Отряд двинулся уже знакомой дорогой прочь. Гномы на стене безмолвствовали.
* * *Без всяких приключений отряд Этлау выбрался на поверхность, и сразу же закипела работа. Против ожиданий Анэто, отец-экзекутор не стал вмешиваться во всё, что делали маги, а собрал в сторонке своих святых братьев, принявшись им что-то горячо втолковывать.
– Сейчас, Мег, – резко бросил Анэто.
– Будем искать след Разрушителя?
– Само собой. Но не только… Ты начинай, но, главное, не спеши. Надо протянуть время, пока мы сообразим, что к чему с преподобным отцом…
Как тянуть время, когда дело касалось магии, Мегана знала очень хорошо.
И, пока Анэто, отозвав уцелевших во всех перипетиях молодых «предельщиков», принялся негромко объяснять им задачу, Мегана не давала покою никому из оставшихся чародеев. Приготовления впечатляли. Вычерчивалась сложнейшая магическая фигура, добывались и раскладывались редкие ингредиенты, писались формулы – сегодня всё пойдёт в ход, даже архаичное рунное волшебство.
Какое-то время спустя появился и Анэто, принялся энергично помогать; и лишь только самый опытный маг сумел бы понять, что внутри громадной фигуры, старательно выводимой чародеями под руководством Меганы, начинает вырисовываться нечто совершенно иное. Молодые «предельщики» носились взад-вперёд с совершенно безумными лицами, перебрасываясь абсолютно никому, кроме них самих, не понятными фразами типа: «А вектор кривизны ты учёл?!» – «А ты – осциллятор, осциллятор не забыл?! Да и прецессию…»
Маги трудились весь остаток короткого зимнего дня и большую часть нескончаемой ночи, при свете факелов – им ничего (кроме отката) не стоило бы осветить работы посредством чародейства, но Мегана распорядилась не тратить зря силы.
С севера мало-помалу и впрямь подтягивались войска, отставшие во время стремительной погони за Разрушителем. Отец Этлау поутру встречал усталые полки, лично благословлял и напоминал, что Спасителем их труды и доблесть будут учтены. Армия Света растягивалась длинной подковой, охватывая южные и юго-восточные склоны Пика Судеб; северная же сторона, выходящая на пустой и безжизненный берег Моря Ветров, оставалась пока без присмотра.
К магам Этлау подошёл, лишь когда солнце перевалило за полдень и быстро заскользило вниз, к недальнему горизонту, опускаясь за изломанную чёрную стену гор. И заговорил – нет, не про заклятье, и так видно было, как чародеи трудятся не покладая рук, – а именно о северных склонах Пика.
– Мы должны учесть все возможности, – важно поднимая палец, изрекал отец-экзекутор. – Я лично склонен верить гномам, но… Если Разрушитель на самом деле ещё остаётся под горой, у него есть прекрасный путь бегства – вдоль морского побережья. Не смогут ли достопочтенные господа маги каким-то образом перенестись туда или переместить кого-то, кто смог бы хоть как-то следить за полночной стороной?
Анэто и Мегана дружно развели руками.
– Но мы сможем сделать лучше, преподобный отец, – медоточиво ответила хозяйка Волшебного Двора. – Поход к Чёрной башне и понесённые потери не были напрасны. Мы теперь можем определить местонахождение Разрушителя с куда большей точностью – плоды тесного магического соприкосновения и противоборства с ним. Так что, возможно, никакого дозора на севере и не понадобится. Если Разрушитель и воспользовался именно северным путём, мы это обнаружим.
– Превосходно, дочь моя, – обрадовался Этлау. – Благословляю тебя на труд и подвиги во имя Спасителя, истинного царя мира сего! Когда же вы думаете закончить? – Нам потребно ещё не менее суток, – осторожно проговорил Анэто. – И… пусть не удивляется преподобный отец… нам нужно и его личное участие.
– Что? Моё?.. О, несомненно, несомненно! – Отец Этлау быстро преодолел минутную растерянность. Глаз инквизитора хитро блеснул. – Я всегда готов отдать слабую плоть свою во имя торжества дела Спасителева! Полагаю, эта необходимость возникла… м-м-м… из-за нашего столкновения с Разрушителем?
– Ваше преподобие совершенно правы, – учтиво поклонилась Мегана. – Аура ваша, святой отец, несёт в себе отпечаток злобы и ненависти Разрушителя… по которым нам будет легче отыскать его.
– Несомненно, несомненно! – воспламенённо повторил инквизитор. – Скажите, что следует делать, господа маги, и я в вашем распоряжении.
– Теперь-то он про палаческие колымаги не вспоминает, – одними губами прошептал Анэто хозяйке Волшебного Двора, когда отец-экзекутор отдалился на достаточное расстояние.
