Из старых верных псов один Моня остался. Да вот еще Сева Волошев, или просто Шейх, который весь последний год по его указанию держал на контроле Кронштадт и которого Шрам после гибели Батона вызвал к себе.
Шейх был классный стрелок, надежный мужик, и теперь он стал его главным телохранителем.
* * *
Шрам позвонил в Москву и через Жору и Ваньку-Борща пригласил к себе на день рождения всех, с кем встречался и не встретился в столице, в том числе представителей китайской и азербайджанской группировок. Это был крайне рискованный шаг, но Шрам знал, что делал.
Ему, в его положении, требовалось идти ва-банк. У него в гостях люди не станут ссориться и выяснять отношения, и Шрам намеревался посадить их всех за один стол с целью примирить и, возможно, обсудить совместные действия по пресечению взаимной вражды и конфликтов.
В глубине души Шрам мечтал сделать то же самое, что удалось сделать Варягу год назад, – погасить пожар недоверия и междоусобиц, расколовших некогда крепкое и здоровое тело воровской России после ухода Медведя, Дяди Васи и других патриархов криминального мира. Это, в общем, неплохо удавалось академику Нестеренко и его выкормышу – Варягу.
Но теперь, когда один развеян в прах над Канадой, а другой тоже вроде бы как не существует, Шрам был готов взять на себя непростую, но почетную миссию собирателя российских воровских регионов…
Ему предстояли трудные дни. Надо было снять надежный ресторан, расставить охрану, предупредить своих людей в городском управлении внутренних дел, чтобы не совались и не мешали ему отметить свой праздник… Ну и, конечно, приготовить для дорогих гостей молодых грудастых девок «без комплексов».
Он снял трубку и нажал кнопку вызова секретарши.
– Да, Александр Алексеевич? – отозвалась Лена.
– Слушай, узнай у кого-нибудь из наших, какой из новых ресторанов поприличнее? И чтобы с комнатами для отдыха, поняла?
– Поняла. Я слышала, Монин позавчера хвалил «Северную Венецию». Это гостиница, открылась в прошлом месяце. У них там есть ресторан с итальянской кухней.
– Итальянская кухня? – переспросил задумчиво Шрам. – А где это?
– Напротив «Авроры», на набережной, недалеко от Летнего сада.
– Годится. Соедини меня с директором. Но сначала найди Шейха, пусть зайдет.
Сева Волошев появился минуты через три. Такая оперативность Шраму очень нравилась. Шейха не приходилось долго искать, он всегда был под рукой. И его не надо было просить дважды – он все запоминал с лету и выполнял поручения мгновенно.
– Дружище, у нас есть кто-нибудь в ресторане «Северная Венеция»?
Сева на мгновение задумался.
– Начальник охраны. Костик Фролов.
– Костик Фролов? – удивился Шрам. – А кто его туда поставил?
– Я поставил, – спокойно ответил Шейх, – а что?
– Когда это ты успел?
– На прошлой неделе.
– А мне почему не доложил?
– Вот докладываю. Костик Фролов – в «Северной Венеции».
– Свободен!
Шрам усмехнулся: ну и молодец этот Шейх. Напрасно его в Кронштадте держали. Его надо было сразу поставить начальником личной охраны.
– Лена! – Он снял трубку. – Соедини меня с директором гостиницы «Северная Венеция».
– Сейчас соединю, Александр Алексеевич! Тут вам просили передать из Канады, что клиент, которого вы искали, от сделки отказался.
– Как отказался? – в недоумении воскликнул Шрам.
Он просто не поверил, что кто-то мог бы отказаться от таких бешеных бабок, какие он предложил за голову Варяга.
Днем раньше Сержант отослал в Канаду короткий телекс следующего содержания:
«В Петербурге не задержусь. В ближайшее время буду занят другими делами».
Это означало, что заказ Шрама он взять отказался. Пусть подыскивает себе не киллера, а гробовщика, подумал Сержант, выходя из здания почтамта.
Глава 26
Хавайте что подали!
Огромный банкетный зал новенького пятизвездочного отеля «Северная Венеция» был полон гостей. Коммерсанты и политики, законные воры и артисты – все смешались в одной компании, собравшейся здесь чествовать Шрама, в миру крупного бизнесмена и уважаемого человека в воровской среде, хозяина Санкт-Петербурга.
Сегодняшний банкет устроили с особым размахом, хотя его хозяин отмечал вовсе не круглую дату. Но Саша Степанов специально позаботился о том, чтобы все прошло с шумом и блеском. Сто шестьдесят приглашенных должны были замаскировать трех-четырех самых важных для Шрама гостей, которых он вызвал из Москвы.
