Как это ни странно, но у Ри с первого раза получилось вывести правильный мыслеобраз того, что требовалось – он ощутил себя внутри оси тяжелого металлического колеса, дублирующего себя по вертикали и усыпанного множеством тускло блестящих от масла острых пик. Даша, с помощью многоуровневого зрения наблюдавшая за ним, одобрительно кивнула. Ри для пробы крутанул колесо, ожидая, что оно должно пойти туго, но колесо двинулось неожиданно легко, он даже удивился. Вслед за ним начали вращаться остальные, все быстрее и быстрее…
– Отлично. Останавливай, – приказала Даша.
– Как?!
– Ри, это мыслеобраз. Просто прикажи.
Ри попробовал – и колеса тут же замерли.
– Здорово, – пробормотал он. – Ну все, держись, любитель птичек. Только сунься!
– Не радуйся раньше времени, – осадила его Даша. – После применения такой защиты нужно восстанавливать тело, она отнимает очень много ресурсов. Если вы это используете, то потом нужно обязательно и срочно съесть что-то сладкое и полежать хотя бы час.
– А иначе что? – спросил Ри с подозрением.
– А иначе и в обморок можно упасть. Ты этого хочешь?
– Не хочу… понятно. Жрать и валяться, в общем, – подытожил пилот.
– У меня не получается, – огорченно сказал Ит. – Стараюсь, но ничего не выходит.
– Сейчас разберемся.
С третьей попытки создать вращающиеся колеса с пиками получилось и у Ита, но он в отличие от Ри никакого восторга от этого не испытал и защищенным себя не ощутил. Наоборот – что-то внутри него словно бы сопротивлялось происходящему, говорило, что он сейчас поступает плохо, но Ит счел разумным не нагнетать обстановку и про свои ощущения промолчал.
Как выяснилось впоследствии, зря.
* * *Когда они вернулись в зал управления, на пороге их встретил Леон. Прижав палец к губам, он едва слышно произнес:
– Народ, погуляйте еще. Тут у нас… м-м-м… разговор один происходит…
– Какой еще разговор? – поинтересовался Скрипач.
– Пойдемте в коридор, расскажу, – предложил Леон. – В общем, искина нам сделали совершенно замечательно, считай, заново. Сейчас станции докачивают энергию, но вот Таенн…
– А что – Таенн? – не понял Ит.
– Да то, что я говорил – нельзя так с техникой, не надо станции бросать… а он, помнишь?
– А он сказал, что вот такие они Барды – распи… – закончил за него Ри.
– Ну да, примерно так. А сейчас до Таенна дошло, что же эти «распи» на самом деле творили, и ему очень стыдно. Очень. Сидят с искином, разговаривают. Ну и мы там, при них. Искину до девизуализации час всего остался, лучше не мешать.
– Ладно, – покладисто согласился Скрипач.
– Пойдите, поищите Бастет, что ли, – попросил Леон. – Она где-то рядом была, если я правильно понял.
– Кого поискать? – удивился Ри.
– Пилот, ты меня… так, погодите. Вы ее в каком виде видели?
– Женщина, черноволосая, высокая… – недоуменно сказал Ит.
– А, ну да. Мы с Морисом и Таенном видели истинный облик – богиня-сеятель, Бастет. Высокая красивая черная кошка.
– Чего? – изумился Ит.
– Ну, кошка, – пояснил Леон, словно речь шла о какой-то совершенно обыденной вещи. – Они же… в общем, это панпространственные существа, инженеры. Ну и видят их все, конечно, немножко по-разному. Мы видели кошку с человеческим телом, вы – женщину, искин – сгусток слепящего света. Каждому свое, для них это в порядке вещей.
– А зачем нам ее искать? – спросил Ит.
– Ну надо же чем-то заняться, – справедливо предположил Леон.
– Если чем-то заняться, то мы лучше тут посидим, – с опаской пробурчал Ри. – Это все, конечно, хорошо, но мне после всего этого немного не по себе. И еще момент, ребята.
– Какой? – Скрипач уставился на него с подозрением. – Что-то меня эти ваши моменты…
– Понимаете, дело в том, что я плохо помню секторальные станции, такие как наша, зато почему-то отлично помню сегментарные. Вернее, одну сегментарную, на которой я прожил один несколько лет. Там еще был на редкость вредный искин. – Ри задумался. – Совершенно отвратительный характер! Во все вмешивался, лез, куда я его не звал, настраивал против меня мою собственную жену…
– Жену?! – изумился Ит.
– Ну да, жену. Не помню имя. – Ри озадаченно почесал затылок. – Но что она была моей женой – точно помню.
– У Бардов вроде бы жен не бывает, – заметила Даша. – А где это все было, не помнишь?
