Бурдашов покачал головой:
– Нет, ничего такого я не заметил. Впрочем, после всех этих событий у меня в голове кавардак. Не исключаю, что я что-то забыл. А вы думаете, это Немова привела грабителей?
– Знаете, по словам охранника получается, что только этот мужчина мог забраться к вам в квартиру. Больше он в тот день никого чужих не видел. А этот мужчина покинул дом примерно через час после вашего ухода. За это время он вполне мог обследовать квартиру.
– Ну и дела! – покрутил головой Бурдашов. – Вы меня почти убедили. Я уже вижу этого типа в хорошем костюме. Но Анна! Я не могу поверить. Однако, если подумать, ее вполне могли использовать заинтересованные лица… А она сыграет любую роль, если ей хорошо заплатят. Даже роль наводчицы.
Гуров задумчиво смотрел на журналиста, и в голове у него неотвязно крутилась одна мысль, которая никак не хотела оформиться. Он все пытался представить эту картину – хмурое утро пятнадцатого июля, неожиданный и непонятный визит встревоженной женщины, загадочный спутник… Заходить в гости к бывшему любовнику Немова наверняка не собиралась. Ранний час, разговор ни о чем, быстрый уход. Это был внезапный порыв. Чем же он был вызван?
– А у вас не сложилось впечатления, что в то утро Немова заскочила к вам, ища укрытия? – спросил Гуров у Бурдашова. – Ну, вот как прячутся под навесом от дождя…
– Хм, пожалуй! – ответил журналист, немного подумав. – В этом что-то есть. Она именно будто пережидала чего-то. Но что это могло быть? Вы считаете, ее кто-то мог напугать?
– Прежде всего человек, который ехал с ней в лифте, – медленно произнес Гуров. – Другого варианта мне на ум не приходит. Они пришли не вместе, а одновременно. Это разные вещи.
– А как же впечатления охранника?
– Охранник – человек, а человеку свойственно ошибаться, – возразил Гуров. – Да и охранник не слишком уверен, что мужчина сопровождал Немову. Ему так показалось вначале, но когда мужчина вышел один и значительно позже…
– Но что же это значит? – нетерпеливо спросил Бурдашов.
Гуров отрешенно посмотрел на журналиста и изрек:
– Самое первое, что приходит мне в голову, – никакой наводчицей ваша знакомая не была. Это вообще маловероятно, если принять вашу версию событий. Зачем спецслужбам наводчики? Это абсурд. И вообще, даже если предположить, что Немова кому-то все-таки помогала – зачем ей показываться вам на глаза? Ведь вы отлично ее знаете!
– Ну что ж, логика в ваших рассуждениях есть, – неохотно признал Бурдашов. – Пожалуй, я готов согласиться, что для спецслужб такая тактика выглядит странновато. Но, может быть, на этом и был построен весь расчет – сделать все как можно абсурднее?
– Все может быть, – сказал Гуров. – Но, исходя из своего опыта, я верю в это с трудом. Служивые люди рациональны. Зачем карабкаться на сотый этаж, когда можно сесть в лифт?.. Кстати, о лифтах: остается главный вопрос – кого собиралась навестить Немова? Ведь не просто так она с утра через всю Москву ехала!
Бурдашов развел руками.
– Рад бы вам подсказать, но, честное слово, никаких соображений! Я ведь дома не так часто бываю. А когда бываю, то работаю. Кто к кому приходит, понятия не имею. Мне за соседями некогда следить.
– Верно, – поддакнул Гуров. – За чиновниками из Кремля следить куда увлекательнее.
В глазах Бурдашова сверкнул мрачноватый огонек.
– Вы тоже считаете, что это не мое дело? – с вызовом спросил он. – Не мое, не ваше, вообще ничье! Мы только пешки в чьей-то игре – так вы считаете?