Он уже успел переговорить в небольшой курительной комнате с прибывшим по его приглашению из Москвы Тофиком и Юй Цуном. С добрейшим Тофиком, как всегда, хлопот не было никаких. Хитрый бакинец, двадцать лет назад ставший москвичом, как всегда, улыбался, соглашался, обещал и кивал.
А вот разговор с китайцем получился особенно тягостным, потому что старый прохвост никак не мог простить Шраму происшествия в «Арагви», хотя Шрам уверял китайского пахана, что сам стал мишенью для неизвестного. Как бы там ни было, Юй Цун молча глядел на Шрама непроницаемыми узкими глазами и без тени улыбки встречал самые лестные предложения петербургского смотрящего. А обещал тот московским китайцам немало – не только охраняемые пятачки на рынках, но и содействие в растаможке, уход от налогов и даже личную охрану «по дружбе» (то есть без отстегивания обычной «десятины» с прибыли). В конце концов ему удалось вырвать у китайца обещание в ближайшие полгода не вступать в конфликты с московскими группировками и немного умерить аппетиты. Шрам, конечно, не стал рассказывать китайцу, что он ищет мира и покоя в столице только для того, чтобы подготовить благодатную почву для будущего сходняка славянских бригад.
На приватной встрече с Костей Минаевым – он представлял ореховских – Шрам, наоборот, посулил всяческую помощь в выдавливании из Москвы «узкоглазых» и «золотозубых». Особенно Шрам напирал на то, что у него есть налаженные связи в центральном аппарате МВД, и пообещал лично позаботиться о том, чтобы в случае чего муровцы не слишком ретиво расследовали заказные убийства лидеров этнических группировок. Конечно, Шрам был сильно разочарован тем, что к нему на переговоры прислали какого-то вшивого Костю – звал он, разумеется, китов, а этот пацан был простым связным и не имел никакого особого веса в московском криминальном мире. Но приходилось хавать то, что подали.
Оставшись один, Шрам неторопливо выкурил сигарету. Рассудив, что, в общем, все три встречи хотя и не принесли ему оглушительной победы, но дали приемлемые результаты, Шрам повеселел. Тем более что у него сегодня еще было одно очень приятное дело…
Выйдя из курилки, Шрам ввинтился в гомонящую толпу разодетых мужчин и женщин. Он переходил от одной группы гостей к другой, чувствуя себя скорее влиятельным западным политиком, чем российским мафиози. Настроение у него было прекрасное, он весело хохотал, вежливо раскланивался и с явным удовольствием принимал поздравления.
Снисходительно посмеиваясь над остротами московского эстрадного шута, специально приехавшего из столицы на его день рождения, Шрам шарил глазами по толпе, стараясь среди разряженной публики найти ту, при мысли о которой у него мурашки бежали по телу.
Держа тонкими пальцами хрустальный бокал с шампанским, она стояла на широкой террасе и милостиво слушала излияния какого-то рыжеватого хлыща, одетого в дорогой, с блестками, костюм.
Шрам, нахмурившись, сделал знак Шейху. Тот немедленно подошел к боссу и, наклонив к нему голову с той стороны, где ухо не было закрыто наушником для внутренней связи, тихо спросил:
– Проблемы, шеф?
– Что за фраер там возле нее трется? – раздраженно прошипел Шрам. – Выгони его к чертовой матери.
Шейх стрельнул глазами в сторону балкона.
– Это Кисловский. С телевидения. Большой человек…
– А, черт! – Шрам озабоченно прикусил нижнюю губу.
В этот момент женщина, с которой разговаривал Кисловский, посмотрела прямо на Шрама, и он почувствовал, как электрический разряд пробежал по его жилам. Чуть вздрогнув уголками губ, женщина повернулась к своему собеседнику.
– Да хрен с ним, – вдруг сказал Шрам телохранителю, который все еще стоял перед ним, почтительно наклонив голову. – Пусть живет!
Она была так хороша в своем золотом облегающем платье, так похожа то ли на змею, то ли на золотую кошку, что у Шрама захватывало дух всякий раз, когда он смотрел на нее.
Сейчас она была еще прекраснее, чем три дня назад, когда он впервые увидел ее в своем любимом ресторане «Александр Невский». Он поглощал сибирские пельмени, которые специально для него готовил шеф-повар, и, когда эта богиня вошла в зал, чуть было не поперхнулся.
Все, без исключения, мужчины, сидевшие за ресторанными столиками, как по команде, повернули головы, и Шрам даже испытал нечто вроде ревности, хотя эта женщина ему не принадлежала.
