Неожиданно Настю будто холодной волной окатило. Да ведь теперь ей можно вообще забыть о работе! Материальная независимость! Мечта, с которой засыпают и просыпаются офисные работники. Как это ей сразу в голову не пришло? Она может прямо сейчас положить Тазову на стол заявление об уходе и больше никогда не ходить на службу. Вот это да! С первого взгляда перспектива выглядела заманчиво. Однако Насте сложно было представить праздную жизнь. Ну, неделя, месяц, два… Отдохнуть от суеты, поездить по разным странам, мир посмотреть. Но ведь все это быстро приестся. Или нет? Возможно, самый лучший вариант — это продолжать работать, но уже не за кусок хлеба, а для собственного удовольствия?
Вопрос «быть или не быть», то есть уходить с работы или остаться, терзал Настю до самого вечера, а потом еще долго не давал уснуть. Она представляла себе, как навсегда покидает офис, видела перед собой разгневанное и одновременно огорченное лицо Тазова, неодобрительные взгляды коллег, и чувствовала, как к горлу подступают слезы. Она любила свое дело, уважала босса, и ей жалко было расставаться с ребятами. «Наверное, ни одно важное решение не дается без мучений», — горько вздыхала девушка, не в силах сделать выбор.
Но провертевшись полночи без сна, она все-таки решила подать заявление об уходе. Сделать это надо было прямо с утра, чтобы, так сказать, долго не мучиться. С боссом ей, конечно, предстоит генеральное сражение, но она должна быть твердой. Надо будет придумать, что именно она ему расскажет. Вообще-то Тазов слишком умен и дотошен для того, чтобы можно было надеяться обвести его вокруг пальца. Выдумками или полуправдой ей от него не отделаться. Босс, конечно, был деспотом, но при этом толковым мужиком — вот такое замысловатое сочетание. И еще он был честным.
И тут совершенно неожиданно для себя Настя поняла, что Тазов и есть тот самый человек, которому можно было бы поведать все без утайки. Потому что ему она доверяла безоговорочно.
Так и получилось, что на следующее утро ровно в десять часов тридцать минут Анастасия Батманова решительным шагом вошла в кабинет своего шефа и, подойдя к заваленному деловыми бумагами письменному столу, громко возвестила:
— Валера, у меня важное сообщение! Я увольняюсь! И вот мое заявление.
Во время последовавшего вслед за этим разговора Насте в полной мере пришлось проявить и выдержку, и силу духа, но она своего добилась. Шеф в конце концов перестал кипятиться и внимательно выслушал ее рассказ. К своему великому удивлению, начав говорить о произошедшем в ее судьбе повороте, Настя уже не смогла остановиться и выложила все — и про Пчелкино невероятное завещание, и про сурового родственника Крутова, и про склоку с Дашкой, и про таинственный пакет, и про Прудковского с его марками, и про нападение бандитов, и, наконец, про неожиданную кончину Силиной. Правда, в подробности о величине наследства она вдаваться все же не стала, но честно призналась, что может позволить себе на службу больше не ходить.
Тазов выслушал ее очень внимательно и даже ни разу не перебил ни вопросом, ни язвительным замечанием. Когда Настя завершила свое почти полуторачасовое повествование, они перешли к обсуждению создавшейся ситуации. И тут случилось то, чего Настя никак не ожидала: Тазов не только не стал качать права, но даже сам предложил выход, о котором она могла лишь мечтать. Насте предоставлялся бессрочный — конечно же, неоплачиваемый — отпуск до тех самых пор, пока она не разберется со своими наследственными делами. К тому времени она успокоится, отдохнет и уже тогда окончательно решит, что делать дальше. На вопрос Насти: «А что ты скажешь сотрудникам?» — Тазов с бесстрастным видом ответил, что, мол, пусть думают, что хотят.
Их секретный пакт был скреплен дружеским рукопожатием и Настиным прочувствованным всхлипыванием. На прощание босс предложил обращаться к нему в любое время, как только ей потребуется совет или помощь, и этим окончательно снискал ее безграничное уважение.
Выйдя из кабинета начальника, Настя быстренько собрала свои вещи, очистила рабочий стол и наскоро попрощалась с удивленными коллегами, пообещав вскоре вернуться, а пока отвечать на все СМС и телефонные звонки.
***Сбросив с души тяжеленный груз, Настя решила пройтись по бульвару и подумать, как ей распорядиться внезапно появившимся свободным временем. Одним из первых пунктов на повестке дня у нее стояло объяснение с тетей Зиной. Девушка долго не знала, как ей лучше поступить, и то и дело бросалась из одной крайности в другую.
