, а к ним Милу в последнее время влекло, как пчелу на мед. Еще она хотела увидеть родину своего любимого мужчины.
Мила получила деньги, оформила визу, приобрела авиабилет экономкласса и, не попрощавшись, не сказав никому ни слова, полетела в Италию.
В аэропорту ее встречал Владимир с букетом красных роз. Он не произвел на Милу внешне никакого впечатления. Невысокий, полноватый, с живыми темными глазами и слегка вьющимися волосами. Не самый красивый итальянец, но зато с очень располагающей улыбкой, знающий русский язык и, похоже, очень общительный и компанейский человек.
– Здравствуйте, Камилла! – направился он к ней. – Я очень рад, что вы все-таки прилетели. Как полет?
– Все прекрасно. Спасибо, что предоставили мне возможность прилететь в Италию.
– О чем речь? Чтобы увидеть такую женщину, я был готов на все. Вы в жизни еще лучше, чем на фотографии. Настоящая русская красавица! – продолжал расточать комплименты Владимир.
– Спасибо за высокую оценку моих скромных внешних данных, – смутилась Мила.
Владимир усадил даму, внешностью которой он остался доволен, в машину и повез к себе домой. По дороге они непринужденно беседовали.
– Я вам уже говорил, что моя бабушка была русской, она и научила меня русскому языку. Вот только в самой России я не был, но очень бы хотел…
– Я приглашаю вас к себе в гости. Правда, в своем скромном жилище я не смогу оказать вам должный прием.
– А это неважно. Какая вы чудесная женщина, еще не были у меня, уже зовете к себе, – метнул на нее быстрый взгляд Владимир. – Русское гостеприимство?
– Возможно…
– А у вас сейчас не опасно? – спросил Владимир.
– Чем? – не поняла Камилла.
– Призрак коммунизма бродит, – туманно пояснил Владимир, почему-то воровато оглядываясь, хотя в машине они были вдвоем. Перехватив взгляд Милы, он сказал: – Бабушка научила, что и у стен есть уши.
«Видать, досталось бабке от чекистов», – подумала Мила и ответила:
– Да нет, призраков я никаких не видела, если только одного, в Мавзолее, но он уже давно неопасен.
– Понимаю… – улыбнулся Владимир. – Я горжусь своей родиной. Италия – чудесная страна. Здесь есть все для полноценной, нормальной жизни. Скажу честно, – понизил голос Владимир, – многие итальянцы становятся очень ленивыми… А зачем работать, если и так все есть?! – рассмеялся он.
– Логично, – согласилась Мила, с удовольствием глядя на итальянские пейзажи за окном.
Синее небо, зеленые холмы, белые домики и стремящиеся ввысь пирамидальные кипарисы. Словно с ярких открыток. Один городок, затерявшийся между гор, сменялся другим, и везде Мила видела очень ухоженные домики без намека на вычурность.
«Это не то что у нас. Выпендриваются кто как может… Лепят дворцы, стараясь перещеголять соседа и показать свою состоятельность. А этим людям действительно не надо ничего доказывать, у них все есть…» – подумала Мила.
– Мой дом не очень большой, но старинный. Этот дом купил мой дед, так он стал принадлежать моей семье. Дед все деньги, что зарабатывал, вкладывал в этот дом. Отец мой вложил в него все свое состояние. И теперь я… то есть приходится вкладывать в него свои заработки. Дом очень старый, много раз подвергался перепланировке, много раз в нем менялись электропроводка, канализация, но он все равно постепенно разрушается, нервы он мне все вымотал! – трещал всю дорогу Владимир.
– Вы могли бы продать его и купить новое жилье, – безразлично пожала плечами Мила.
– Как же я продам?! Мы, итальянцы, так цепляемся за свои корни и гордимся ими. Я почитаю родителей и не могу продать дом, в который они вложили столько сил.
Мила раздраженно отвернулась, ее начало охватывать легкое беспокойство оттого, что, похоже, она совершила глупость. Ни Италия, ни этот назойливый Владимир не смогут отвлечь ее от грустных мыслей о Марко. Она ежесекундно думала о красивом итальянце и проклинала все на свете, вспоминая, что у него на днях должна быть свадьба.
«Почему всегда везет богатым выскочкам с пустой головой? Вот взять, например, меня… Я была бы самой любящей и верной женой на свете».
Проехав сквозь длинный туннель, проложенный в горах, потом через небольшой городок, машина начала подниматься в гору. Асфальтированная дорога сменилась на грунтовую, и сразу же за машиной поднялось облако пыли. По обе стороны дороги произрастали какие-то заросли, колючие кустарники стояли непроходимой стеной.
– Тут такая чаща… Совсем запущен сад, – извинился Владимир, – не доходят руки до сада.
– Я уже поняла, все идет в дом, – кивнула Мила.
– Вот именно, – улыбнулся Владимир, выруливая на центральную подъездную аллею. – А вот и мой дом! Милый дом!
«Господи, он мне уже надоел, как я буду гостить? Я уже сейчас знаю на сто процентов, что у нас с Владимиром ничего не получится», – мелькнула мысль у Милы.
Дом произвел на нее гнетущее впечатление. Он был огромный, с какими-то средневековыми башнями и возведенными в более позднее время колоннами. Это был очень странное здание серого, гнусного цвета, с отваливающимися от стен кусками штукатурки и изъеденными плющом углами. Вокруг дома валялись стремянки, перевернутые тележки, строительные орудия и мусор, что подтверждало слова Владимира о вечном ремонте. В общем, дом был каким-то несуразным, мрачным и ненадежным.
Внутри обстановка была не менее мрачной, странной и старой. Какие-то выцветшие обои, массивная мрачная мебель. Тяжелые пыльные портьеры висели на давно не мытых окнах, едва пропускающих дневной свет.
– У меня нет домработницы, – перехватил ее взгляд Владимир, – сам делать генеральную уборку не успеваю, поэтому здесь немного грязно.
– Понятно, – брезгливо протянула Мила.
– Но комната для гостей чистая, уверяю вас, белье там постелено тоже свежее.
«Хотелось бы верить», – подумала Мила, несколько криво улыбаясь.
Владимир отвел ее по лестнице на второй этаж в круглую и довольно уютную комнату, расположенную в одной из башен.