– А сам здесь как? – Варяг быстро перевел разговор на интересующую его тему.
– Так меня же перевели в соседнюю колонию как раз перед бунтом. Ну а когда там шухер начался, я бумагу получил из Москвы – о досрочно-условном освобождении. Меня недели две тому как освободили. У меня адвокат хороший – Юрка Соболев. Я с ним в школе в Москве учился, представляешь, а теперь он меня из зоны вытащил. Классный специалист. В школе был отличником. Я ему еще тогда говорил: далеко пойдешь, Юрчик! Кстати, если тебе понадобится, я телефончик дам, в Москве.
Но Варяг не слушал. Его так и подмывало спросить у Гурьева, как там все закончилось, много ли крови было. Но он опасался, как бы бородач-говорун чего не заподозрил.
– А ты слыхал про Муллу-то? – вдруг брякнул Гурьев, высасывая со дна стакана остатки «Балтики».
– Про какого Муллу? – равнодушно поинтересовался Владислав, внутренне напрягшись.
– Ну как же! – подивился Серега. – Старик такой волевой, он всем на зоне заправлял. Татарин.
– И что с ним?
– Пристрелили Муллу! – трагически сложив брови домиком, выдохнул Гурьев. – Говорят, Беспалый, гнида, сам и пристрелил. Из автомата, почти в упор. А он…
Московский вор невольно отпрянул в сторону, заметив, как внезапно изменилось лицо собеседника. Через стиснутые челюсти прорвался стон.
– Ты че?
– Беспалый, говоришь, Муллу убил? – медленно проговорил Варяг. – А еще что тебе известно про бунт? Много там братвы полегло?
Серега Гурьев почувствовал, как по спине у него пополз неприятный холодок. Он был не из пугливых – мог в драке, если того требовалось, кулаками помахать, ножичком ткнуть под ребра, но этот странный зэк еще на зоне вызывал у него опасливую настороженность. Вот и теперь, увидев, как сверкнули его холодные глаза за фальшивыми стеклами очков, как угрожающе заходили желваки под кожей, Серега решил, что пора ему откланяться и отвалить в сторону.
– Говорили, что человек десять пристрелили. Кровищи много было, бронетехнику Беспалый на подмогу вызвал, а наутро шмон учинил. Его вертухаи все по лесу вокруг рыскали, искали кого-то.
– И кого же они искали?
– Слушок прошел, что сбежал там кто-то. Я подробности-то и не знаю, я же тогда у нового барина парился.
Разговор завял. Возникло настороженное молчание.
– Ну, ладно, пора мне, – минуты через две заторопился Серега, вставая. – Так оставить тебе телефончик-то Юрки Соболева, моего адвоката? Точно говорю: хороший специалист.
– Спасибо, – жестко сказал Варяг, не глядя на Серегу. – У меня у самого этих адвокатов пруд пруди, да только, когда они нужны – их не дозовешься.
Расставшись с Гурьевым, Варяг вернулся к Гепарду. Вечером он попросил его срочно связаться с Платоном и выяснить поточнее, что произошло в колонии у Беспалого.
На следующий день Гепард отправил отцу Платону в Северопечерск телеграмму с уведомлением с просьбой позвонить в Питер человеку, к которому в свое время так привязалась его внучка и которому не терпится узнать, как обстоят дела у него дома. Ответ пришел к вечеру. Из Северопечерского почтового отделения сообщали, что телеграмма не может быть вручена в связи со смертью Платона Афанасьевича Токарева.
Нехорошие мысли нахлынули на Варяга.
– Егор, – сказал он, кажется, впервые обращаясь к хозяину квартиры по имени, – у меня к тебе будет очень важная просьба. Не знаю уж как, но надо узнать, что стряслось с Платоном. Мне это не нравится. Дед был, конечно, старый, но крепкий. Не верю, чтоб он вдруг умер ни с того ни с сего. У тебя есть там в поселке кто надежный?
Гепард отрицательно покачал головой:
– Никого нет. Разве что самому слетать, – протянул он задумчиво.
– Ты нужен здесь, сам понимаешь, Егор, брат, прошу тебя, найди кого-нибудь толкового, кто бы мог туда смотаться. Я бы и сам махнул – но ты же понимаешь, не могу.
Задумавшись на минуту, Гепард вымолвил:
– Ладно, есть у меня тут кореш. Тот самый, с кем мы из Афгана спецгрузы гоняли, – я тебе про него рассказывал. Генка Шмаков. Он поедет.
Бывший однополчанин Гепарда прозвонился из Северопечерска через два дня к вечеру. Его рассказ потряс Варяга. Позабыв про всякую осторожность, Владислав сам говорил с ним. Генка не поленился, добрался до сгоревшей избы в лесу, все там осмотрел, потом поговорил с местными, нашел даже мужичка-шофера, который подвозил Варяга от Платона до вертолетной площадки, а потом и Беспалого с его бойцами возил.