Он невольно сравнил ее с капризной сукой Иркой и тотчас пришел к выводу, что та поблядушка и в подметки не годится этой богине. Александр поймал себя на мысли, что именно о такой бабе он мечтал всю жизнь. С такой можно где угодно появиться – и в самом дорогом питерском кабаке, и на средиземноморском пляже, и в самом фешенебельном европейском отеле.
Высокая, с золотистой копной волос, замысловато поднятых вверх и открывающих точеную шею, с кошачьими зелеными глазами и яркими пухлыми губами, она просто гипнотизировала присутствующих – как мужчин, так и женщин. Когда Шрам увидел, как упруго колышется под платьем ее высокая грудь, то он, как завороженный, встал и направился к ней, не отдавая отчета в своих действиях.
Сева, неизменно бывший при нем, тут же оттер в сторону сопровождавшего ее высокого и крепкого на вид мужика, одетого в весьма скромный костюм. И хотя крепыш попытался протестовать, богиня отнюдь не выказала беспокойства. Напротив, она благосклонно посмотрела на Шрама, который, только что не щелкнув каблуками, поцеловал ей руку.
– Кто вы, прекрасная незнакомка? – спросил он, чарующе улыбаясь.
Девушка не отвечала и, одарив его загадочной улыбкой, стала рассматривать шрам на его щеке.
– Это похоже на след от шпаги, – наконец произнесла она. У нее был грудной, глубокий голос, и говорила она с убаюкивающими – или, точнее, возбуждающими интонациями.
«Да кто же она?» – подумал Шрам, не переставая улыбаться.
– Да, мадам, я дрался на дуэли.
Девушка тихо засмеялась:
– А какова была причина?
– Я защищал честь одной дамы.
– Какой же вы рыцарь! В наше время очень мало таких.
– Но они все-таки встречаются.
– И вы победили?
– Я всегда побеждаю, – самодовольно заявил Шрам. Теперь он был вполне в своей тарелке.
– Мне нравятся такие мужчины. Мужчины-победители!
– Я бы хотел пригласить вас за свой столик. Но я вижу, вы не одна… – Шрам метнул презрительный взгляд в сторону крепыша, который растерянно стоял чуть поодаль, не смея вмешаться.
– Вы еще и джентльмен! – одобрительно заметила она.
– Могу я пригласить вас к себе на торжество? В это воскресенье. Банкетный зал гостиницы «Северная Венеция». В семь вечера.
– Какой вы стремительный!
Она заинтересованно повертела в руках его визитку с золотым тиснением, которая служила пропуском на торжество, и, деловито кивнув, сунула ее в сумочку.
Это было в духе Шрама. Болезненно подозрительный, осторожный, как дикий зверь, он, когда дело касалось женщины, забывал обо всем, доставляя лишнюю головную боль своей охране. И хотя Шрам боялся, что она может не прийти, все-таки удержался от того, чтобы установить за ней слежку. Он знал, что если он это сделает, то его любовная интрига потеряет половину своего очарования.
А когда она пришла, да еще одна, в потрясающем золотом платье, сверкая голыми плечами и каким-то немыслимым ожерельем из красных камней, Шрам понял, что приключение началось, и теперь весь трепетал, предвкушая сладость предстоящей ночи.
Как кот, кружил он весь вечер вокруг своей добычи, не приближаясь и не уходя слишком далеко, лаская ее глазами, проникая туда, в манящий золотой вырез, где покоилась слегка стянутая платьем великолепная грудь.
После полуночи гости, почти забыв о виновнике торжества, занялись друг другом, и Шрам направился к своей избраннице, по пути сделав знак Шейху. Тот, обогнав хозяина, быстро увел от красавицы небольшой рой мужиков, который жужжал возле нее, не переставая, весь вечер.
Женщина, все поняв, осталась стоять возле столика с холодными закусками, глядя на приближающегося Шрама загадочными зелеными глазами. Она не улыбалась, но в глазах ее посверкивали искорки, которые Шрам, зная по собственному опыту, появляются у женщины, когда она смотрит на заинтересовавшего ее мужчину.
– А я ведь даже не знаю вашего имени, – проговорил Александр, галантно целуя ей руку.
– Далия!
После секундного замешательства Шрам восхищенно прошептал:
– Ну, разумеется, у такой богини не может быть обыкновенного, «смертного» имени… А как вас называют близкие? – спросил он, беря ее под руку.
Женщина наконец улыбнулась:
– Даля.
– Замечательно. Я тоже буду вас так звать. – Шрам хищно посмотрел на ее декольте. – Вы знаете, кто я?
– О да! Уже наслышана. – В ее глубоком, грудном голосе послышались нотки восхищения. – Вы такая знаменитость, оказывается. Чуть ли не отец нашего города.
