–Что ж, купил бы я вашу халупу, но уж больно стара. - Ипредлагал за нее такие деньги, что ее владельцы усмехались и предпочитали оставаться на «вулкане».
Зашел он как-то к старой бабке. Бабка хитрой оказалась, притворялась глухой, а когда все-таки Лисовский дошел до предложения купить у нее дом, наотрез отказалась: «Ни за что не уступлю. Здеся родилася, здеся и помру. Ась?» Да еще натравила на него свою дикую козу.
И этот вариант не прошел. Ктому же бабкин погреб был в самой дальней части дома, и копать подземный ход пришлось бы под всем фундаментом. Ане хотелось…
И Лисовский продолжил поиски более подходящего объекта. Им оказался домик, соседний с бабкиным. Он подходил во всех отношениях. Особенно - в отношении подвала. Когда Лисовский (якобы для профилактического осмотра) спустился в него и услышал, как за тоненькой перегородкой шумит и пахнет родная канализация, он чуть не заплакал от восторга. Ктому же и проживали в этом доме какие-то простодушные лохи то ли из Курска, то ли из Твери.
Лисовский выбрался из подвала, помыл руки и сел пить чай, предложенный гостеприимными хозяевами.
–Неказистая хатка. - Лисовский, прихлебывая чаек, обвел глазами ветхие стены, щелястый потолок, щербатый пол. Изавел старую песню:- Скоро на слом пойдет. Ивообще - на вулкане живете. Вот-вот под вами канализацию прорвет. Затопит вас. Ине водичкой, а кое-чем похуже. Съезжать вам надо, съезжать. Да поскорее.
–Некуда нам съезжать, - отвечали погрустневшие хозяева.
–Продайте вашу халупу, снимите квартирку, - доброжелательно посоветовал Лисовский.
–Да кто же ее купит?
–Я могу и купить, вместо дачи.
Эти слова сразу же насторожили хозяев. Дом неказистый, идет на слом, стоит на… вулкане. Аон хочет его купить. Что-то тут не то! Какая-то афера.
И хозяин решительно сказал:
–Нам нравится наш дом. Не станем мы его продавать. Отремонтируем.
–Ну-ну. - Лисовский встал. - Явас предупредил. - Ив его голосе прозвучала непонятная угроза.
Глава VII
В «Курском» городе
Как я уже говорил, вся российская милиция приступила к розыскам родителей Феди Зайцева. И, возможно, эти розыски очень скоро увенчались бы успехом, если бы разыскивать пришлось только их. Папа сказал, что по всей стране числятся пропавшими без вести тысячи граждан. В том числе и дети. Поэтому рассчитывать на быстрый результат не приходится.
– Кстати, - добавил он, - я на днях еду в Курск, по своим делам. Заодно еще раз наведу там справки.
– Ой как в Курск хочется, - заныл Алешка. - Больше, чем в Лондон. Это такой город! Там столько всяких…
– …диких обезьян, - ввернула мама.
А папа подумал и согласился:
– А почему бы нет? Я скорее всего поеду туда на выходные. На твоей учебе это не отразится.
На его учебе вообще ничего не отражается, подумал я, а вслух возмутился:
– А я? Посуду останусь мыть, да?
– Но нельзя же маму одну оставить, - возразил папа. - Без мужчин в доме.
– Ничего, Дим, - успокоил меня Алешка. - Я тебе за это что-нибудь привезу из Курска. Какой-нибудь сувенир побольше.
– Только не обезьяну, - сказала мама.
Потом мы немного посоветовались - не забрать ли с собой и Федора, не вернуть ли его бабушке? Все-таки родная ему старушка.
Но мама категорически воспротивилась:
– А что вы ей скажете? Что ее дети, родители Феденьки, исчезли неизвестно куда при невыясненных обстоятельствах? А если у нее сердце больное? Не выдумывайте! - И она открыла дверь, позвала Федора и открытым текстом спросила: - Феденька, хочешь к бабушке, в Курск?