Мужичок тот и поведал Генке, что пожар на заимке у отца Платона как раз произошел после шмона, который там учинил подполковник Беспалый, и что он не верит местному начальству, проводившему расследование пожара и списавшему все на несчастный случай. Наверняка старика и его племянницу убил подполковник со своими людьми. Трупы, по словам шофера, похоронили там же, в лесу, недалеко от пожарища.
– Вот что, Егор, мы сейчас со Шрамом разберемся, на это уйдет максимум неделя – не больше, больше никак нельзя. А вот потом не мытьем, так катаньем я должен буду этого подполковника из Северного Городка вытащить. Уж не знаю, как это у меня получится, но я не успокоюсь до тех самых пор, пока не найду его и не загляну ему в глаза.
Варяг отвернулся и вытер накатившуюся на глаза слезу. Гепард сделал вид, что ничего не заметил.
Он давно понял, что его гость – крупный воровской авторитет. С таким ему пришлось в первый раз в жизни делить крышу и стол. Невольно поражался внутренней силе, уверенности и выдержке этого человека. И теперь, видя, как тяжело Владислав переживает гибель людей, спасших его от верной смерти, вдруг еще больше зауважал этого беглого уголовника.
И вдруг понял, что, попроси его сейчас Владислав о любой помощи, он ему ни в чем не сможет отказать. Больше того, пойдет за ним, если понадобится, хоть в самое пекло…
– Выпьем, Егор, за упокой души Платона и внучатой племянницы его Елены. Светлые были люди, – глухо сказал Варяг, повернувшись к Гепарду. Он вдруг невесело улыбнулся. – А знаешь, у меня был один человек, самый дорогой для меня, его тоже Егором звали. Егор Сергеевич… Давай-ка и его помянем.
Они выпили, не чокаясь. И потом Варяг коротко рассказал Гепарду о своем плане поисков Шрама.
* * *
– Твоя девица надежная? – спросил Варяг.
– Не подведет.
– Учти, Егор, Сашка Шрам – зверь хитрый и подозрительный. Если почует опасность или в чем-то усомнится – сразу ее грохнет, раздумывать не станет.
Гепард развел руками.
– За риск мы ей соответственно и платим. Она знает, на что идет.
Варяг кивнул.
– Запиши расходы мне в счет. Разберусь маленько с делами здесь, в Москву сгоняю и все верну.
– А что, в Москве ты чулок, что ли, с золотыми червонцами запрятал? – пошутил Гепард.
– Как в воду глядишь, – загадочно заметил Владислав. – Может быть, даже и не один.
Вечером раздался странный звонок.
Запиликал мобильный телефон, и Шрам, оторвавшись от телевизора, нажал кнопку.
– Але?
– Александр Алексеевич? – раздался в трубке знакомый голос. – Приветствую вас. Беспалый беспокоит. Узнаете?
– Узнал, – проговорил Шрам. – Неужели наш общий знакомый нашелся?
– Пока еще не отыскался. Но, по моим данным, он уже в Питере.
– Вот оно как, – задумчиво протянул.
– И мне требуется ваше содействие.
Беспалый, безрезультатно проведя в Петербурге полных три дня, в конце концов осознал, что без деятельного и надежного помощника, каким был Шрам, ему не обойтись. Тем более что поиски следовало вести деликатно, без посвящения в него третьих лиц. А у него имелась всего лишь зацепка – номер телефона, написанный на художественной открытке рукой Варяга.
Александр Беспалый позвонил по этому телефону сразу же по приезде в Питер. Телефон молчал. Он позвонил на следующий день – опять без толку. Но вчера вечером к телефону подошел мужчина с незнакомым резким голосом.
– Я ищу своего приятеля, – начал Беспалый, закрыв глаза и плотно прижав к уху трубку, точно собирался телепатическим образом увидеть незримого собеседника, комнату и присутствующих в ней людей. – У меня есть вот этот телефон, может быть, я смогу его отыскать…
– Какого приятеля? – лениво поинтересовались на другом конце провода.
– Его зовут Владислав. К сожалению, его фамилии я точно не запомнил. Меня просили ему кое-что передать.
После довольно долгой паузы (если там Варяга знают, следовательно, этот хмырь с ним тихо советуется, подумал Беспалый) мужской голос все теми же ленивыми интонациями произнес:
– Владислав? Владиславов в Питере пруд пруди. Какой именно?
– Кажется, Игнатов, – рискнул Беспалый.
