– А что, твой движок еще не взорвался? – полюбопытствовал Рауль. Он решил начать с легкого пива.
Внезапно кто-то потянул его за рукав, и Рауль недовольно отклеился от стойки.
– Одетта! – воскликнул он. – Ты уже работаешь?
Деловое выражение владело ее тонким, бледным лицом, а отделившиеся от основной массы волос пряди модно свисали на лоб и за ушками. Сбросив плащ в гардеробе, она осталась в малиновом жакете из лаке и короткой черной юбке, по нижнему срезу которой тянулись белые электрические звездочки, резавшие полумрак бара словно цепь маяков вдоль побережья – пасмурную тьму.
– Только что пришла, – отозвалась она. – Пабло! – Она сочно поцеловала рыбака, который после этого покосился на Рауля торжествующим глазом: мол, видел, кого девушки любят? – Пойдемте за наш столик.
Она подхватила у Фиделя бутылку и потащила «морского кербера» вглубь кафе, по дороге отпихивая жадные руки посетителей. Впрочем, те пока смаковали зрелище на сцене, под телевизором, так что не особенно и мешали. Поль сосредоточенно наяривал что-то лиричное, а пышная женщина в кружевном платье до пят, сверкая миллионом притороченных к нему блесток, надрывно сипела последние строфы старинной «морской» баллады.
– Я сейчас разрыдаюсь, – цинично ухмыльнулся Пабло. – Привет, Боб, я и не знал, что ты бываешь в «Светоче».
– Рауль! – расцвела Офелия. Ветеранка накачивалась вином, чтобы обрести необходимую легкость общения с гостями.
– Такие песни не по мне, – хмуро заметил пожилой Боб, стул под которым трещал от напряжения: на коленях у рыбака пристроилась хохотушка Бранка. – Еще раз споют что-нибудь грустное – и я пойду отсюда.
Бранка на минутку вскочила и припечатала Рауля влажным, помадным поцелуем в висок. Ей нравились пожилые клиенты вроде Боба, которым не требовалось слишком многого.
– Как же накурено, – поморщилась Одетта. Она выдернула из-под стола две прятавшихся там складных табуретки и протянула их Раулю и Пабло. Те втиснулись на свободные места вокруг столика. В один бок Раулю уткнулись колени Бранки, а в другой – Одетты, которая пристроилась в объятиях Пабло.
– А сейчас – сюрприз! – загрохотал со сцены Поль, тиская мажорные кнопки клавиатуры. – Абсолютно новая песня, специально написанная в честь славных мореходов «Каталонии»!
Рыбаки ответили сдержанным гулом.
– Выпей со мной, Пабло, – проговорила Одетта и чуть ли не силой влила в него полстакана пива.
– Все, пора закурить, – отдышавшись, заявил моряк, шаря свободной рукой по доступным карманам. Как видно, те были пусты, потому что он повернул голову к Раулю, при этом безвольно склонив ее к близкому вырезу платья Одетты. – Ты еще не бросил? А то я возле своего агрегата скоро стану совсем положительный.
– И стерильный. – Рауль вынул пачку из внутреннего кармана куртки и запустил в нее пальцы. Твердая рука протянула товарищу самую обычную сигарету, оставив ту, единственную с огненной начинкой, прижатой к углу пачки. Ему вдруг показалось, что упаковка тротила, соединившись с визиткой Вешкина, может взорваться.
– Реакторный отсек – самое безопасное место на «Каталонии», – игриво и протяжно молвила Одетта. – Правда, лапа?
– Ты его не слушай, он просто завидует.
– Вот это другое дело! – проснулся Боб, пожирая певичку осовелыми глазами. – Прямо как я во время вахты. – Бранка на нем вздрогнула и заслонила сцену своим куда менее внушительным бюстом, на фоне которого сиял бликами бокал с вином. Рыбак жадно выпил напиток и мечтательно приосанился. – Браво! – вдруг завопил он.
Песня про зоркого вахтенного, зачем-то смотрящего с мостика на воду – вместо того, чтобы отслеживать картинки на мониторах наружного оптического и акустического контроля – глубоко потрясла опытного мореплавателя.
Лица соседей по столику расплывались, словно пятна галогенных фонарей туманной ночью. Мысли Рауля вновь вернулись к кусочку пластика, лежавшего в кармане. Не позвонить ли этому русскому Ивану, как его, Вешкину? Может, и в самом деле он просто разъезжает по стране, к чему-то склоняя ремонтников «Антипова»? И конкретный его интерес к станции-66 – всего лишь психологический трюк, чтобы заинтересовать кандидата? Недаром же Вешкин сразу улетел в Гаево, не дожидаясь отклика Рауля. «Кстати, почему он сам не заглянул на станцию?» Однозначного ответа никак не выходило. Вешкин мог, например, опасаться того, что оператор «Антипова», следящий за спутниковыми мониторами, опознает его флаер. Или же Иван попросту не хотел терять время на разговор с механиком, заранее не зная, готов ли кандидат к перемене хозяина. «Какого черта? – осадил себя Рауль. – С чего я взял, что это вербовщик, а не полицейский агент, не коммивояжер или еще Бог знает кто?» И он решил выкинуть русского из головы, благо тот, со слов Офелии, уже смотался в Гаево.
Официальное представительство в Эль-Фернандо
1-й Марганцевый пролет, 2
Предлагаем со склада в Эль-Фернандо пиво «Черный Елей» по цене завода-изготовителя. Установим оборудование для реализации разливного пива. Гибкая система скидок.
– Эй, у нас еще есть что-нибудь, кроме пива? – спросил Рауль, изучив этикетки стоящих перед ним бутылок.
Ни ветеранки, ни Пабло с Одеттой за столиком уже не было, а освободившиеся места заняли какие-то незнакомые личности, видимо, сезонные матросы с «Каталонии». Рауль видел их в первый раз. Боб упал на стол, и Бранка в досаде лупила его ладошками по ушам. Но не очень настойчиво, все-таки приставания к клиентам не приветствовались.
– Отвяжись от старика, – посоветовал ей Рауль. – Не видишь, он спит. Иди лучше ко мне.
Глупая злость на Одетту, невесть откуда поднявшаяся в нем, подвигала его к неординарным и почти незаконным поступкам. Он протянул руку и ухватил девушку за подол платья. Бранка упала на него и испуганно прошептала:
– Профсоюз!..
– Эй, девочка, нам холодно! – проревел хриплым басом рыбак, занявший свободное место. – Брось этого пешехода.
– У меня хватит на штраф, – проговорил Рауль ей на ушко, и девчонка немного расслабилась. Она обхватила шею его шею и съежилась, будто хотела спрятаться в клубах дыма, как оторвавшаяся пуговка – в тазу с мыльной водой.
Каменный кулак ткнулся в плечо Рауля.
– Потрафи работникам рыбной промышленности, – пьяно хрюкнул мореход, наклоняясь над ним. Его сосед что-то бодро поддакнул, не без интереса следя за Раулем и даже, кажется, шевеля в кармане брюк каким-то оружием. Будь эти люди фернандинцами или хотя бы постоянными контрактниками, Рауль наверняка подтолкнул бы к ним Бранку, – хотя бы из уважения к уставу профсоюза и к хозяину «Светоча». Перед этим он, конечно, обменялся бы с моряками приветствием.
Но приезжих, тем более завербовавшихся на один-два рейса «Каталонии», в Эль-Фернандо недолюбливали. Они мало уважали патриархальные обычаи города, обзывали его «дырой», адски шумели по ночам и частенько проводили время разгрузки дрифтера у Энрике в казенном подвале.
«Как глупо», – трезво подумал Рауль. К счастью, винные пары не слишком въелись в его мозг, позволив думать хладнокровно. Он был не прав и уже собирался сослаться на профсоюз и отпустить Бранку, как та вдруг вжалась в него и выдохнула ему в ухо:
– Не отдавай меня, Рауль! Я его помню, мне про него Одетта рассказывала. Посмотри, шрам на подбородке. Рауль, у него нож, он заставляет девчонок… Тьфу, сказать стыдно…
Точно, короткий багровый шрам делил челюсть рыбака на две почти равные части, сползая от самой губы. Казалось, из его слюнявого рта вытекла струйка крови, да так и присохла навеки к щетинистой коже. Сейчас она нагло кривилась вместе с физиономией извращенца. Рауль быстро огляделся – внимание публики поглотила новая расстановка сил на сцене, куда выпала уже целая группа танцовщиц из трех статисток любительского театра современного эстрадного танца «Кармен». Даже их не слишком умелые па вызвали восторг зрителей, отвыкших от зажигательных зрелищ.
– Попробуй пригласить кого-нибудь из них, – кивнул Рауль в сторону пылающих огнями подмостков. – Бранка пойдет со мной.
Тут уже второй мореход ненавязчиво подвинулся со своим стулом. Наверняка эти матросы рассчитывали, что девчонка согласится на них обоих сразу. Насколько знал Рауль, Бранка когда-то внушила себе несколько диковатых, но твердых принципов ведения бизнеса, и с тех пор упорно втискивала их в свои ежегодные контракты с профсоюзом работников социального сервиса.
– А то мы не знаем, что это артистки театра, – прошипел первый. – Только дотронься, и сотня крон долой! Ну? За дурачков нас держишь, фал недокрученный?
– Ты где остановился, капитан Кук? – сказал Рауль, отодвигая Бранку и свободной рукой цепляя рыбака за воротник. Дернув на себя, он заставил парня покачнуться; медная пуговка кителя выскочила из крепления, обнажив поросшую рыжим волосом грудь. – Давно у Энрике не гостил?
– Ты где остановился, капитан Кук? – сказал Рауль, отодвигая Бранку и свободной рукой цепляя рыбака за воротник. Дернув на себя, он заставил парня покачнуться; медная пуговка кителя выскочила из крепления, обнажив поросшую рыжим волосом грудь. – Давно у Энрике не гостил?
Он видел, как сжался кулак второго, спрятанный в кармане, как метнулись по сторонам бешеные глаза обоих. Бранка сдавленно пискнула, и Рауль догадался, что она собирается убежать на поиски Офелии. Но та уже сама возникла возле столика, подобравшись откуда-то со стороны выхода.
– Вино закончилось, ребята? – невпопад, но ласково осведомилась она.
– Отшвартуйся, мамаша, – грубо заметил матрос.
– Девочка уже выбрала себе клиента, – разом окаменев, сказала Офелия. На «мамашу» она вряд ли обиделась, а вот невежливые интонации покоробили ее.
– Постойте так, – вступил вдруг второй рыбак, с гадкой усмешкой наводя на всю группу торец своего телефона.
Распахнулась и схлопнулась диафрагма, отпечатывая на магнитном носителе прелестную сценку – искаженное яростью лицо Рауля, открытый ротик Бранки, напряженный затылок товарища и холодно-гневные, расплывчатые черты Офелии. Спустя секунду сжатая в короткий импульс картинка упорхнула в небо, чтобы попасть на спутник связи, а оттуда – в личный каталог паразита где-нибудь на санта-кларском или монте-люсийском сервере. Этих сезонников сам черт разберет!
Офелия и бровью не повела. И она, и Рауль знали, что все маломощные графические пакеты от бытовых телефонов «глушатся». Когда-то давно Фидель договорился с Энрике за кружкой пива и поставил на крыше узкополосный источник электромагнитного шума. Он-то и превращал любую графику, которую пытались передать из «Светоча», в битовую труху.
– В нашем заведении не принято фотографировать девочек, – укоризненно заметила ветеранка. Рауль поднялся, поворачиваясь спиной к злорадствующим мореплавателям.
– Будь уверен, планктон ходячий, опознание не займет много времени, – проговорил ему вслед рыбак с ножом.
16. На резидента заводится личное дело, состоящее из следующих документов:
16.1. Обложка личного дела (приложение 21).
16.2. Опись документов, находящихся в деле (приложение 13).
16.3. Анкета лица, привлеченного к конфиденциальному долговременному сотрудничеству (приложение 24).
16.4. Контракт о конфиденциальном долговременном сотрудничестве с резидентом.
16.5. Список агентов и доверенных лиц, состоящих на связи у резидента (приложение 30).
16.6. Лист учета контрольных встреч с резидентом (приложение 28).
16.7. Материалы первоначальной и последующих проверок резидента (требования проверок по оперативно-справочным, розыскным и оперативным учетам).
16.8. Лист учета работы резидента (приложение 40) – для резидентов, находящихся на постоянном денежном содержании.
16.9. Регистрационный лист выдачи вознаграждений, пособий и иных выплат (приложение 41), который хранится в деле в порядке, предусмотренном подпунктом 14.7 настоящей Инструкции.
«Инструкция о порядке регистрации дел агентурного аппарата»Когда спустя час Рауль в компании Бранки поднялся из-под земли, где располагались все основные служебные помещения кафе, состав посетителей успел сильно измениться. Сначала он хотел еще ненадолго остаться в тепле и рукотворном чаду, но потом заметил Одетту в компании какого-то пьяного матроса и отправился в гардероб.
– Эй, Рауль! – окликнул его Дитер на выходе. – Ты сегодня пешком?
– Что, совсем замерз?
– Все, кто мог, разъехались. А эти крепкие парни, что толкутся в зале, не разойдутся до утра. Ты же знаешь. Да и куда им идти?
– Не надоело тебе на пешеходов батрачить? – Рауль забрался на протертое сиденье Дитерова флаера и захлопнул натужно щелкнувшую дверцу. Туман был слишком тяжел, словно комьями свалявшейся ваты налипая на лицо и одежду. Кажется, где-то неподалеку еще бродило несколько неприкаянных людей. Огоньки их сигарет пылко, но тщетно боролись с тьмой.
– Но ведь ты не пешеход, – щербато улыбнулся Дитер.
Когда-то он работал на пару с Раулем, но после закрытия комбината так и не сумел отыскать себе работу, довольствуясь пособием.
– Вот отвезу тебя – и домой, – пробормотал Дитер, колдуя над панелью управления. Со второй попытки стержни выползли из реактора, и Раулю показалось, что атомная начинка при этом влажно и липко чмокнула, словно не желая выпускать замедлители. Всякий раз, когда ему приходилось летать на флаере Дитера, Рауль клялся себе, что больше никогда не сядет в эту колымагу.
Ржавая ограда подстанции задребезжала, рассеивая тугой поток воздуха из-под днища машины, а туман на минуту проредился, когда Дитер от души надавил на штурвал.
Родители уже спали, но в доме еще витал заманчивый дух паэльи. Рауль наскоро пожевал мяса, выковыривая его из овощей и прочих приправ, и отправился к себе.
Утром, выйдя часов в десять, он застал в гостиной обоих предков. Отец, как всегда, изучал распечатку местной газетенки «Вечерний Эль-Фернандо» за последние две недели, а мать возилась возле кухонного комбайна, перерабатывая тот центнер дармовых морепродуктов, что семейный рыбак привез из рейса. Старший Эндьета выглянул из-за бумажного края и покачал головой:
– Мог бы и помочь. Все-таки я улов тащил.
– Я тебя ждал. – Рауль налил себе кофе. – Полчаса возле моста проторчал. А что, твоя грависумка сломалась?
– Будет вам, – встряла Сусанна. – Розу будешь встречать?
– М-м… Тебе Алонса сказала?
– А сама не долетит? – хмуро сказал Мануэль. – Тоже мне, штучка. Нечего парня с толку сбивать.
– Да кто сбивает-то? Соседи все ж таки, не враги. Трудно, что ли?
– Может, и не трудно, хотя плутоний тоже денег стоит. У нее, поди, в Гаево два десятка ухажеров, и Рауль – двадцать первый. Что, не так? Могли бы и сами встретить, или такси вызвать. Да вот хоть Дитера нанять.
– Ну, пошла звездная пехота! С самого утра-то не заводись!
– Спасибо, ма, – сказал Рауль.
– Полетишь все-таки, – продолжал ворчать отец, но Рауль не слушал его, накидывая куртку. Судя по прогнозу, да и по виду из окна, сегодня было прохладно, хотя и не так, как вчера. Остатки туч еще бегали по небу, цепляя шпиль мэрии, а по ложбине гулял сырой ветер, трепля верхушки голых деревьев.
В гараже Рауль на несколько минут задержался, прослушивая двигатель и мечтая о том моменте, когда поставит на гравиблок насадку, детали для которой он заказал вчера. Он рассчитывал, что сегодня к вечеру почтовый автоматический флаер доставит ему все необходимые элементы. Пока прогревался реактор, Рауль представлял, как выписывает в небе самые мертвые, да что там, просто гиблые петли! А какая-нибудь девица, случившаяся в этот момент на борту машины, визжит от восторга и царапает длинными ногтями ремень безопасности. И мордашка у нее очень походит на Розину.
Дилижанс Гаево – Нордстрем он увидел издалека. Тот выделялся на фоне стайки частных флаеров, бороздивших небо над Эль-Фернандо, внушительными размерами и гулом маневровых сопел. Раулю удалось обогнать монстра на посадке, пока тот парил над посадочным пятачком вокзала.
Выбравшись из машины, Рауль небрежно облокотился о бампер и закурил. Не хватало только шляпы, которую следовало надвинуть на лоб. Завидев сквозь прутья ограды фигурку Розы с модной грависумкой бирюзового цвета, он вскинул руку и величаво махнул ей, и Роза откликнулась таким же жестом. На Розе красовался свитер в дырочках величиной с грецкий орех, а юбка, висящая на бедрах, удерживалась завязками и была стянута по подолу кулиской. На боку девушки топорщился карман-портфель, явно не перегруженный. По всему видно, в салоне дилижанса было жарковато, потому что свежий воздух родного города пришелся Розе не по вкусу: она запустила в сумку руку и вскоре закрыла дыры в свитере плотной длиннополой курточкой.
Рауль рассчитывал на короткий поцелуй в щеку, однако Роза лишь улыбнулась и опустила сумку возле багажника. В руке у нее поблескивал изящный матово-синий пульт гравитационного управления. Через секунду она все-таки прикоснулась к его небритой щеке густо накрашенными губами. Рауль ощутил, как масляный след размазался по коже, ему нестерпимо захотелось стереть его, но он удержался.
Если бы он не знал, что она только позавчера провалилась на конкурсе «Мисс ГГУ-47», он бы и не подумал, что с Розой неладно. Прилетела на каникулы, и только.
Рауль закинул ее саквояж в багажник и сел за штурвал.
– Домой? – спросил он.
– Нет… Ты еще бываешь в «Светоче»? Там все по-прежнему?
– Конечно. Фидель еще больше облысел. – Они одновременно рассмеялись: владелец бара был абсолютно лысым уже не первый десяток лет. – Может, слетаем в другое кафе? В прошлом году открылось одно на восточном склоне, в природной трещине. Называется «Коррида». Кухня что надо, особенно кукурузное суфле.