— А ты как думаешь? — Разозлился Аликай. — Или ты хотел героически сдохнуть, оставив жену на растерзание Ализира?
— Ничего бы с ней не сталось. — Зарим понимал, что его слова пропитаны болью за несправедливо нанесенное оскорбление. Ни один его проступок по отношению к ней не заслуживал подобной мести.
— Зарим! — Предупреждение в голосе Удвина заставило его замолчать. — Она не виновата в том, что испугалась. Не забывай, что Эния, в сущности, еще совсем ребенок.
— Только поступки совершает совсем не детские. — Нет, ну кто его тянул за язык. Боль опять жаркой волной прошлась по телу, и в голубом киселе появились розовые разводы.
Айк и Удвин переглянулись, и Зарим вдруг понял, что они что-то не договаривают. Только что именно спросить не успел. Опять хлопнула дверь. На этот раз явился Жиль с корзиной полной каких-то банок.
— Не знаю, что у нас получилось, но из того, что раздобыл Ван Герс большего сделать невозможно.
Корзину тут же убрали с глаз его долой. Парнишка потоптался, кося глазами в сторону ванной. И не получив больше никаких указаний удалился.
— Что там? — Зарим решил сразу уточнить, чтобы подготовиться к новым экзекуциям, так как уже догадался, купанием в киселе его реанимация не закончится.
— Лекарства. — Охотно пояснил Айк. — Заслали Солера за ингредиентами и сами сварили.
— Сначала затопили мне всю спальню, теперь развели посередине костер и варят зелья. — Пояснил Удвин.
Зарим рассмеялся, и тут же сжался от ударившей по нервам тупой боли. Кажется, ребята правы, эта дрянь действует и у него начинает нарастать новая кожа. Правда она совсем тонкая, и потому сквозь нее видно каждую вену, каждый мускул, который тоже нуждался в восстановлении. Придется объяснить этому телу, что такое зарядка и утренние пробежки, а там и до поднятия тяжестей доберемся. Ведь неизвестно, сколько придется в нем прожить. Так что пусть Хиллиэль хоть заорется, но он приведет его в удобное для себя состояние.
— Она хоть что-нибудь сказала? Почему так поступила?
Парни опять переглянулись, и к его полной неожиданности на вопрос ответил Удвин, а не Аликай.
— Она испугалась.
— Великие предки, чего? Я же пальцем ее не тронул. И прощения попросил.
— Зарим, спокойнее. — Айк опять применил силу, не дав его плечам появиться на поверхности.
— Ваша ссора не имеет к случившемуся никакого отношения.
Удвин вдруг нагнулся и исчез из поля зрения и сколько Зарим не косил глазами, не мог увидеть, что он там делает.
— Он пол моет. — Пожалел его зрение Аликай.
— Если это не из-за ссоры? Тогда почему?
— Не почему, а из-за кого. — Удвин, наконец, выпрямился и смахнул запястьем упавшие на лицо волосы. — Ты забыл про эльфов.
— Трудно про них забыть, находясь в теле одного из них, ты не находишь?
Айк улыбнулся.
— Если ты уже способен огрызаться и хамить значит жить будешь.
— Погоди Айк, пусть он дослушает, а то скоро уснет, и будет таить злобу на Энию почем зря. Я что тебе сказать хочу. — Удвин сменил воду в ведре. Налил чистой. И шлепнул в нее тряпку с пола. — Вы с Хиллом худо-бедно свою проблему решили. Пусть не так как хотели, но все же. А про Хэлли вы забыли?
— Причем тут Хэлли?
— Притом, что шансы на ее воскрешение равны нулю. И Эния понимает это лучше чем кто-либо. И она лучше всех нас вместе взятых знает, на что та способна ради новой жизни.
Видя, что Зарим из их объяснений ровным счетом ничего не понял, Айк вздохнул и без всяких обиняков сказал.
— Эния испугалась захвата со стороны Хэлли. И постольку дух эльфийки после соприкосновения с силой бога, силен как никогда, ты бы больше никогда в жизни не увидел свою жену. Хэлли бы не отпустила ее, забрав себе всю жизнь Энии до последней капли.
Зарим закрыл глаза еще когда Айк только начал говорить и теперь боялся их открыть, чтобы не увидеть осуждения на его лице. Это он взрослый и мудрый должен был первым додуматься до такой возможности. Предугадать подобную реакцию Хэлли на воскрешение возлюбленного. Утешало в этой ситуации одно. Кажется, кроме самой Энии никто об этом не подумал. Почему он поверил словам Айка? Да потому что окажись он на месте Хэлли, сам бы поступил точно так же. И совесть бы его потом не мучила. В деле выживания вида не может быть друзей или союзников. Здесь каждый за себя. Только так можно выжить и оставить после себя здоровое потомство, способное обеспечить продолжение рода.
