В XIV веке страна Коми вошла в состав Московского княжества, в следующем столетии Москва продолжила освоение Севера и Северо-Востока.
В 1472 году московские дружины прошли всю Пермь Великую, подчинив её.
В 1483 году воеводы князь Федор Семенович Курбский-Черный и Иван Иванович Травин-Салтык осуществили первый, исторически доказанный переход через Средний Урал, совершили по Западной Сибири поход по кольцевому маршруту длиной приблизительно в 2500 километров.
В 1499 году Петр Федорович Ушатый начал поход за Югорский камень. К нему вскоре подошли отряды Семена Федоровича Курбского и Василия Ивановича Гаврилова-Бражника (Всеволжского-Бражника). В Москву они вернулись в 1501 году.
В конце XV века первопроходцы в поисках морского зверя дошли до земли Грумант (остров Шпицберген), а поморские купцы познакомились с самоедами (самодийскими народами) на востоке от Обской губы.
В середине XVI века в Сибирь с севера попытались пробиться англичане. Ледовитый океан они не одолели. Русские же упрямо пробивались на Восток.
ДЕЛО ЕРМАКА
В конце мая 1585 года в Кашлык, где находился отряд Ермака, пришел из-за реки Ишим человек. Он сказал бывалому атаману, что в эти края идет богатый караван из Бухары и что Кучум хочет напасть на него и ограбить. Три года небольшой отряд Ермака сражался с ханом Кучумом. Три года тот пытался одолеть казаков. Все средства он испробовал, осталось одно средство — обманом выманить казаков из укрепленного городка. Ермак был опытным атаманом, удачливым. Казаки подчинялись ему беспрекословно. Они знали, Ермак не подведет. Он внимательно выслушал подосланного Кучумом человека и, не догадываясь, что разговаривает со шпионом, стал собираться в поход.
Зарождающейся Российской империи в третьей четверти XVI века нужно было вплотную заняться важнейшими приобретениями, Казанским и Астраханским ханствами, а также владениями сибирского хана Кучума, расположенными за Югорским камнем.
В 1563 году этот сын бухарского эмира выиграл долгую борьбу у хана Едигера, пленил его, погубил. Тонкий политик, Кучум внимательно следил за событиями в Восточной Европе, мечтал отнять у русских Казань, где они стали обживаться. В 1569 году во время похода османского войска при поддержке крымского хана на Астрахань Кучум изготовился к прыжку на Казань. После того, как османы и крымские татары отступили от Астрахани, повелитель Сибирского ханства послал в Москву дань в 1000 соболей. Через два года Девлет-Гирей сжег столицу Русского государства, и Кучум спровоцировал черемисов и другие племена, входящие в Казанское ханство, поднять восстание, обещая им материальную и военную поддержку. В 1573 году его воевода Маметкул перешел через Югорский камень, налетел на русские селения. Узнав о разгроме Девлет-Гирея Хворостининым и Воротынским в битве на Молоди, Кучум вернул Маметкула в Сибирь и десять лет ждал, когда же у Ивана IV Грозного ухудшатся дела.
В конце семидесятых годов у русских начались неприятности в Прибалтике, и Кучум отправил царевича Алея в Пермский край. Он постоянно готов был нанести удар по русским владениям, он даже не догадывался о том, что Белый Царь в столь сложный для русских момент рискнет снарядить войско и отправит его в Сибирь. Но восточной проблемой Иван IV занимался постоянно. Ещё в 1567 году по его приказу два атамана, Иван Петров и Бурнаш Ялычев прошли с дружественным визитом в Китай и описали земли от Байкала до Корейского полуострова. Русских манила Сибирь, в те десятилетия слабая в военном отношении и богатейшая ресурсами. И в этой связи нужно признать, что слишком пристальное внимание, уделяемое Иваном Грозным Ливонской войне, его неуемное желание вернуть стране западные области было, мягко говоря, преждевременным.
Древние китайцы говорили: «Вода течет туда, где ниже». В военном отношении слабая Сибирь с её необъятными богатствами и возможностью относительно мирными способами осваивать их, являлась именно той низиной, куда, хотел того Иван Грозный или нет, устремился энергетический поток формирующейся империи.