Гуров махнул рукой и сказал:
– Да вот как раз я так не считаю! Просто к слову пришлось. Вообще-то, это функция определенных органов – следить. А когда они этим заниматься не хотят или занимаются совершенно противоположными делами – приходится следить вам, журналистам, все правильно. Только сдается мне, что в данном случае спецслужбы все-таки ни при чем. И вообще, я сильно подозреваю, что пострадали вы не по делу…
– Как это? – ревниво сказал Бурдашов.
– Вы же вышли из дома вместе с Немовой? – спросил Гуров. – И что сделали дальше? Постарайтесь вспомнить, это важно.
– Я помню, – сказал Бурдашов. – Проводил ее до машины – благо, она рядом стояла… – Он вдруг потер лоб, словно пытался трением высечь какую-то искру из памяти. – Да, вот что вспомнил! Может, это вас заинтересует? Машина Анны была открыта. Она еще сказала в шутку, что стареет, забывает самое необходимое…
– Она забыла запереть машину? – быстро спросил Гуров.
– Скорее, не могла вспомнить, запирала она ее или нет, – ответил Бурдашов. – Может быть, слишком была увлечена предстоящим визитом?
– Сомнительно, – покачал головой Гуров. – Сами говорили, что Немова не относится к увлекающимся натурам. И потом, владельцы машин всегда их запирают – даже когда не помнят, заперли или нет. Это на уровне автоматизма. Я считаю, что машину Немовой в ее отсутствие кто-то обшарил.
– Вы так считаете? – недоверчиво протянул журналист. – А при чем тут я?
– В том-то и дело, что ни при чем! – сказал Гуров. – Вся эта акция была направлена против Немовой, а не против вас. Вот когда увидели, что она к вам заходила, то приняли меры и к вам.
– И кто же эти люди, по-вашему? – озабоченно спросил Бурдашов. – Это даже забавно – Анна под колпаком! У меня не укладывается в голове, кому она могла перейти дорогу? У нее же, по сути дела, ничего нет, кроме длинных ног и холеного тела! Но эта валюта, сами понимаете, быстро девальвируется… Она не владеет недвижимостью, у нее нет оглушительного счета в банке – всегда ей приходилось все выпрашивать у мужчин. Может быть, в последние годы что-то изменилось?
– Может быть, – откликнулся Гуров. – Мы все меняемся. А насчет того, кто эти люди, я пока ничего сказать не могу. Думать надо. Прежде всего мне нужно поговорить с Немовой. Вся беда в том, что я не могу ее найти. С пятнадцатого числа она не появляется на работе, и ее собственный муж, похоже, тоже не знает, где она находится. Кстати, у вас нет никаких соображений, где Немова может сейчас находиться?
– Знаете, таких соображений слишком много, чтобы они представляли реальную ценность, – усмехнулся Бурдашов. – У нее и до меня, и после были любовники. Некоторых я знаю, о некоторых догадываюсь, а о ком-то даже и не слышал. Не станете же вы обходить их всех.
– Не стану, – согласился Гуров. – Я найду другой способ. А вот что собираетесь предпринять вы? По-прежнему намерены поднять шум на всю Европу или все-таки погодите?
Бурдашов долго молчал, сумрачно глядя в окно, где золотились верхушки лип. Наконец он заговорил:
– Вы думаете, у меня есть другой выбор? Возможно, произошла роковая ошибка и вы правы в своих предположениях. Но само ваше присутствие здесь убеждает в том, что за мной наблюдают очень пристально, следят за каждым шагом, и опасность отнюдь не миновала…
– А мне кажется, что тут вы попали пальцем в небо, – с сожалением заметил Гуров. – Вы правильно выразились – ошибка была роковой для вас. Не знаю, добились бы вы успеха, не случись того, что случилось. Но теперь, боюсь, ваше расследование зашло в тупик. Все, кто имел к нему отношение, засветились по полной программе. Образно говоря, фигуры уже выведены из-под удара, и ваш дальнейший наскок не имеет никакого смысла. Не стоит впустую размахивать шашкой. Возможно, к сожалению… Но, уверен, теперь ваш выстрел будет холостым. Вы попадете в смешное положение. – Заканчивая это длинное рассуждение, Гуров невольно разозлился на самого себя и договорил почти грубо: – Только что я вас уговариваю! Вы – взрослый человек, и голова на плечах у вас вроде имеется. Сами разбирайтесь!