– Помню. Не в пространстве, на планете. Куски какие-то… – Ри замялся. – Помню мост над морем, который вел к станции. Местные этого моста боялись. Помню свою жену, стоящую на этом мосту. Помню друга… Кажется, его звали Дин. Дин Стрейджер, точно. И еще помню собственную грусть, бесконечную какую-то грусть…
– Это все очень серьезно, – покачала головой Даша. – Очень, Ри. Знаешь, я бы сказала, что ты… Ты вполне мог быть когда-то Безумным Бардом. Вот только жена в картинку не укладывается.
– Не помню, кем я был. – Ри тяжело вздохнул. – Но… от этих воспоминаний мне, признаться, не по себе. Трудно с ними сладить. И вылезают они не ко времени.
Ит слушал молча, сосредоточенно, а потом вдруг поймал случайно взгляд Скрипача – полуутвердительный, полувопросительный. Во взгляде явственно читался вопрос – и ты? Ит кивнул. Скрипач тоже кивнул.
– Ну да, – сказал он едва слышно. – И я. И не сказать, что я в восторге.
Стовер Бег с неприятностями
Чем дальше, тем гаже. И дернул же черт связаться с этой мразью!
Стовер сидел в катере, в закутке, который приспособил себе в качестве каюты, и размышлял. Да, было о чем подумать, ох, было. Несмотря на все его усилия, ситуация стремительно выходила из-под контроля, он терял над ней власть… а терять власть Стовер очень не любил.
Больше всего, конечно, бесила сестра Нудга – ох, не зря он с самого начала обратил на нее внимание, видимо, подсознательно уже тогда ждал каких-то неприятностей. Кто сказал этой проклятой бабе, что всей операцией должна руководить именно она?! Нет, ну кто? Да никто. Ясное дело, что руководитель – он, и никто другой. И Учитель, и брат Хал отлично это поняли и в управление процессом не вмешивались, аккуратно выполняя приказы Стовера. Но эта стерва… Поначалу она вела себя образцово, но как только события из моновариантных превратились в поливариантные, ее как прорвало.
«Ненавижу тупых фанатиков! – стучало в голове у Микаэля. – А фанатичек – ненавижу втройне».
Первые дни тандем их трех кораблей и катера прощупывал порталы, ведущие на территорию Ордена Аарн. Близко, ясное дело, не подходили, слишком велика была вероятность нарваться на какой-нибудь корабль Ордена, от которого, как справедливо подозревал Стовер, молитвы Единому могли и не спасти. На третьи сутки Агор и Аран определили точку выхода секторальной станции с территории Аарн, и тандем пошел по ее следу весьма уверенно. Вроде бы ничего не изменилось – все те же Индиго-миры, все те же расчеты, которые Агор сумел ускорить и свести к шести часам вместо двенадцати… ан нет. Дойдя до очередного мира, станция рванула совсем не туда, куда предполагалось изначально, – она ушла в Мадженту.
С одной стороны, это было плохо. С другой – даже несколько упрощало дело.
– Нам нет необходимости следовать за ними, – заметил тогда Агор. – Мы можем поступить иначе.
– Как же? – поинтересовался Стовер.
– Смотрите, Микаэль, что получается. Мы уже знаем, куда именно они направляются, так?
Он кивнул.
– Что же нам мешает отправиться куда-нибудь поблизости сразу, не бегая за ними, как хвост?
– Неофиты. Это, знаете ли, очень своенравное оружие, – невесело сказал Стовер. – Проблема в том, что без них нам станцию не получить…
– Ну, значит, нам нужно обмануть и наших временных союзников, и экипаж станции, – пожал плечами математик. – В чем проблема? Мы знаем приблизительный срок, когда станция может оказаться в пределах нужного мира, мы знаем, какой дорогой она туда попадет…
– Это как?
– Их всего три, и я уже понял, какую они выбрали. Тем более что у нас есть гораздо более простой и действенный способ перемещения, чем тот, которым пользуются эти двое – Ри и тот гермо. Если катер может вести три корабля Братства по координатам точек, то что помешает трем кораблям вести катер через Белую грань?
Об этом Стовер не задумывался, но, быстро прикинув возможные варианты, понял, что резон действительно есть.
– Проблема заключается в том, что неофитам нельзя выдавать информацию о том, что мы знаем, – медленно проговорил он. – Надо хорошенько подумать, под каким соусом им это преподнести.
– Думайте скорее, – усмехнулся Агор. – Времени осталось всего ничего.
– Почему? – удивился Стовер.
– Смотрите сами. По нашим данным, станция вышла с территории Ордена семь или восемь дней назад. На борту – гермо с сетевым поражением, это объясняет поспешность, с которой они двигаются, и маршрут – теперь он уже не вызывает у меня сомнений. Они торопятся, очень торопятся.
– Почему вы так решили?
– Хотя бы потому, что они идут по сиуру, являющемуся противофазой их финальному проходу, – математик с достоинством и некоторым превосходством посмотрел на Стовера. – Они действительно торопятся, Микаэль, и в наших интересах сейчас не идти за ними следом, а сыграть на упреждение.
– Давайте все же проверим, – предложил тот.
– Что именно?
– Ваше предположение, конечно. Если они действительно идут по тому сиуру, то мы…
– А, вы об этом? Хорошо. Давайте пройдем пару миров, чтобы установить, была там секторальная станция или нет, – пожал плечами Агор. – Я больше чем уверен, что была, но если вы хотите убедиться в этом сами…
– Да нет, я вам верю. Но нам, думаю, надо убедить в этом наших союзников.
– Может быть… – из голоса Агора тут же исчезла уверенность. – Ну да, для укрепления уверенности… Знаете, я боюсь только одного – что эта чертова сука тут же свяжется с ближайшим флотом или, что еще хуже, кинется с докладом к Великому о том, что станцию нашли. Вы не думали об этом?
– Думал, – мрачно подтвердил Стовер. – Еще как думал. Надо как-то заткнуть ей рот, но вот чем и как именно?
– Посоветуйтесь с Клайдом, – предложил математик. – Может быть, ему удастся как-то повлиять на ситуацию.
* * *Клайду, к сожалению, последние дни было не до ситуации и не до разговоров – если до сих пор он как-то сдерживался, то сейчас дела обстояли все хуже и хуже. Такое количество подростков рядом и невозможность осуществить некоторые свои желания из-за постоянного присутствия поблизости палача выводили ксенолога из себя. Он бесился, чем дальше, тем больше. Какого черта он вынужден играть по идиотским стоверовским правилам, когда, кажется, и так все яснее ясного? Ричи, за время экспедиции успевший сдружиться с ксенологом, вроде бы сочувствовал ему, но это было на самом деле сочувствием садиста, которому нравится то, что он видит. Ситуация выглядела следующим образом – по всем трем кораблям тенью шатался ксенолог, не находя себе места, за ним со словами ободрения и утешения следовал врач-биолог, а замыкал цепочку невозмутимый дядя Миша, отпускавший шуточки поочередно то про одного, то про другого.
Однако через некоторое время у палача и Стовера состоялся следующий разговор.
– Ксенолога надо кончать, – сказал палач, присаживаясь в кресло напротив Микаэля. – И чем быстрее, тем лучше.
– Зачем? – спросил Стовер неприязненно.
– Затем, что как специалист он нам скорее всего больше не потребуется, а вот проблем доставить может много. Если он сорвется и пойдет вразнос, всей операции конец. Этот кретин нас запросто сдаст.
– Может, подкорректировать его поведение с помощью тех же контроллеров? – предложил Стовер. – По идее, эта проблема должна решиться с помощью элементарной химии.
– По идее, да. Но только по идее. Попробуйте предложить ему поставить контроллер, и вы сами увидите…
– Да я и спрашивать не буду! – взъярился Стовер. – Поставим насильно, и…
– И через пять минут он сам себе поставит контроллер, нейтрализующий действие первого. Или попросит Ричи о чем-то подобном. Тот, конечно, согласится – Клайд для него нечто типа живой игрушки, а кто же добровольно станет лишать себя развлечения?
– Вот даже как… – протянул Микаэль.
– Даже так, – кивнул палач. – Вы разве не заметили? Нет, я могу, конечно, слегка покалечить Клайда и поручить его заботам Ричи, но вы сами подумайте – как подобное можно объяснить тем же неофитам?
– Несчастный случай.
– Очень смешно, – скривился палач. Перетек в форму нэгаши, повертел головой, разминая явно затекшие мышцы, потом снова превратился в человека. – Ничего не получится. Потому что это, Микаэль, абсурд. И вы сами это понимаете. Я предлагаю решить эту проблему тихо и быстро.
– И как же?
– Неофитам будет выдана версия о том, что Клайд решил остаться в одном из миров, которые мы посетили. А на самом деле я разберусь с ним на территории одного из кораблей и избавлюсь от тела так, что его в жизни никто не найдет. Потому что искать будет нечего. Разберусь действительно быстро. Это же не тот гермо, он вообще драться не умеет.
– Я должен подумать, – с сомнением нахмурился Стовер. – С одной стороны, все правильно, но с другой – я как-то не очень к этому готов. Тем более что команда, разумеется, все отлично поймет.