Опять пауза. Снова, суки, советуются. Беспалый и сам не мог бы себе объяснить, с чего это он был уверен в том, что рядом с его незримым собеседником сидит Варяг и контролирует беседу.
– Да нет, уважаемый, вы, наверное, ошиблись. Нет тут никакого Владислава Игнатова. И никогда не было.
Только повесив трубку, Беспалый интуитивно понял, что попал в десятку. Теперь надо было срочно найти адрес и установить за домом слежку. Если Варяг там, то он выползет из своего логова, надо только набраться терпения.
Беспалый знал, что Шрам уехал в Москву до конца недели, но терять время было нельзя, вот ему и пришлось потревожить питерского пахана прямо в столице.
– Александр Алексеевич, я без вас как без рук, – нарочито льстиво продолжал Беспалый. Он уже давно понял, что самодовольный Шрам покупался на лесть, как зеленый первоходок. – Мне нужны некоторые справки по городу – по адресу узнать номер телефона, по телефону – адрес.
– А в городской паспортный стол не хотите обратиться? Вы же подполковник вэ-вэ, покажите там свою ксиву – вам вмиг все сделают как надо. И потом, у вас ведь и свои какие-то возможности имеются. Есть база данных по всем квартирам и телефонам, куда человек вашего уровня всегда может обратиться и получить полный расклад.
– Нет, Александр Алексеевич, я ведь в городе как частное лицо, не в командировке, да и дело у меня – у нас – деликатное, и я бы не хотел подключать к нему местную милицию. Нужен надежный и конфиденциальный источник. Вы же меня понимаете?
Александр Степанов, который как раз ждал звонка Ваньки-Борща и не собирался долго занимать свою мобильную линию, решил по-быстрому закончить этот разговор.
– Ладно, подполковник, свяжитесь с моим офисом, пусть вам Ленка, моя секретарша, найдет Моню…
– Как, простите?
– Монина Гришу. Оставьте свой контактный телефон, он вам позвонит, сошлитесь на меня, он все, что надо, сделает. Все – до связи! Скоро сам буду в Питере. Увидимся.
Моня пообещал Беспалому все разузнать к вечеру. Встречу назначили в холле «Прибалтийской»: Беспалый не хотел вести по телефону долгий разговор и попросил составить список адресов для передачи ему лично в руки. Без четверти шесть Беспалый уже стоял у подножия гранитной лестницы и ждал.
Он сразу обратил внимание на сутулого мужчину в очках, с палкой, который сидел на скамейке в сквере перед гостиницей. Профессиональная привычка вертухая все фиксировать взглядом и бессознательно отправлять увиденное в память сработала и на этот раз. Беспалый отметил про себя, что густые усы слишком нарочито закрывают едва ли не всю нижнюю часть лица, а коротенькая бородка придавала лицу легкую асимметрию, но не придал увиденному особого значения. Он отвернулся и стал разглядывать виднеющиеся вдали портовые краны.
Когда Беспалый снова повернулся к скверу, сутулого мужчины уже не было. И он сразу позабыл про усатого, потому что его внимание привлек спускающийся к нему по лестнице крепкий парень со сложенным листком бумаги в руке.
Беспалый машинально взглянул на часы. Три минуты седьмого.
Чтобы не навести Шрама и его бойцов на Варяга раньше времени, хитрый Беспалый назвал Моне десяток питерских телефонов – их он просто выписал из справочника «Желтые страницы», среди которых был и контактный телефон Варяга.
Теперь у него был нужный адрес.
Ехать пришлось на Московский проспект.
Александр Беспалый быстро нашел нужный дом. Но подниматься на четвертый этаж в 16-ю квартиру не рискнул. Осмотревшись по сторонам, подполковник приметил сидящего на дворовой скамейке мальчугана лет двенадцати. Беспалый подозвал его к себе и достал из кармана червонец.
Глава 21
Ваши документы!
Милиционер мазнул взглядом по его лицу и, отделившись от колонны Гостиного двора, уверенным шагом пошел на сближение. Варяг внутренне напрягся, готовясь к худшему.
Худшим было то, что мент мог прямо сейчас, на шумной питерской площади, попросить его предъявить документы, а затем к чему-нибудь прицепиться. В Петербурге ретивая ментура на улицах свирепствовала не так, как в Москве, – паспорт у первого встречного, козырнув издевательски, не требовали, – но с этим старшим сержантом, кажется, придется вступить в разбирательство.
Варяг, не глядя на приближающегося милиционера, привычно нащупал в кармане куртки пистолет. Он собрался уже было вбежать в поток людей, устремившихся в двери универмага, как милиционер его окликнул:
– Мужчина! Минуточку!
Старший сержант подошел вплотную и, козырнув, представился:
– Старший сержант Воробьев. Предъявите ваши документы!
