Когда подошло время, мы спрыгнули. Он действительно побрел к берегу. Мне пришлось плыть. Когда мы выбрались из воды, у меня от холода стучали зубы, но Кэтлам задал хороший темп, и вскоре я согрелся.
— Куда мы идем? — спросил я наконец.
— Еще мили две по этой дороге — и мы выйдем к отличной закусочной, где я уже бывал, — сказал он.
В ответ у меня в желудке заурчало.
— …А чуть дальше будет небольшой городок, где ты сможешь купить все, что захочешь. Может, даже новые брюки.
Я кивнул. Одежда моя выглядела теперь совсем уже неприлично. Я становился похож на бродягу. Кэтлам хлопнул меня по плечу и ускорил шаг. Я старался идти в ногу, думая о барже, уходящей дальше по реке, и ее похмельном капитане. Видимо, даже если кто-нибудь и вычислит мой путь до причала, то дальше след станет еще более запутанным, чем я планировал. За что мне следовало поблагодарить этого мошенника-великана.
Когда мы добрались до придорожного ресторана, у меня от голода буквально кружилась голова. Усевшись за боковым столиком, я заказал бифштекс. Мой спутник сделал то, о чем я только фантазировал по дороге: он заказал сразу три. Прикончил их и занялся пирогом прежде, чем я справился со своим одним. Кофе он заказывал так часто, что официантка решила просто оставить кофейник на нашем столе.
Наконец он глубоко вздохнул, поглядел на меня и сказал:
— Знаешь, тебе не мешало бы побриться.
Я кивнул.
— Не захватил с собой своего парикмахера.
— Подожди минутку. — Кэтлам наклонился, открыл свою дорожную сумку и, покопавшись там, достал пластиковую одноразовую бритву с маленьким тюбиком мыльного крема. Он положил их на стол и подтолкнул в мою сторону. — Я на всякий случай всегда таскаю с собой несколько таких штуковин. Похоже, ты как раз такой случай.
Он налил себе еще одну чашку кофе.
— Спасибо, — сказал я, подбирая с тарелки последние съедобные крохи и, поглядев в сторону туалетной комнаты, добавил: — Пожалуй, я твоим предложением воспользуюсь.
Когда я умылся, побрился и причесался, из зеркала на меня взглянул человек вполне приличного вида, сытый и даже отдохнувший. Удивительно! Я выбросил использованное лезвие и вернулся в зал.
Кроме чека, на столе ничего не было.
Я рассмеялся, как не смеялся уже давно, и даже не рассердился на Кэтлама, потому что мне следовало догадаться, что именно этим дело и кончится. Однако у меня возникло такое чувство, словно я потерял нечто большее, чем деньги.
И в шашки он играл действительно великолепно.
14
Дальше, дальше… под голубой оболочкой неба, со свистом ветра, задувавшего в шлем… Крепко держась за руль, я двигался с неизменной скоростью по своей полосе. Мотоцикл вел себя превосходно.
Городок я нашел именно там, где сказал Кэтлам, чуть дальше по дороге. И я действительно купил там новые брюки, рубашку и пиджак. Однако, кроме нескольких магазинов, городок не мог предложить почти ничего. Прокат автомобилей оказался закрытым, и я не сумел найти ни владельца, ни менеджера. Впрочем, по зрелом размышлении я решил, что это к лучшему: по крайней мере у меня появилось время подумать.
По дороге в город я миновал небольшой мотель на окраине. Можно было бы снять комнату, и один только душ окупит все расходы. Поскольку я отоспался днем, в сон уже не тянуло, но мне казалось, что лучше будет скрыться на время куда-нибудь от посторонних глаз, а прятаться в лесу за городом совсем не хотелось.
Когда я сказал, что буду платить наличными, и клерк увидел, что у меня нет багажа, он попросил деньги вперед. Я, разумеется, согласился, сообщив ему вымышленное имя и адрес за пределами штата, и получил комнату. Затем вымылся и растянулся на кровати.
Все еще чувствуя себя неспокойно, я перебирал в памяти события последних дней — долгую одиссею от островов Флорида-Кис, через Багдад и дальше, до настоящего момента. Думал о Коре. Я знал, где она, и чувствовал, что пока она в безопасности. Мертвый заложник — это в конце концов не заложник, а пытать ее имело бы для них смысл только на моих глазах. Барбье наверняка предпочел бы заполучить меня обратно, чтобы я снова работал на него. Этой части нашего разговора в Филадельфии по крайней мере можно было верить. Однако, в случае неудачи, он скорее отправил бы меня на тот свет. Больше всего Барбье боялся, что я пойду со своим рассказом в Управление юстиции. Я даже представлял, как в доказательство своих слов демонстрирую на суде разные трюки с компьютерами. Конечно, Барбье такое не понравилось бы. И пока Кора была в их руках, он знал, что этого не случится. Видимо, Барбье будет держать Кору в живых до тех пор, пока не заполучит мертвого Белпатри. Надо полагать, он уже понял, что я не вернусь.