На западных границах страны Московии ситуация была прямо противоположной. Союз Литвы и Польши увеличил военные возможности Речи Посполитой, поддерживаемой католической церковью, сильными государствами Центральной и Западной Европы. Во второй половине XVI века стала усиливаться Швеция. Русские войска одерживали над ней победы, но это лишь раздражало молодого зверя, всегда готового к прыжку. Странное поведение крымских ханов, в любую минуту способных переметнуться на сторону Речи Посполитой, отрицательно отражалось на балансе сил в данном регионе для Русского государства… Воевать до победного конца с могучими соперниками на западных и северо-западных границах стране Московии было рановато. История поправила яростное желание Ивана IV Грозного выиграть, причём обязательно с большим преимуществом, Ливонскую войну. Здесь нужно было, вспомнив Эпикура, довольствоваться малым. Русский царь по своей натуре не мог стать эпикурейцем. В результате жизнь вынудила его довольствоваться ничем. Но в делах восточных история проявила завидную благосклонность по отношению к русским, которые стали упрямо диффундировать в долины Камы и Двины. Иван IV Грозный поддерживал это, надо подчеркнуть, невоенное проникновение русскоязычного элемента на восток, на северо-восток. Среди «всельников», селившихся в этих богатых краях, был и купец Аникин; согласно легендам, он первый стал торговать с зауральскими жителями. Происходил он, опять же если верить легендам, от ордынца Спи-ридона. Однажды его схватили татары и за какую-то провинность пытали несчастного тяжкой пыткой, застрогав беднягу насмерть. Его потомки стали носить фамилию Строгановых, столь известную в России и в Москве.
Царь обратил внимание на братьев Якова и Григория Строгановых, деятельных и удачливых. В 1558 году он призвал их к себе и после разговора с ними дал им жалованные грамоты на громадные территории Пермской земли, разрешив купцам осваивать богатый край, возводить здесь крепости и опорные пункты, строить селения, открывать соляные варницы, предприятия по рудному делу.
Строгановы взялись за дело, переманивая в свои владения «бродяг и бездомников». Вскоре братьям понадобились воины, способные защитить их людей, их труд от набегов кучумских отрядов. Строгановы, не надеясь на царские полки и дружины, заручившись поддержкой Ивана IV Грозного, обратились к волжским атаманам Ермаку Тимофееву, Ивану Кольцо и другим. Их шайки наносили большой вред государству. Иной раз дело доходило до того, что царь посылал на Волгу и Дон, где буйствовали казаки, крупные карательные отряды, а Ивана Кольцо он за его «подвиги» приговорил к смерти.
Строгановы в своем письме к атаманам обещали им и их казакам не только милость царя, но и возможность разбогатеть и прославиться ратным трудом.
Суровый царь и в этом вопросе (с подачи Строгановых, разумеется) проявил завидное благоразумие, предоставив буйным казачкам возможность влиться в жизнь страны, проявить себя и свои способности (в данном случае — воинские), как говорится, во благо Родины. Этот ход еще раз говорит о том, что Грозный в своей внутренней политике пытался опираться на те слои населения, которыми гордые Рюриковичи пренебрегали, если не сказать больше. А ведь казачки появились на больших торговых дорогах не сами по себе. Сами по себе даже грибы не растут — им почва нужна соответствующая да дожди теплые вперемежку с солнцем. Иван Грозный относился к атаманам, как к врагам Отечества, посылал на казачков крупные отряды, в частности, в 1577 году стольник Мурашкин осуществил карательную экспедицию на Волгу. Но просьбу Строгановых он исполнил, разрешив им набирать в свои дружины казаков.
Прочитав послание братьев, атаманы решили круто изменить судьбу и приняли приглашение знаменитых купцов. Вольный казак Ермак Тимофеевич при поддержке Строгановых собрал 840 бойцов-казаков, а также выкупленных у ногайцев из плена удальцов — русских, литовцев, немцев, татар. Он вооружил их (3 пушки было в отряде, 300 семипядных пищалей, дробовые ружья, испанские аркебузы, самострелы, луки, сабли, копья, топоры, кинжалы), построил лодки на двадцать человек каждая, заготовил порох, инструмент, продовольствие, тщательно изучил маршруты следования и 1 сентября 1581 года отправился по реке Чусовой в поход.
Четыре дня шли казаки по Чусовой, затем еще пару дней по ее притоку, реке Серебряной. На перевале перезимовали, весной продолжили поход. Казаки перетянули волоком лодки к реке Тагил, вышли к притоку Тобола Туре — оказались в Сибирском ханстве, где их никто не ждал.
К Ермаку привели пленного Таузака из знатного рода. Удивленный и напуганный, он дал важные показания. Ермак вывел его из палатки, приказал воинам продемонстрировать боевые качества пищалей и пушек. Об огнестрельном оружии Кучум и его подданные знали, они даже выпросили у крымского хана и с большими трудностями доставили несколько орудий в Сибирь. Но мощь русских пушек и пищалей, сноровка, с которой действовали казаки Ермака, поразили Таузака.
