— Я тебе позвоню, — пообещала Елизандра.
— Будь так любезна, — отрешённо ответил Этельвульф.
Он не оглянулся ей вслед, окончательно погрузившись в думы об ангелах.
Глава 5 Отверженные
(предположительно, где-то на проспекте Мира)
Хамад осторожно выглянул из-за угла. Слава Иблису, тьма просто кромешная. Оно-то и хорошо. Ему приказано принести товар, и он на верном пути — пусть и рискуя своей жизнью. В конце концов, что такое жизнь, когда… а, хватит, не будем. Лишь за эту услугу ему помогут избавиться от ужасных проклятий, превративших бытие в сущий кошмар.
А вдруг у него припадок ясновидения и он скоро очнётся?
Хорошо бы. Мысленно взывая к помощи Иблиса, Хамад заскользил ногами по липкой поверхности. В воздухе висел запах горелого мяса, наполняя пространство удушливыми газами. Слышался вой ветра: менее опытный демон, пожалуй, уже дрожал бы от ужаса. Двигаясь короткими перебежками, не уставая восхвалять зло, раджим добрался до огромного деревянного столба, примерился… и обхватил дерево руками и ногами. Прислушался — ни звука. Тишайше выдохнув, он пополз вверх. Главное, ни в коем случае нельзя расслабляться. Монстры здесь. Они никуда не делись и всё так же разевают огромные рты с блестящими от слюны белыми зубами. Они способны схватить его в любой момент, и тогда почти не будет шансов уйти живым, Исход противостояния с чудовищами по большей части один — смерть. Содрогаясь всем телом, он обонял запах собратьев, чьи тела гниют по всему периметру опасной зоны. Хамад не первый, пришедший сюда. Тишина и тьма обманчивы — в их утробе поселился кошмар.
Уфф, отлично. Он-таки сумел забраться наверх.
Демон прислонился к фарфоровой, разрисованной синими цветами стене, вытер выступившую на губах слизь. А вдруг всё пройдёт нормально? В это время суток монстры появляются редко, их царство — утренняя заря и вечерний закат: когда, рыча от нетерпения, они приходят сюда на водопой и пиршество. Бросок. С десяток шагов влево, затем поворот… ага, вот и башня из чистого хрусталя… но не следует там останавливаться, ноги увязают в липкой жиже, идти становится всё труднее, к горлу подкатывает тошнота. Как тяжко. Он не должен умереть. Нет, Иблис рогатый, только не сейчас. Чарующий запах издали сводит с ума, руки и ноги подёргиваются в мелких конвульсиях. Ему хочется, УЖАСНО хочется пойти в этом направлении, упасть в прелесть лицом, кататься, как кот после валерьянки, и кричать от наслаждения. Нет, НИКОГДА. Он пробежит мимо, сцепив челюсти, чего бы это ему ни стоило. Хамад знает, куда зовёт запах, и не поддастся соблазну. Неподалёку от башни в скрюченной позе лежит труп. Раджиму хочется вглядеться в мёртвое лицо, он заставляет себя отвернуться. Ни к чему это — погибшему товарищу уже ни поможешь. По мере приближения к цели тела мертвецов начинают множиться. Вот один, уже бывалый, с вислыми усами, рядом распростёрся другой, совсем мальчик, молодая девушка лежит на спине, подогнув в предсмертной судороге ноги. Какой кошмар… И почему он раньше не задумывался о подобных вещах? Самолюбивая скотина… так-то Иблис наказывает его. По щеке демона скатилась непрошеная слеза. Судя по количеству трупов, здесь расположен самый опасный рубеж. Ещё одна короткая перебежка по липкой грязи, повисший мрак среди причудливых высоких башен. Поле, полное мёртвых тел убитых соратников, ловушки чудовищ, протянувшиеся вверх зловещие стеклянные столбы — и бездна ужаса, повисшая в ночном воздухе. Силы иссякли, однако искомый товар уже почти рядом. О подземелья адовы, неужели Хамад спасёт себя? Иблис прекраснейший. Да! Да-а-а-а-а! Раджим упал на колени перед фарфоровым алтарём с жертвоприношениями и судорожно запустил руки по локоть в запасы деликатесов, набирая как можно больше. Его едва не стошнило. Чудовища до отвратности пресыщены и ленивы. Им не приходится охотиться ночами, чтобы не умереть с голоду. Увы, эта планета принадлежит им. О, как же ты был слеп, глупец Хамад! Греши больше, чтобы Иблис возвратил тебе истинный облик… иначе…
В глаза ему ударил яркий свет тысяч прожекторов.
