Прапорщик ответил:
– Ну, какие могут быть вопросы?
– Тогда вперед! Если что, выход на меня. Связь держим постоянно! Работаем!
Капитан пошел по тропе, которой воспользовался чеченец, прапорщик направился сквозь кусты на запад.
Лазаренко двигался осторожно, обращая внимание на все происходящее вокруг. Особенно на поведение птиц. По нему он легко определял, далеко ли чеченец и то, что между Саидом и офицером никого нет. Пока не было. Он достиг родника. Огляделся, прислушался. Вокруг тишина. Нагнулся. С удовольствием напился чистой воды. Вызвал напарника:
– Рыжий? Ответь!
– На связи, командир!
– Ты где?
– Вышел к ручью! Только что установил первую «МОН-100». Место удачное, редколесье, так что разлет осколков обеспечен!
– Это хорошо! Обстановка спокойная?
– Абсолютно! Даже как-то непривычно. У тебя как дела?
– Тоже нормально. Сейчас нахожусь у родника. Дальше пойду вдоль каньона.
– Ты Саида видишь?
– Нет! Но «маяк» в рюкзаке подает устойчивые сигналы. Чечен идет без остановок. Он от меня метрах в ста!
– Не далеко отпустил его?
– К ручью дистанцию сокращу! Но все! До связи!
– До связи, командир!
Капитан переключил радиостанцию малого радиуса действия на прием и продолжил движение. Вышел к каньону. Действительно, пропасть шайтана. Черная, бездонная. Пошел вдоль каньона на запад, ускорив шаг. Сигнализатор на комбинированном пульте продолжал принимать устойчивые сигналы из рюкзака Саида. Чеченец остановился. Наверное, устал. Немудрено! Тащить на затяжной подъем по лесу рюкзак со взрывчаткой. Лазаренко сблизился с Саидом настолько, что мог видеть чеченца. Тот, прислонившись к дереву, сидел на корточках и смотрел вверх, на небо. О чем он думал? Скорей всего, о семье. И о том, вернется ли он к ней? А может, и вообще ни о чем не думал. Такое тоже бывает после того, как человек долгое время находится в напряжении. Подобное состояние неестественно, и в конце концов организм, разум перестраивается, сбрасывая оковы напряжения, рождая безразличие и апатию. Вот это в данном случае нежелательно. Надо бы встряхнуть чеченца. Но как? Показываться ему нельзя. Пугать тем более. Может сорваться и тогда станет непредсказуемым. Капитан решил оставить все, как есть. И правильно сделал. Отдохнув, Саид поднялся, осмотрелся и продолжил путь, не оглядываясь. Лазаренко двинулся следом. Вот и ручей, конец каньона.
Саид обошел пропасть и резко свернул на восток с небольшим отклонением на юг. Следовательно, до лагеря осталось около километра. Капитан оценил местность. Вызвал прапорщика:
– Рыжий! Лазарь!
Напарник ответил тут же:
– На связи!
– Ты далеко от каньона?
– Если он рядом с тобой, то недалеко!
– Ты меня видишь?
– Конечно! Оглянись!
Лазаренко повернулся, увидел улыбающегося прапорщика, вышедшего из близкой полосы колючего кустарника. Отключил связь. То же сделал и Рыжов. Он подошел к капитану:
– Вот и мы, а вы не ждали?
– Быстро управился!
– Я всегда работаю быстро, если мне не мешать!
– Ловушки установил?
– А как же! На, держи схему.
Прапорщик протянул капитану лист бумаги, на котором были обозначены места установок взрывных устройств.
Лазаренко взглянул на схему. Перевел взгляд на прапорщика:
– Ты что, определил путь отхода по ручью?
– Точно!
– С ума сошел? Это ж сколько мы потеряем времени?
– Нисколько. Этот ручей наиболее проходимый маршрут, воды по щиколотку, дно ровное, галька мелкая. Так что гораздо быстрее спустимся по руслу, нежели продираясь через кусты, которые полосами режут лес чуть ли не через равные промежутки. Но по ручью пойдем не до конца.
Рыжов указал на схему:
– Вот здесь уйдем на сушу! Дальше по лесу. И как раз окажемся на западной окраине селения. Где нас непременно будут ждать люди Али!
