– Не знаю! – пугливо отдернула она руку.
– Ченцов пытался подсадить тебя на иглу. Вдруг у него получилось?
Может, Марина пришла к нему за дозой? Может, и нет у нее никакой к нему симпатии, как она хочет это показать.
– Ну, не знаю…
– Хочешь? Только честно!
– Ну, есть что-то… Хочется чего-то…
– Надо перетерпеть.
– Я понимаю… Я очень хорошо понимаю. – Она высоко подняла голову и посмотрела прямо ему в глаза.
– Это хорошо, что понимаешь, – кивнул Егор. – Но охрана пусть пока побудет.
– Зачем охрана?
– От кого, – улыбнулся он. – От тебя самой… Ченцова бояться нечего, а тебя может унести. Ты легкая, невесомая, подхватит ветром… И куда-нибудь в Астрахань. К Саше…
– Я не хочу к нему! – В ее голосе прозвучала обида.
– А вдруг?.. Астрахань – ворота в Среднюю Азию, оттуда всякую дрянь из Афгана везут, – качая головой, проговорил Егор.
Если Саша очень захочет, он достанет порошок, и вряд ли ему придется уговаривать Марину. Превратит ее в тряпку, бросит себе под ноги, будет топтать в свое удовольствие… Ченцов дошел до такой низости, и этот может…
– Я не хочу об этом говорить! – Марина мотнула головой и приподняла руки, как будто собиралась приложить пальцы к вискам.
– И не будем, – кивнул Егор.
– Не знаю почему, но я тебе верю… – Она повела плечом, будто хотела протянуть к нему руку, и вдруг задумчиво проговорила: – Ченцов, он не вор, не бандит… А сволочь!
– Сволочь, – согласился Егор.
– Что ты с ним сделал? – встрепенулась Марина. – Убил его?
– Нет, – покачал он головой, – хотя мог бы.
– Почему, я же не твоя женщина?
– Ты моя соседка, и я очень уважаю твоих родителей, – сухо проговорил Егор.
– А меня?
– И тебя уважаю.
– Только и всего? – Ее голос задрожал от обиды.
– А этого мало?
– Нет, не мало…
– Может, тебе уже пора? – чувствуя ее настроение, спросил он.
– Пора?.. Да, пора, – подавленно кивнула Марина.
Она не хотела уходить, но и унижаться не в ее характере, поэтому тяжело поднималась, а в глазах упруго колыхнулась грусть. А Егор взял ее под локоть, чтобы подвести к двери.
И дверь он ей открыл, и через порог она переступила, но на этом движение застопорилось. Марина резко подалась назад, разворачиваясь к нему, ее руки обвили его шею, их губы встретились. От нее пахло желанной женщиной, и это кружило голову, сшибало с ног. Запах вымытых волос, чистой нежной кожи, легкий аромат духов – все это приятно, хорошо, но так малозначительно. Аромат любимой женщины опьянял, но голову Егор не потерял. И не набросился на Марину, как голодный зверь, – Марина нежная, хрупкая, с ней нужно тихонько, деликатно, а ему терпения хватит.
Он подхватил ее на руки, отнес в спальню, уложил на кровать и лег рядом, проводя рукой по ее телу.
– Я тебя люблю, – вдруг прошептала она.
Егор внутренне напрягся. Не любила она его и не могла полюбить так быстро. Значит, на нее нахлынули воспоминания, с ними она сейчас и говорит. К Саше, наверное, обращается… Или к Ченцову?
Какое-то время она лежала в ожидании, затем открыла глаза и, с блаженной улыбкой глядя на него, повторила:
– Я тебя люблю.
Когда она наконец пришла в себя, провела пальцами по звезде на ключицах и тихо спросила:
– Что это?
– Звезда законного вора.
– А это? – Ее пальцы скользнули по эполету на плече.
– А это не обязательно, – поморщился Егор.
– Что не обязательно?
– Не надо было раскрашивать себя.
– Сейчас это модно.
