– А кто сражается? – спросил Тейео ровным властным голосом.
– Вое-Део и мы, – ответил молодой патриот. – Они послали в Гатаи свои отряды. Сразу после похорон ваше правительство потребовало от нас капитуляции. А вчера они ввели свои войска и затопили город кровью. Кто-то передал солдатам Вое-Део все адреса староверческих центров. И некоторые из наших.
В его голосе чувствовалось смущение – злое обиженное смущение.
– Вы сказали – похороны? – спросила Солли. – Чьи похороны?
Представитель хмыкнул, и тогда Тейео повторил вопрос:
– Чьи похороны?
– Похороны леди. Ваши. Вот, смотрите… Я принес отпечатанные на принтере сообщения, взятые из информационной сети. Похороны по высшему разряду. Они сказали, что вы погибли при взрыве бомбы.
– При каком еще взрыве, черт бы вас побрал? – хрипло закричала Солли.
Патриот повернулся к ней и сердито ответил:
– При взрыве, который произошел на празднике. Его устроили староверы. Они заложили в костер Туал огромное количество взрывчатки. Но мы узнали об их плане и решили немного изменить его. Мы спасли вас от верной смерти, леди!
– Спасли меня? Да хватит лгать! Вы хотели получить за меня выкуп, ослиные задницы!
Пересохшие губы Тейео потрескались от смеха, который ему едва удалось удержать.
– Дайте мне ваши копии, – сказал он, и молодой человек передал ему пачку листков.
– Немедленно принесите нам воды! – закричала Солли.
– Нет-нет, господа. Я прошу вас задержаться, – поспешно добавил Тейео. – Нам надо обсудить сложившуюся ситуацию.
Сев на матрас, он и Солли за несколько минут прочитали статьи о трагическом окончании праздника и прискорбной кончине всеми уважаемой и любимой посланницы Экумены. В правительственной речи сообщалось, что она погибла в результате террористического акта, осуществленного староверами, а ниже кратко упоминались имена ее телохранителя, жрецов и зрителей, которые были убиты при взрыве. Несколько статей посвящались длинному описанию траурных мероприятий, отчетам о беспорядках и репрессиях. Затем шла благодарственная речь короля, которую тот произнес в ответ на предложенную помощь Вое-Део. Он просил уничтожить раковую опухоль терроризма…
– Так, – задумчиво произнес Тейео. – Значит, Совет не ответил на ваш ультиматум. Почему же вы оставили нас в живых?
Солли нахмурилась. Этот вопрос показался ей бестактным, но представитель спокойно ответил:
– Мы решили, что выкуп за вас даст Вое-Део.
– Я думаю, они нас выкупят, – согласился Тейео. – Но вам лучше не сообщать своему правительству о том, что вы оставили нас в живых. Если Совет…
– Подожди, – сказала Солли, касаясь его руки. – Я хочу подумать об этом. Скорее всего, нас выкупит посольство Экумены. Но как передать им послание?
– Не забывай, что в город введены войска Вое-Део. Мне лишь надо написать сообщение и отправить его охранникам из моей команды.
Солли сжала его запястье, подавая какой-то предупреждающий знак. Потом взглянула на представителя и ткнула в его сторону указательным пальцем:
– Вы украли посла Экумены, ослиные задницы! Теперь вам придется кое-что сделать, чтобы заслужить мое расположение. Я готова простить вас, потому что нуждаюсь в вашей помощи. Если ваше чертово правительство узнает, что я жива, оно попытается спасти свою репутацию и, конечно же, уничтожит меня. Где вы прячете нас? Есть ли у нас хоть какой-то шанс выбраться из этого подвала?
Мужчина раздраженно покачал головой.
– Нет, мы все теперь отсиживаемся здесь, внизу, – ответил он. – И вы останетесь здесь. Мы не хотим подвергать вас опасности.
– Да, тупоголовые придурки! Вам сейчас надо беречь нас изо всех сил, – сказала Солли. – Мы стали вашей единственной гарантией спасения! Принесите нам воды, черт бы вас побрал! И дайте нам поговорить немного! Возвращайтесь через час!
Молодой человек склонился над ней, и его лицо исказилось от гнева.
– Леди! Вы ведете себя как пьяная развратная рабыня! Вы… Вы грязная и вонючая инопланетная сучка!
Тейео вскочил на ноги, но Солли дернула его за руку. Представитель и другой мужчина молча подошли к двери, отперли замок и вышли.
– Ты только посмотри… – сказала она с ошеломленным видом.
– Зря… Зря… – шептал Тейео. Он даже не знал, как выразить свою мысль. – Они не поняли тебя. Лучше бы с ними говорил я.
– Ну да, конечно! Женщинам не положено отдавать приказы. Женщины вообще не должны говорить. Говнюки! Самовлюбленные ничтожества! Но ты же говорил, что они чувствуют ответственность за мою жизнь!
– Да, это так, – ответил он. – Но они очень молоды и фанатичны. И к тому же ужасно напуганы.
«Ты говорила с ними, как с рабами», – подумал он. Однако не посмел сказать этого вслух.
– Я тоже ужасно напугана! – закричала Солли, и по ее щекам побежали слезы.
Она вытерла глаза и села среди бумаг.
– О боже! Мы мертвы уже двадцать дней. Похороны состоялись полмесяца назад. Интересно, кого они кремировали вместо нас?
Тейео удивлялся ее силе. Его рука болела. Он мягко помассировал запястье и с улыбкой взглянул на Солли.
– Спасибо, что удержала меня, – сказал он. – Иначе я ударил бы его.
– Знаю. Бесшабашное рыцарство. А тот парень с оружием сделал бы в твоей голове дыру. Послушай, Тейео, ты уверен, что нас спасут, если твое послание попадет в руки армейского офицера или охранника из Вое-Део?
– Конечно.
– А что, если твоя страна играет в ту же игру, что и Гатаи?
Тейео взглянул на Солли, и гнев, который то пробуждался в нем, то угасал на протяжении этих бесконечных дней, захлестнул его неудержимым потоком. Он не мог говорить, потому что на языке крутились те же оскорбления, которые бросил в лицо Солли молодой патриот. Тейео прошелся по своей территории, сел на топчан и отвернулся к стене. Он сидел, скрестив ноги и положив одну ладонь на другую. Солли что-то говорила, но он не слушал ее.
Почувствовав недоброе, она замолчала, а затем напомнила:
– Мы хотели поговорить, Тейео. У нас в запасе только час. Я думаю, наши похитители выполнят все, что мы потребуем. Но нам надо предложить им какой-то стоящий план – то, что можно реально исполнить.
Тейео не отвечал. Кусая губы, он хранил молчание.
– Что я такого сказала? Неужели я чем-то обидела тебя? О господи! Тогда прости меня. Я ничего не понимаю…
– Они… – Тейео замолчал и попытался овладеть собой и своими непослушными губами. – Они нас не предадут.
– Кто? Патриоты?
Он не ответил.
– Ты хочешь сказать, Вое-Део? Ты действительно уверен в этом?
После этого недоверчивого вопроса он вдруг понял, что Солли права. Разве правительство уже не предавало своих сынов на Йеове? Разве не напрасной оказалась его верность стране и долгу? И что стоила для них жизнь никому не нужного веота? Солли продолжала извиняться и твердить, что он, возможно, прав. А Тейео сжимал пальцами виски, жалея, что не может заплакать, – глаза были сухи, как песок в пустыне.
Солли нарушила границу и положила руку ему на плечо.
– Тейео, прости, – сказала она. – Я не хотела оскорблять твое достоинство! Я очень уважаю тебя. Только ты моя надежда и помощь.
– Все это ерунда, – сказал он. – Вот если бы я… Просто мне хочется пить.
Она вскочила и забарабанила в дверь кулаками.
– Дайте нам воды! – закричала она. – Сволочи, сволочи!
Тейео встал и зашагал по комнате: три шага вперед, поворот, три шага назад, поворот. Внезапно он остановился на своей половине.
– Если ты права, нам и нашим похитителям угрожает серьезная опасность. Сообщение о твоей смерти помогло гатайцам оправдать вторжение отрядов Вое-Део. С их помощью король и Совет хотят уничтожить все антиправительственные фракции и группировки. Вот почему нашим солдатам стали известны адреса подпольных центров. Как бы там ни было, правительства Гатаи и Вое-Део не позволят тебе воскреснуть. Нам повезло, что мы находимся в плену у патриотов.
Солли смотрела на Тейео с какой-то странной нежностью, которую он нашел неуместной.
– Теперь бы еще понять, какую позицию займет союз Экумены, – продолжал Тейео. – Я хочу сказать… Ваши люди действительно поступают так, как говорят?
– У политиков всегда две правды. Если посольство увидит, что Вое-Део пытается подчинить Гатаи, они не станут вмешиваться, но и не одобрят насилия, о котором говорили патриоты.
– Репрессии направлены против тех, кто мешает гатайцам вступить в союз Экумены.
– Все равно их не одобрят. А если в посольстве узнают, что я жива, Вое-Део получит хорошую взбучку. Но как нам отправить туда весточку о себе? Я была здесь единственной посланницей Экумены. Кто мог бы стать надежным курьером?
– Любой из моих людей, но…
– Скорее всего, их уже отозвали. Зачем держать охрану посла, если тот погиб во время террористического акта? Но эту возможность надо отработать до конца. Вернее, попросить об этом наших похитителей. – Ее голос стал тише и задумчивее. – Вряд ли они позволят нам уйти. А если переодетыми? Пожалуй, это будет самый безопасный способ.
– Но как мы переберемся через океан? – спросил Тейео.
Солли несколько раз ударила себя ладонью по лбу:
– Ну почему они не могут принести нам воды…
Ее голос походил на шуршание бумаги. Тейео стало стыдно за свой гнев и обиду. Ему захотелось сказать, что она тоже была его помощью и надеждой, что он гордился ею и уважал, как друга. Но ни одна из этих фраз не сорвалась с его уст. Он чувствовал себя пустым и усталым. Он чувствовал себя высохшим стариком. Ах, если бы ему дали глоток воды…
Наконец им принесли и воду и пищу. Еды было мало – в основном заплесневелый хлеб. По иронии судьбы тюремщики сами стали заключенными. И теперь экономили припасы. Представитель назвал пленникам свое военное прозвище: Кергат, что по-гатайски означало «свобода». Он рассказал, что войска Вое-Део провели на окрестных территориях так называемую зачистку, предали огню немало домов и взяли под контроль почти весь город, включая королевский дворец. Однако по телесети об этом ничего не говорилось.
– Дурацкие интриги Совета закончились тем, что нашу страну захватила армия Вое-Део! – воскликнул он, едва не рыдая от ярости.
– Это ненадолго, – сказал Тейео.
– А кто сможет их победить? – спросил молодой человек.
– Йеове. Идея Йеове.
Кергат и Солли с удивлением посмотрели на него.
– Революция, – пояснил Тейео. – Вскоре Уэрел станет Новым Йеове.
– Вы имеете в виду рабов? – спросил Кергат. – Но они никогда не объединятся во фронт сопротивления.
– Но когда они сделают это, будьте осторожны, – мягко добавил веот.
– А разве в вашей группе нет рабов? – удивленно спросила Солли.
Кергат даже не потрудился ответить. Тейео вдруг понял, что молодой патриот относится к ней как к рабыне. Впрочем, он и сам поступал так же, там, в другой жизни, где такое разграничение имело смысл.
– Скажи, а твоя служанка Реве настроена к тебе по-дружески? – спросил он Солли.
– Да, – ответила она. – Вернее, это я пыталась стать ее подругой. Она не сделает того, что ты хочешь.
– А макил?
Она задумалась почти на минуту.
– Возможно. Да.
– Он все еще здесь?
Солли неуверенно пожала плечами:
– Их труппа собиралась в турне. Отъезд должен был состояться через несколько дней после праздника.
– Он из Вое-Део. Если труппа макилов все еще здесь, их, скорее всего, отправят домой. Кергат, вам надо выяснить этот вопрос и связаться с актером по имени Батикам.
– Он макил? – спросил молодой патриот, и его лицо исказилось от отвращения. – Один из ваших кривляк-гомосексуалистов?
Тейео быстро посмотрел на Солли. Терпение, терпение.
– Бисексуалов, – поправила Солли, не обращая внимания на предостерегающий взгляд. – И не кривляк, а актеров.
К счастью, Кергат пропустил ее слова мимо ушей.
– Он очень хитрый человек, – сказал Тейео. – С большими связями. Батикам поможет не только нам, но и вам. Поверьте, это стоит усилий. Лишь бы он оказался здесь. Вы должны поторопиться.
– С какой стати макил будет помогать нам? Он же из Вое-Део.
– Не забывайте, что он раб, а не мужчина, – сказал Тейео. – Батикам является членом Хейма, рабского подполья, которое противостоит правительству Вое-Део. Союз Экумены симпатизирует им. Представьте, какую вы получите поддержку, если макил расскажет в посольстве о том, что группа патриотов спасла посланницу от неминуемой смерти и теперь, рискуя всем своим благополучием, прячет ее в безопасном месте. Пришельцы со звезд будут действовать решительно и быстро. Я верно говорю, посол?
Быстро входя в роль авторитетной и важной персоны, Солли ответила кратким величественным кивком.
– Быстро и решительно, но осторожно, – сказала она. – Мы стараемся избегать излишней жестокости и обычно используем политическое принуждение.
Молодой человек прикусил губу и задумался над предложением своих пленников. Понимая его смущение и осторожность, Тейео спокойно ожидал ответа. Он заметил, что Солли тоже неподвижно сидит на топчане, положив одну ладонь на другую. Она была худой и грязной. Немытые засаленные волосы свисали сосульками на плечи. Но она вела себя храбро, как отважный солдат, – особенно в эти минуты, когда все зависело от нервов. Он знал, чего ей стоило успокоиться и смирить свое гордое сердце.
Кергат начал задавать вопросы, и Тейео отвечал на них убедительно и степенно. Когда в разговор вступала Солли, Кергат прислушивался, хотя после ссоры и взаимных оскорблений демонстративно не замечал ее присутствия. В конце концов патриоты ушли, так и не сказав, что собираются предпринять. Но Кергат еще раз повторил имя Батикама и то сообщение, которое рега хотел передать в посольство: «Веоты на половинном жалованье охотно учатся петь старые песни».
Когда тяжелая дверь закрылась, Солли спросила у Тейео:
– Это какой-то пароль?
– Разве ты не знаешь человека по имени Музыка Былого?
– Знаю. А он что, твой друг?
– Почти.
– Он работает на Уэреле с самого начала. Наш первый Наблюдатель. Очень уважаемый и умный человек. Да, он сделает все, чтобы вытащить нас отсюда… Что-то я вообще уже не соображаю. Знаешь, чего мне сейчас хочется? Лежать на берегу небольшого ручья в красивой маленькой долине. Лежать и пить проточную воду. Весь день. Просто вытягивать шею и пить. И чтобы вода серебрилась в сиянии солнца. О боже, боже! Я тоскую по солнечному свету. Тейео, мне так тяжело. Еще тяжелее, чем вчера или позавчера. Сижу и верю, что у нас действительно появилась надежда выбраться отсюда. Я пытаюсь отбросить ее, но у меня ничего не получается. О, как я устала от этого плена!
– Который теперь час?
– Половина девятого. Уже стемнело. О, как я хочу побыть в темноте! Послушай… А мы чем-нибудь можем прикрыть эту чертову биопластину? Давай устроим себе ночь и день.
– Ты можешь дотянуться до нее, если станешь мне на плечи. Но как мы закрепим ткань?
Они с минуту смотрели на пластину.
– Не знаю, что и придумать, – сказала Солли. – А ты заметил, что маленькое пятно на ней увеличилось? Похоже, эта биопластина умирает. Может быть, нам не стоит тревожиться? Если мы задержимся здесь, темноты у нас окажется предостаточно.
– Ладно, – сказал Тейео с какой-то странной застенчивостью. – Я устал.
Он поднялся, потянулся и взглядом спросил разрешения войти на ее территорию. Попив воды, Тейео вернулся к топчану, снял китель и обувь, подождал, пока Солли не отвернется, затем снял брюки и укрылся одеялом. Его губы по привычке прошептали знакомые с детства слова: «О Камье всемогущий, позволь мне сохранить твердость ради благородной цели». Но он не заснул. Он слышал ее легкие движения: она сходила в туалет, попила воды и, сняв сандалии, легла на топчан.
Прошло какое-то время.
– Тейео.
– Да.
– А тебе не хочется… Наверное, это неправильно с моей стороны… Особенно в таких условиях… Скажи, ты хочешь меня?
Он долго не отвечал.
– В таких условиях не очень, – чуть слышно произнес Тейео. – Но там, в другой жизни…
Он смущенно замолчал.
– Короткая жизнь против длинной, – прошептала она.
– Да.
Наступило долгое молчание.
– Нет, все это только слова, – сказал он и повернулся к ней.
Они сжали друг друга в объятиях. Их тела сплелись, жадно и страстно, в слепой спешке, в порыве истосковавшихся сердец. Вместе с рычанием и стонами с их уст на разных языках срывалось имя бога, как благодарность за минуты счастья, как гимн всепобеждающей любви. А потом они прижимались друг к другу – истощенные, липкие, потные и в то же время обновленные и возрожденные нежностью тел. О, это древнее и бесконечное открытие! Неудержимый полет в новый мир!
Тейео просыпался медленно и легко, наслаждаясь близостью ее тела. Он мог коснуться губами розового соска или руки, которая гладила его волосы, шею и плечо. Он упивался счастьем, осознавая только этот ласковый ленивый ритм и прохладу гладкой женской кожи под своей щекой.
– Я вдруг поняла, что не знаю тебя, – сказала Солли. Ее голос исходил наполовину из груди, наполовину из уст. – Мне хотелось бы услышать историю твоей жизни. – Она прижалась к его лицу губами и щекой.
– А что ты хочешь узнать?
– Все-все. Расскажи мне, кто такой Тейео…
– Какой простой вопрос. Это тот мужчина, который держит тебя в объятиях.
– О господи! – рассмеялась она и на миг спрятала лицо в зловонном одеяле.
– О ком ты говоришь? – спросил он лениво и сонно.
Они говорили на языке Вое-Део, но Солли часто использовала слова альтерранского наречия. В данном случае она употребила слово «Сеит», и поэтому Тейео спросил:
– Кто такой Сеит?
– Сеит для меня такое же божество, как Туал Милосердная или Владыка Камье. Я часто произношу это имя без должного повода. Дурная привычка, от которой мне никак не избавиться. А ты веришь в своих богов? Прости меня, Тейео! Рядом с тобой я чувствую себя глупой девчонкой. Все время сую свой длинный нос в твою душу, верно? Мы, пришельцы, как орды захватчиков, несмотря на то что кажемся такими мирными и самодовольными…