– Я подумаю, – серьезно сказал Бурдашов.
Глава 7
– Все-таки я не понимаю, почему мы ухватились за это убийство! – воскликнул Крячко, встречая Гурова на пороге кабинета. – Мало ли чего случилось пятнадцатого июля! Москва – город большой. Если поднять все сводки за пятнадцатое…
– Этим убийством интересовался Васильков, – коротко сказал Гуров, проходя к своему столу.
– Кто такой Васильков? – спросил Стас, театрально закатывая глаза. – Родственник он наш, что ли? Или сто рублей должен?
– Васильков был у Переверзева, – возразил Гуров. – Не в шашки же он к нему приходил играть. Наверняка Переверзев его нанял. Предположительно для поисков жены. А с чего Васильков начал? С убийства на Кузнецовской! Какие у тебя еще возражения?
– Мое мнение – надо начинать с Переверзева лично. Взяться за него поплотнее!
Гуров покачал головой.
– Или забыл, какой у нас век на дворе? – укоризненно заметил он. – Правовая грамотность населения резко возросла. Особенно у лиц, имевших какие-то неувязки с Уголовным кодексом. На каком основании ты возьмешься за Переверзева поплотнее? Он не убил, не ограбил, не перешел улицу на красный свет… А то, что женился неудачно, так это законом не карается.
– Ну так я не имел в виду – в наручники и к батарее, – оправдываясь, сказал Крячко. – Психологическое воздействие! Тонкий подход! Ты же это умеешь!
– А если все-таки не сумею? – спросил Гуров. – Ты докладывай, что выяснил, а там думать будем, с кого начинать – с Переверзева или с товарища по оружию…
Крячко спорить не стал, мгновенно извлек из ящика стола свои выписки, какие-то ксерокопии и принялся деловито объяснять:
– Значит, так… Я сразу к сути! Пятнадцатого июля в двадцатой квартире дома номер четыре по улице Кузнецовской был найден труп мужчины среднего возраста, хорошо одетого, без всяких документов. Вообще, согласно протоколу, карманы убитого были выпотрошены – ни денег, ни бумаг, ни даже жетона на метро. Предположительно все это стало добычей воров. Вообще, картина, судя по всему, там такая… Эта квартира большей частью пустовала. Владелец сдавал ее внаем какой-то женщине, которую там видели тоже не очень часто. Но появлялась она всегда в сопровождении мужчины. Вели себя тихо, ничем не выделялись. Вероятно, это было место свиданий.
– А что представляет собой хозяин квартиры? – перебил Стаса Гуров. – И что он показывает насчет женщины?
– Хозяин квартиры – мелкий делец, – спокойно ответил Стас. – Поставки компьютеров и комплектующих. Особых грешков за ним не водится. Разве что квартиру сдавал, не платя налогов. Но это ведь нас не интересует?
– Только если он скрывает что-то посерьезнее, – сказал Гуров. – Что он говорил о квартиросъемщице?
– Похоже, он ничего о ней не знает, – объяснил Крячко. – Только имя. Женщину зовут Аллой. Ему порекомендовала ее одна подруга – по телефону. Сказала, мол, завтра к тебе придет такая-то, хочет снять квартиру… Алконостову этого было достаточно, тем более Алла заплатила ему за полгода вперед.
– Денег не жалела? – уточнил Гуров.