К Ермаку привели пленного Таузака из знатного рода. Удивленный и напуганный, он дал важные показания. Ермак вывел его из палатки, приказал воинам продемонстрировать боевые качества пищалей и пушек. Об огнестрельном оружии Кучум и его подданные знали, они даже выпросили у крымского хана и с большими трудностями доставили несколько орудий в Сибирь. Но мощь русских пушек и пищалей, сноровка, с которой действовали казаки Ермака, поразили Таузака.
Его отпустили домой. Он явился к Кучуму и рассказал о казаках, о пушках. Кучум не спасовал, послал в бой десять тысяч конников во главе с Маметкулом. Татары с высокого берега Тобола обстреливали из луков лодки Ермака, и тому пришлось приостановить движение, высадить группу стрельцов на берег, дать бой врагу.
Огнестрельное оружие! Несколько веков «работало» оно в армиях мира, многие воины если не видели его в действии, то слышали о нем.
Казалось, не должно было оно напугать людей Кучума. К тому же в конце XVI века прицельная дальность стрельбы у пушек (200–300 метров) и пищалей (100–150 метров) и плохая скорострельность теоретически позволяли вести против армии, оснащенной огнестрельными видами вооружения, успешные боевые действия.
На практике часто бывало по-иному, особенно если воины умели метко стрелять и четко организовывать стрельбу, наводить массированным огнем страх на врага. Маметкул несколько раз атаковал небольшой отряд стрельцов, те встречали конников дружными залпами. Нападавшие замялись, не зная, как действовать дальше. Стрельцы Ермака ринулись в контратаку, погнали противника. Победа дала возможность продолжить сложный поход.
Отряд казаков поплыл дальше. У Карсульского Яра река Тобол сужается, убыстряет ход. Здесь ждали Ермака воины Маметкула. Они соорудили завалы из бревен с острыми пиками-сучьями, заняли удобные позиции для отстрела врага — прорваться здесь было трудно.
Ермак придумал план, отвёл лодки в безопасное место. В таких ситуациях часто побеждает военачальник, наделенный смекалкой, фантазией. Три дня казаки мастерили чучела, набивали соломой, усаживали их в лодки поудобнее, чтобы не подвели они в бою.
К вечеру третьего дня подготовка закончилась: несколько сот хорошо набитых травой широкоплечих воинов-чучел сидели в лодках между людьми, которых на судах всего осталось 200 человек. Основной отряд ночью отправился по сухопутью в тыл врага. Через несколько часов казаки сели в лодки, и начался бой. Татары осыпали их градом стрел, а солдаты в лодках чувствовали себя спокойно, чучела воевали хорошо: со стрелами в груди они гордо восседали на своих местах, прикрывая более уязвимых людей. Татары стреляли, лодки плыли.
Вдруг в лесу раздались резкие выстрелы. Казаки атаковали неприятеля. Враг не выдержал атаки, в панике бежал.
После боя Ермак приказал распотрошить чучела, что и сделали казаки с уважением. Жаль им было верных помощников, но дела гнали их вперед.
Третий бой дал сам Кучум. Все силы собрал он, расставил отряды в укреплениях (засеках) на ближних подступах к Искеру, столице Сибирского ханства. Хан выбрал прекрасную позицию. Горстка людей не могла одержать здесь победу. Это сразу поняли многие казаки. На совете они сказали: «Идти назад». Но это было невозможно. Татары не выпустили бы казаков, уничтожили бы их. Но надвигалась зима. Реки скоро покроются льдом, земля охолодеет по-сибирски, разве можно преодолеть Югорский камень зимой да под прицелом врага?! Ермак настаивал на атаке. Он пользовался у казаков авторитетом.
23 октября 1582 года казаки атаковали противника. Татары выстояли. Ермак приказал открыть огонь из всех видов оружия. Но Кучум не испугался, сам шел в наступление, используя подавляющее преимущество в воинах. Русские заняли круговую оборону, построились в каре. Дружно грянул залп пищалей. Татары не дрогнули. Страшен был шум стреляющих залпами пищалей, но очень мало было казаков. Стояли они в каре, стреляли, заряжали ружья, меняли друг друга на огневой позиции: второй залп, третий, четвертый. Татары продолжали наседать несмотря на огромные потери. Трудно было русским не попасть. Горы трупов, жалкие лица раненых, дружные залпы, упрямые атаки татар.
Раненый упал Маметкул, и Кучум приказал прекратить атаку, признал себя побежденным.
Поражение в этой битве печальным образом сказалось на судьбе Кучума и Сибирского ханства. От повелителя стали отходить союзники, его покинули могущественные остяцкие князья. Кучум оставил столицу Искер, ушёл в Барабинскую степь. Но борьбу не прекратил.