— Это она так сказала?
Зарим открыл глаза и посмотрел на племянника. Тот открыл рот, чтобы ответить, но его опять опередил Удвин.
— Да, когда перестала плакать.
Айк захлопнул рот, поджал губы и бросил неодобрительный взгляд на мага.
— Она плакала? Почему?
— Удвин! — В голове парня прозвучала неприкрытая угроза.
Да что тут происходит? Что за дела творятся? Зарим уже чувствовал себя достаточно хорошо, чтобы выбраться из ванны и самому пойти спросить у Энии.
— Что Удвин? — Маг бросил на оборотня не менее грозный взгляд. — Это не я орал, что она по своей дурости угробила Зарима. Так что давай, рассказывай, как довел девушку до истерики. Я уже заметил, что у вас обоих это лучше всего получается.
Пнув ведро с такой силой, что оно пролетело несколько метров, ударилось о стену и, расплескав всю воду, с грохотом покатилось по полу, наследник удалился, оставив их одних.
Зарим поднял взгляд на Айка, ожидая объяснений.
— Не смотри на меня так. — Парень отвернулся.
— Хорошо не буду.
Зарим попробовал пошевелить ногой. Кажется нормально. На боль, поселившуюся во всем теле уже можно не обращать внимания. С ней можно жить, тем более она со временем пройдет. Потом он пошевелил второй ногой, и вынув руки из вязкой массы взялся за борта ванны.
Айк помог ему встать и поскольку ноги на киселе постоянно разъезжались, вынул из ванной. Голова тут же закружилась, но он устоял. Правда, вцепившись в племянника, перепачкал тому всю рубашку, но он, кажется, даже не заметил, настолько был рад тому, что он опять ходит. Положим, ходит это громко сказано, но с помощью Айка ему удалось доковылять до зеркала.
Очень долго он смотрел на свое отражение, в упор не замечая племянника за своей спиной. Ибо стоило ему его увидеть… потом на себя посмотреть, как тут же возникало желание перегрызть себе вены, чтобы не мучиться жгучей завистью.
— Знаешь, мне идет бритый череп. — Наконец нашел он в себе силы, чтобы заговорить. — Но в исполнении моего прошлого тела он смотрелся намного лучше.
Айк улыбнулся.
— Волосы быстро отрастут. Главное есть на чем.
— Вот тут я полностью с тобой согласен. — Зарим повернулся немного боком и как давеча Аликай неодобрительно поджал губы. — Я конечно не девица, чтобы переживать из-за всяких пустяков, но моя прежняя белая кожа мне нравилась гораздо больше. Долго она будет еще прозрачной? Или вы решили предъявить меня в таком виде Норису, чтобы старикашка скончался от сердечной недостаточности?
— Никто никому тебя предъявлять не будет. Так что дыши спокойно. Норис до сих пор уверен, что мы развлекаемся, а Солера гоняем на кухню за выпивкой и закуской. Правда теперь вся крепость знает о новом увлечении наследника, но мне по барабану.
— Удвин тебя прибьет. — Зарим доковылял обратно до ванной и не без помощи Аликая растянулся на чистом холодном полу.
— Не прибьет. — Айк достал из корзины первую склянку, обильно намазал руки терпко пахнущей пастой, и взялся елозить по его телу, очень аккуратно втирая ее в кожу, и не обращая внимания его шипение. — Наследник нормальный мужик, с хорошим чувством юмора. И чего в прошлый раз чуть до смерти не перегрызлись? Непонятно.
Зарим не стал напоминать племяннику, что в прошлый раз тоже не обошлось без Энии. То дело прошлое, а сейчас надо налаживать новые дипломатические отношения, если не с Норисом, то с его Наследником.
— Кстати, знаешь, что он заявил? Оказывается до встречи с нами, в его жизни почти не было приключений.
— Зато мы ему их обеспечили на сто лет вперед. — Рассмеялся Зарим и понял, что жгучая дрянь тоже действует. Правда запах у нее омерзительный, но если так пойдет и дальше, то уже к утру, он приобретет нормальный для эльфа вид.
— Ты прямо мысли его читаешь. — Айк тоже рассмеялся, доставая очередную банку. — Он сказал это в точности такими же словами.
Айк тер его, мягкой тканью убирал остатки мази и опять тер. Потом взялся массировать каждый мускул, гоняя кровь по застоявшимся венам. Изредка смахивал с висков капли пота и разминая уставшие руки. И при этом постоянно говорил, говорил, говорил, отвлекая его от неприятных ощущений. Зарим иногда отвечал ему, иногда улыбался, стараясь изо всех сил не показывать, как ему нехорошо, чтобы не расстраивать парня. Они и так стараются, как могут. Так что улыбаемся и терпим дальше. Зато, какого же было его удивление, когда к концу экзекуции его кожа слегка побелела, и он стал похож на розового поросенка, о чем и заявил Аликаю.