— Я должна рассказать ей все без утайки, — убеждала себя Настя. И тут же начинала сомневаться: — А может, не стоит? Вдруг она меня после этого возненавидит? Одно дело — большая квартира да шкатулка с украшениями, и совсем другое — апартаменты, виллы, счета в банке… С другой стороны, как можно сомневаться в тете Зине?
И все же надо было признать, что она сомневалась. Замечание прабабушки о том, что у нее были серьезные причины не упомянуть тетю Зину и Дашу в завещании, не давали Насте покоя. Тем не менее Пчелка сама говорила, что ближе них у нее никого не осталось, и с этим нельзя не считаться. Кем она будет, если скроет от единственных родственников правду? Кстати, именно прабабушка как-то однажды сказала такую фразу: «Правда обязательно всплывает, если только к ней не привязаны тяжелые обстоятельства». Так что рано или поздно тетя Зина вполне может узнать про истинные размеры наследства, и как тогда Настя будет выглядеть в ее глазах? Нет, лучше уж сразу все рассказать.
Объяснение с тетей Зиной представлялось девушке и простым, и сложным одновременно. Простым потому, что с теткой не нужно было крутить-финтить. Зинаида Сергеевна была женщиной открытой и хотя немного грубоватой, но добродушной. Она всегда говорила по существу, не любила ходить вокруг да около и от других ожидала того же. С другой стороны, необходимость рассказывать ей о решении Пчелки Настю откровенно страшила. Она против воли чувствовала себя захватчицей, которая, как выразилась Дашка, «захапала все себе». Впрочем, как бы ни повернулась их беседа, письмо прабабушки она тете Зине показывать точно не собиралась — к чему лишний раз разжигать страсти?
Вспомнив о том, что тетка предлагала ей свою помощь, Настя решила не откладывать дела в долгий ящик и договориться о встрече с ней в квартире Пчелки. Девушке казалось, что само место, где им обеим было так хорошо, где они провели много чудесных дней — встречали Новый год, праздновали семейные юбилеи и дни рождения, — помогут справиться с неприятной задачей. Они будут разбирать Пчелкины архивы, читать старые письма, рассматривать фотографии, и в этой атмосфере добрых воспоминаний трудный разговор пройдет более гладко.
Настя присела на лавочку и вытащила из сумки телефон. Дозвонившись до Зинаиды Сергеевны, она предложила ей поехать домой к Пчелке сегодня вечером.
— Заодно и в квартире приберемся, — быстро согласилась тетка. — И вот что я тебе еще скажу, девонька моя — позаботься ты о новых замках.
— Ты думаешь, это нужно?
— Конечно, нужно. Береженого, как известно, бог бережет. А то вон уже и моя доченька подбиралась к ключам от бабушкиной двери. К тем, которые у меня хранятся. Хорошо, я вовремя спохватилась да спрятала их. Совсем свихнулась девка, видно, действительно замуж приспичило. Кстати, эти ключи я тебе сегодня отдам.
— А при чем тут ее замужество? — не поняла Настя.
— Ну, они с Романом собрались расписываться, а со мной оставаться не желают, неудобно им. Ромка-то родом из Мурманска, сам квартиру снимает. К тому же наши хоромы, сама знаешь — там и двоим-то тесно, а уж втроем… Вот Дашка и переживает.
— Она мне звонила.
— Знаю уже, — недовольно проворчала тетя Зина. — Ты не думай, мы с Романом ее потом отчихвостили по полной. Тот вообще заявил, что если она еще что-нибудь вычудит, он от нее уйдет. Вот какой строгий.
— Теть Зин, мы с тобой сегодня встретимся и обязательно поговорим на эту тему, — сказала Настя напряженным голосом. А как тут было не напрячься? — Думаю, мы с тобой эту проблему решим.
— Не вздумай мне здесь из себя Деда Мороза разыгрывать, — закричала тетя Зина. — Ишь, благородная нашлась! Тебе Пчелка оставила — ты и живи… Я тебе рассказала не для того, чтобы пожаловаться на жизнь и чего-то там выпросить.
— Послушай…
— Не хочу я ничего слушать! Они молодые, пусть работают, зарабатывают деньги и покупают себе жилье. А на чужое нечего зариться.
— Это не совсем чужое, — постаралась успокоить ее Настя. — И вообще, такие серьезные вопросы по телефону нельзя решать. Давай мы с тобой вечером обсудим все по-человечески.
— Ладно, — проворчала тетя Зина. — Обсудить мы обсудим, но я все равно своего мнения не изменю.
Закончив разговор, Настя тяжело вздохнула, но решила о грядущей встрече с теткой пока больше не думать. Сейчас ей предстояло выполнить следующий пункт плана — позвонить нотариусу Липкину.