– Тебе нравится такая мода?
– Тебе идет.
– Ну, если тебя не отпугивает… – И Егор еще крепче прижал ее к себе.
Он действительно любил Марину и никогда ее не обидит, а если надо будет, то и защитит. С ним она как за каменной стеной, и еще он не посмеется над ее слезами, как некоторые.
– Как вовремя ты появился! Этот скот сделал бы меня наркоманкой! – Из ее глаз в вдруг хлынули слезы.
– Жизнь – жестокая штука.
– Я не хочу, чтобы так было.
– Я сделаю для этого все.
– А если тебя снова посадят? – вырвалось у нее.
– Ты будешь меня ждать, – спокойно, как о чем-то давно решенном, сказал он.
Марина кивнула. Да, она будет его ждать. И даже хорошо, что Егор не спрашивает у нее ответа. Ждать так ждать… Да, но ведь он мог бы завязать со своим преступным прошлым.
– А может, тебе не надо преступать закон? – осторожно, если не сказать робко, спросила она.
– Я не преступаю, – покачал он головой. – Я хожу по самому краю.
– А если оступишься?
– Оступиться может любой.
– Но у тебя больше вероятности.
– Обещаю, я буду вести себя очень осторожно.
– А с Ченцовым что будет?
– Я же сказал, – поморщился Егор, – убивать его не буду, но наказать – накажу.
– Если ты думаешь, что я питаю к нему какие-то чувства… Только злость и ненависть… И он должен поплатиться… Но я не прощу себе, если с тобой из-за него вдруг что-то случится…
– Он тебя обидел, он должен быть наказан, – твердо повторил Егор.
Марина мотнула головой. Да, она все понимала, но у нее предчувствие. Достанется Егору, если он не оставит Ченцова в покое. К тому же ничего страшного не произошло. Да, был секс под кайфом, да, он колол ей наркотики, но ведь она так и не попала в зависимость от него. Марина должна убедить в этом Егора, иначе случится катастрофа.
Глава 7
Длинные волосы струятся по плечам, длинные, густо накрашенные ресницы трепетно подрагивают, сочные губы приоткрыты, словно в ожидании поцелуя. Грудь небольшая, но такая сексуальная, кожа нежная, гладкая, длинные стройные ноги напрочь лишены растительности. Из зеркала на Ченцова смотрела женщина, в которой он видел самого себя. Женщина из него вышла красивая…
И тут Ченцов проснулся.
Он лежал на кровати, которую занесли в подвальное помещение специально для него. Лежал в темном отсеке, за закрытой дверью, где-то в трубах текла вода, за маленьким слуховым окошком тоскливо брехала собака. Ночь на дворе, спал он, вот и приснилось. Возможно, это вещий сон. Ведь из него выбили подпись под согласие на смену пола. Говорят, скоро будет операция… Может, обойдется, может, нет, но пока все в порядке… Или нет?.. Ченцов дернулся, провел рукой по волосам. Обычные волосы, короткие. И ресницы не накрашены. И грудь волосатая, без всяких выпуклостей. Нормально все…
Вдруг в подвале появились какие-то люди в форме. А форма милицейская. Фуражки, погоны… Сюр какой-то! В реальности такого просто быть не могло. Неужели из одного сна он сразу же провалился в другой?
– Мужик какой-то… – ткнул в него один из них дубинкой и спросил: – Ты кто такой?
– А вы? – стал подниматься Ченцов.
– Мы? Да мы-то из милиции… Человека здесь убили… А ты что здесь делаешь?
– Ну, спал я.
– Спал? Дверь закрыта, а ты спал?
– Ну, выпил я на днях сильно, «белка» напала, меня сюда спихнули, чтобы я не буянил.
– Проспался?
– Ну да… А убили кого?
– Зарезали… Давай, выходим!
Ченцов поднялся по лестнице в незнакомый дом, его провели в комнату, где на полу лежал покойник. Дырка во лбу, лужа крови под головой.