Сохраняя холодное спокойствие, Варяг осклабился в густые накладные усы и пошутил:
– Все сразу, товарищ сержант?
– Желательно паспорт, – не отреагировал на шутку мент.
Варяг полез во внутренний карман и выудил паспорт на имя Прошечкина Валерия Викторовича, 1959 года рождения, уроженца Москвы. Паспорт был чистый, его нашли в сумке пьяного владельца на Московском вокзале. Сумку «подобрали» вокзальные щипачи, которые загнали паспорт за полсотни баксов скупщику. От скупщика паспорт перекочевал к надежным людям, а уже от них – к Гепарду, который позавчера и вручил Варягу потертую книжицу.
Старший сержант, с первого взгляда определивший, что слегка потертый паспорт – не фальшак, полистал его, проверил прописку и стал внимательно изучать три дня назад приклеенную фотографию Варяга в бутафорских очках и усах.
Сержант удовлетворенно кивнул и вернул паспорт владельцу.
– Вы недавно в городе?
– Не так чтобы, – ответил спокойно Варяг. – В отпуск вот приехал, давно не был в городе на Неве. А что?
– Да вы похожи на одного деятеля, объявленного в розыск, – простодушно ответил старший сержант и откозырял. – Извините.
Варяг кивнул и быстро смешался с толпой. Итак, его побег все-таки скрыть не удалось – Беспалый объявил его в розыск… Значит, вся эта бутафория с усами и очками – не напрасная предосторожность, чутье опять его не подвело.
Он вошел в магазин и двинулся по длинному торговому ряду. Встреча с ментом несколько нарушила его планы. Сегодня он собирался отправиться к «Прибалтийской», где находился офис одной из легальных фирм Шрама и где ему надо было оставить «гостинец».
Гепард вызвался сам отнести «гостинец», но Варяг твердо отклонил его предложение. Он знал, что Шрама сейчас в офисе нет. По его просьбе Гепард еще вчера позвонил ему, и секретарша привычно сообщила, что Александр Алексеевич в командировке и будет, скорее всего, через неделю.
И Варяг решил, что самое время отправиться туда лично.
Слова старшего сержанта его озадачили. То ли мент так просто сболтнул, чтобы загладить свою оплошность – ну чего это он полез проверять документы у добропорядочного москвича-отпускника, – то ли по городским и областным УВД и впрямь уже пустили Варягову фотографию анфас и в профиль. Очки и усы, конечно, неплохой камуфляж, но ведь он не оборотень – внешность нельзя изменить до неузнаваемости, а на пластические операции, как когда-то, времени нет.
Варяг был вынужден действовать в одиночку, потому что он пока еще не понял, кто из надежных людей остался в Питере после зимнего разгрома воровской верхушки и после убийства Пузыря, которого он сам когда-то поставил здесь контролировать Шрама. Гепарда он пока тоже не хотел нагружать без особой нужды. Тот по его просьбе проворачивал кое-какие подготовительные дела в городе, но его можно было непосредственно подключать к делу только после того, как он сам все разузнает.
Теперь Варяг решил не рисковать. Если он и впрямь объявлен в розыск, значит, питерская милиция наверняка получила особое предупреждение: они знали, что Варяг рано или поздно объявится в северной столице. И маскироваться надо теперь по-серьезному.
Из Гостиного двора вышел мужчина с небольшой бородкой и в дымчатых очках. Сильно ссутулившись, он слегка подволакивал правую ногу, неуверенно опираясь на полированную деревянную палку. На вид ему было изрядно за сорок – в густой черной шевелюре пробивались седые волосы. Мужчина вышел из переулка на Невский и спустился в подземный переход. На противоположной стороне проспекта он сел в подошедший троллейбус.
Спустя тридцать минут Варяг был на месте. Он приехал немного раньше времени. Часы показывали двадцать минут шестого. У него в запасе оставалось еще четверть часа. Владислав прошел в сквер и, сев на скамейку, стал с интересом наблюдать за голубями, снующими у самых ног прохожих.
Ровно через двадцать минут Варяг встал и направился к лестнице. Он заметил боковым зрением плотного, крепкого мужчину в неприметном сером пиджаке и темных брюках. Мужчина стоял к нему спиной и читал газету.
Варяг, не останавливаясь, стал подниматься по гранитным ступенькам. Но где-то в глубине души прозвучал сигнал тревоги. Он пока не понимал, с чем это связано, чем так его заинтриговал незнакомец в сером пиджаке. Варягу надо было торопиться. И он отогнал от себя ощущение мимолетной тревоги.
Войдя в «Прибалтийскую», смотрящий уверенно подошел к молодому охраннику в черной униформе, вальяжно восседавшему за длинным полукруглым столом.