– А если уйти еще западнее?
– Если нас будут встречать, то растянут заслон на приличное расстояние. Впрочем, это зависит от того, скольких абреков сможет выставить Такоев. Единственно, где мы можем пройти относительно свободно, так это прямо через селение, по проулку, где стоит дом Саида.
Капитан переспросил:
– Через селение?
Прапорщик кивнул:
– Да!
Лазаренко задумался. Улыбнулся:
– А что? Этого боевики, если они и решат преградить нам отход, ожидать не должны! А прорвавшись на высоту, мы легко остудим пыл местных горцев, применив вторую «МОН». Преследование обрубим. Ты прав!
Прапорщик поправил ранец:
– Конечно, прав! Дальше что будем делать?
– Продолжать путь. Метров пятьсот можем идти спокойно, а потом привал. Затем поиск постов фронтального и левого флангового наблюдения. Проход между ними к базе наемников и выбор позиции ведения огня. Ну, а далее, как бог даст! Но до этого выстави дистанционные заряды. Так, чтобы создать зону сплошного поражения на минимум метров в тридцать по радиусу, принимая за центр место нашего настоящего нахождения.
Рыжов кивнул:
– Есть! Выполняю, командир!
Спустя двадцать минут спецгруппа продолжила путь, ориентируясь по сигналам «маяка», работающего из рюкзака Саида.
Глава 6
«КамАЗ» появился из-за поворота. Шел он, сбавив скорость, водитель, видимо, знал, что по курсу пост ДПС. Впрочем, об этом предупреждали и дорожные знаки.
Старшина вышел на полотно, лейтенант встал за его спиной.
Как только автопоезд приблизился к посту, Резунец жезлом указал Куприянову уйти на обочину и остановиться. Андрей выполнил требования милиционеров. Первая проверка. Но это местные менты, свои. Они борзеть не будут. Наезды начнутся дальше, как только разгрузит несколько ящиков спиртного в Партизане, Куприянов вновь выйдет на трассу. Вот там пойдет полный беспредел. А может, и удастся проскочить посты. Но об этом и думать будем потом. Сейчас надо разобраться с местными гаишниками. Куприянов, достав из-за солнцезащитного щитка путевые и сопровождающие груз документы, спрыгнул из кабины на асфальт. Пошел к милиционеру, остановившему его. Тот козырнул, представился:
– Инспектор дорожно-патрульной службы старшина Резунец! Здравия желаю!
Андрей улыбнулся доброжелательно:
– Утро доброе!
Старшина спросил:
– Откуда и куда едем? Что везем?
Куприянов ответил:
– Из Демидовска в Москву с заездом в Партизан. Везу коньяк.
Резунец изобразил интерес:
– Коньяк? Целую фуру?
– Да! В этом есть что-то странное?
– Нет, просто впервые за время моей службы в ГАИ через этот пост проходит фура с коньяком. Лес возят постоянно, другой груз тоже, а вот коньяк? Надеюсь, документы в порядке?
– В полном, товарищ старшина!
– Предъявите, пожалуйста! Сами понимаете, служба.
– Конечно! Какие проблемы?
Куприянов протянул старшине путевку и накладные.
Резунец крикнул старшему наряда:
– Лейтенант! Подойди!
Офицер подошел, кивнул Куприянову, спросил напарника:
– Что случилось?
– Фура-то с коньяком!
На лейтенанта это не произвело впечатления.
– Ну и что? Или груз левый?
– Да нет, документы вроде в порядке.
– Тогда в чем дело? Проверь соответствие груза в полуприцепе с записью в накладных и, если все нормально, отпускай водилу!
Лейтенант направился к посту.
Старшина подмигнул Андрею:
– Парочку литров сбросишь? У меня завтра как раз семейное торжество!
– Какой разговор, старшина?! Конечно, сброшу!
– А с тебя за пойло не спросят?
– Не спросят!
– Вот и отлично! Тогда для вида посмотрим фуру, а то, видишь, летеха у меня молодой, да ранний, службист. Так ты бутылки в кювет брось, ладно? Так, чтобы лейтенант не видел, добро?
Куприянов спросил:
– А не разобьются они в кювете?
– Не-е! Там трава да земля влажная!
– Добро!