– Именно! – подхватил Крячко. – А между прочим, квартирка-то небогатая. Две комнаты. Стандартная «стенка» Ульяновской фабрики, стол, стулья, кровать. Да, еще холодильник на кухне, выключенный. Даже телевизора нет. В общем, не очень жилое помещение. Домушники надеялись хороший куш срубить – видимо, была у них информация, что хозяева редко появляются. Видно, вообразили, что квартира набита золотом и аппаратурой, да просчитались. Практически вся их добыча – то, что имелось в карманах у убитого. Вот угадал, бедняга, когда прийти, – на нож нарвался!
– Алла… Алла… – протянул Гуров. – Подругу надо искать!
– В том-то и фокус! – разочарованно сказал Крячко. – Подруга год назад из страны уехала. Где-то в Чехии живет. Алконостов с ней связь не поддерживает.
Гуров не удержался от досадливого восклицания.
– Вот чертовщина, невезуха какая-то! Ну, значит, нужно за Василькова браться – он что-то насчет этой квартиры определенно знает!
– Не верю я, что Васильков нам помогать станет, – убежденно заявил Стас. – Он мужик упертый. И интерес у него теперь совсем другой. Вот с Переверзева и надо начинать – с того, кто Василькову монету платит!
– Это ты просто Переверзева не видел, – сказал Гуров, посмеиваясь. – Вот кто упертый, так упертый! А знаешь, что мы сделаем? В твоих записях данные подруги, уехавшей в Чехию, имеются? Вот и займись – она же не в безвоздушном пространстве жила. У нее самой подруги были, коллеги по работе… Кто она вообще такая?
Крячко заглянул в бумаги.
– Салтанова Виктория Родионовна, – прочел он. – Двадцати восьми лет. По словам Алконостова, работала в шоу-бизнесе – не на первых ролях, конечно, и не на вторых даже. Так, на подхвате – массовка, второсортная реклама, какое-то время работала моделью, почему-то демонстрировала, в основном, вязаные вещи… – Крячко поднял на Гурова удивленный взгляд. – Как думаешь, почему вязаные?
– А кто ее знает! – ответил Гуров. – Может, фигура специфическая. У специалиста надо спрашивать… Кстати, что же ты сразу-то про это не сказал? Что-то часто нам стали попадаться второсортные модели, ты не находишь? Опять Слонову нужно звонить, Диме… Кстати, спрошу, не сохранилось ли у него фотографии Немовой. Только бы он мобильник не отключил…
К счастью, Дима телефон не имел привычки отключать, но дозвониться до него удалось не сразу. Видимо, у него поднакопились проблемы, потому что голос, который Гуров услышал в трубке, звучал далеко не любезно. Впрочем, поняв, с кем разговаривает, Дима тут же сменил тон.
– Лев Иваныч! – воскликнул он. – Вроде вчера виделись, а такое чувство, что сто лет прошло. Вот жизнь суматошная! Крутишься, как белка… А у вас опять проблемы, угадал?
– Угадал, Дима, – сказал Гуров. – Лишь на тебя надежда. Опять меня одна девчушка интересует. То ли модель, то ли актрисочка. Здесь твоя грядка, тебе виднее, так что выручай! Не попадалось тебе такое имя – Салтанова Виктория Родионовна?
Дима захохотал.
– Лев Иваныч, – провозгласил он. – Мне, наверное, в штат к вам идти надо. Вы там, смотрю, не на шутку моделями заинтересовались. Значит, точно без меня не обойтись!
– Похоже на то, – посмеиваясь, сказал Гуров. – Только учти – коньяк у нас по вечерам пьют. Если, конечно, деньги есть.
– А что, с бабками туго? – огорчился Дима. – Тогда снимаю предложение. А Вику я знаю. Вам про нее Немова сказала? Как у нее дела?
– Постой, ты хочешь сказать, что Немова знакома с Салтановой?
– Ну так! Они в былые времена подругами считались.
– В какие былые? В кордебалете у тебя выступали? Или из Весьегонска вместе приехали?