– Не-а, - ответил Федор. - Я у ней погостил. Теперь у вас погощу.
И вопрос был решен.
Алешка начал усердно готовиться к поездке в славный город Курск. И накануне отъезда долго беседовал с Федей, вовсю используя папины методы. Или методы Шерлока Холмса.
Он усадил Федора за свой стол, дал ему чистую тетрадку и фломастеры, чтобы «ребенок чувствовал себя естественно и раскованно».
И начал его расспрашивать:
– Федь, а на какой улице живет твоя бабушка? Небось не знаешь?
– Знаю. - Федя вовсю разрисовывал тетрадные листы.
– Ну, на какой? - Алешка приготовился записывать.
– На хорошей, - уверенно ответил Федор.
Я едва не рассмеялся. Но Лешка не унывал:
– А чего там хорошего-то?
– Дома всякие. Деревья. Речка посреди домов течет.
– Ага. - Алешка быстро записал: «Набережная».
– А в каком доме?
– В большом. - Федя широко развел руки, едва не ткнув Алешку в лоб фломастером. - Вот в таком!
– Нарисовать слабо€? - подначил Алешка.
Федя перевернул страницу и, высунув от усердия язык, стал рисовать большой бабушкин дом.
– Вот. - Он тяжело и гордо вздохнул, как после трудной работы.
На листке был нарисован кривой прямоугольник, а в нем маленькие кривые квадратики - окна, надо понимать. И какие-то сучки на крыше, антенны, наверное.
– Здорово! - похвалил я, вглядываясь в рисунок. - Очень похоже.
Федя довольно улыбнулся. А Лешка цыкнул на меня:
– Сядь на место, не мешай. - И снова занялся Федей: - А двор в ее доме есть?
– Есть.
– Какой?
– Большой. - Федор не баловал Алешку разнообразием ответов.
– А во дворе что-нибудь есть?
– Много всего. - Федор вздохнул, припоминая, наморщил лоб. - Бабушка. Деревья всякие. Помойка. Машины. Качели. Тигр.
– Какой тигр? - удивились мы.
– Зубастый! Вот с таким хвостом. - И Федор нарисовал кривую полосатую загогулину, похожую на вопросительный знак. Подумал и добавил: - Мальчик еще есть.
– Какой мальчик?
– Без штанов.
Мы переглянулись. Пожали плечами.
– А почему без штанов? - недоуменно спросил Алешка.
– Потому что мокрый, - как дурачкам, пояснил Федор.
– Ну да… Понятно…
– А нарисовать этого мальчика сможешь?
– Сто раз, - обрадовался Федор.
– Сто не надо, - поспешил Алешка. - Лучше один раз, но похоже.
Федор посопел, поводил фломастером по листу:
– Вот такой мальчик.
Надо сказать, удачно получилось. Сразу было видно, что это мальчик. Без штанов. Все было очень похоже. Только одна рука какая-то странная: вроде тонкой кривой кочережки.
Но тут вошла мама - руки в боки:
– Федор, в ванную! Алешка, в постель! Дима, на кухню!
В общем, поехал Алешка в Курск со скудной и странной информацией. Федина бабушка Анастасия Петровна живет в большом доме на набережной, во дворе которого имеются деревья, тигр и мокрый мальчик без штанов.
Однако я не сомневался, что и по этим приметам мой младший братишка разыщет (втайне от папы, конечно) Федину бабушку и получит от нее все сведения о сокровищах, запрятанных ее предками в бывшем доме Зайцевых в Поречье…
Курск, конечно, город не очень большой, но не для маленького пацана.
Папа, прежде чем выпустить Алешку в город, заставил его выучить наизусть название их гостиницы и улицы, на которой она стояла. Но этого ему показалось мало, и он записал все эти данные на своей визитной карточке и отдал ее Алешке.
– Далеко не ходи, - предупредил он. - Сходи в музей, посмотри панораму «Курская битва», в зоопарк загляни. Но на тиграх не кататься!