До сих пор мне удавалось остаться в живых, только используя новую, активную сторону своего паранормального дара. Барбье оказался не готов к такому повороту событий, и я не сомневался, что результаты его обеспокоили. Однако не менее отчетливо я понимал, что теперь мне до самого конца путешествия придется полностью полагаться на эту свою способность как для обороны, так и для нападения, — чтобы выводить Барбье из равновесия и всегда быть впереди.
Утром я намеревался взять на прокат машину, но, как обстоятельства совсем недавно напомнили мне у стойки дежурного в мотеле, в таких случаях нужно либо платить наличными, либо пользоваться кредитными карточками. Однако наличных оставалось не так уж много, а на всех моих кредитных карточках значилось ДОНАЛД БЕЛПАТРИ.
Не бог весть какая проблема, решил я вначале, вспомнив полицейского с маленьким компьютером, который проверял у меня документы в Филадельфии. Независимо от того, что значится на карточке, я всегда могу изменить информацию, которую прочтет машина.
Однако… Этим проблема не исчерпывалась.
Прежде всего, просто изменить недостаточно. Он должен быть изменен таким образом, чтобы машина прочла нечто вразумительное. В противном случае передающее устройство получит сигнал о неверной информации, и у меня будут неприятности.
Далее, на всех карточках написано мое имя. И хотя это ничего не значит для банковского компьютера, который интересуется только номером счета, человек, вводящий информацию при оформлении покупки, заметит имя владельца и, без сомнения, оставит запись о трансакции в своем местном компьютере. Что совершенно неприемлемо, раз «Ангро» ищет меня столь активно.
Я взглянул на одну из своих кредитных карточек: тисненые буквы и цифры были выполнены таким образом, что мне вряд ли удалось бы сильно их изменить. Однако я сумел соскрести выпуклые значки кончиком ножа — теперь они не будут отпечатываться на бумажных копиях, которые иногда подкладывают в кассовые аппараты. Места с пропущенными буквами я затер пальцем, чтобы они меньше бросались в глаза…
Избавился я от трех букв: Б в начале фамилии и РИ в конце.
Получилось ДОНАЛЬД ЕЛПАТ, и я решил, что этого будет достаточно. Люди обычно не очень внимательно смотрят на карточку, разве только, чтобы убедиться, что она подписана и все еще действительна.
Перевернув карточку, я взглянул на свою подпись: обычная неразборчивая закорючка. Как раз то, что надо. Я добавил туда еще несколько росчерков, и теперь никто уже не смог бы утверждать, что там написано не Доналд Елпат.
Занимаясь всем этим, я попутно выдумывал простой набор биографических данных для своей новой личности.
Покончив с карточкой, я задумался о номере счета: далеко не всякий номер мог подойти. Если бы я изменил сигнал карточки Елпата на какой-то другой, который в настоящий момент не использовался, компьютер немедленно отказал бы в кредите. Выбрав же номер, соответствующий реальному счету, с которым что-то не в порядке — например, неуплата владельцем крупной суммы или что-нибудь еще, — я опять остался бы без кредита.
Задумавшись о номерах счетов, я сразу же вспомнил «старый добрый» 078-05-1120. Еще в тридцатые годы, когда прошел Акт о социальном обеспечении и были выпущены первые карточки, один из производителей кожаных бумажников, чтобы продемонстрировать лишенным фантазии покупателям, как ими пользоваться, вложил в небольшое закрытое целлулоидом отделение бумажника копию кредитной карточки. Немного переоценив человеческую сообразительность, он не догадался снабдить каточку надписью: «Образец». На копиях, которые вставлялись в бумажник, значился номер счета социального обеспечения его секретарши. Позже она прославилась тем, что стала единственным человеком в истории программы социального обеспечения, чей номер был упразднен и заменен другим. И все это потому, что люди действительно пользовались карточками, а их вместе с бумажниками продали многие тысячи. Еще долгие годы на этот счет поступали налоги, и даже поколение спустя налоговая служба по-прежнему получала сведения о денежных перечислениях с этим магическим номером со всех концов страны, потому что с карточками так до конца и не разобрались. Видимо, и сейчас, через шестьдесят лет, они все еще получают время от времени эти номера в финансовых отчетах.