– Из Воеводска! – смеясь, ответил Дима. – После нашей встречи у меня в голове все вертелось, и наконец я вспомнил – из Воеводска Немова приехала! А Вика нет, Вика столичная штучка. Ну и добилась она в жизни не слишком многого – у провинциалок, Лев Иванович, энергии побольше, проверено!
– А я слышал, она в Чехию отбыла, – сказал Гуров. – На постоянное жительство.
– Да какое там постоянное! – презрительно сказал Дима. – По контракту она там. Танцовщицей в каком-то задрипанном мюзик-холле. Это, Лев Иванович, не уровень!
– Еще вопрос, – сказал Гуров. – У этой Вики здесь какая-нибудь близкая подруга осталась, кроме Немовой? Такая, чтобы могла о ней рассказать поподробнее?
– Знаете что, Лев Иваныч, – ответил Дима, хорошенько подумав. – Вы позвоните на квартиру Салтановой. У нее наверняка кто-то живет – она всегда подругам квартиру оставляла, если уезжала надолго. Только у меня ее телефона нет, вы в справочнике посмотрите.
– Я посмотрю, – пообещал Гуров. – А у тебя, случайно, фотографии Немовой не осталось?
– Поискать надо, – сказал Дима. – Наверняка осталась. Только у меня этого добра…
– Так ты поищи, – мягко, но настойчиво попросил Гуров. – И мне перезвони. Только не тяни, будь другом!
– Для вас я постараюсь, Лев Иваныч! – сказал Дима.
Глава 8
Полковник Крячко был по натуре веселым человеком, но дальние поездки по городу наводили на него тоску не меньше, чем на любого пессимиста. Он катил в своем «Мерседесе» на Лосиноостровский и чертыхался сквозь зубы.
Телефонный номер Салтановой действительно нашелся в справочнике. Одновременно обнаружились две не очень приятные вещи – во-первых, телефон не отвечал, а во-вторых, квартира Салтановой располагалась на Таймырской улице, и, по мнению Крячко, это было почти то же самое, как если бы она располагалась прямо на Таймыре.
Тем не менее увильнуть от поездки в такую даль ему не удалось. Они в течение часа пытались дозвониться, но телефон упорно не отвечал, и Крячко предположил, что на этот раз Салтанова отошла от своих правил и квартира, скорее всего, пустует.
– Маловероятно! – отрезал Гуров. – Обычно люди заботятся о своем имуществе. Когда квартиры пустуют, случаются такие истории, как на Кузнецовской. И ты это отлично знаешь. Но, чтобы убедиться в этом окончательно, поручаю тебе лично проверить этот адрес. Прямо сейчас и отправляйся! А я займусь пока самыми тяжелыми делами – пойду к старику с отчетом да, пожалуй, навещу нашего следователя – он не должен чувствовать себя ущемленным.
Крячко попытался придумать отговорку, которая позволила бы ему отложить поездку на край света, но Гуров был непреклонен. Вдобавок позвонил Дима и радостно объявил, что уже отыскал фотографии и за ними в любой момент можно подъехать.
Таким образом, Крячко пришлось делать еще и небольшой крюк, чтобы заполучить фотографии Немовой. Их было три – довольно профессионального качества, видимо, предназначавшихся для некоего порт-фолио. Немова оказалась привлекательной блондинкой, отдаленно напоминающей Синди Кроуфорд, но, пожалуй, с чересчур мрачноватым выражением лица, которое не могла скрасить заученная улыбка, демонстрируемая Немовой на каждой фотографии. Наверное, эта маленькая особенность и не позволила провинциальной красотке добиться больших успехов на подиуме или на сцене.
По пути Крячко от нечего делать принялся размышлять о том, почему все девушки, рвущиеся в шоу-бизнес, так похожи на Синди Кроуфорд и чего в ней, этой Синди, вообще находят люди. На вкус полковника Крячко, все эти красавицы были похожи на одинаковые, гладкие и розовые куски мыла и сильных эмоций в нем не возбуждали.