Чудовище, превосходящее Хамада размером в тысячи раз, взревело жутким голосом:
— Маша! Твою мать, тут опять таракан! Яд не действует! Сейчас я его тапком пришибу!
Хамад шарахнулся, и в тот же момент земля под ним вздыбилась, содрогаясь от страшного удара — демона подбросило вверх упругой волной. Рухнув с полуметровой высоты, перебирая лапками по клеёнке, залитой сладким чаем, он истерически заметался посреди чашек и бокалов на высоких ножках, не выпуская кусок бисквитного торта. В воздухе послышался свист, и стол снова сотрясло — Хамад, во всю глотку славя Иблиса, в отчаянии прыгнул чудовищу на лапу (оно завопило дурным голосом), оттуда спланировал вниз и что есть силы побежал к помойному ведру. Послышалось пшиканье — вслед беглецу полетело белое облачко. Демон в ужасе догадался: дихлофос, смертельный газ, применяемый чудовищами в обход любых международных конвенций. Со слезящимися глазами, надрывно кашляя, он влетел в нору слева от помойного ведра и понёсся вперёд, не чуя под собой всех шести ног. Лишь добравшись до первого блок-поста, Хамад перевёл дыхание. Ему не верилось, что он ушёл живым. В глазах двоилось, а лёгкие разрывало, словно туда щедро насыпали молотого перца чили, но он ещё явно дёшево отделался.
Случайное превращение в осла запустило цепную реакцию.
Он не смог, как обычно, автоматически превратиться в человека по истечении десяти минут: тем и опасны неконтролируемые обращения, что часто происходит сбой. Спустя сутки ситуация оставалась на прежнем уровне — он не выходил из образа осла. После страшного момента, когда брат Корнелий, находясь в образе сестры, отверг его на пороге церкви (вряд ли, если уж откровенно, в этом следовало винить брата Корнелия — тот пребывал в состоянии внутреннего расстройства и не узнал бы даже мать родную, а не то что соседа, с коим съел тонну шашлыка), Хамад собрал в себе последние остатки маны, дабы переместиться из образа длинноухого существа во что-нибудь другое. В городе Москве лучше быть бродячей собакой, чем ишаком. По крайней мере, при виде собаки никто не задаётся вопросом, что тут делает это животное и не позвонить ли в полицию? Маны оставались лишь жалкие крохи. Он прочёл заклинание и… обратился в таракана.
Новый сбой, уже второй в череде превращений.
Хамад слышал о таком и раньше. Это называется — «застрял», когда ты без конца превращаешься в различных животных и не способен вернуть себе человеческий облик: требуется стороннее вмешательство. Один знакомый демон Хамада, находясь в джунглях Индии, от испуга (на него прыгнул тигр) поочерёдно превратился в слона, затем (затоптав тигра) в лошадь Пржевальского, зебру, кабаргу, пятнистого кабанчика и лемура. В образе лемура он оставался сорок лет, блуждая по джунглям, пока на него не вышла поисковая группа демонов: увы, к тому моменту знакомый одичал и реагировал сугубо на бананы. Ох, да вот только теперь ему и ясно — лучше бы оставаться ослом. Ишаку удивляются, однако его никто не боится. Он необычен, но не противен, невзирая на свои размеры. Да, издаёт неприятные звуки (ишачий рёв далёк от сладчайшей музыки), да, плохо пахнет. Однако женщины при виде длинноухих не визжат, как оглашенные, а мужчины не стараются прихлопнуть ишака газетой. Таракан — тварь мерзкая, про него даже детские поэты пишут ужасы. Насекомое не обитает в саду орхидей — живёт среди отбросов, питаясь всякой лажей. Человечество объявило им самую настоящую войну и уничтожает любыми доступными методами — включая уже вышеупомянутые газеты и тапки, дихлофос (в тараканьих кругах этот газ цинично именуют «дохлофосом»), плюс хитроумные ловушки с ядом. Не жизнь, а самый настоящий научно-фантастический блокбастер, где ты добываешь себе еду со смертельным риском на полях, полных трупов собратьев: ежесекундно опасаясь появлений чудовищ-великанов, обладателей громовых голосов.