– Крестный отец! – вырвалось у Шрама. – Знаете, я хочу увести вас от этого шума и гама. К тому же я обратил внимание, что вы не курите, а тут так надымили. – Пойдемте?
Даля не сопротивлялась.
– Вы меня хотите украсть? – лукаво прищурившись, спросила она и встряхнула золотистым снопом волос.
– Да. И не только.
– А что же еще?
Шрам подхватил ее под руку и властно повел в конец зала, туда, где в проеме арки темнела резная дубовая дверь в коридор. За ними бесшумной тенью заскользил Шейх.
– Я очень ждал вас, Даля, – прошептал Шрам ей на ушко и покосился на телохранителя, который взглядом доложил боссу: «Проверено. Все в порядке».
Когда за Шрамом закрылась дверь, Шейх задернул тяжелый бордовый занавес и кивком головы пригласил мордастого охранника занять вахту.
Теперь, когда шеф удалился с бабой в «комнату отдыха», и сам Шейх мог передохнуть. Он подошел к столу, налил себе водки из хрустального графина, опрокинул рюмку в глотку и закусил бутербродом с черной икрой.
«Неплохо бы и мне какую бабенку снять», – подумал Сева, жадно поглядывая на голые плечи, шею и спину. Он знал, что половина женщин была приглашена для того, чтобы скрасить досуг присутствующих мужиков за пару сотен баксов.
«Еще есть время, чтобы утешить какую-нибудь хищницу», – весело подумал Шейх и налил себе еще одну стопку.
Сева почувствовал, что устал. Скорее бы этот банкет свернули. Он посмотрел на часы. Половина третьего. Да уж пора бы…
Глава 27
Пятиминутная готовность – Время! Пятиминутная готовность! – шепнул Варяг и, спрятав полевой бинокль в рюкзак, достал свернутый в плотное кольцо тридцатиметровый нейлоновый канат. Закрепив конец каната на торчащую из кирпичной кладки арматуру, Варяг сбросил канат вниз. Нейлоновая змея, стремительно распускаясь в воздухе, полетела с чердака к земле. …Регулярно прослушивая кассеты с записями разговоров в офисе Шрама, «диверсанты» заранее узнали о месте проведения банкета и смогли хорошо подготовиться к сложнейшей операции. На их удачу, рядом с «Северной Венецией» оказалась стройка, и на чердаке возводимого здания они устроили себе наблюдательный пункт.
Так называемый пентхаус гостиницы – банкетный зал с примыкающими к нему апартаментами и комнатами отдыха – был полностью оккупирован людьми Шрама. Их одинаковые черные силуэты торчали не только во дворе отеля, но и, как уже было известно Варягу, внутри здания, на всех подступах к верхним этажам: в лифтах, у запасных выходов и в коридоре, ведущем в апартаменты на самом верхнем этаже, в пентхаусе.
Всю подготовительную работу провел Гепард со своей командой – тремя бывшими сослуживцами-спецсвязистами, которые теперь, как и он, подрабатывали в охране разных коммерческих фирм. Один из них – Толик Бунин – устроился в «Северную Венецию», благо штат охраны новой гостиницы еще не был укомплектован. Толик и раздобыл подробный эвакуационный пожарный план гостиницы. И накануне сегодняшнего дня Варяг с Гепардом просидели над ним всю ночь, в деталях разрабатывая тактику своих действий.
Теперь и Варяг, и Гепард отлично представляли себе расположение помещений в «Северной Венеции», будто побывали там лично. План был простой, хотя и рискованный. Им надо было загодя залезть на чердак строящейся шестиэтажки, залечь с той стороны, где открывался вид на внутренний двор «Северной Венеции» – гостиница представляла собой П-образную постройку, – и неотрывно вести наблюдение.
За долгие часы томительного ожидания они успели рассмотреть самое главное: одна из трех пожарных лестниц вела прямехонько к окнам апартаментов в пентхаусе. Наведя старенький полевой бинокль – гордость Гепарда – на окно, мимо которого пожарная лестница бежала на крышу, Варяг с удовлетворением увидел, что это окно ванной. Очень удачно! Теперь оставалось сообщить важные сведения Толику Бунину, который дежурил сегодня у главного входа и вместе с другими охранниками гостиницы и личной охраной Шрама встречал подъезжающих гостей.
О связи с Толиком позаботился Гепард. У Толика в правом ухе торчала антенна внутренней связи с гостиничной охраной, а в левом – незаметный крохотный «жучок» связи с Гепардом.
Варяг махнул рукой Гепарду. Тот с готовностью вынул из кармана бушлата небольшой переговорник, очень похожий на тот «жучок», который Варяг неделей раньше поставил Шраму в офис.