Три года шла неравная борьба небольшого отряда Ермака с войсками Кучума, Маметкула, Карачи. Много побед одержали казаки, но в одиночку справиться с врагами они не могли, а подмоги из Москвы не поступало. Отряд Ермака таял.
В середине марта 1585 года большое войско Кучума, усиленное отрядами хантов, окружило укрепленный городок Кашлык, в котором зимовали казаки. Зима-то для них была очень тяжелая. Голод и холод, постоянные стычки с отрядами Кучума погубили много людей Ермака. Противник обложил Кашлык, надеясь на легкую победу. Осада продолжалась более полутора месяцев. В начале мая атаман Матвей Мещеряков с отрядом удальцов ночью совершил отчаянную атаку вражеского лагеря. Русские одержали полную победу. Лишь несколько человек спаслись, бежали за реку Ишим. Эта победа заметно улучшила положение отряда, в котором осталось всего триста бойцов. Местные жители почувствовали силу казаков, стали привозить им продукты.
И тогда Кучум пошёл на хитрость. Он подослал к Ермаку человека, который принес атаману ложную весть о том, что в Кашлык идет из Бухары большой торговый караван, на который может напасть Кучум. Ермак поверил ему. В июле он вывел из Кашлыка отряд в 150 казаков, пошел навстречу несуществующему каравану. По пути он дважды громил отряды врага. Вскоре новый лазутчик явился к Ермаку, сказал, что караван идет по реке Вагай. Мудрый был атаман Ермак. Но почему и на этот раз он поверил шпиону и повел своих людей к устью реки Вагай? 5 августа неподалеку от места впадения Вагая в Иртыш он остановился. Был вечер. Шел летний ливень. Люди приготовились ко сну. Ермак обошел лагерь.
Казаки крепко уснули. Разведчик Кучума, как гласят местные легенды, выкрал у спящих три пищали и три сумки, покинул лагерь и направился в стан своего повелителя. Кучум встретил его радостно, поднял людей и повел их на ночной штурм позиций Ермака. В открытом бою справиться с казаками он не мог. Но сейчас люди Кучума действовали, как лисица, прорвавшаяся в курятник. Они бесшумно проникли в лагерь и стали душить русских. Неизвестно, чем бы кончилось дело, но Ермак проснулся, поднял тревогу, прорвался сквозь плотное кольцо окружения к реке, бросился в стоявший у берега струг. Но один из воинов Кучума изловчился и ударил Ермака копьем в горло. (Существуют и другие версии гибели атамана). Ермак погиб. Это случилось 6 августа 1585 года.
Много в смерти атамана непонятного, загадочного, но не о загадках речь, а о великом деле, которое совершили казаки в суровом походе во владения Сибирского ханства.
Они «прорубили ворота» в богатейшую страну — Сибирь. Местные племена несмотря на разницу в культуре, истории, обычаях были удивительно похожи на русских. И те, и другие — «лесовики». Русского человека невозможно представить без леса, и обитателей таёжного края — тоже.
Быть может, именно это помогло русским и сибирякам довольно быстро найти общий язык, может быть, что-то другое, но так или иначе, а «ворота» Ермака с каждым десятилетием раскрывались всё шире, русский люд осваивал восточные земли… осторожно, людей местных не губил, как часто делали другие народы в других частях света.
Неизвестно, как бы наградил Иван IV Грозный героев того беспримерного по сложности похода и Ермака, не случись с атаманом беда неминучая, но сибирские богатства (мех, дерево, мед, ягода, другие дары леса, могучих рек) укрепляли казну и в значительной степени влияли на все дела Русского государства. Сибирь явилась тем самым рычагом, который, опираясь на Югорский камень как точку опоры, стал медленно поднимать страну Московию над Евразией.
После похода Ермака (1582–1584 годы) на левом берегу Северной Сосьвы в 1593 году был основан Березовский острог, а на границе с Мангазеей — город Обдорск (современный Салехард). Этот район стал плацдармом для освоения бассейна Оби.
Здесь же обитали сборщики ясака с присоединенных к России народов. В казну поступали в виде пушнины огромные богатства. Но много пушнины разворовывалось сборщиками и теми, кто перевозил «пушистое золото» в столицу. И здесь оно попадало к тем, кто не забывал личные интересы.
А интересы были вот какие: в 1586 году, после захвата русскими ханства Кучума, в Москву из Сибири (из Западной Сибири и то лишь небольшой ее части!) поступили 200 тысяч соболей, 10 тысяч черных лисиц, 500 тысяч белок, много бобров и горностаев. Об этих богатствах нужно помнить любому человеку, которому захочется по достоинству оценить деятельность любого (!) российского правителя. Любого.