— Больно тощий ты поросенок. У такого и куснуть не за что. — Айк клацнул клыками, показывая, как бы он укусил сейчас румяно зажаренный бок молочного поросенка.
В животе парня заурчал голодный зверь, заставив Айка смущенно отвернуться, и Зарим только сейчас вспомнил, что ели они в прошлый раз двое суток назад на празднике в стане Арея. Великие предки. Ощущение было такое, что с тех пор прошла целая вечность.
— Вы что? Все продукты на меня извели? И сами сидите голодные?
— Зарим. — Айк мягко напомнил ему, что у кого-то отмороженные извилины еще не заработали в полную силу. — Солер не за мясом ходил на кухню. Из цыпленка заживляющий бальзам при всем желании не приготовить.
Зарим заткнулся. Айк опять поднял его, хотя сейчас его уже не так шатало и несмотря на слабый протест запихал обратно в ванну с киселем.
— Полежишь тут сам? Не утонешь? Мне выйти надо.
— Конечно, полежу. Куда я денусь. — Проворчал он, понимая, что его уже никто не слышит.
— Как он? — Эния бросилась к Айку, едва тот вышел из ванной.
— Жить будет. — Айк окинул взглядом комнату. — Есть что попить?
Эния сникла и отошла от оборотня, позволив Жилю подать ему стакан приторно сладкого сока. Они все его пили, так как сладость, за неимением еды лучше всего утоляла голод. Айк все еще злится на нее. Это было понятно без всяких слов. Она тоже сама на себя злилась, когда очнулась, и поняла что натворила. Злилась и тряслась от страха, что все их усилия будут напрасными и тело эльфа окажется нежизнеспособным. Но кому нужны были ее переживания. Они все уверились в мысли, что она законченная сука, способная на изощренную месть. Не смягчило их отношения и то, что она, наплевав на запрет Гэриса колдовать, стала магом Жизни и взялась сама проводить лечение. Потому как никто кроме нее не знал, как правильно варить зелья. Спасибо папе, в свое время заставил ее все лето провести в одной из лечебниц, где она и почерпнула бесценный опыт выхаживания смертельно больных и раненых.
Присев возле жаровни, она помешала кипящий в котелке отвар, попробовала на вкус, и добавила еще целебных трав. Раз Зарим будет жить, значит, ему надо будет много пить. Ведь ближайшие недели тяжелая пища будет для него смертельна и чем питательней будет питье, тем быстрее тело эльфа придет в норму. Она видела, как вокруг Айка сгрудились мужчины, выслушивая последние новости. Ловя на себе бросаемые в ее сторону мрачные взгляды, Эния непроизвольно выпрямила спину, и вздернула подбородок. Пусть, она как-нибудь переживет их осуждение. Сейчас главное, Зарима вернуть к нормальной полноценной жизни, а там уже можно будет подумать о том, как исправить то, что натворила. Она уже решила, что по возвращении домой, попросит помощи у Пера, как у специалиста по душам. В том наследии знаний Темных магов, что ему подарили Эфиры, наверняка должно быть хоть что-то о переселении душ.
— Эния, зелье долго еще вариться будет?
— Минут двадцать. — Молодец, так им. Похвалила она сама себя, когда лицо Айка дрогнуло от удивления. Никакого раскаяния в голосе, а глаза уже давно с наглостью смотрят в их ханжеские лица.
— Хорошо. — Наконец ответил он. — Барух потом заморозишь его и отнесешь Зариму, а мне хоть часик надо поспать.
И с этими словами Айк завалился под бок храпящего наследника. Это на их долю выпало выхаживать Зарима, парни вымотались до предела не только физически, но и морально. Ее конечно к мужу не пустили, мотивируя это тем, что он еще хочет жить, а общение с ней этому не способствует. Она обиделась, но подумав, поняла, что это только к лучшему. Когда у тебя все болит, то нет никакого настроения, выслушивать оправдания того, кто повинен в твоей боли. Она потом извинится перед ним, когда ему будет лучше. Конечно, если это когда-нибудь наступит. Она вполне допускала мысль, что Зарим может остаться инвалидом, или что намного хуже просто не захочет ее видеть…никогда.
Предательская слеза скользнула по щеке, и Эния быстро смахнула ее рукой, пока никто не увидел. Она больше не будет плакать. Их жалость ей не нужна. Как и их прощение.
Где-то глубоко-глубоко в душе всхлипнула Хэлли, но Эния не пожелала ее слушать. Та уже тысячу раз просила прощения за то, что хотела украсть ее жизнь. Эния сказала, что простила, но при этом загнала непокорный дух так глубоко, что теперь эльфийке даже во сне не вырваться из плена. Она боялась ее. Боялась ее силы и потому не позволяла себе сомкнуть глаза ни на минуту, хотя устала не меньше остальных.
— Эния?! — Барух осторожно коснулся ее плеча, привлекая внимания. — Уже можно охлаждать?
Эния моргнула, возвращаясь к реальности, еще раз попробовала зелье на вкус и оставшись довольна результатом, простерла руки над котелком. Мало сварить питательный и восстанавливающий отвар. Его еще надо наполнить силой Жизни, которая восстановит энергетическую структуру эльфа. Когда золотистое варево стало темно синим, она отодвинулась в сторону, уступая место для другого мага.
Барух так же как она простер руки над котелком, шепнул заклятье и не успел последний пар истаять в воздухе, как в котелке образовался кусок льда. Потом он взял свой нож и, зажав котелок между коленей, принялся крошить лед на мелкие куски.
Эния покосилась на спящих. Но даже громкие звуки не могли заставить их проснуться.
— Ты бы восстановила им силы? — Неуверенно предложил охотник, тоже косясь в сторону парней. — Совсем вымотались, а ведь им еще Нориса убеждать в том, в чем на самом деле не виноваты.
— Знаешь, Барух. — Эния глянула на мага. — У целителей есть правило, помогать в первую очередь особо тяжким больным, и только потом если останутся силы уделять внимание другим пациентам. Ничего с ними не станется. И вид для убеждения Владыки у них самый подходящий. А мои силы сейчас куда нужнее Зариму.
— И то верно.
Закончив крошить лед, Барух поднялся с пола, за неимением стульев многие предпочитали сидеть на полу, высыпал лед в тазик, вернул ей котелок и потопал в ванную. А она взялась перебирать пучки трав, что удалось принести с кухни Ван Герсу, готовя новую порцию для заваривания. Теперь это будет тонизирующий отвар для печени и желудка. А потом очередь дойдет до костей и суставов, а для этого ей понадобится мел или яичная скорлупа.
— Солер, на минутку. — Окликнула она мага.
Паладин приблизился, и Эния протянула ему новый список, прочтя который маг застонал от ужаса.
— Эния, где я тебе возьму яйца? И как я объясню на кухне, зачем они им понадобились, да еще в сыром виде?
— Можно не сыром. Мне скорлупа нужна.
— Но яйца? Да еще сорок штук?!
— Хорошо тогда принеси пять кусков мела или кило костной муки, которую курам в зерно добавляют.
Маг опешил от ее заявления.
— Я лучше яиц раздобуду.
— Отлично. Скорлупу пустим на отвар, а яйца сами съедим, желающих будет много, и соли захвати, а то от сладкого уже тошнит.
Отправив Ван Герса на новое задание, Эния пересела на диванчик. От сидения на полу она замерзла, и ноги занемели, а тут хоть чуть-чуть можно развернуть тело. Тело, тело… как же ей не хватало мудрого совета всегда рассудительного отца. Айк рассказал ей, как Владыка Жизни чуть ли не одним касанием, полностью регенерировал ее мертвое тело, после чего на нем не осталось и следа от ран, полученных в битве с демонами. Она обязательно попросит отца посмотреть эльфа. Вдруг он сможет и его так же. А пока надо делать все, чтобы эта встреча состоялась.
Кажется, она так и уснула. Прямо на диванчике и проснулась оттого, что от долгой неподвижности ныла спина, а босые ноги заледенели так, что она перестала их чувствовать. Оглянувшись, она поняла, почему так холодно. Никто не потрудился закрыть окна, за которыми как раз занималась заря. В спальне было подозрительно тихо. Кажется, все спали. Поискав глазами, кто где, она нашла всю честную компанию спящими на кровати. Удвин, Айк, Барух, Хиллиэль и как ни странно бог, ежились без одеяла и жались друг к другу в поисках тепла. Еще раньше было решено, что Жиль и Ворт отправятся жить к Ван Герсу. Жиль как и она наплевал на запрет бога и опять стал Темным магом, а Ворт и так был невидимым, так что они единственные могли спокойно покинуть спальню Удвина и при этом не вызвать никаких подозрений. Не было только Зарима. Он, наверное, до сих пор в ванной, которую она с таким трудом для него приготовила. «Питательная среда». Само словосочетание было трудным для понимания, а процесс ее изготовления и того более. Если бы Гэрис не стоял над ней и не комментировал каждый последующий шаг, фиг бы у нее что получилось. Но она справилась и как хорошая ученица запомнила описание от начала до конца. Вернется домой, надо будет записать. Такая полезная вещь обязательно пригодится в будущем.
Кстати о светлом и прекрасном. Надо ловить момент, пока все спят, и попробовать поговорить с Заримом. Заодно если удастся уговорить ее помиловать, воспользоваться ванной, у дверей которой скоро соберется очередь.