– Есть, сэр! - ответил Алешка, в планы которого входило совсем другое. Кроме, конечно, тигра.
Нужную улицу он нашел сравнительно просто, но не очень быстро.
Выйдя из гостиницы, он дернул за рукав дядьку, который, стоя у киоска, увлеченно читал газету.
– Что вам? - не отрываясь от газетного листа, коротко спросил дядька.
– Большая улица на набережной. - Алешка тоже был краток.
Дядька махнул рукой в нужном направлении, а потом добавил:
– За углом - направо, за вторым - тоже.
Алешка проделал все в соответствии с указаниями и вскоре оказался… на том же месте. Дядька, к счастью, тоже.
Алешка дернул его за другой рукав и повторил свой вопрос.
Не сводя глаз с газеты, дядька махнул рукой совсем в другую сторону и добавил:
– За углом - налево, за вторым - еще раз налево.
– Я там уже был, - сказал Алешка.
– Тогда не знаю, - буркнул зачитавшийся дядька. - Не мешай.
Тут в окошко высунулась киоскерша и сказала:
– Мальчик, не слушай его. Иди между вон теми домами до светофора. И там спросишь.
У светофора Алешку направили обратно к гостинице. Он послушно пошел туда, безнадежно заблудился и через двадцать минут вышел на набережную.
Эта улица и вправду оказалась довольно большой, и почти все дома на ней тоже были довольно высокие.
Алешка брел вдоль набережной, заглядывая во все дворы в поисках нужного дома. А он никак не попадался. Все время что-нибудь не сходилось с приметами, обозначенными юным Федором. Во всех дворах были бабушки и качели, деревья и машины. Но не было зубастых тигров и мальчика без штанов.
Наконец в одном из дворов кое-что сошлось: песочница, качельки и гипсовый мальчик без штанов. Он стоял посреди фонтана, в котором не было воды, но было много пустых банок из-под пива и смятых пачек из-под сигарет.
Наконец в одном из дворов кое-что сошлось: песочница, качельки и гипсовый мальчик без штанов. Он стоял посреди фонтана, в котором не было воды, но было много пустых банок из-под пива и смятых пачек из-под сигарет.
Мальчика было жалко. Мало того, что без штанов, так еще и без носа. И без одной руки, вместо которой прямо из плеча торчала ржавая железяка. Мальчик был здорово похож на рисунок Федора.
Алешка осмотрелся - все вроде бы сходится. Только тигра нет. Вместо тигра стоял в углу двора свежевыкрашенный гараж с пудовыми замками на воротах. А тигр, видно, куда-то сбежал. Мальчика с железной рукой испугавшись.
Алешка придержал проезжавшего мимо на роликах пацана неожиданным вопросом:
– Привет! А тигр где?
– Где-где! - не удивился пацан. - Закрасили. Домоуправление закрасило. Из-за эстетики.
Из дальнейшего разговора выяснилось, что тигра нарисовал на гараже Ленька из четвертой квартиры, и был он так безобразен (тигр, а не Ленька) и ужасен, что маленькие дети плакали, а старые вздрагивали и подпрыгивали при виде его оскаленной пасти.
– А Федькина бабушка в какой квартире живет? - Алешка стал развивать долгожданный успех.
– А их тут полно, - небрежно ответил мальчуган. - Вон они, в беседке. - И исчез за углом. Как закрашенный тигр.
Алешка понял, что он на верном пути, и подошел к беседке.
В ней сидело десятка полтора «Фединых» бабушек разных возрастов. Даже молодые бабушки были. Все они занимались делом: кто вязал длинный свитер, кто просматривал газеты, а молодая бабушка пила пиво из банки и курила. И все они наперебой разговаривали. О своих детях и внуках. В основном - критически.
Алешка немного растерялся от такого богатого выбора. Но ненадолго. Он отошел в сторону и гаркнул изо всех сил:
– Федька!
Все бабушки вздрогнули, а три из них обернулись.
– Здрасьте, - сказал Алешка. И обратился к одной из них: - А ваш внучек где живет?