– Поймет, но им резона нет говорить – спросите, кто из них любит Клайда, и услышите только пренебрежительное «фе», ничего больше. Неофиты хуже, стократ хуже…
– М-м-м… может быть, вы и правы, Михаил, – задумчиво проговорил Стовер. – Но я все-таки прошу вас немного подождать.
– Если только совсем немного. Мне, признаться, уже надоело за ними бегать, – проворчал палач. – Это на редкость утомительное и неблагодарное занятие.
Со всеми приходится считаться, думал с неприязнью Стовер. Прогибаться под всех и считаться со всяким и каждым. Даже с таким дерьмом, как Клайд…
– Знаете что, Михаил, Клайда мы пока трогать не будем, – решительно сказал он. – Я его, пожалуй, займу делом. Потому что бесится он в большей степени от безделья… думаю.
– Бесится он не от безделья, а от того, что не может осуществить свои желания, – жестко отрезал палач. – Может, он и хороший специалист, но самоконтроль у него ни к черту. Но хорошо. Дело так дело. Вот только какое?
Стовер искоса глянул на палача. Неужели в этот раз поганец не пользуется телепатией? Скажите, пожалуйста, какая тактичность.
– У нас есть проблема, которая называется сестра Нудга, – ответил Стовер. – Сами видите, что эта идиотка творит. Нам это совсем не на руку.
Палач захихикал.
– Да уж, – покивал он. – На мой взгляд, это следующая кандидатура для короткого разговора после ксенолога.
– Нельзя, – с отвращением ответил Стовер. – Очень хочется, но нельзя.
* * *Сестра Нудга действительно сумела себя проявить, да так, что Стовер и его команда от ее действий чуть ли не за голову хватались.
Сначала и она, и ее отряд действительно ничего не делали. Молились, слушали проповеди, выполняли указания. Но потом…
Подойдя к одному из посещенных станцией миров, интересной смеси Индиго и Мадженты (из этого мира станция, собственно, и перешла на новый курс), караван из кораблей и катера, как всегда, встал на точку для совершения нового расчета, а капитаны собрались в рубке корабля Учителя для совещания. Мир решили не трогать – по крайней мере так решили Стовер, Учитель и брат Хал. Не трогать, просто чтобы не привлекать к себе излишнего внимания. Но, как выяснилось, так решили только они, у сестры Нудги было на этот счет иное мнение.
С самого начала Стовер заметил, что у нее как-то нехорошо поблескивают глаза и что ведет она себя немного необычно – женщину явно потряхивало, словно от сильного нервного напряжения, было видно, что она едва сдерживается.
– Сестра Нудга, вы хотите что-то сказать? – спросил он.
– Да! – она тут же вскочила с кресла, на котором до того сидела, и выбралась в центр рубки, видимо, для того, чтобы ее лучше слышали и не пропустили ни одного слова. – Да, мне есть что сказать! Почему вы не хотите очистить это царство порока от скверны?!
– В смысле? – не понял Стовер.
– Единый призывает под свою руку множество народов, живущих в мире, – начала Нудга. Брат Хал и Учитель закивали, соглашаясь. – Среди них есть и люди-птицы, это когни, и люди-ящерицы, это нэгаши, и люди-обезьяны, это луури, и такие, как мы, – нэгаши и когни говорят, что мы – люди-рыбы. Даже люди-растения, зивы, и то вставали по призыву Единого, пусть их и было очень мало. Но только один народ во вселенной не сумел понять сущности учения Единого и принять его главную идею – это люди-кошки, изначально столь сильно пораженные пороком и грязью, что…
– Подождите, – остановил ее Стовер. – Вы хотите сказать, что в Братстве нет рауф?
– Именно это я и хочу сказать, – кивнула Нудга. – Эти существа грязны и порочны изначально, по сути своей. Не может стать чистым существо, в самой основе жизни которого находится смертельный грех, коим является мужеложство.
«Ах вот оно что, – мысленно усмехнулся Стовер. – Ясно… да, я наивный человек, оказывается. Думал, что только я ненавижу за это котиков до такой степени, что готов душить голыми руками… А нет, нет… Выходит, котики перешли дорогу Братству одним фактом своего существования… очень интересно получается».
– Уважаемая сестра Нудга, если вы позволите, – он тоже поднялся. – Это несколько меняет дело… Я, со своей стороны, могу сказать вам следующее. Рауф я ненавижу лютой ненавистью, и именно по названной вами причине. Но я не пойму, в чем именно заключается проблема в данный момент?
– В данный момент? – Сестра Нудга посмотрела на Стовера, как на умалишенного. – В данный момент вы все трое почему-то не хотите очистить планету, на которой совокупляется и размножается эта мерзость! Вот в чем проблема, Микаэль. В том, что я, слабая женщина, хочу сделать хорошее дело во славу Единого, а вы мне не даете!