— Это не совсем чужое, — постаралась успокоить ее Настя. — И вообще, такие серьезные вопросы по телефону нельзя решать. Давай мы с тобой вечером обсудим все по-человечески.
— Ладно, — проворчала тетя Зина. — Обсудить мы обсудим, но я все равно своего мнения не изменю.
Закончив разговор, Настя тяжело вздохнула, но решила о грядущей встрече с теткой пока больше не думать. Сейчас ей предстояло выполнить следующий пункт плана — позвонить нотариусу Липкину.
— Семен Григорьевич? Это вас Анастасия Батманова беспокоит, — сказала она в трубку. — Вы недавно оглашали завещание моей прабабушки, Веры Алексеевны Завадской.
— Конечно, я помню, — послышался в ответ учтивый голос. — Чем могу быть полезен… Анастасия Павловна, кажется?
— Я хотела бы с вами увидеться в самое ближайшее время, — сразу же перешла к делу Настя. — Появились кое-какие новые обстоятельства… В общем, мне необходимо с вами посоветоваться. Вы смогли бы меня принять прямо сейчас?
— Сожалею, но сейчас никак не получится, у меня очень плотный график, — откликнулся Липкин. — Вы ведь должны понимать — расписание!
— Может быть, попозже вечером? Я бы вам заплатила за беспокойство.
— Мне в основном за беспокойство и платят, — хмыкнул Семен Григорьевич. — А у вас что, прямо пожар? До завтра никак подождать не можем?
— Ну, разве что до завтра. Во сколько к вам можно подъехать?
— Сейчас уточню.
После недолгой паузы, заполненной громким шелестом бумаг и щелканьем клавиш компьютера, Липкин сказал:
— Давайте часиков в шесть вечера. У меня с утра коллегия, потом надо ехать оформлять документы к одному господину, затем прием граждан… Но, думаю, что к шести я точно освобожусь.
Поблагодарив нотариуса, Настя с сожалением подумала, что будут потеряны еще целые сутки. Но что тут можно поделать? Только ждать. Потому что все ее последующие действия будут зависеть от того, что именно ей порекомендует многомудрый нотариус. Правда, пока можно было бы съездить на дачу к Прудковскому, но мысль о встрече с профессором вызывала у Насти необъяснимое внутреннее сопротивление, и она невольно откладывала ее на неопределенное «потом».
Неожиданно она почувствовала, что в животе неприятно заурчало, и поняла, что голодна как волк. Еще бы! Она так волновалась из-за разговора с Тазовым, что со вчерашнего обеда практически ничего не ела. Недолго думая, девушка зашагала к ресторанчику, который располагался неподалеку от места ее работы. Обеденное время еще не наступило, и зал был практически пуст. Скучая в ожидании заказанного супа, Настя смотрела в окно на суету улицы. Отсюда прекрасно просматривался родной офис. Знакомые ребята курили у подъезда и что-то живо обсуждали, размахивая руками. Неожиданно Настя увидела, как к ним подошел широкоплечий мужчина и стал о чем-то расспрашивать. Его фигура показалась ей знакомой, а когда в ответ на объяснения ребят тот отвесил вежливый полупоклон, она сразу же его узнала — это был Крутов!
Настя подпрыгнула на месте. Александр Крутов — внезапно нашедшийся родственник! Надо же, как кстати он возник в поле ее зрения. Теперь ей не придется его разыскивать и удастся без особых усилий выполнить поручение Пчелки. По крайней мере, поговорить.
Между тем Крутов неторопливо направился ко входу в здание и исчез за дверью. Крикнув официантке «Я сейчас вернусь!» — Настя выскочила на улицу и побежала за ним вдогонку.
«Как мне подойти к делу? — размышляла она на ходу. — Вывалить на его голову всю информацию сразу или сначала провести подготовительную работу? Наверное, логично будет выкладывать все по порядку. Пчелка просила, чтобы я рассказала ему о ней, вот с этого и надо начать. Поведать про удивительную биографию его двоюродной бабушки, показать альбом с семейными фотографиями, да и вообще познакомить с историей семьи. Ведь он ничегошеньки не знает! Между прочим, и мы тоже ничего про него не знаем. Да, беседа нам предстоит долгая, придется пригласить его домой к Пчелке. То есть в ее квартиру».
Добежав до знакомого здания, Настя уже собиралась войти, как вдруг дверь офиса распахнулась ей навстречу, и она буквально нос к носу столкнулась с будущим владельцем «ЗИСа», «Победы» и «Волги ГАЗ-21».
— Вы? — удивленно воскликнул он, будто не мог поверить собственным глазам. — А я как раз пришел с вами повидаться. Но мне сказали, что вас здесь долго теперь не будет. Вроде бы вы ушли в длительный отпуск.
— Так и есть, — кивнула Настя, — я действительно временно оставила работу.
— Уж не по причине ли наследства? — язвительно улыбнувшись, спросил Крутов.
— Ясное дело, по этой самой причине, — в тон ему откликнулась девушка.
— Зачем же вернулись? Забыли губную помаду в ящике письменного стола?
Он смотрел на нее с затаенной насмешкой.
«Сдается мне, этот тип шовинист, — пронеслось у Насти в голове. — Всех девушек считает безмозглыми канарейками, а женщин постарше — глупыми курицами».
— Я сидела в ресторане и увидела вас из окна, — коротко сообщила она. — Вы мне нужны.
— Серьезно? И зачем же я вам понадобился, позвольте спросить?
— А зачем вам понадобилась я? — вопросом на вопрос ответила Настя.
— Хотел познакомиться поближе.
— Вот как? Замечательно. Ну что же, давайте знакомиться, только не здесь. Если не возражаете, сделаем это в ресторане. Есть очень хочется. Мне уже супчик принесли, он остывает, а холодый суп я не люблю.
Не дожидаясь его согласия, она развернулась и решительно зашагала обратно к ресторану.
— Вы увильнули от ответа, — напомнил Крутов, следуя за ней. — Вы бросились за мной, позабыв про суп. С чего бы это? Я человек в недавнем прошлом военный, поэтому люблю ясность в постановке задач, четкость в приказах и логику в поведении. Даже когда имею дело с женщинами.
— Ладно-ладно, не напирайте, — хмыкнула Настя. — Вот сядем за столик, тогда и отвечу на ваш вопрос.
Бывший военный — грубиян. А ей отчего-то казалось, что с бывшими военными справиться гораздо легче, чем с другими мужчинами. Просто потому, что сильные парни снисходительны к слабому полу.
— Слушайте, учитывая наше родство и грядущее тесное общение, предлагаю перестать «выкать», — сказал Крутов. Он шел рядом, легко и широко шагая, и Настя то и дело посматривала на него краем глаза.
— Я не против, — тотчас согласилась девушка. — Тем более не такой уж ты и старый, чтобы тебе «выкать».
— Ничего себе! — возмутился Крутов. — Между прочим, ты не намного младше меня. А седые виски еще не признак старости, так что нечего меня подкалывать. Кстати, ты в самом деле взяла отпуск?
— Скорее, выбила его из начальника, — призналась Настя. — Это было непросто.
— А что, начальник — зверь? — поинтересовался Крутов.
— Зверь, — согласилась она, — но не дикий. Впрочем, и не котеночек.
Представив Тазова в образе котеночка, Настя улыбнулась.
— Я тоже есть хочу, — по ходу дела сообщил Крутов. — В этом твоем ресторанчике нормально готовят?
У него был натужно-приятельский тон, и Насте понравилось, что он старается держаться с ней дружелюбно, но чувствует себя при этом несколько неловко. Верный признак того, что его волнует ее реакция. Нет, ничего такого, конечно! Они же родственники.
Официантка, обрадованная тем, что беглянка вернулась и ей не придется оплачивать заказ из своего кармана, быстренько принесла новому посетителю меню. Насте она широким жестом указала на большую красивую тарелку, наполненную густым супом.
— Остыл? — больше с любопытством, нежели с сочувствием спросил Александр.
— Нет, еще ничего, — прошепелявила Настя, которая уже успела отправить в рот полную ложку.
— Ну, тогда принесите мне… — начал было Крутов, обращаясь к топтавшейся рядом официантке, но тут у него в кармане громко звякнул мобильный.
— Минуточку, — сказал он, вытащил телефон и быстро пробежал глазами пришедшее сообщение. Видимо, случилось что-то серьезное, потому что лицо его мгновенно стало сосредоточенным. Секунду помолчав, он поднялся из-за стола и довольно мрачно сказал: — Прошу меня извинить — срочное дело. Придется нам отложить наше близкое знакомство. И обмен информацией тоже. Но вообще-то я в Москве пробуду еще дня три. Может быть, встретимся завтра?
— Давай, — сухо сказала откровенно раздосадованная Настя. Она так настроилась на разговор, а он решил ее бросить. Неожиданно и неприятно. — Кстати, а как ты меня нашел? — не сдержавшись, спросила она с неприкрытым ехидством в голосе. — Помнится, после оглашения завещания ты так быстро улизнул, что я не успела сообщить тебе свои координаты. И не говорила, где работаю.
— Ну, найти человека, даже в столице, не такая уж большая проблема. К тому же я — офицер армейской разведки. Хотя и в прошлом.
— А чего же ты сразу не сделал попытки ближе познакомиться с родней, пусть даже и дальней? — не унималась разобиженная Настя.