Женя с сомнением покачала головой, затем вдруг сказала:
– Налей мне еще чаю.
– Сейчас, – безропотно согласился Бобров. Легко вскочил, удалился на кухню.
Крикнул оттуда:
– Еще пиццы?
– Нет! – крикнула она в ответ.
– Шоколадных конфет?
– Пожалуй.
Через пару минут Михаил вошел с кружкой, полной жгуче-крепкого чаю, и вазочкой с конфетами «Мишка» и «Грильяж».
Женя сидела, закусив губу, глядела куда-то в пространство.
Бобров поставил чай и вазочку с конфетами на стоявший на полу поднос. Подал поднос ей на колени.
– Скажи, – вдруг спросила она, – у вас ведь в конторе есть классные компьютерщики?
– Ну, допустим, – осторожно ответил он.
– А если я, предположим, подключусь с этим твоим телефончиком к программе «Банк – Клиент» не на две секунды, как ты говоришь, а скажем, на пять минут… Смогут ваши компьютерщики узнать тот пароль?
– Какой?
– Тот, что защищает электронную подпись? Ведь следы этого пароля должны оставаться в программе!
– Эк тебя разобрало… – покачал головой Бобров. Внимательно посмотрел на нее, осторожно ответил: – Ну, допустим, смогут…
– А ты потом сообщишь его мне.
– Предположим, сообщу… А что дальше? Я понимаю ход твоих мыслей – но как ты добудешь дискету с электронными подписями?
– А вот добуду! – засмеялась она. – Ты, главное, узнай для меня пароль!
– Ну ладно… – пожал Бобров плечами. – Если получится…
– А ты постарайся, чтоб получилось.
– Хорошо. – Он еще раз внимательно посмотрел на нее. – Но, по-моему, ты не о том думаешь. Зачем зря рисковать? Еще раз?
– Моя жизнь, – ответила она. – Хочу – и рискую.
Она вздохнула, откинулась в кресле. Полузакрыла глаза. Схватила конфету «Мишка», развернула, принялась жевать сладенькое, шоколадное…
Напряжение дня отпустило. Жене вдруг захотелось – хотя бы на десять минут! – перестать быть сильной, самостоятельной, хитрой, ловкой. Перестать быть «Self-made woman», лукавой и настороженной агентессой… Захотелось почувствовать себя просто двадцатипятилетней девушкой, о которой заботится любимый. Побыть той, которой она себя видела в мечтах. Той, кем была бы она, когда б столь хронически не ошибалась бы в людях… И в самой себе…
Вдруг Михаил протянул руку, погладил ее по щеке.
– Может, останешься? – спросил тихо. – Уже поздно. Без десяти двенадцать…
– Нет, Миша. – Движением головы она стряхнула его руку. – Я у тебя больше не останусь. Давай договоримся: сейчас мы – партнеры. Потому что вынуждены быть партнерами… Ты – меня – вынудил. А потом мы расстанемся. И больше я тебя… – Она посмотрела ему в глаза, оказавшиеся так близко от ее лица, и закончила твердым голосом: – …больше я тебя не хотела бы видеть. Никогда.
– Как скажешь, – тихо проговорил он и отстранился.
Глава 12
«Тяжело бедолагам-шоферам, – думала Женя следующим утром, торопливо прихлебывая кофе. – Как там поет Шевчук? «Третья жизнь за рулем, три века без сна…»
Вчера Женя настолько уездилась, что долго не могла уснуть. Едва закрывала глаза – на нее наплывала дорога: то заснеженная, то черная…
Или это у Боброва чай такой крепкий?
Пришлось в два часа ночи вставать, плестись на кухню, пить снотворное.
С утра за кофе решила: «Нет уж, сегодня я поеду на метро. Пусть там душно, пусть воняет. Но от руля уже голова трясется!»
Женя заметалась по комнате в поисках подходящей одежды. Костюм, который она надевала вчера, в беспорядке распластался на стуле. Юбка измята, а на парадный пиджак, кушая у Боброва, она уронила гриб из пиццы. «Не могла с вечера пятно замыть! Или хотя бы другие шмотки подобрать!» – злилась на себя Женя.
Она заглянула в шкаф, скривилась – полный раздрай. Наугад вытянула свою любимую кофточку, зеленую, в обтяжку. Излишне откровенная, зато немнущаяся. С другой полки Женя выкопала черные джинсы. Конечно, не положено появляться в офисе в столь неформальном виде, но официальных встреч сегодня не планировалось, а на Дубова – плевать. Ей хочется так одеться!
Обычно Женя никогда не участвовала в штурме вагонов метро. Спокойно ждала, пока пассажиры угнездятся на сиденьях, и заходила после всех – стоячее местечко всегда найдется. Но сегодня она ловко подсадила в вагон дедулю с сумкой-телегой и плюхнулась на заветную скамейку. А деду пусть мужики место уступают. Вон их сколько расселось, спряталось за газетами-книгами.
Дедок выживать Женю не стал. Стоял рядом, опираясь на палку, и так жалобно кряхтел, что ему уступил местечко какой-то студентик.
Женя вытащила из сумки книгу – толстенный талмуд по бухгалтерскому учету. Она отлично запомнила вчерашнюю лекцию Боброва, но дополнительная информация никогда не помешает. Тем более даже в библиотеку идти не надо – книжка по бух-учету случайно нашлась в ее учебниках: она купила ее, когда писала диплом.
«Давненько я не читала учебников… Ну да ничего, разберемся!» – с оптимизмом подумала она.
…Она приехала в «Глобус», как всегда, опоздав минут на десять. Заложила на скользючем полу холла привычный вираж. Запыхавшись, ворвалась в офис.
Юля – при полном параде, одета с иголочки – ухмыльнулась из-за своей стойки:
– Доброе утро, Евгень Андреевна! Начальство, говорят, не опаздывает…
– Да, начальство обычно – задерживается, – согласилась Женя. И подозрительно спросила: – А что – народ уже знает?
– Ну, положим, знают еще не все, – важно ответствовала Юля. – Но приказ – вон, на стене висит. Поздравляю вас, госпожа криэйтив директор![25]
Юля поманила Женю подойти поближе и доверительно сообщила:
– Тряпкин с Трубкиным рвут и мечут. Говорят: на хрен им сдалась такая начальница.
Женя, уже начавшая вживаться в новую роль, отрезала:
– А их никто не спрашивает!
– Отлично, Женька! Просто отлично! Тебе идет строгость… – восхитилась Юля. И ехидно добавила: – Только криэйтив директорам в джинсах ходить не положено… Ну ладно: если что, скажешь – из-за переезда…
– Какого переезда? – удивилась Женя.
– Тебе велено перебраться в кабинет Бритвина. Я уже и твой телефон туда переключила.
Женя вздрогнула.
– Что, привидений боишься? – сочувственно спросила Юля.
– А ты нет? – огрызнулась Женя.
– Ладно, не дрейфь, – не очень уверенно утешила ее секретарша. – Говорят, что привидения только в домах живут. В офисах их не бывает…
…Женя с тяжелым чувством вошла в Димин кабинет. Дело, конечно, не в привидениях. Просто неприятно сидеть в кресле, казалось, еще хранившем Димино тепло. Тяжело и горько. А с другой стороны – страшно.
Страшно, что надо выполнять задание Боброва.
Порядка в бритвинском кабинете не навели. Стол завален: папки, бумаги, цепочки из скрепок… Когда Дима что-то обдумывал, он обычно нанизывал друг на дружку цветные скрепки, сплетал из них целые ожерелья. Неоконченная цепочка лежала на клавиатуре компьютера – и потому казалось, что Бритвин просто на минуту вышел. Сейчас он вернется, скажет с напускной строгостью: «Ну-ка, кыш с моего кресла, Женька!»
«Прости меня, Дима», – прошептала Женя, сметая бритвинское имущество в картонные ящики.
Очень скоро от Димы остались только его цепочки из скрепок – их Женя решила сохранить. Запах Бритвина – смесь «Мальборо» и туалетной воды «Кельвин Кляйн» – стал в комнате почти неуловим…
Женя стерла со стола и компьютера слой пыли. Перенесла в кабинетик свое барахлишко. Брызнула на жалюзи своей туалетной водой. Устроилась в Димином кресле – отличное седалище, не чета ее прежнему жесткому стульчику. Хорошо сидеть не в закутке-выгородке, а в настоящем кабинете – со стенами и дверью! Хоть какое-то подобие автономии – от «Глобуса», от вездесущего ока Дубова… Жаль только, кабинет не запирается. Но такова политика агентства. Сотрудники должны быть на виду. Под постоянным контролем. Исполнительным и положительным труженикам скрывать нечего.
Запирать двери имели право только начальники – Дубов и бухгалтер Федор Степанович. Ни Дима Бритвин, ни тем более его преемница Женя к высшему руководящему составу не относились.
Бритвин когда-то рассказывал Жене, что однажды он пытался разжиться замком. Пожаловался, что художники и менеджеры постоянно воруют из кабинета бумагу и авторучки. Но поколебать Дубова так и не смог. Единственное, что ему удалось, – установить компьютер таким образом, чтобы монитор стоял экраном к стене. «Я не могу генерировать идеи, сидя спиной ко входу!» Этот аргумент, как ни странно, показался Дубову убедительным.
Женя вышла в общую комнату.
Дубов до сих пор в офис не прибыл, и сотрудники вовсю наслаждались свободой. Новые Женины подчиненные – менеджерицы Лена и Марина – увлеченно рассматривали новый «Космополитэн». Женя подавила искушение спросить, что интересненького пишут. Какие тут журналы, если к обеду нужно подготовить пять статей про пресс-конференцию «Пополамов».
– Тексты уже готовы? – поинтересовалась Женя.
Девушки обиженно отложили журнальный глянец и нехотя включили компьютеры.
Дизайнеры ворковали над чашечками с кофе. Фотографии «Пополамов» – срочно отсканировать и сделать плакат! – грустили на столе. Пришлось построить и дизайнеров. Женя убедилась, что Тряпкин с Трубкиным с оскорбленно-обиженным видом принялись за разбор «пополамовских» фоток, и отправилась к себе в кабинет. Подумала мимоходом: «Тяжело быть начальником…» Глубоко вздохнула и включила компьютер.
«Привет тебе, Дима Бритвин!» – высветилось на мониторе.
Женя вздрогнула.
Немедленно влезла в «главное меню» и сменила Димину персональную заставку на нейтральные переплетенья из труб.
Потом инстинктивно обернулась – не стоит ли кто за спиной? Мысль, что теперь она сидит в собственном кабинете и сзади подойти к ней никто не может, придала ей сил. Женя «кликнула» по иконке «найти». И, еще раз зачем-то обернувшись, ввела – «Банк – Клиент».
«Идет поиск», – ответил компьютер.
Женя откинулась в просторном кресле.
«Программа не найдена», – сообщил ей компьютер.
Женя растерянно уставилась на экран. Вот тебе и «Банк – Клиент»! А Бобров вчера уверял ее, что в крупных фирмах есть эта программа…
Женя нажала кнопку «повторить поиск». Безрезультатно.
«И слава богу», – с облегчением подумала она. Поспешно вышла из поисковой программы. Она так и скажет Боброву: «Твоя, Мишенька, идея оказалась несостоятельной!»
Нужно выбросить бобровское задание из головы и заняться собственными делами. Для начала – переписать в бритвинский компьютер свои файлы.
Женя достала дискеты и включила программу «Проводник». Взгляд случайно наткнулся на название одной из имеющихся в компьютере программ: «Деньжата».
Похоже, вот она, программа «Банк – Клиент» – только переименованная в соответствии с Диминым вкусом.
«Может, не надо? – засвербила в мозгу отчаянная мыслишка. – Не буду я ее трогать. А Боброву скажу, что системы „Банк – Клиент“ в моем компьютере нет…»
Женя как загипнотизированная смотрела на слово «Деньжата». Потом «кликнула» по нему «мышью».
Программа открылась. Простенький, дрянной шрифт: «Система Банк – Клиент». Пожалуйста, введите пароль».
Женя зябко повела плечами. Вспомнила вчерашние бобровские уроки: «Этот пароль – ерунда, формальность. Он дает доступ только к архивам. Зная его, денег не переведешь… Поэтому народ не мудрит, ничего особого не изобретает. Слово должно быть очень простым. Типа «пользователь», «бухгалтер». Или, допустим, «глобус».
«Интересно, как бы я вошла в эту программу с компьютера? В своем прежнем закутке? – подумала Женя. – Когда со всех сторон глазеет народ и в любой момент сзади может подойти Дубов?»
Она переключила клавиатуру на английский алфавит и ввела пароль: «USER».[26]
Компьютер издал противный скрипучий звук и выдал: «Пароль неверен. Повторите попытку».
Женя задумчиво посмотрела на экран. Написала в окошке для пароля: «DUBOV».
На этот раз компьютер скрипнул, как ей показалось, еще громче и еще противней: «Пароль снова неверен. Вы уверены, что знаете его?»
«Совсем я не уверена!» – огрызнулась на компьютер Женя. И набрала фамилию главбуха Федора Степановича: Пахомов. То есть, конечно, латинскими буквами: «Pakhomov».
«Доступ в систему запрещен. Неверный пароль», – оборвал ее компьютер.
Программа «Банк – Клиент» сама собой свернулась с экрана. И очень вовремя: в кабинет, естественно, без стука вошел Дубов.
«Встать – не встать? – мелькнула быстрая мысль. – Я теперь – тоже начальник. И к тому же – женщина».
Женя остановилась на компромиссном варианте. Слегка приподнялась с кресла и широко улыбнулась:
– Здравствуйте, Олег Петрович!
Дубов прозмеил ее ядовитым взглядом, однако промолчал. Уселся на дрянной гостевой стульчик. Женя возликовала: ура, шеф начинает с ней считаться! Дубов едва уловимо повел носом, будто принюхивался.
– Туалетная вода «Сальваторе Феррагамо», – охотно просветила его Женя.
Олег Петрович потерял терпение. Поморщился. Проскрипел:
– Доложите, что происходит по «Пополамам»!
Женя слегка расстроилась из-за приказного словечка «доложите». Но покорно отчиталась:
– Ожидаю минимум пятнадцать газет. Штук десять информашек. Два-три интервью где-то на полполосы каждое. И большие рецензии в «Комсомолке» и «Культуре».
– Мало, – отрезал Дубов.
Женя пропустила его реплику мимо ушей и спокойно продолжила:
– Плюс к этому – в «ХХХ-прессе» интервью на полосу. Разворот в «МК-бульваре». Анонс в «Вашем досуге». С фотками… Эти все пятнадцать – бесплатно. Пресс-конференция у нас удалась…
– А что по «джинсе»? – остро взглянул на нее Дубов.
Женя была готова к этому вопросу. Она перечислила пять уважаемых газет.
– На пресс-конференцию они никого не прислали. Но статейки тиснуть – готовы. За разумные деньги.
– Бюджет? – продолжал пытать ее Олег Петрович.
– Пара тысяч.
– Дорого, – буркнул Дубов.
Женя покорно склонила голову и добавила:
– Тексты я на всякий случай подготовила.
Олег Петрович ее реплику проигнорировал. Тут же сменил тему:
– Что с плакатами?
– Работаем. После обеда принесу два варианта.
– Телевидение?
– Два репортажа уже прошли. Кассеты мне привезут к вечеру.
– Нужно минимум пять.
Женя беззащитно улыбнулась:
– Олег Петрович, вы же понимаете… телевизионщики за одну икру работать не будут…
Дубов тяжело вздохнул. «Наверно, он так же вздыхает, когда его жена предъявляет чек из супермаркета», – подумала Женя.
– Я предупрежу Пахомова… Он вам выдаст четыре тысячи. На пять статей и три телерепортажа.
– Не хватит, – твердо сказала Женя.
– Должно хватить, – отрезал Дубов. И желчно добавил: – По крайней мере, Бритвину этих денег хватило бы.
«Хватило бы? Врет ведь, зараза!.. Но как теперь проверишь?»
– Я постараюсь, – вздохнула Женя.
Ей показалось, что в глазках Дубова мелькнуло торжество. «Пару штук долларов сэкономил – и радуется. Вот дебил!»
Олег Петрович с облегчением поднялся с неудобного гостевого стула. На прощание пробуравил Женю своим фирменным обжигающим взглядом:
– Я жду результат!
Дубов вышел. Женя устало откинулась в бритвинском кресле.
Она взяла себе пятиминутный тайм-аут. Хоть немного расслабиться…
Она вдруг подумала – а где сейчас, интересно, душа Димы Бритвина? По православным канонам – вроде бы еще витает вокруг… Только на сороковой день отлетит. А вдруг она сейчас присутствовала в кабинете и слышала ее беседу с Дубовым?
Женя прошептала:
– Ну что, Димуль, – не скучаешь по Хилому Боссу?
Из приоткрытого окна в кабинет ворвался порыв холодного зимнего ветра. Со стола сдуло план «пиар»-кампании и цепочку из бритвинских скрепок.
Скрепочное ожерелье упало на пол, свернувшись в фигуру, похожую на дулю.
Женя фыркнула – вот тебе и ответ от Димы Бритвина: не скучает он по Дубову!
Она подняла скрепочную цепочку, расправила, вернула на место. Решительно встала и отправилась строить собственных подчиненных.
Агентство, как и всегда в присутствии Дубова, кипело и волновалось.
Тряпкин с Трубкиным переругивались:
– И этот человек заканчивал Строгановку? Мухосранская артель «Свободный труд»!..
– Ты на свой плакат посмотри, Дали – вдали!
Женя сначала посмотрела вариант Тряпкина. Ничего не сказала. Всмотрелась в изображение на мониторе Трубкина. Дизайнеры прекратили перепалку и буравили ее насмешливыми взглядами. Женя объявила:
– Неплохо. Вполне приемлемо. У обоих.
Дизайнеры победоносно переглянулись. А Женя твердо добавила:
– Только измените шрифт. Акцент – на слово «Пополамы». Пожирнее слово, по центру! Мы ведь раскручиваем брэнд, группу в целом. А фамилии пацанов наберите мелким шрифтом и спрячьте в угол… Да, еще прыщи им закрасьте. Не культовая группа получается, а какие-то подростки из подворотни…
– А они из подворотни и есть, – пробурчал Тряпкин.
– Согласна, – подмигнула ему Женя и добавила: – Дубов ждет плакаты через час.
От дизайнеров она отправилась к менеджершам.
Пять текстов, предназначенных к платному размещению в прессе, уже были готовы. Девушки вернулись к своему «Космополитэну». Только теперь, в присутствии Дубова, они рассматривали журнал под столом.
Женя проглядела статьи. Тексты выглядели добротно, но – чертовски убого. Написаны на уровне первого курса журfuck'а. Ни забойного начала, ни эффектных концовок. А заголовки – вообще хоть плачь: «Рождение кумиров», «Музыка на «отлично»… Хорошо хоть фактура в статейки втиснута по максимуму. Правда, в строгом соответствии с тем, что говорилось на пресс-конференции: «Легкие наркотики являются абсолютно безопасной субстанцией. Их употребление мы приравниваем к употреблению пива». Вот дурищи! Мало того, что пишут дрянь, – еще и лексикон, как в диссертации: «субстанция», «приравниваем»…