– Тогда открывай фуру?!
– Угу!
Андрей снял пломбу, поднял сзади тент. Кивнул на ящики:
– Вот он, груз!
Старшина кивнул:
– Вижу! Ты покажи, что в коробках!
И вновь заговорщицки подмигнул Андрею.
Куприянов подумал – чудаковатый мент попался. Мужик, наверное, нормальный, стеснительный. Другой бы не просил, а приказал – отъедешь, мол, за поворот да ящик в кусты поставишь. Обманешь, себе хуже сделаешь, на следующем посту так тряханут, что в одиночку и разгрузишь целую фуру, и загрузишь ее вновь, и поставишь уже не один, а пять ящиков. А этот два литра, четыре бутылки. Ерунда, ему на бой отпущено двенадцать литров. Все бы брали коньяком! Так, как этот старшина, не наглея.
Куприянов поднялся на край платформы, открыл ящик, предназначенный для подобных поборов, посмотрел на лейтенанта.
Тот, демонстрируя полное безразличие к фуре с коньяком, отвернулся, глядя на пустую дорогу. Андрей выбросил в кювет четыре бутылки. Судя по звуку падения, они не разбились. Спрыгнул на асфальт, посмотрел на инспектора:
– Все?
– Нормалек! Опускай тент!
Тот, демонстрируя полное безразличие к фуре с коньяком, отвернулся, глядя на пустую дорогу. Андрей выбросил в кювет четыре бутылки. Судя по звуку падения, они не разбились. Спрыгнул на асфальт, посмотрел на инспектора:
– Все?
– Нормалек! Опускай тент!
– Водительское удостоверение, талон техосмотра проверять не будете?
– Нет!
Старшина крикнул начальнику патруля:
– Лейтенант!
Тот нехотя обернулся:
– Чего?
– С фурой полный порядок!
– Так пусть себе едет дальше!
Инспектор вручил Куприянову документы, предупредив:
– Ты по дороге внимательней будь. Неспокойно у нас! Молодняк иногда балуется. Правда, в основном вечером да ночью, и все же!
Андрей поблагодарил старшину:
– Спасибо за предупреждение!
– Не за что. Это тебе за коньяк спасибо. На какие шиши я его купил бы? А теперь на стол поставить будет что! Пусть гости позавидуют. А то говорят некоторые, и чего ты в ментовке этой застрял? Мог бы и другую, более прибыльную работу найти! Не у нас, конечно, в том же Демидовске, но мог. А мне моя служба нравится. Да и на пользу другим она. В общем, давай, Андрей Куприянов, счастливой тебе дороги!
– Еще раз спасибо! Вам удачно отстоять дежурство! До свидания!
– Бывай!
Проводив «КамАЗ» с полуприцепом взглядом, старшина криво усмехнулся, повторив:
– Бывай, парень! Не повезло тебе! Но… жизнь сейчас такая. Смерть за каждым углом встретить можно! Вот и ты ее, считай, встретил!
Оборотень в погонах извлек из кармана сотовый телефон, нажал клавишу вызова нужного абонента:
– Игорь Михайлович? Резунец! Встречайте коньяк!
Барсук спросил:
– Прошел «КамАЗ» пост?
– Да, только что!
– В фуре точно пойло?
– Точно, лично проверил!
– Хорошо! Теперь перекрывай с лейтенантом трассу. И глядите у меня, чтобы полчаса как минимум никто через вас в сторону Партизана не прошел!
– Сделаем, Игорь Михайлович!
– Как водила? Крепок?
– Шелупонь! И наивный, как пацан вчерашний! Короче, я б его одним ударом успокоил.
– Понял! Работайте, как договорились, отбой!
– Отбой!
Старшина крикнул лейтенанту:
– Мамонт, возьми в кювете четыре бутылки клоповника да спрячь подальше за постом! Потом на дорогу! Перекрываем трассу! И живей! Живей! Уснул, что ли, в оглоблях?
Надменный недавно офицер преобразился на глазах. Услужливым подсобником спрыгнул в кювет.
Старшина усмехнулся:
– Вот так, лейтенант, знай, кто на дороге хозяин!