Мне тоже требовался счет с такими же широкими возможностями… Наконец я додумался. Некоторые компании имеют единые счета для дорожных расходов руководства и заказывают по нескольку кредитных карточек с одними и теми же номерами, которые выдаются служащим высокого ранга. Такой номер, обеспеченный банковским счетом респектабельной корпорации, принимается компьютером кредитной компании без вопросов, и я решил, что пришло время изменить «место работы» Доналда Елпата. Для этого необходимо было лишь найти соответствующую корпорацию и ее номер.
Несколько минут размышлений привели меня к одному из возможных путей поиска. Поскольку времени оставалось еще достаточно, я встал, включил телевизор и нашел программу новостей. Не хотелось отставать от происходящего в мире: всегда полезно знать, не добавится ли к твоим проблемам что-нибудь вроде наводнения или торнадо.
Я сидел у телевизора больше часа, но так ничего и не услышал ни о преступнике по имени Доналд Белпатри, ни о компании «Ангро». Впрочем, я и не ожидал, что попаду в программу новостей, которую транслируют на всю страну.
Через некоторое время я услышал, как к зданию, где размещалась контора мотеля, подъехала машина. Когда хлопнула дверца, я уже успел выключить телевизор и приник к окну. Затем опустил шторы и протянулся к компьютеру.
Ничего.
Я снова лег на постель, но продолжал искать.
Ничего. Ничего. Однако рано или поздно… Нужно лишь терпеливо ждать…
Ничего. Ничего.
Клик.
Включился терминал в конторе. Человек хотел снять комнату. Дежурный вставил кредитную карточку…
Проскользнув в электронный прибор, я двинулся по прямой к компьютеру кредитной компании…
Просматривая списки счетов, которые содержал компьютер, я пытался найти среди них номера с большим числом пользователей и хорошей дневной нормой расходов…
…После чего совсем уже разошелся и принялся выбирать номер, который бы еще и легко запоминался.
Вот, нашел.
Елпат устроился на работу.
Когда я уже выбирался из компьютера, перед моим внутренним взором вдруг предстал неустойчивый образ Энн. Всего лишь какое-то мгновение — кликлик — и она исчезла. Я же долго еще смотрел в потолок и удивленно размышлял о том, какие странные штуки выкидывает порой подсознание…
Потом, хорошенько запомнив номер, я снова включил телевизор и какое-то время бездумно смотрел на экран.
Все дальше и дальше… Запах сосен покалывал ноздри. На мотоцикле красовалось изображение горного орла. Днем стало жарко, но встречный ветер по-прежнему дарил прохладу. Движение было не сильным, и я ни разу не встретил «дорожных танцоров».
Пункт проката автомобилей Доналд Елпат миновал без всяких осложнений. Выбор свой он сразу по нескольким причинам остановил на мотоцикле. Одной из них служило то, что на мотоциклах не было никаких приборов, которые сообщали бы об их перемещениях дорожному компьютеру. Другая заключалась в том, что я никогда не пользовался этим видом транспорта, пока жил во Флориде, и не особенно часто ездил на мотоцикле до начала работы в «Ангро». Мне подумалось, что таким неожиданным ходом я смогу сбить своих противников со следа. Однако в юности я все-таки успел узнать, как этими машинами управлять, а последние модели оказались еще и на удивление простыми. Перезарядка гарантировалась на любой из станций «Ангро»; двигателем служили сверхскоростные маховики, которые помимо всего прочего давали стабилизирующий эффект. Доналд Елпат расписался — и мы двинулись в путь.
Поскольку я ушел немного в сторону от прямого маршрута к своей цели, настало время закончить зигзаг, двинувшись в другую сторону, и я направился на северо-запад, к Литл-Року.
У меня действительно сохранились воспоминания о прогулках на мотоцикле еще с тех времен, когда я учился в колледже. Мы начали выезжать на природу вместе с Энн и два или три раза делали это позже, после того как я начал работать в «Ангро»…
Редкий сосновый лес. Мы сидим под деревьями, уминаем прихваченные с собой сандвичи…
— Работа начинает вызывать у меня странное чувство, Энн. Хотя, конечно, ты об этом знаешь.
— Да. Но что я могу сказать тебе такого, чего не говорила раньше?
— Ты никогда не говорила мне, что Мари будет вмешиваться в чужие исследовательские программы и нарушать эксперименты.
Она удивленно сдвинула брови, подрагивающие, словно большие черные крылья.
— Но иногда это необходимо, чтобы удерживать передовые позиции.
— Мне казалось, что смысл всех наших подглядываний и подсматриваний как раз в том, чтобы мы, заполучив необходимую информацию, смогли вырваться вперед очень далеко и быстрее других начали производить дешевую электроэнергию.