Но главный кошмар состоял вовсе не в этом.
За свою жизнь Хамад (о чём горько теперь сожалел) уничтожил сотни, если не тысячи тараканов — всеми возможными способами, включая такие зверства, как подавление ботинком и обливание кипятком. Оказывается, это вовсе не бездумные и противные насекомые, чьё земное предназначение состоит из трёх пунктов — пожрать, поспать и сдохнуть. Увы. В подполье (причём в буквальном смысле) обитала самая низшая, отверженная каста демонов, настоящие парии, попираемые ногами как людей, так и демонических братьев: сотни тысяч изгнанных из верхнего мира существ. Среди них и подобные Хамаду — застрявшие, не сумевшие принять нормальный облик после обращения в животное, и проклятые, низверженные в бездну тухлятины и грязи, и урождённые тараканами старые демоны: да-да, оказалось, изначально есть и такие. Здесь-то и царил самый настоящий Ад. Уже давно сотрясла подземелья кровавая гражданская война, и тысячи храбрых воинов пали в борьбе за обладание остатками протухших бутербродов с колбасой и крошками пирожных. Подземное царство разделилось на сектора. Центральные области с самыми лучшими ресторанами (и соответственно, самыми качественными объедками, включая благоухающие объедки китайской и французской кухни) контролировали проклятые. Озлобленные, одичавшие, осатаневшие (в худшем смысле слова) тараканы — которым больше нечего было терять. Они научились выживать, обходя ловушки, а многие выработали иммунитет к ядам. «Спальные» районы перешли под власть застрявших — там пусть и не столь сытно, ибо в панельных домах часто живут пенсионеры, зато достаточно безопасно: у неимущих нет денег выкуривать тараканов дорогими спецсредствами, кроме бьющих по большим площадям, но неудобных тапков. Старых сдвинули в Подмосковье: хоть они не утратили способности колдовать и даже обладали энным количеством маны, великаны с тапками наперевес противостояли любым артефактам. Самое главное — старые торговали рецептами заклинаний. Это и было жизненно необходимо Хамаду. Иначе он не пошёл бы ночью в логово монстров, чтобы внести плату за магическую помощь — кусочек киевского торта, ценившегося среди тараканов так же, как в мире людей ценится золото. Кашель усилился. Хамад прислонился к стене и сел, сжимая в ослабших лапках торт, бессильно шурша хитиновыми крыльями.
Он справился. Ему и на этот раз повезло.
Таракан-прусак на блок-посту сочувственно пошевелил усами. Он видел и не такое…
Зачастую, когда его братья возвращались из битвы с великанами, совсем молодые особи ложились на пол, укрывались гниющими листьями свекольной ботвы и умирали от последствий дихлофоса. Да и у него самого из шести лапок осталось лишь четыре.
— Водички дать? — участливо шепнул прусак. — Свеженькая, качнул из водопровода.
Хамад слабо кивнул. Вода придала ему сил, и он поднялся, опираясь на стену.
— А ты парень крутой, — с уважением сказал таракан. — К этому торту за сутки сорок наших ходило, никто назад не вернулся — небось лежат там лапками кверху. Новичкам везёт, что и говорить. Будь осторожнее с наваром, слух пойдёт, что пацан добычу принёс — могут на тебя «наехать», долю потребовать — у нас таких «осы» называют. Сам съешь или бабе отнесёшь? Бабы наши сладкое любят, за тортик сразу обслужат, не сомневайся.
— А девственницы есть? — без надежды спросил Хамад.
— Охренел? — отрезал прусак. — Ты чего, брат? У тараканов вообще нет девственной плевы.
— Так я и знал, — со злостью ответил раджим.
Он привычно дохнул в трубку и подождал результата теста. Отлично, зелёный.
Махнув на прощание лапкой, Хамад зажал торт в челюстях и быстро пополз по коридору. Кругом шуршали коллеги. Могильщики тащили сухие трупы, результат недавней чумы из-за применения отравляющих веществ. Эх, сколько ж говорили молодняку — не лезьте на вкуснятинку, что призывно пахнет, — там не только яд, но и бациллы, в мгновение ока уничтожающие целые поколения. После вспышек страшнейших заболеваний, когда половина населения в центральных районах вымерла от чумы, а коридоры забились штабелями мертвецов, всюду встали санитарные кордоны. Если тест показывал, что таракан заражён и является «зомби», лучники-снайперы убивали его сразу — вместе с офицерами блок-поста: неудачники гнили вдали, распространяя сладкий запах отравы. «Э, выберусь отсюда — ни в жизнь больше таракашу не раздавлю, — сокрушался Хамад, проползая по зловонному туннелю. — Буду всегда конфет-монфет им ставить и такой добрый очень буду, да. Ну, то есть злой, но в хорошем смысле». Пару раз ему на пути попались приблатнённые «осы», однако весть о хождении за тортом на Поле Мёртвых распространилась по всему подземелью, и тронуть храбреца никто не смел. «Осы», одетые в полосатые свитера а-ля Фредди Крюгер, почтительно расступались — ведь он вернулся из преисподней, где бурлят моря дихлофоса и шастают великаны с тапочками. Хамад понимал — они уже давно забыли, что когда-то являлись демонами: и ему было страшно.
Раджим добрался до заветной двери. Перевёл дух.
Изнутри доносился восхитительный аромат — пахло жареными свиными рёбрышками, вьетнамским супом пхо бо, салатом оливье, шарлоткой с яблоками и прочими дивными вкусностями. Хамад положил торт к ногам, потёр обе лапки и деликатно постучал.
Глава 6 Бог волков
(Кутузовский проспект, один из сталинских домов)
Каим озабоченно посмотрелся в зеркало. Повернулся — сначала правой щекой, затем левой, М-да, начинает морщить, пора задуматься о заказе нового костюма. Человеческая кожа положена ему по статусу, её приятно носить, она — символ власти и могущества архонта, не говоря уже о моде. Залезешь в Интернет, так куча демонических сайтов предлагает «человечку» кустарной выделки, в основном африканского или азиатского производства… люди там дёшевы. Конечно, вместе с костюмом понадобятся и новые документы, и рабочее место в другом банке (Каим с начала XX века предпочитал работать в финансовых организациях, ибо попросту обожал иметь дело с деньгами), но за такой мелочью дело не станет. Отдел одежды и дизайна подберёт из каталога любую кожу, какую он пожелает — Каим предпочитал шкурки не малолетних вертихвосток, а зрелых женщин: пусть обладательниц такой кожи и труднее похищать. Главный минус человеческой кожи — она стареет, невзирая на инъекции ботокса и дубильных веществ. Искусственную кожу дорогих сортов можно проносить целый век: хотя правилами Коллегии Демонов такое запрещается — столетняя бабулька, сохранившая свежесть школьницы и ноги фотомодели, выглядит пугающе. А Каим любит натуральность.
Бес вытащил коробочку с надписью «Диор». Припудрил нос.
Вот так оно лучше. Усовершенствовать лицо с помощью хирурга-демона (человек упал бы в обморок, обнаружив под кожей пациента кучу чипов, электродов и искусственных вен) тоже не возбраняется. Другое дело — хлопотно всё это. Закажешь новый костюм, подкорректируешь пластикой с силиконовыми протезами (грудь, губы и ягодицы), потом одежду к нему подбери… свежая женщина — свежий гардероб, лифчики, платья, туфли… Всё старое придётся раздавать или выбрасывать — как обычно после инсценировки смерти. «Труп» хоронят открыто, честь по чести — кожу либо натягивают на пластмассовый каркас, либо набивают соломой: иногда в толпе пришедших на похороны присутствует и сам демон, но уже в новой одежде — откровенно ухмыляясь сквозь слёзы.
Сегодня важное совещание. Ему нужно хорошо выглядеть.
У Кайма жёсткий ежедневный график, ни одной свободной секунды. Подъём, как обычно, в шесть утра. Он выслушивает свежие новости от демонов-порученцев: в Южной Корее затонул паром, в Турции взорвалась шахта… и там, и там сотни трупов, чудесная работа отдела природных катастроф. Бои вокруг Донецка и Луганска на Украине — десятки убитых, ну, Абадона, отвечающий за войну, всегда старается на «отлично», он только с американским ракетным ударом по Сирии оплошал. Ничего, парень ещё наверстает.
После утренних новостей всегда следует завтрак.
Демоны так созданы, что им надо есть. Конечно, умереть с голоду они не могут, но от недоедания появляется сонливость и раздражительность. Обычно на стол ставили маленький котелок с горящими углями (в честь факта, что все бесы прибыли сюда из Ада) и сырое, истекающее кровью мясо. Каим ввиду женственности образа сидел на диете, и, хоть исправно разжигал по утрам угли, предпочитал вкушать овощи на гриле. «Фигура очень важна, — объяснял он знакомым по Коллегии Демонов. — Пускай я могу обеспечить себе стройность и молодость парой заклинаний, это в какой-то мере жульничество. Власть над миром достигается не колдовством, а силой личного мироощущения». Бесы пониже рангом бледнели и с уважением кивали, хотя в большинстве своём не понимали столь сложных оборотов, как «личное мироощущение». Демон Каим умел удивлять, и его ум был воистину женским — он полагался скорее на чувства, волю случая и сиюминутную смекалку, нежели на долгие и нудные математические расчёты. Именно он создал сценический образ бородатой женщины — Кончиты Вурст, в качестве злого духа овладел её телом и легко победил на «Евровидении». «Традиционно среди адских существ мало внимания уделяется искусству, — объяснял бес Каим впоследствии в интервью изданию „Вестник Преисподней“. — А между тем напрасно. Посудите сами. Небритое существо в женском платье берёт первое место в конкурсе, и мы сразу имеем букет смертных грехов. Большинство людей, особенно церковники, испытывают гнев, остальные конкурсанты — зависть, а некоторые… конечно, немногие, но всё же — сладострастие». — «К этому — сладострастие?» — брезгливо удивился корреспондент. «Поразительно, что вы не владеете ситуацией, — со снисходительностью, свойственной архонту в отношении к младшим бесам, обронил Каим. — Сынок, двадцать первый век таков, что возжелать женщину с бородой фактически естественно и даже законно. Напротив, если ты её не желаешь — да это ж хрен знает что такое. В глазах общества ты придурок, психически больной на всю голову, злой гомофоб и уроженец Российской Федерации. Безусловно, пока есть небольшие сложности с популярностью среди мирян таких извращений, как секс с запечёнными в кокосе летучими мышами… но поверьте, отдел прелюбодеяний работает над этим денно и нощно, не покладая хвостов, копыт и прочих рабочих органов».
К курированию попсы другие архонты относились весьма брезгливо.
Считалось, что это полное убожество (и, в общем-то, так оно и было), посему нормальный демон должен пестовать и раскручивать группы блэк-метал, где на тёмных стильных обложках красуются изображения монстров, любовно выписанные пентаграммы, перевёрнутые кресты и тексты в стиле «Зарежьте скорее всех этих грёбаных христиан!» — Безусловно, такими сладостными вещами заниматься куда приятней, чем конкурсами типа «Евровидения» или очередной «Фабрики звёзд». Однако много ли живёт на свете поклонников блэк-метал? Да они на концерт в клубе тысячу человек едва собирают. А вот сотворение таких кумиров населения, как Дима Билайн или Стас Мешайлов, повергало в грех миллионы. Правда, Коллегия Демонов и на сотом обсуждении не пришла к единому мнению — грех ли человеку в принципе слушать музыку, каковая по сути своей полное говно? Одна часть бесов считала, что это как раз и отражает суть адских существ на Земле: ухудшать жизнь людей, дабы они круглосуточно кушали говно. Другая заверяла — подобное мнение разочаровывает, ибо если человечество поглощает говно, но уверено, что это сахар, то теряется и сам смысл наказания. Каим как раз поддерживал развитие попсы. Как древний демон он пребывал в полной уверенности — попса пусть и медленно, но в итоге погубит мозг человечества, превратив его в свору пляшущих обезьян.