Дорога, изобилующая рытвинами и колдобинами, не давала Андрею возможность разогнать «КамАЗ». Про себя он проклял заместителя владельца фирмы «Караван», заставившего заезжать в богом забытый Партизан для того, чтобы сбросить каких-то шесть ящиков коньячного пойла. Если было так необходимо, Молоканов мог и на своей тачке его отвезти в ресторан. Но хозяева скупы, экономны. Удивительно, как это расщедрились на обещанную за этот рейс в Москву повышенную оплату? Семье решили помочь? Конечно, от них дождешься помощи. Скорей всего, в одном или двух ящиках находится нечто, ничего общего с коньяком не имеющее. Но это не его дела. Хоть и отвечает водитель за груз, он не обязан вскрывать упаковку груза. И ему плевать на махинации боссов. Сейчас все занимаются махинациями и стараются больше денег срубить. Что говорить о Лученкове с Молокановым, когда он сам, обычный водитель, не прочь подкалымить. А это тоже своего рода махинация. Черт с ними, жаль времени. На этом крюке через Партизан сколько он его потеряет? Часа три, четыре? А для Андрея каждая минута на счету. Но ничего уже не поделаешь.
Он прошел поселок Черный, лежавший справа от дороги, въехал в зону обширного лесного массива, тянущегося практически до самого Партизана. Находясь в лесу, заметил, что за ним следует тонированная «Нива». Наверное, какой-нибудь житель Черного решил наведаться в Партизан. Вот только чего он прицепился к «КамАЗу» и не обгоняет автопоезд? Не обгоняет, хотя Андрей несколько раз мигнул водителю «Нивы» поворотником. В принципе, это его дело. Если мужик не спешит, чего ему бить подвеску по плохой дороге?
Миновав пять километров и имея сзади «Ниву», на которую уже не обращал внимания, Андрей сбавил скорость: впереди поворот направо, а далее недолгий серпантин.
Повернув «КамАЗ», Куприянов увидел стоящую на обочине дороги такую же, как у него, фуру. Сломался, поди, тягач. Надо бы остановиться, узнать, не нужна ли помощь водителю? Но того отчего-то не видать возле машины. Может, в лес пошел? Тогда, раз не голосует, и останавливаться не следует. Здесь не тайга, если надо, через попутчиков сообщит о поломке в автосервис Партизана. Приедут, помогут. Но остановиться Андрею все же пришлось. Как только он включил левый поворот и начал выводить свой «КамАЗ» на объезд стоящего автопоезда, на встречной полосе показался джип. Чертыхнувшись, Куприянов крутанул руль вправо и выжал педаль тормоза, чтобы пропустить джип. И ему пришлось остановиться, так как движению по своей полосе мешала фура. Остановившись, он не увидел в зеркале заднего вида «Нивы». Удивился, куда она делась? Свернула в лес? Возможно. Благо на этом участке таких съездов и грунтовок было достаточно. Хотя бы взять дорогу, уходящую в массив сразу за впереди стоящей фурой. Но Андрей ошибся.
«Нива» также остановилась, чуть не упершись капотом в габаритные огни полуприцепа автопоезда Куприянова. Джип же резко затормозил напротив кабины «КамАЗа».
Дальнейшее произошло мгновенно. Андрей даже испугаться не успел. Всего лишь понял, что попал под бандитов.
Из салона иностранного внедорожника выскочили трое крепких парней. Один из них рванул на себя дверь «КамАЗа» и, схватив Андрея за руку, буквально выбросил того на асфальт. Тут же второй бандит, подошедший сзади, бейсбольной битой ударил по спине попытавшегося подняться Андрея. Удар сломал позвоночник, лишив Куприянова сознания. Тот, кто начал захват, приказал подельнику с битой, указывая на Куприянова:
– Добей его и в багажник джипа! – Приказал другому: – Потап, тело в лес, затем возвращение сюда. На все двадцать минут!
Бандит нанес беспомощному Андрею смертельный удар по голове.
Из «Нивы» подошел еще один молодой парень.
Старший бандитской группы отдал команду ему:
– Ты, Рубец, за руль караванского фургона и вперед на грунтовку справа. Около оврага стой!
Он же крикнул водителю стоявшего на обочине фургона:
– Синий, ведешь нашу машину за «КамАЗом». Как та встанет, перегрузка.
