– Вика у нас писательница, – презрительно пояснил хрустевший печеньем Костя, – с большим будущим.
– Да, представь! – агрессивно вскинулась сестра.
– Ага. Руки не сотри писавши, Льва Толстая ты наша! – заржал Костя.
Судя по интонациям, это был давний, вялотекущий конфликт.
– Писательница? – с уважением посмотрела на девицу Яна. Она перестала сердиться и снова мысленно вернула Вике право считать себя умнее. Творческие люди все с приветом и со странностями. Зато она, вон, не какая-то там офисная крыса, как Яна, а целая писательница. – А как ваша фамилия? Я обязательно куплю что-нибудь из вашего творчества! Вы про что пишете?
Видимо, Яна сказала что-то не то, так как Костя снова радостно заржал, а Вика покрылась некрасивыми пятнами, которые расползлись по ее лицу и шее гигантскими бордовыми медузами.
– У меня смесь философии, триллера и фэнтези, – процедила Вика. – Это не для средних умов, поэтому издатели, которые гонятся лишь за прибылью и удовлетворением потребностей массового быдла, до этого еще недоросли. Мои книги можно прочесть лишь в Интернете. И то адрес я даю не всем.
Надо полагать, что Яну она к числу избранных не причисляла. Конечно, Яна легко могла бы поставить эту зазнайку на место, но было неудобно. Все же писательница. И, возможно, будущая родственница.
– У нас вообще очень приличная семья, – гордо заявила мама, даже с некоторым вызовом в голосе, словно сама в этом сомневалась и ждала возражений.
– Не переживайте, родственники, Яна нам генофонд не испортит! – воскликнул Костя. – Кстати, о генофонде. А где наш Степа? Где этот вальяжный аристократ, не умеющий не только зарабатывать, но и делать детей?
– Заткнись, – прошипела писательница. Судя по последовавшему за шипением Костиному вскрику, надежда российской литературы чувствительно пнула его под столом.
– Степа – это ее муж, – мстительно сообщил Костя, потерев ушибленное место. – Ест исключительно ножом и вилкой, ходит в костюме и изображает потомка царской семьи. Он у нас шибко умный, поэтому играет на бирже. Пока что биржа выигрывает.
– Но он хоть что-то делает! – взвилась Вика. – А ты чем занят в свободное от пьянки время?
– Вика! – неожиданно крикнула мама. – Пей чай!
Удивительно, но строптивая писательница сразу присосалась к кружке и начала послушно заглатывать жидкость.
«Ой, как у них тут загадочно! – разволновалась Яна. – Прямо тайны Мадридского двора!»
Костя сидел с довольной физиономией и нагло улыбался заткнувшейся сестрице.
На улице моросил мелкий мокрый снег. Яна цепко повисла на Костином локте и выпытывала подробности при помощи наводящих вопросов:
– А Вика правда писательница?
– Это она так думает. Надо же ей чем-то оправдывать свое сидение дома, – равнодушно отмахнулся Костя.
– А ты что-нибудь читал из ее книг?
– Да больно надо. Она мне давала целую пачку своей макулатуры. Плесень нудная. Я больше страницы не осилил.
– Она какая-то грустная, – продолжила развивать тему Яна.
– Стерва она, – зевнул Костя, – а не грустная. На таких грустных надо колхозные поля пахать. У нее сил и энергии больше, чем у лошади. Затопчет, круг почета сделает, а потом еще и поржет!
– У вас с ней не очень хорошие отношения.
– Ну, она боится, что я женюсь и пропишу в квартиру жену и детей, и тогда ей меньше достанется при дележке.
– Каких детей? – Яна от изумления поскользнулась и едва не рухнула в ближайший сугроб.
– Наших, – просто сказал Костя, внимательно высматривая на линии горизонта нужный автобус.
– Наших?
– Ну да. У нас же когда-нибудь будут дети. О, наш идет. Наконец-то, а то я окоченел. – Он потянул оторопевшую девушку навстречу автобусу.
«Это он мне, что ли, предложение сделал? – заторможено размышляла Яна, боясь взглянуть на спутника. – Или просто теоретически предполагал, что в будущем может быть именно так? Но не спрашивать же самой!»
В подъезде они долго целовались, а потом Костя ушел, так и не развеяв ее сомнения.
– Ты где была? – накинулась мама. – Почему выключила телефон?
– Батарейка села…
– Ты соображаешь, что мы волновались? У тебя совесть есть? – Светлана Макаровна яростно раздувала ноздри, ожидая оправданий.
Но блаженная дочь оправдываться не желала. Она с просветленным лицом юродивой разделась и прошествовала в ванную комнату мыть руки.
– Кого ты вчера привела? Чтобы ноги его больше в моем доме не было! Лучше уж совсем без мужика, пусть на нас соседи косятся! Но с таким нас весь дом будет обсуждать! А я помру раньше времени! Где ты эту пьянь подцепила? Яна! Ты меня слышишь? Ты чего улыбаешься, дурища?
– У нас появятся дети, – озвучила эхом самую актуальную мысль, которая плясала в сознании, расшвыряв все остальные по темным закоулкам разума.
Владимир Борисович молча метнулся за валидолом, пока супруга медленно съезжала по стене.
– И не надо тут спектаклей, – добавила Яна. – Дети – это счастье.
Светлана Макаровна, пролетев мимо изумленного ее мгновенным воскрешением мужа, ворвалась в комнату дочери и заголосила:
– Счастье – это дети от нормального мужчины! А дебилы и уроды от наследственного алкаша – тяжкий груз на всю оставшуюся жизнь! Кого ты от него родишь, подумай сама! Ты хотя бы представляешь, какая там с той стороны может быть родня?!
– У него очень приятная мама, сестра писательница, а ее муж – аристократ, потомок царской семьи, – ответствовала просветленная Яна.
– Чей муж? – Мама рухнула на диван и снова начала хвататься за сердце.
– Муж писательницы, – гордо пояснила дочь. – Так что с наследственностью там все в порядке.
– А каким боком нам может пригодиться наследственность чужого мужа? – влез папенька, решивший до поры до времени занять нейтральную позицию.
– Как косвенное доказательство того, что Костя из приличной семьи.
– Ну, в семье не без урода, – усмехнулась мама. – Того, что я вчера видела, с лихвой хватит, чтобы поотшибать все косвенные доказательства.
– А дети когда будут? – спохватился папа, решив уточнить основной вопрос. К внукам он тоже, как и супруга, пока был не готов. Не к наследникам вчерашнего пьяненького гостя, а к детям вообще.
– Однажды, когда-нибудь, – загадочно улыбнулась Яна. – Но они обязательно будут. Костя так сказал.
– Ясно, – кивнула Светлана Макаровна. – Ну, тогда все не так уж плохо.
– Это надо отметить, – обрадовался супруг, но сразу сник под ее суровым взглядом.
– Несчастные вы люди, – с жалостью сообщила родителям Яна. – Вы даже не представляете, что такое любовь! Мне вас жаль.
– Ну-ну, – поджала губы мама. – Куда уж нам. Вот ведь угораздило. Лучше бы дома сидела. Любовь у нее…
Март выдался холодным и не по-весеннему промозглым.
– Прямо ноябрь какой-то, – раздраженно пробормотала Лариса, с отвращением глядя в окно кафе. – Сапоги совершенно испортила. Хоть бы ты, Маруся, машину купила. Возила бы меня, как приличную, на авто.
– Ларка, заведи себе мужика, и он будет возить тебя на чем угодно и куда угодно, – фыркнула Маришка, подозвав официантку и попросив еще кофе. – А у меня автофобия – я за рулем не могу. Страшно, и машина не туда едет. От меня даже инструктор отказался. Сказал, что если я не угроблю его, пока учусь, то угроблю кого-нибудь, когда мама купит мне права. Посоветовал за руль не садиться никогда. Я в принципе с ним согласна.
– Тогда ты себе тоже заведи мужика, – ехидно предложила Лариса. – С автомобилем.
– Да я бы с радостью. Но не заводится. Может, на мне венец безбрачия? – Маришка печально бросала в кофе кусочки сахара, превращая его в сироп.
– Видимо, он на нас обеих. – Лариса придвинула сахарницу, осуждающе покосившись на подругу.
– А ты-то чего? У тебя же Леша есть. – Маришка пригубила кофе и поморщилась. – Это я одна тоскую.
– Марусь, ну какой Леша? Я даже не представляю, как с ним можно целоваться. Он для меня, как товарищ по партии: хочется пожать руку и идти к горизонту. Но что-то постельное – это даже в самых извращенных фантазиях не выразить.
– С жиру бесишься. Отдай мне.
– Не отдам. Вдруг в старости самой пригодится? Я одного не пойму: как получилось, что Яна нас опередила? Конечно, мужик у нее – ужас. Однако там все серьезно и надолго. Она даже с семьей познакомилась.
– Не родись красивой, а родись счастливой, – вздохнула Маришка.
– Тоже мне – счастье!
– Лара, Восьмое марта на носу! А встречать этот праздник без мужчины позорно. Ты хоть и кривишь нос, а небось с Лешей своим пойдешь куда-нибудь. И Янка при кавалере. Одна я сиротинушка. – Маришка окинула хищным взглядом зал и сформулировала мысль: – Надо срочно кого-нибудь найти. Хотя бы на праздник.
– Я не хочу с Лешей, – закапризничала Лара.
– Хочешь – не хочешь, а пойдешь же, – пожала плечами Маришка. – Вот для этого и нужен надежный мужчина – чтобы в беде и в радости…
– Я не хочу с Лешей, – закапризничала Лара.
– Хочешь – не хочешь, а пойдешь же, – пожала плечами Маришка. – Вот для этого и нужен надежный мужчина – чтобы в беде и в радости…
– А Восьмое марта – беда? – заинтересовалась Лариса.
– Кому как. Без кавалера – беда, с кавалером – хоть и плохонькая, но радость. А вот Янке я завидую. У нее любовь. И ей не нужно создавать видимость с соблюдением условностей.
– Маруся, ты бы ей лучше посочувствовала. С ее радостью и никакого горя не надо. Мы же видели это чучело.
– Кому чучело, а кому и жених.
– А кому и чучело жених, – завершила умную мысль Лара. – Бедные мы, бедные тетки.
Леша прохаживался под окнами с огромным букетом роз. Цветы мерзли в хрустящем целлофане, поэтому он изредка заботливо дышал на них. Ничего выдающегося на праздник он не придумал. Вернее, придумал, и даже много чего, но всякий раз, найдя во Всемирной паутине оригинальную идею поздравления, пугался и шел на попятную. Полет в аэродинамической трубе, безусловно, удивил бы Лару, но не факт, что приятно. Коробка с бабочками тоже была сомнительным сюрпризом, поскольку бабочки на улице могли неромантично передохнуть на глазах у одариваемой. Не тот климат у нас, чтобы бабочек в марте выпускать. Идею с концертом тоже пришлось отмести, так как любимый исполнитель Лары нигде не выступал, а тащить ее на абы кого – глупо. Карусели – холодно, катание на лошадях или турнир по пейнтболу – экстремально, поездка в Париж на два дня – накладно и неприлично.
В общем, Алексей купил банальные розы, заказал ресторан, нашел смешную плюшевую собаку, почему-то розовую, и соригинальничал лишь с огромным шариком в виде сердца. Во всяком случае, ему казалось, что это не совсем обычно. Но и шарик он в последний момент отпустил, побоявшись, что Лара неправильно поймет. Или поймет и… посмеется.
К встрече Леша подготовился основательно, проштудировав множество глянцевых журналов и выяснив все модные тренды сезона, актуальные звездные сплетни и новинки косметических фирм. Попутно он, конечно, изумлялся, до какой все-таки степени женщины – инопланетянки. Их волновали совершеннейшие глупости. Они страдали от несуществующих проблем. Экзотические создания, погибающие в климатической зоне, заполненной чудовищами-мужчинами.
Леша даже машину помыл, хотя это было верхом глупости. По городским улицам чистоты хватило лишь на пару минут.
Ведь Лара согласилась встретить с ним Восьмое марта. А это означало лишь одно: у нее никого нет. И этим следовало воспользоваться!
Она выпорхнула из подъезда и улыбнулась, потом словно на мгновение засомневалась, идти ли… И решительно направилась к нему.
– Привет! Какие у нас планы? – От Ларисы пахло нежной, карамельной свежестью.
Черт, про духи-то он ничего не выяснил! Вернее, обчитался рекламными статьями, а про запахи забыл. Но не беда…
– О, «Шанель»! – восхищенно воскликнул Леша, заметив знакомый логотип на Ларисиной сумке.
– Что? – опешила Лариса и даже спрятала за спину маленькую бежевую торбочку, купленную в торговом центре. Не хватало еще, чтобы он выяснил, что она носит подделку!
– Классная сумка, – с умным видом пояснил Леша, гостеприимно распахивая дверцу автомобиля.
– А цветы мне? – насмешливо прищурилась девушка.
– Да, конечно. – Он снова смутился. Надо же быть таким нелепым и неловким идиотом. Леша ткнул букет ей в руки и виновато улыбнулся. Лариса зарылась лицом в букет и прошептала:
– Какая прелесть! Спасибо!
– Да? – Казалось, он удивился. Словно планировал не порадовать девушку цветами, а огорчить. А ей, гляди-ка, понравилось…
– Да! – рассмеялась Лариса. – Так куда мы едем?
– В ресторан!
– Ясно.
– Ты не против?
– Да мне все равно.
Ей и правда было безразлично. Леша очень старался. И его было жаль. Но не более. Кавалер был галантен, как бегемот на катке, но он выбивался из сил, чтобы хоть чуть-чуть походить на мужчину мечты.
– У тебя помада увлажняющая? – деловито спросил Алексей, выкручивая руль.
– Что? – Лариса чуть не уронила зеркальце, в которое решила посмотреть.
– Помада увлажняющая? С перламутром?
– А что? – Вопрос был настолько странный, что она растерялась.
– Сейчас самый модный тренд – перламутр. И обязательно яркие аксессуары в одежде с люрексом, – пояснил кавалер, приведя ее в еще большую растерянность. Никаких ярких аксессуаров, тем более с люрексом, на Ларисе не было.
Если он хотел ее удивить, то это удалось.
– Кстати, ты в курсе, сейчас появилась новая серия косметики: для кожи «после двадцати пяти»? Суть в том, что кожа начинает терять эластичность, то есть стареть. А в состав крема входят элементы, поддерживающие естественный уровень влажности и препятствующие образованию морщин.
– Леша! – воскликнула Лариса, судорожно схватившаяся за зеркало и проинспектировавшая лицо с тщательностью лаборанта, пытающегося с помощью микроскопа пересчитать всех бацилл на стеклышке. – Ты это к чему? У меня нет морщин. И целлюлита тоже!
– Как к чему? – рассудительно протянул Алексей, твердо решивший втереться в доверие и стать «близкой подружкой». – Все женщины переживают и стараются удержать уходящую молодость. И новые разработки обязательно надо использовать.
– Ты считаешь, мне пора? – мрачно усмехнулась Лариса.
– Скажем так: никогда не поздно. Но лучше уж сейчас, чем потом прибегать к помощи пластики и ботокса!
И тут Ларису осенило:
– Леша, а ты косметикой занимаешься?
– Нет. – Он аккуратно припарковал машину и ослепительно улыбнулся. – Просто я люблю читать женские журналы.
– И как, интересно?
– Да, – радостно кивнул он. – Очень познавательно!
А вот Стас был настоящим мужчиной. Он бы даже двумя пальцами эту глянцевую гадость не взял. Стас всегда читал какие-то справочники и компьютерную литературу. Опять она вспомнила про него…
Маришка говорила, что клин вышибают клином. Иными словами, первую любовь можно вышибить только более яркой и сильной второй любовью.
И если кто и мог заставить ее забыть про Стаса, то точно не этот увалень, читающий глянец.
Восьмое марта – праздник, когда одинокие женщины чувствуют себя еще более одинокими. А не одинокие, но несчастливые в любви, становятся чуточку счастливее. Хотя бы на один день.
Маришка сидела за барной стойкой и грустно потягивала коктейль. Вопреки ее стараниям накануне, кавалер так и не нашелся. Даже временный. Мужчины носились по городу, как угорелые, в поисках последних подарков и букетов для дам сердца, жен, мам, тещ и начальниц. А для нее никто ничего не искал. И в клубе сегодня были сплошные парочки. Отвратительно! И ужасно несправедливо.
Она приспустила вырез кофточки, оголив плечо, и красивым, отрепетированным жестом отбросила волосы. Точеные ножки были прикрыты юбкой чисто символически. И вот вся эта красота уже второй час напивалась в одиночестве.
– Девушка, скучаете?
О! Как она этого ждала! Наконец-то.
Маришка медленно повернулась и окинула незнакомца оценивающим взглядом.
Плечистый шатен, с мушкетерскими усиками и бородкой. Он походил то ли на какого-то писателя, то ли вообще на Циолковского. Маришка в школьной программе была слаба, но данный мужчина ассоциировался у нее именно с чем-то этаким – не среднестатистическим.
– Ну, и как я? – Он уселся на соседний стул, глядя ей в лицо.
– Вообще-то я сегодня планировала отдохнуть от мужчин, – оповестила его девушка, еще больше оголив плечо и сплетя ноги в умопомрачительную косичку.
– Я коварно разрушил ваши планы. – Он придвинулся и интимным шепотом уточнил: – И что же предпочитает королева в это время суток? «Мохито»? «Пинаколаду»?
– «Кровавую Мэри», – фыркнула Маришка.
– А позволено ли мне будет узнать ваше имя, о прекрасная незнакомка?
Маришка потупила глазки и подумала, что он ей определенно нравится. Оригинальный. Интересный. Обходительный.
– Марина. – Она вздернула подбородок и изобразила глазками нечто величественное, чтобы соответствовать своему велеречивому рыцарю.
– Как вам идет это восхитительное имя! – немедленно отреагировал тот. – Так что мы будем пить, дабы отметить наше волшебное знакомство?
– «Кровавую Мэри», – произнесла Маришка, изображая женщину-вамп и невинную институтку в одном флаконе.
– Кстати, меня зовут Артур. – Новый знакомый изящным движением провел по своим мушкетерским усикам, и Маришка немедленно заметила на его пальце характерный след от кольца.
– Король Артур? – усмехнулась она. – А где же королева? Скучает в покоях в ожидании своего ветреного супруга?
– Увы. Я одинокий король. – Он изобразил тоску во взоре, уставившись куда-то за горизонт. Горизонт в данном случае загораживали всевозможные бутылки, плотно расставленные по полкам бара.
– Да? А колечко небось в кармашке прячете? – сварливо поинтересовалась Маришка. Ей было жаль разбитых надежд. А ведь только-только размечталась!