— Верно.
— Но раз другие исследователи догоняют нас настолько быстро, что нам приходится мешать им, отбрасывая назад, это означает, что они могли бы обогнать нашу компанию, если их оставить в покое. Может быть, все наши предпосылки неверны…
— Ты хочешь поменять хозяев?
— Нет. Но я думаю, что мы вырвались вперед достаточно далеко и вовсе не обязательно давить конкурентов такими безжалостными методами. В конце концов…
— Нам необходимо абсолютное превосходство, — перебила меня Энн, и теперь в ее словах ясно чувствовалось влияние Барбье. — Мы должны уйти вперед так далеко, чтобы никто уже не смог помешать нам даже в самой малости. Только это позволит нам действовать быстро и эффективно, чтобы спасти экономику и удержать высокий жизненный уровень в стране.
— Ты, похоже, говоришь о монополии.
— И что с того? Это действительно может потребоваться. В противном случае нас ждет хаос.
— Может быть, — сказал я. — Может быть, ты права. Я уже не знаю. И видимо, у меня никогда не было уверенности… А этот Мэтьюс? Чем он занимается? Я чувствую в нем что-то зловещее…
— Он высококвалифицированный специалист, — ответила Энн, — и его работа еще более засекречена.
— Но ты же можешь прочесть его мысли. Ему можно доверять?
— Еще бы. На его слово всегда можно положиться: если уж он что-то обещал, то сделает. Я бы, не задумываясь, доверила ему свою жизнь.
На какое-то время она меня убедила. Однако мысли об «Ангро» не выходили у меня из головы, продолжая тикать, словно бомба замедленного действия… Почему-то мне очень хорошо запомнилось, как пели среди сосен птицы, и, кроме того, в памяти осталось кое-что о мотоциклах.
Я немного отдохнул в Литл-Роке и перекусил в какой-то забегаловке. Затем перезарядил аккумуляторы и, решив сделать новый бросок в сторону от основного маршрута, двинулся под свист ветра в направлении Далласа.
Ровный ритм дороги захватывал, но оставлял место для раздумий, и мои мысли сами возвращались к последним дням в «Ангро». Я узнал о способностях Малыша Уилли, но продолжал работать на «Ангро», поверив объяснениям Барбье, который сказал, что Мэтьюс всего лишь притормаживает конкурентов, устраивая их специалистам необходимые обмороки, обострения язв, имитации ангины, временную слепоту, потери речи, вспышки гриппа и различные непродолжительные неврозы. Но как-то раз, на пути из досье «Дубль-зет», я наткнулся на приказ уничтожить сотрудника конкурирующей компании. Заметил я его только потому, что в то утро прочел в газете некролог и фамилия этого человека застряла в памяти. Умер он от сердечного приступа. Мы с ним даже встречались однажды: молодой еще мужчина, здоровья хоть отбавляй. Приказ Мэтьюс получил днем раньше, так что это едва ли могло быть совпадением.
Когда я ворвался в кабинет Барбье, тот сначала все отрицал, затем все-таки признался, попытавшись объяснить необходимость таких действий тем, что человек был слишком опасен.
— Слишком опасен, чтобы жить дальше? — выкрикнул я.
— Подожди, Стив, послушай. Успокойся. Ты не понимаешь глобальной картины…
Он обошел вокруг стола и положил руку мне на плечо — этакий отцовский жест. Я тут же ее сбросил.
— Видимо, я как раз начинаю понимать глобальную картину, и именно это меня беспокоит. Я сделал для «Ангро» довольно много — довольно много такого, что мне самому не нравится, но я всегда утешал себя тем, что это обернется множеством хороших дел. А теперь я узнал, что вы еще и людей убиваете! Черт! Мы что, на войне? Должны же быть какие-то границы…
В этот момент открылась дверь и вошли двое охранников компании. Очевидно, Барбье подал им сигнал. На их беду у меня было непреодолимое желание кого-то ударить. Сразу после выписки из больницы я, чтобы нарастить мускулатуру и улучшить координацию движений, начал заниматься борьбой и приемами рукопашного боя, да так и не бросил, потому что занятия мне нравились. В результате я приобрел целый набор полезных рефлексов.
Двое охранников оказались на полу без сознания. Барбье пытался убедить меня, что Мэтьюс всегда действовал быстро и милосердно, но я вышел из кабинета и связался с Большим Маком. Прежде чем меня взяли под дулом пистолета, я успел передать содержимое досье «Дубль-зет» в компьютер Комиссии по междуштатной торговле.