– Мой-то? А вона, - и бабушка показала на окно в четвертом этаже, за которым маячило несчастное лицо с обмотанным шарфом горлом.
– А мой на работе, - не дожидаясь вопроса, сообщила вторая Федина бабушка. - Он экскаватор водит. - Эта бабушка, значит, тоже Алешке не подошла.
Тогда он уверенно обратился к третьей:
– Вам привет от Феденьки, из Поречья. Мы с ним подружились.
– Ах ты! - обрадовалась бабушка Настя так, что с ее колен спрыгнул клубок ниток и шустрым колобком побежал к гаражу.
Алешка догнал его и вернул хозяйке.
– Как они там? - спросила бабушка Настя, сматывая клубок. - Живы-здоровы?
– Все в порядке! - бодро ответил Алешка. - Все прекрасно! - Не считая того, что родители исчезли, а их сынишку выгнали из родного дома злые чужие люди. - Федя хорошо кушает, крепко спит на своей раскладушке…
– Чегой-то на раскладушке? - обиделась за Федю Анастасия Петровна. И, обращаясь к другим бабушкам, внимательно слушавшим разговор, возмутилась: - Ишь, порядки завели! Кроватки приличной у ребенка нет.
Алешка быстро внес коррективы:
– Кроватка есть. Она в ремонте. Федя из нее корабль сделал.
– Он такой! - успокоенно восхитилась бабушка. - Лучше бы, правда, из родительской сделал или из гадаропа. Ну, идем ко мне, малец. - Она, кряхтя, встала - Алешка снова сбегал за ее клубком, который опять скатился с ее колен. - Ишь, неслух, - обругала бабушка непоседливый клубок, - вроде пацана. Идем, Лексей, чайком тебя порадую.
Алешке только того и надо было. За чаем все старушки становятся разговорчивыми. И теряют бдительность. Это мы по своей бабушке знаем.
Долгое время разговор никак не хотел принимать нужное направление: все вокруг да около. Бабушка Настя без конца выспрашивала Алешку (как они там, без меня?), он даже врать устал и стал бояться, что в конце концов ляпнет что-нибудь и старушка наконец догадается, что он в глаза не видел ни Мишу, ее зятя, ни Ирочку-солнышко, ее доченьку.
Алешка лавировал, как корабль среди коварных льдов, и все-таки приплыл в нужное место.
– А что дом? - ответила ему бабушка. - Дом как дом. Старый, конечное дело. Но постоит еще. Подпол? Какой подпол? А я и знать не знала. Дом-то оне купили у когой-то. Не наш дом, не фамильный.
Ага, сокровище там Федькины предки, в том числе и его родители, не прятали. И эта версия, значит, лопнула!
– А и то сказать - жили себе в Курском и жили. Нет, вот в Москву им захотелось, коммерсантами стать. Вот дом-то и купили, задешево, правда. За копеечные деньги.
– Повезло, - подхватил Алешка. - В Москве жилплощадь очень дорогая. Тыщи баксов. Наверное, этот дом сломать должны.
– Чего его ломать? - Бабушка Настя налила Алешке еще чаю и положила еще варенья. - Кушай, Лексей, кушай. В Москве курского варенья не найдешь.
– Ага, - согласился он. - Чего нет, того нет. И соловьев курских не водится. Один только есть, в зоопарке.
– Поет? - поинтересовалась бабушка.
– Не, чирикает, - врал Алешка, уплетая варенье.
– И то! В клетке небось зачирикаешь. А то и завоешь.
Алешка опять постарался от соловьев и варенья вернуться к дому.
– Мы тоже хотели дом в деревне купить. В Простоквашине. Да денег не хватает.
– Во! - похвалилась бабушка. - А мы задешево купили. А все почему?
– Почему? - насторожился Алешка.
Бабушка потянулась к нему через стол и прошептала, как тайну сообщила:
– Под энтим домом муникации разные.
– Привидения, что ли? - уточнил Алешка.
– Сам ты привидения. Сказано: муникации. От них очень большой вред может случиться. Вот никто этот дом и не брал. А мои дураки соблазнились. Хлебнут теперя этих муникаций.
Уже хлебнули, подумал Алешка, ломая голову над этими загадочными «муникациями».
А бабушка нагоняла страху, самой, видно, нравилось:
– Раз ночевала у них, гостила. Так только одну ночь и выдержала. Шум под полом, журчит чой-то, щелкает. И дух очень чижолый прет. Особливо к утру. Вот тебе и муникации!
Алешка так запутался, что даже растерялся. Что бывало с ним очень редко. Можно сказать, никогда не бывало. Получалось, что какие-то злые и бессердечные люди выгнали из дома целую семью, да еще с малым ребенком, из-за каких-то вредных «муникаций». Зачем они им? Да еще с «чижолым» духом?
Стоп! А ведь от этого дядьки в комбинезоне тоже как-то противно пахло. Может, он сам и есть один из «муникаций»? Шумит по ночам, журчит, щелкает и воняет. А может, родители Федьки сами сбежали от этих «муникаций»? Те их выжили, как привидения, пока Федька у бабушки чай с курским вареньем пил.
Все, подумал Алешка, запутался. Надо назад возвращаться. Все снова начинать.
– Ты кушай, милок, вареньице, - все угощала его хлебосольная бабушка, безмерно радуясь, что получила привет от своих любимых родственников.
Алешка вздохнул и со скрытым отвращением сунул в рот еще ложку варенья.
– Спасибо, - с трудом сказал он. - Мне пора. У нас поезд скоро.
Лучше бы он этого не говорил. Бабушка Настя засуетилась:
– Гостинчик им соберу. Как же! Передашь? Яблочек курских, вареньица, грибков баночки две… И подушечку Феденьке мому захвати, она легонькая, пуховая. Ить на раскладухе, бедный, мается…
…Алешка добрался до гостиницы, едва держась на ногах, сгибаясь под тяжестью двух кошелок, набитых дарами курской земли. Да еще и зажимая под мышкой подушку.
Папа был уже в номере, разговаривал по телефону. Положил трубку, уставился на Алешку:
– Ты что, сынок, ограбил рынок?
Алешка с тяжким вздохом поставил кошелки на пол, перевел дыхание, вытер лоб, соображая, что бы такое соврать. Поубедительнее.
– Вот, пап, все курское… Свеженькое. Прямо с грядки.
– Подушка тоже с грядки? - холодно спросил папа. - И варенье с грибами? Или с чужой полки? Где взял? Только не ври, не получится.
– Правда, пап, - начал лепетать Алешка. - Одна старушка подарила.
– А! - притворно догадался папа и хлопнул себя ладонью в лоб. То есть по лбу. - Все понял! Ты ей помог оживленную улицу перейти. На зеленый сигнал светофора. Так, Алексей?
– Ну, пап! Какой ты умный! - льстиво восхитился Алешка. - Правильно догадался. И как быстро! Не зря мама за тебя замуж вышла.
– Все? - Папа встал, прошелся по комнате, остановился напротив Алешки. - Еще варианты будут? Чистосердечное признание…
– Да я правду говорю! Одна бабушка подарила. Правда, не мне…
– Так. - Папа опять сел, откинулся на спинку стула и положил ногу на ногу. - Сознавайтесь, гражданин Оболенский.
– Ну это… Как бы сказать… В общем… Одна бабушка… У нее там родственники… Просила передать…
– Невнятно! - с угрозой в голосе сказал папа. - Конкретнее, гражданин. Без «в общем» и без «ну это».
– Бабушка! - раздельно произнес Алешка. - Родственникам! Просила передать! В Москву! - и прошептал: - Это понятно?
– Совсем чужая бабушка? - усмехнулся папа. - Анастасия Петровна ее зовут?
Алешка сдался. И признался.
– Я думал, в этом старинном доме запрятаны фамильные сокровища Зайцевых. А там ничего загадочного, кроме каких-то «муникаций», нет.