«КамАЗы» взревели двигателями и, свернув на грунтовую дорогу, уходящую в лес, начали удаляться. Джип исчез. Старший подошел к «Ниве».
– Жук, за руль и следом за «КамАЗами». Вместе с Рубцом, Синим и своими ребятами обеспечишь быструю перегрузку товара. После чего доклад мне!
– Ясно, шеф!
Короста, или Коростенко Игнат Васильевич, заместитель Барсука, махнул рукой:
– Вперед!
И закурил, стоя на обочине, оставшись один.
Его сотовый издал мелодию вызова. Вызывал босс. Короста ответил:
– Да, Барсук?
– Встретил гостя?
– Встретил! Уже начали основную работу!
– С водителем-пацаном разобрались?
– Разобрались. Его труп Потап повез в лес!
– Пусть убедится, что водила мертв! Это важно!
– Хорошо! Сделаем, хотя я уверен, что пацана сделали по полной. От таких ударов бык валится, не то что человечишка!
Леонов приказал:
– И все же, мы должны иметь стопроцентную гарантию. И я тут прикинул подставить кавказцев!
Коростенко удивился:
– В смысле?
– У горячих ребят с Кавказа имеется одна характерная особенность, когда они идут на «мокруху», а именно отрезать жертвам головы. Глупей ничего не придумаешь, да они никогда особым умом и не отличались. Так вот, пусть Потап отсечет башку водиле и бросит ее куда-нибудь в кусты. Этим мы получим и стопроцентную гарантию, что водила никогда больше не встанет, и заставим ментов поломать голову над версией о причастности к убийству парней с Кавказа.
Коростенко согласился:
– Добро! Ты босс, тебе решать. Сделаем, как ты сказал!
– Вот и хорошо! До связи, Короста. И не забудь убрать за собой так, чтобы не осталось ни единого следа!
– Не забуду! До связи, Барсук.
Заместитель владельца фирмы «Трил» вызвал по мобильнику водителя джипа:
– Потап? Короста!
– Да, шеф?
– Ты сейчас что делаешь?
– Только что вытащил на поляну труп!
– Передаю тебе приказ Барсука! Водиле отрубить голову и забросить подальше в кусты!
Потап переспросил:
– Отрубить голову? Но зачем, шеф?
Коростенко повысил голос:
– Не твое дело, Потап! Делать, как сказано! И чтобы ни одного следа возле трупа не оставил. Ни своего, ни джипа! Как это сделать, не тебя мне учить!
– Понял, шеф!
– И быстрей, Потап!
Выкурив сигарету и положив затушенный окурок в карман брюк, Коростенко тут же прикурил новую. Бандит волновался. Он всегда волновался, когда Барсук посылал его на автопоезда. Работа выгодная, но слишком опасная. Застукают менты, все! Сроком, даже двадцатилетним, не отделаешься. На острове Огненном окажешься, как пить дать в камере пожизненного заключения. А Коросте, уже привыкшему к шикарной, обеспеченной жизни, когда он мог ни в чем себе не отказывать, ой как не хотелось оказаться в одиночке, до конца дней своих замаливать грехи. Отсюда и волнение. Это Барсуку хорошо. Сидит себе в офисе, на виду у всех. Хотя… случись что с ним, Коростой, он на себя все брать не будет. Если отвечать, то вместе с Леоновым! Но лучше не попасть в лапы мусорских псов. И вообще, надо завязывать с разбоем на дорогах. К чертовой матери. Всех бабок не соберешь! После этого налета надо серьезно поговорить с Барсуком и убедить того прекратить грабежи дальнобойщиков. Вопрос: сможет ли Короста убедить Барсука? В любом случае попробовать стоит. И на крайняк самому отвалить от этих дел. Других хватает! Пусть Потапа выпускает на трассу. Он, Короста, на дорогу больше не пойдет! И ни хрена Барсук не предпримет против него. Одно дело мочить бывших владельцев «Трила», а сейчас и Лученка, совсем другое дело Коросту. За Коростенко спросят. Спросят те, кому идет львиная доля прибыли «Трила», и те, кому внутренние разборки совсем не в кайф. Это бывший сокамерник прекрасно понимает. Но, черт, как медленно тянется время! Быстрее бы уж все кончилось. Он вызвал пост: