Где бы они ни были — в бассейне или на прогулочных мостиках, в каютах или в салонах, — всюду они приготовились к действию.
— Все члены Корпуса должны снова надеть комбинезоны Фарли, — продолжал посылать информацию Вейкман. — Хоть это и не вышло в Батавии, я хочу установить здесь импровизированную сеть. Убийца должен быть перехвачен вне станции.
Он сообщил им то, что он узнал о Пеллиге, и то, как представлял себе его истинную природу.
— Робот?
— Синтетический человек с множественной личностью?
— Тогда мы не сможем использовать мысленный контакт. Надо будет Держать его под визуальным наблюдением.
— Не обязательно, — объяснил Вейкман.
Он застегнул свой комбинезон Фарли.
— Вы можете перехватывать мысли убийцы, но не ждите от них постоянства. Мыслительный процесс может внезапно оборваться. Будьте готовы перенести шок: именно это расстроило ряды Корпуса в Батавии.
— И каждый отдельный элемент имеет свою стратегию?
— Без сомнения.
Этот ответ вызвал всплеск изумления и восхищения.
— Фантастика!
— Найдите его, — с ожесточением приказал Вейкман, — и тотчас же уничтожьте. Превратите его в пепел сразу, как только перехватите мысли убийцы. Не ждите, чтобы он начал первым.
Вейкман сделал последний глоток шотландского виски из личных запасов Риза Веррика, затем защелкнул шлем и подсоединил провода питания. Схватив скорчер, он побежал к одному из выходных люков.
Вид бесплодного, пустынного пространства привел его в состояние, близкое к шоку.
Вертя ручки контроля за влажностью и гравитацией, Вейкман старался, впрочем без особого успеха, приспособиться к этой неживой материи.
Лунная поверхность была огромной равниной, изрытой опустошенными кратерами и перекопанной испортившими весь вид метеоритами. И ни малейшего признака жизни, ни дуновения ветерка, поднявшего бы легкую пыль. Повсюду те же беспорядочные груды осколков, та же, словно изрытая оспой, поверхность, те же холодные и белые, словно кости мертвых, скалы и расщелины.
Поверхность Луны была иссушена и потрескалась, будто здесь всегда царила только беспощадная эрозия.
Ощупывая ногами эту мертвую поверхность, Вейкман осторожно двинулся вперед.
Позади него станция выглядела огромным шаром, светящимся всеми своими огнями. Удобная и теплая.
Когда Вейкман быстрым шагом пересекал пустынный пейзаж, чей-то необузданный, ликующий сигнал толкнул его в мозг:
— Питер! Я заметил его! Он только что приземлился в пятистах метрах от меня!
Не спуская рук с разрядника, Вейкман неловко побежал по каменистой поверхности.
— Не упустите его! — приказал он в ответ. — Помешайте ему подойти к станции.
Посыпались одновременно возбужденные и недоверчивые мысли телепатов:
— Он приземлился, как метеор. Я находился уже в миле от станции, когда получил ваш приказ. Я увидел вспышку и направился посмотреть, что это было.
— На каком расстоянии вы от станции?
— Приблизительно в трех милях.
Три мили. Пеллиг в трех милях от своей добычи. Вейкман увернул до минимума ручку гравитационной настройки и, как сумасшедший, ринулся вперед.
В его мозгу скакали удивительные сообщения от телепатов, видевших Пеллига.
Светящийся шар корабля позади Вейкмана побледнел и исчез. Вейкман, задыхаясь, бежал к убийце.
Его нога попала в расщелину, и он упал ничком. Поднимаясь, Питер услышал бешеный свист вырывавшегося наружу воздуха. Одной рукой он вытащил набор для срочного ремонта, другой стал нащупывать оружие. Оно исчезло. Оружие упало и лежало теперь где-то среди хаотически нагроможденных осколков.
Воздух выходил быстро. Питер оставил мысль об оружии и сосредоточил все свое внимание на дыре в комбинезоне Фарли.
Пластиковая обмазка мгновенно затвердела, и ужасающий свист кончился. Затем Вейкман неистово принялся обыскивать хрупкую почву. Его настигла новая волна сверхвозбужденных мыслей.
— Он направляется к станции! Он вычислил местонахождение станции! Вейкман выругался и поскакал вперед.
Скалистый гребень преградил ему путь. Он взбежал на него и спустился с другой стороны. Питер очутился в широком, усеянном кратерами амфитеатре — словно мерзкие раны зияли на лунной поверхности.
Мысли телепатов теперь доходили до него очень четко. Пеллиг уже должен был быть недалеко.
И тут первый раз Вейкман перехватил мысли убийцы.
Вейкман замер на месте.
— Это не Пеллиг! — обезумев, передал он. — Это Херб Мур!
Мозг Мура бурлил, непрерывно рождая мысли. Не зная о том, что он перехвачен, Мур забыл о всякой осторожности. Его вдохновение и динамичные мысли лились широким потоком. Тут он заметил светящийся шар, скрывавший в себе станцию Директории.
Замерев, Вейкман сосредоточился на бившем в его мозг потоке умственной энергии, извлекая из него все, чего он до сих пор не знал, все элементы информации, которые ему до сих пор недоставало.
Пеллиг был составлен из различных человеческих умов. В нем сменялись различные личности, соединенные сложным механизмом, выбиравшем эти личности случайно, без какого-либо начального плана и в непредсказуемой последовательности. Минимакс, неопределенность, теория игр…
Это была ложь.
Вейкман подпрыгнул от неожиданности. Под толстым слоем теории Минимакса был хорошо запрятан целый комплекс, состоявший из ненависти, желаний, выворачивающего душу страха, ревность к Бентли, панический страх смерти, сложные комбинации, неопределенные нужды, направленные к одной цели и выражающиеся в виде всеразрушающих амбиций.
Мур не принадлежал себе. Его мучила неудовлетворенность собой, жизнью, и эта неудовлетворенность толкала его на безжалостные поступки.
Механизм, выбиравший оператора Пеллига, подчинялся не случаю. Мур его полностью контролировал.
Он мог в любой момент сменить оператора, выбирая комбинации исключительно по своему усмотрению. Он был волен сам включаться и выключаться в те моменты, когда хотел. И…
Внезапно мысли Мура сконцентрировались на одной точке. Он заметил преследовавшего его телепата, передавшего Вейкману сигнал об обнаружении Пеллига. Тело взмыло вверх и выпустило по тщетно пытавшемуся спастись телепату луч смертоносной энергии.
Ум человека на мгновение взвыл, а его физическая оболочка превратилась в пепел.
Происшедший с головокружительной быстротой момент смерти телепата поразил Вейкмана. Он ощутил упорную, но тщетную борьбу ума, не желавшего терять свою монолитность, пытавшегося сохранить сознание своей личности после исчезновения вещественной оболочки.
— Питер…
Подобно испаряющейся жидкости, ум телепата безуспешно боролся с неизбежностью рассеивания. Мысли его ослабли и исчезли.
— О, боже!
Его сознание, его существо распалось на беспорядочные частицы освобожденной энергии.
Его ум, ум телепата, перестал быть чем-то единым. Это была смерть.
Вейкман начал проклинать потерянное им оружие. Он корил и себя самого, и Картрайта, и всех обитателей системы. Ему пришлось быстро нырнуть за скалу, чтобы скрыться от глаз приближавшегося Пеллига, скакавшего по мертвой лунной поверхности.
Пеллиг огляделся вокруг. Потом, удовлетворенный увиденным, он осторожно двинулся в сторону находившейся в трех милях станции Директории.
— Схватите его! — безнадежно кричал по инвик-связи Вейкман. — Он почти у самой станции!
Ответа не последовало. Никто из членов Корпуса не был достаточно близко, чтобы перехватить и начать осуществлять его мысли. Смерти самого близкого к нему телепата оказалось достаточно, чтобы привести в негодность всю импровизированную сеть.
Пеллиг спокойно двигался к никем больше не защищаемой бреши.
Вейкман рывком вскочил. Он поднял огромный камень и, шатаясь, полез на вершину холмика, за которым он только что прятался. Под ним спокойно, едва ли не улыбаясь, двигался Пеллиг. Он казался приятным молодым человеком.
Благодаря слабой гравитации Вейкману удалось поднять камень над головой.
Собрав все силы в адском рывке, он швырнул камень в синтетического человека.
Лицо Пеллига выразило удивление при виде катившегося на него валуна.
Ловким скачком он сумел уклониться от него.
Поток, смешанный из страха и удивления, вылетел из его мозга. Пеллиг вздрогнул и поднял на Вейкмана свой бластер.
…И Херб Мур вышел из игры.
Тело Пеллига едва заметно изменилось.
При виде этого страшного явления у Вейкмана кровь застыла в жилах. Здесь, на бесплодной лунной поверхности, у него на глазах изменялся человек. Его черты расплылись, смешались, затем вновь стали четкими. И это было уже не то, что раньше, это было уже не то лицо, потому что это был уже другой человек. Мур уступил место новому оператору. Другая личность просматривалась во взгляде бледно-голубых глаз.
Новый оператор чуть-чуть помедлил.
Он пытался обрести контроль над телом, которое наконец окончательно выпрямилось. Камень при этом продолжал свой бесполезный полет. Целиком занятый попытками поднять другой валун, Вейкман уловил смесь удивленных и сконфуженных мыслей.
— Вейкман, — гласили мысли оператора. — Питер Вейкман! — Его узнали.
Вейкман выпустил камень и выпрямился.
Новый оператор его узнал, да и мысль была знакомой. Вейкман глубоко прозондировал Пеллига. Сначала ему было трудно распознать эту личность.
Но она была ему, безусловно, знакома, хотя и несколько стушевалась в его памяти.
Этот некто излучал недоверие, страх и антагонизм. Но Вейкман знал его. Не могло быть никаких сомнений: это — Тед Бентли.
13
В бесплодном пространстве, вдали от обитаемой системы, старый грузовой корабль худо-бедно двигался вперед.
В одном из отсеков корабля, сохраняя мрачное выражение лица, капитан Гровс сидел и слушал сообщение.
— Диск Пламени еще далеко, — шептало обширное нечто, находящееся в мозгу Гровса. — Не теряйте контакта с моим кораблем.
— Вы — Джон Престон, — с нежностью проговорил Гровс.
— Я очень стар, — ответил голос. — Я здесь уже давно.
— Полтора века, — уточнил Гровс. — В это трудно поверить.
— Я ждал здесь. Я знал, что вы придете. Мой корабль останется поблизости от вашего. Он некоторое время будет служить абсолютно точным ориентиром. Если все пойдет хорошо, я помогу вам сесть на Диск.
— А вы там будете? — спросил Гровс. — Мы увидим вас?
Ответа не последовало. Голос исчез. Гровс остался один.
Он, шатаясь, поднялся и позвал Конклина. Тот появился мгновенно вместе с Мэри Юзич. Джерети шел следом.
— Вы слышали его? — спросил Гровс, задыхаясь от волнения.
— Это был Престон, — прошептала Мэри.
— Какой он, должно быть, старый, — произнес Конклин, — маленький старичок, столько лет ожидавший нашего появления в космосе.
— Я думаю, что мы дотянем до Десятой планеты, — объявил Гровс. — Даже если им удастся убить Картрайта, — мы достигнем Диска.
— Что слышно о Картрайте? — поинтересовалась Мэри. — Придало ли это ему мужества?
Гровс засмеялся:
— Он показался мне встревоженным.
— Но он, конечно, должен был…
— Его в любой момент могут убить…
— У него нет времени думать о чем-либо другом.
Гровс в бешенстве рванул несколько рукояток.
Долгое время все молчали. Наконец Конклин спросил:
— У вас есть новости?
— Мне не удается связаться с Батавией. Видимо, инвик-сигналы глушатся из соображений безопасности. Тем не менее я обнаружил движение войск от планет к Земле.
— Что это означает? — задал вопрос Джерети.
— Это означает, что Пеллиг достиг Батавии и что дела плохи. Картрайт, наверное, заперся в своих укреплениях. По каким-то причинам Корпус телепатов оказался бессилен защитить его.
Вейкман завопил во всю силу своих легких:
— Бентли, послушайте меня! Мур нечестен! Он обманывает вас! Это не неопределенность!
Тут он сообразил, что из-за отсутствия атмосферы звук не может просочиться за пределы его шлема. Мысли Бентли приходили к нему ясными и четкими, но сам Вейкман не имел никакой возможности общаться с ним.
Тело Кейта Пеллига и мозг Теда Бентли были всего в нескольких метрах от Питера, но он не имел никакой возможности войти с ними в контакт. Вейкман растерялся.
Мысли Бентли раздваивались. “Это Питер Вейкман, — думал он, — телепат, которого я встречал в зале. Я в опасности, светящийся шар вон там, станция недалеко”.
Вейкман воспринял представление о Картрайте: это работал убийца. Вейкман почти физически ощущал глубокое отвращение Бентли к Муру. Бентли колебался.
Мгновение — и он положил пальцы на курок бластера.
Вейкман спустился к Теду Бентли по склону. С панической поспешностью Питер начал выводить на нетронутой с незапамятных времен лунной пыли неровные буквы: “Мур обманул вас, операторы выбираются не случайно”.
Бентли увидел написанное, и бесцветное лицо Пеллига застыло. Одна мысль вертелась теперь в мозгу Бентли: “Что же это значит?” Вдруг он понял, что между ним и Вейкманом возможен телепатический обмен мыслями.
— Продолжайте, Вейкман, — резко передал Тед Питеру. — В каком смысле он меня обманул?
Бентли понимал всю комичность этой парадоксальной ситуации: телепат, мутант, он вынужден выражаться, рисуя, подобно глухонемому созданию, значки на пыли.
Вейкман в это время в отчаянии писал: “Мур убьет вас вместе с Картрайтом”.
Мозг Бентли вытолкнул глубокое изумление:
“Но как? — Потом оно сменилось недоверием: — Это, наверно, военная хитрость. Без сомнения, сейчас появятся другие телепаты”. — Он поднял свой бластер.
Задыхаясь, Вейкман искал нетронутый участок поверхности, чтобы продолжить запись. Но он сказал уже достаточно. Бентли сам добавил остальное. Появилось целое нагромождение подробностей: его борьба с Муром, его отношения с возлюбленной Мура Элеонорой, ревность к Муру. Эта удивительная процессия живых сцен отрезвила Бентли, и он опустил свое оружие.
“Они видят все это на своих экранах, — подумал Тед. — Все операторы, в том числе и Мур”.
Чувствуя неизбежную опасность, Вейкман побежал к Пеллигу.
Бешено жестикулируя и пытаясь перекричать вакуум, он приблизился к нему на полметра. И тут был остановлен угрожающе поднятым бластером.
— Не подходите, — свирепо сказал Бентли. — Я не могу доверять вам. Вы работаете на Картрайта.
Вейкман неистово записал каракулями: “Около Картрайта Пеллиг должен будет перестроиться, и Мур включит вас в этот момент”.
— Веррик знает об этом? — телепатировал Бентли.
— Да.
— А Элеонора Стивенс?
— Да.
В мозгу Бентли поселилась сильная тревога:
— Как я могу удостовериться в том, что это правда? Докажите!
— Осмотрите ваше тело. Найдите провод, ведущий к бомбе.
Не медля ни минуты, Бентли отодрал синтетическую оболочку, покрывавшую его грудь.
Припоминая технические детали, он нашел провода питания и углубился в электронное тело синтетического человека.
Тем временем Вейкман, тяжело дыша, сидел на корточках в нескольких шагах от него и тщетно пытался найти талисман, забытый им в кабине.
Бентли покорился. Последние остатки его преданности Веррику быстро испарялись, уступая место ненависти и отвращению.
“Так вот как все это действовало”, — наконец подумал он.
Новая стратегия начала складываться в его мозгу.
— Согласен, Вейкман. — Его ум ожесточился.
— Благословение Господу, — громко произнес Вейкман.
— Я верну тело в Фарбен!
Чудовищное напряжение последних минут отпустило его.
Бентли принялся за работу. Сознавая, что Мур наблюдает за ним, он торопливыми жестами проверил реактор и различные команды и затем, не произнося ни звука, направил робота в черное тело к Земле.
Тело успело пролететь около пятисот метров, прежде чем Херб Мур взялся за кнопки управления. Резко, без всякого перехода Тед Бентли очутился в своем теле в Фарбене, окруженный предохранительным кольцом.
Сидя на крохотном диванчике, Тед увидел, как тело Пеллига, описав дугу, вновь направилось к лунной поверхности. Он разглядел прыгающий силуэт Вейкмана, размахивающего своим бластером. Вейкман понял, что его ожидает. Он остановился и со спокойным достоинством посмотрел на снижавшееся тело. Пеллиг перевернулся вокруг себя, установил равновесие и сжег Вейкмана.
Мур вновь взял проведение операции в свои руки.
Бентли высвободился из предохранительного кольца, оторвал провода, подведенные под кожу, в язык, в уши, под руки.
Через мгновение он уже стоял около двери, нажимая рукой на массивную стальную ручку.
Дверь была заперта — Тед предвидел это. Он вернулся к гудящим механизмам и вырвал десяток реле.
Короткое замыкание в основной цепи яркой вспышкой осветило кабину. Поднялся едкий дым. Гудение прекратилось. Дверь, магнитный засов которой оказался выключенным из цепи, открылась сама собой.
Бентли выскочил в коридор и побежал.
По дороге ему попался охранник. Бентли схватил его и овладел его оружием.
Мгновение спустя он уже оказался в лаборатории.
Тело Мура безжизненно лежало в предохраняющем кольце. Неподалеку пятерка техников трудилась над вторым синтетическим телом, уже частично собранным в питательной ванне, подвешенной над рабочим столом. Никто из людей не был вооружен.
Со всех сторон Бентли окружали одинаковые кабинки, подобные ячейкам в сотах. В каждой из них сидел человек, уставившись в экран и окруженный предохраняющим кольцом. Переведя взгляд, Бентли посмотрел на экран Мура: тело еще не достигло станции. Было еще не поздно.