– Кто такой? – кивком головы показав на труп, спросил офицер с погонами капитана.
– Не знаю.
На самом деле Ченцов знал покойника. Этот парень бил его, выбивая согласие на операцию. И еду ему в подвал приносил. Но говорить он об этом не станет. Может, и произошли какие-то разборки между воровскими, но Егорыча и его людей ментам сдавать нельзя. За такие дела не отрезают, а убивают… Нет, лучше держать язык за зубами.
– А кто убить его мог?
– Без понятия.
– Ты какой-то не такой, – окинув его вглядом, покачал головой капитан. – Лицо в синяках… Грязный…
– Говорю же, «белка» напала.
– А пил с кем?
– Ну, с пацанами… Этого с нами не было, – показал глазами на труп Ченцов.
– А кто был?
– Не помню. Память отшибло.
– Может, освежим память? – Губастый старшина угрожающе шлепнул себя по руке резиновой палкой.
– Не знаю я.
– Может, кто-то обижал тебя? Может, претензии к кому-то имеешь?
– Да нет, не имею…
– Что, и никаких проблем?
– Почему никаких? Домой мне надо. Запарила меня «белка», помыться хочу.
Покойник вдруг ожил, стал подниматься с пола. У Ченцова на голове зашевелились волосы.
– И мне помыться надо, – проговорил «покойник» и провел рукой по затылку.
– Ты правильно все понял, – глядя на Ченцова, сказал капитан. – Хочешь жить – держи язык за зубами. Если бы ты сдал Егорыча… – Он выразительно провел пальцем по горлу.
– Но я же не сдал!
Выходит, это никакой не сон, на вшивость его проверяли.
– Меня что, отпускают?
– Да, Егорыч сказал отпустить. Проверить и отпустить.
– Вот так просто могу взять и уйти?
– Можешь. Переведешь деньги на счет, и живи спокойно.
– Деньги?! – похолодел Ченцов.
– Двести пятьдесят тысяч долларов.
– Сколько?!
– Триста тысяч.
– Э-э…
– Подготовишь три сотни, к тебе подъедут, скажут, куда перевести… Гоша, проводи этого козла, – ухмыльнулся «капитан».
«Старшина» кивнул, несильно стукнул Ченцова по плечу и вывел из дома. Выставил за калитку, только тогда сказал:
– Мой тебе совет: не брыкайся. У Егорыча руки длинные, от него не уйдешь. Легче заплатить.
– За что?
Этот вопрос остался без ответа. Впрочем, Ченцов и так все понимал. Он обидел девушку, которую Егорыч любил, его должны были за это жестко наказать, но решили выставить ему штраф. За беспредел… К тому же убийственную операцию оплатить предполагалось его же деньгами. А это сама по себе серьезная сумма. Уж лучше заплатить триста тысяч и жить мужчиной, чем остаться без этих денег бабой…
Ольга была дома. Она с порога бросилась к нему, порывисто обняла, ее колотило от сильного волнения.
– Где ты был?
– Да с братвой поругался.
– С Робертом?
– С Робертом?! – Ченцов подозрительно посмотрел на жену. – Ты говорила с ним?
– Ну, подъезжали от него, спрашивали, где ты, – отвела в сторону глаза Ольга.
– И что ты сказала? – в недобром предчувствии спросил Денис.
– Ну, я подумала, что они знают, где ты, просто видимость создают…
– И?
– Накричала на них!
– Ты дура?
– Ну, нашло… – подавленно вздохнула Ольга и провела пальцем по синяку под правым глазом: – А разве это не он с тобой так?
– Когда подъезжали?
– Вчера вечером… Я сегодня на работу не вышла… Значит, все-таки он?
– Если бы… Ладно, разберемся!
Денис вдруг расправил плечи, выкатил грудь, вскинул голову. Действительно, а почему он должен кого-то бояться? Чем он хуже того же Роберта? Не трус он, если рискнул заняться противозаконным бизнесом. И работал с размахом. В милиции связи есть, плюс криминальная «крыша» – не зря же отстегивается пятнадцать процентов с прибыли Карьялу. Через охранную фирму отстегивается, как бы за вполне законные услуги, но это чистой воды криминал… Не трус он, а Роберта испугался. Надо было послать наркобарона, а он испугался. Еще и поверил, что не стоит обращаться за советом к Карьялу, делу это не поможет, а обстановка осложнится. И в то, что ментам его могут сдать, поверил. И в то, что убьют…
А не надо ничего бояться. И Роберта надо к черту послать, и на бандитскую «крышу» наплевать. Дела делаются, каналы налажены, деньги крутятся. Поставки можно увеличить, обороты расширить, на соседние города выйти, на Москву… Да и без этого хватает денег на свою собственную охрану. И собственых «охотников» он может нанять, чтобы от таких «волков», как Егорыч, отбиваться. И от него, и от Роберта. И даже от Карьяла… Действительно, зачем платить за «крышу», от которой нету толка?
Или все-таки толк есть? Может, надо проверить?..
Сначала дело, потом и в тело – иглой в вену, аж по самый упор. А дело Женька знала, за дозу на что угодно была готова. Еще совсем недавно симпатичной девчонкой была, но героин ее прибил. Высохла она изнутри, глаза впали, кожа как у хамелеона – когда серая, когда желтая, когда зеленая. И не живет она, а доходит. Денег нет, колоться не на что, и не нужна она уже никому. Это Роберт сегодня такой добрый, всего за один сеанс даст ей вмазаться. Если стараться будет. И она вовсю старается…
Дверь в комнату вдруг открылась, и на пороге появился какой-то мужчина. Он стоял молча и просто смотрел.
Роберт, не оборачиваясь, махнул рукой, приглашая к столу.
– Развел ты здесь грязь, Роберт. – В голосе мужчины прозвучало презрение и даже омерзение.
Но больше всего напрягли повелительные нотки. Человек чувствовал за собой власть и силу. Вдруг это мент? Может, облава?
Роберт дернулся, оттолкнул Женьку и повернулся к гостю, недовольно сощурившись. Крутой на вид мужик, черты лица суровые, твердокаменность в них. И сам стоит как монолит, ощущение такое, что и не сдвинешь его. А за ним еще двое – еще более крупные, хотя и менее внушительные. Никого из них Роберт не знал. И как их сюда занесло, не понимал. В притоне, конечно, все может быть, но сюда еще нужно попасть.
– Ты кто такой?
– Егорыч.
Это слово резануло слух. Кто такой Егорыч, Роберт знал, но видеть его не приходилось. Он хоть и вор, но у него своя, бандитская тусовка. А Роберт и среди блатных не очень-то котировался. В зоне – да, был среди них, а потом своей дорожкой пошел. Своя команда у него, свое дело, и он ни от кого не зависел. Так, завозил иногда на «общак», по случаю, Каучук и этому был рад.
– Ты же вроде… на зоне…
– Уже.
– Ну, это хорошо, – без всякой радости кивнул Роберт.
– Ты кто такая? – Егор повернул голову к Женьке.
– Такая, – кивнула она. – Сякая.
Голос тонкий, писклявый, такой же иссохший изнутри, как и она сама. Роберт смотрел на нее с презрением, а Егорыч почему-то – с сожалением.
– И давно ты сякая?
– Да уже… – Женька, не договорив, устало махнула истонченной рукой, но и так было ясно, что на игле она сидит давно и безнадежно.
– Родители есть?
– Ну да…
Егорыч покачал головой. Казалось, он и рад был помочь этой несчастной, но не знал как. Да и не хотел он, только видимость создавал, типа, правильный вор, приют для сирых и убогих…
– Если ты поговорить с ней хочешь, забирай, – повелительно махнул рукой Роберт.
Егорыч глянул на своего «быка», движением головы показал на Женьку. Тот понял его без слов – взял ее за руку и вывел из комнаты. Вслед за ним вышел и второй.
– А девка ничего, симпатичная… Была, – пристально глядя на Роберта, сказал Егор. – Не жаль девчонку?
– Жалко у пчелки, а жаль у змеи.
– Кривляешься? Я с тобой серьезно, а ты кривляешься. Нехорошо.
– Если серьезно, то «стрелку» забивать надо, а ты незваным гостем заявился, – недовольно покачал головой Роберт.
– Я – вор, как хочу, так и хожу.
– Ну, ходи, – снисходительно усмехнулся Роберт.
Егорыч фигура знатная, считай, ферзь на шахматной доске. Но даже у такой фигуры нет безответных ходов. Провел свой ход – жди привет на встречу. У Роберта своя игра, он может дать ответ… Если, конечно, с ходу мат не поставят, но это вряд ли.
– Девчонка у меня есть, сильные чувства, все такое. Ее на иглу сажали. Ченцов, знаешь такого? – пристально смотрел на него Егор.
Роберт сдаваться не собирался.
– Ну, знаю… А твою бабу – нет…
– Он с тобой работает. Вдруг от тебя ветер дует?
– Не знаю ничего… И не надо мне предъявлять.
– Я не предъявляю. Просто ты должен знать.
– С Ченцовым я разберусь.
– Не надо, с ним уже решили.
– Так это ты его выдернул! – дернулся Роберт, но тут же затух.
Какое ему дело до Ченцова? Пусть убивают, пусть что хотят, то и делают, Денис ему не брат, не сват, а канал поставки через его жену можно контролировать. Баба она боевая, так вчера на Косого наехала…
– Ты не думай о нем, – покачал головой Егорыч. – Ты думай, как дальше жить будешь.
– Это ты о чем? – напрягся Роберт.
– Дела у тебя идут, «лавэ» наваривается. А дела у тебя суровые, сегодня здесь, а завтра «закроют». Как перед братвой ответ держать будешь?
– А так и буду! Я на «общак» засылаю, Каучук может подтвердить.
– Я спрошу у Виталия Михайловича, – немного подумав, со скрытой угрозой в голосе сказал Егор.
– Спроси.
– Можем начать с белого листа.
– В смысле?
– Ничего не было, никому ты не завозил. Начнем отсчет с нуля. Соберешь деньги, завезешь на кассу, мы с Виталием Михайловичем примем. Человек ты не последний, мы это понимаем, поэтому примем лично.
– Сколько? – выдавил из себя Роберт.
Егорыч кивнул. Вопрос важный, по каждой цифре нужно провести обоснование, а грязный кайф-базар не место для столь серьезного занятия. Есть места, где можно обстоятельно поговорить на эту тему, там все и решится.
И обязательно решится, потому что выхода у Роберта нет. Тут или платить, или с ворами воевать. Он оказался перед серьезным выбором. И все из-за Ченцова. Если бы не он, может, Егорыч и не вышел бы на него.
За такие дела наказывают – если не смертью, то деньгами. А идея интересная…
Марина дома, под присмотром. Хоть и смутно, исподволь, но все-таки ее тянет на что-то такое остренькое. Она все понимает, а желания стать наркоманкой у нее нет, поэтому все под контролем. Со временем влечение к запретному плоду исчезнет, все наладится. А с Женей все куда серьезней. Сидит, бедная, в машине, квелая, притихшая. Совсем никакая девчонка, возможно, уже без шансов. Наркотик не просто иссушил ее изнутри, он выжег там все. И не душа у нее, а вихревая воронка, требующая только одного. Человек в таком состоянии готов на все, и некоторые мрази, вроде Роберта и Ченцова, этим пользуются.
– Твой дом?
Егор смотрел на двухэтажный дом из белого кирпича. Ухоженный палисадник перед каменным забором, пышные голубые ели, кованые ворота. Если Женя не врет, то ее родители живут неплохо. И не отказывались они от нее, помочь ей хотели, а она всякий раз сбегала из наркологии. Однажды ее даже заперли в психушку, но Женя сдернула и оттуда.