– Ему только волю дай, – также шёпотом ответила чародейка. – Мигом вспомнит, как не нужны станем. Ан, а что ты задумал с… с его участием?
Милорд ректор криво ухмыльнулся:
– Конечно, проще всего было б собрать всю Силу, какую только возможно, и… так, чтоб и пепла не осталось… Но… помня нашу рабочую гипотезу и принимая во внимание никем не оспоренное замечание Анналов, что гибель Разрушителя вызовет чудовищные бедствия, если не знать, как их предотвратить, я не стану рисковать. Ничего радикального. Пока. Нет, Мег, я как раз и хочу подставить его в один из фокусов… чтобы выяснить раз и навсегда, откуда он тянет Силу. Кто его поддерживает, как мы и говорили.
– Я бы предпочла не настолько лобовой способ… – призналась волшебница.
– Я бы тоже, – кивнул Анэто. – Но, увы, ничего лучшего мы не придумали. Время поджимает, тратить его на долгие теоретические изыскания… ну, ты сама понимаешь.
– Понимаю. Но, Ан, что будет, если он догадается?..
– Вот тогда-то, боюсь, он и вспомнит о палачах, – нахмурился Анэто. – Правда, сейчас инквизиторов у него под рукой совсем немного. Разрушитель знал, куда нацелить удар. Честное слово, оставайся он студиозусом моей Академии – без колебаний присвоил бы ему адъюнкт-профессора за такое чародейство…
– Тебе б всё шутки шутить, Ан…
– В нашем положении, Мег, надо или плакать, или смеяться. Ну а я предпочитаю последнее, как ты знаешь.
– Да уж… знаю. – Мегана, не стесняясь окружающих, погладила Анэто по руке. – Когда хотите начать? Я-то все приготовления закончила.
– Как сказал, ещё не меньше суток, – вздохнул ректор. – Очень сложный протокол, и… ты ж понимаешь, неиспытанный, пишется на ходу, почти экспромтом. Мои мальчики уже давно строили теоретические модели Разрушителя, как выяснилось. В порядке личной инициативы, так сказать.
– Я ничем не могу помочь? – В голосе Меганы слышалась лёгкая ревность. Не женщины, нет – а чародейки, и притом далеко не последней в Эвиале.
– Да я и сам-то их едва понимаю, – развёл руками Анэто, имея в виду своих молодых «предельщиков». – В основном я у них на подхвате. Принеси-унеси. Совсем загоняли, негодные. Ну никакого уважения к убелённому сединами милорду ректору…
– Ой, посмотрите на этого старца, – тихонько рассмеялась Мегана. – Вот погоди, доберусь до тебя, посмотрим тогда, насколько тебя седины убелили…
Анэто только грустно улыбнулся.
– Пойду. – Он осторожно коснулся её щеки. – Время, оно…
– Ну да, конечно. Время. Оно всегда… – отвернулась Мегана. – Иди уж. Не стой с виноватым видом. Не собираюсь бросаться тебе на шею при всех…
…Маги и милорд ректор действительно работали всю долгую морозную ночь. Несколько раз менялись факелы, слуги без устали подбрасывали дрова в большой костёр; к следующему полудню чародеи буквально валились с ног, но начатое не бросали. Несколько раз подходил необычайно вежливый и сдержанный отец Этлау, осторожно интересовался, есть ли подвижки; выслушивал туманный отчёт, кивал и уходил – встречать растянувшиеся длинной и тонкой нитью войска.
…Был уже вечер, когда Анэто наконец плюхнулся у костра рядом с хозяйкой Волшебного Двора. Милорд ректор, похоже, отморозил себе кончик носа и пальцы, но казался необычайно бодрым.
– Готово, Мег. Всё готово. Уф, запарились…
– Оно и видно, что запарились, – потянулась к нему чародейка. – Сиди смирно! Обморожение, сразу ж видно, это запускать нельзя. Сейчас я его…
– Да ты чего, да я сам… – вяло отбивался милорд ректор, однако Мегана решительно взяла дело в свои руки.
– Не вертись. Голову прямо. Руки давай… сейчас рукавицы сниму… – Она хлопотала над чародеем, словно заботливая жена.
Здесь, у Пика Судеб, откат всегда отличался силой и болезненностью. Мегана чуть не до крови прикусила губу, однако исцеляющие заклятия сработали как надо.
– Спасибо… уф, а то я совсем выжатый, – виновато признался Анэто.
– Вы там хоть себя-то не убейте, – проворчала Мегана, сама поспешно натягивая меховые варежки.
Милорд ректор выразительно пожал плечами.
– Не знаю, Мег. Никто не предскажет, как сработает это заклинание. Плохо то, что и мне, и мальчишкам придётся там стоять, рядышком с преподобным нашим отцом Этлау.
– Эт-то ещё зачем? – нахмурилась волшебница.
– Вы там хоть себя-то не убейте, – проворчала Мегана, сама поспешно натягивая меховые варежки.
Милорд ректор выразительно пожал плечами.
– Не знаю, Мег. Никто не предскажет, как сработает это заклинание. Плохо то, что и мне, и мальчишкам придётся там стоять, рядышком с преподобным нашим отцом Этлау.
– Эт-то ещё зачем? – нахмурилась волшебница.
– Так я ж и объясняю – протокол новый, неиспытанный… Да и необходимых ингредиентов не было, – скорчил гримасу Анэто. – Придётся самим вставать в фокус, корректировать, если что пойдёт не так. Знаешь ведь, как бывает.
– Знаю, – окончательно помрачнела волшебница. – Вот что, Ан, я с вами пойду.
– Ты что, ты что! – замахал руками милорд ректор. – С ума сошла? Это ж опасно, Мег!
– Именно потому, что опасно, я там и встану. Рядом с вами. Сделаю что скажете, – непреклонно возразила чародейка.
– Мег. – Анэто решительно взял её руки в свои. – Мег… м-милая моя… – Он запнулся и покраснел, точно мальчишка. – Мег, ты не понимаешь. Я… ну, в общем, я не могу не пойти. Заклятье может повернуться так, что… короче… одним словом… Надо, чтобы ты держалась от него подальше, – наконец собрался он с духом. – Да, всё может взлететь на воздух. Нас, того и гляди, расплющит, испепелит или просто сотрёт в порошок. Кто тогда возглавит магов? И Ордоса, и Волшебного Двора? Кто примет на себя бразды правления в Белом Совете? Кому я смогу доверить Академию? Я, я… я счастлив, что ты хочешь встать рядом со мной… – Он покраснел ещё гуще. – Но… обстоятельства…
– Плевала я на обстоятельства, – безмятежно отрезала Мегана. – Вы, мужчины, неисправимы. Думаете только о себе и своих игрушках.
– Ничего себе игрушка – целый мир…
– А в чём отличие? В величине? – Она в упор взглянула Анэто в глаза. Её собственные при этом подозрительно сверкали. – Мы с тобой не первый год на свете живём. Даже, страшно сказать, не первое столетие. А ссорились и подпускали друг другу шпильки, словно дети. И… сквозь пальцы утекло столько важного… Я это поняла только здесь. Смешно – обычные девчонки через такое лет в шестнадцать, наверное, проходят. И вот вдруг понимаешь, что всё, понимаешь, Ан, всё – становится неважным. Кроме одного-единственного человека. К спине которого хочется прижаться, глаза закрыть, и чтобы вокруг – тишина. И если… – Голос Меганы дрогнул. – Если этот человек… исчезает, то безразлично уже становится, что станет с миром, с небом, звёздами и всем прочим. Понимаешь, Ан? Без-раз-лич-но. Да гори он огнём, этот мир. Он нужен Западной Тьме – пусть им подавится. Поэтому я встану рядом с вами… и не смей меня отговаривать!
Анэто тяжело вздохнул:
– Мег, ну как же… ну почему ж другие должны отвечать за нас, за наши… чувства? Почему крестьянин где-нибудь в Эгесте должен умирать мучительной смертью только потому, что… одной чародейке стало всё равно и она не встала во главе тех, чей долг – защитить этого пахаря?
– Ан, милый… – промурлыкала Мегана, зажмуриваясь. – Не хочу про это говорить. Можешь меня ругать, можешь даже отшлёпать. Но мне действительно всё равно, что станет с этим миром, в котором не будет тебя. Ох… ну, вот и призналась. Никогда не думала, что сделаю это первой.
…Двое самых могущественных магов Эвиала сидели на бревне возле костра, красные отнюдь не от мороза, и боялись взглянуть друг на друга.
– Мег, я тоже… – наконец выдавил Анэто. – Я тоже… ведь… ну, словом, ты поняла…
– Нет, – ещё крепче зажмуриваясь, прошептала Мегана. – Ничего не понимаю и не хочу понимать. Скажи словами. Скажи это. Ну, пожалуйста!
– Я… – промямлил чародей, отчаянно смущаясь. – Я тебя… Мег…
– Милорд ректор! – раздалось из темноты, и Анэто вскочил, словно бревно под ним внезапно вспыхнуло.
– Чтобы им провалиться. – Мегана вцепилась чародею в рукав. – Не уходи, Ан!.. Куда ты бежишь?
– Я тебя л-люблю, Мег, – краснея до корней волос, выдавил милорд ректор и, точно ошпаренный, бросился наутёк.
Хозяйка Волшебного Двора со странной, мечтательной улыбкой на губах склонила голову, что-то тихонько мурлыкая себе под нос. Но – она всё-таки была не только женщиной, но и чародейкой. Вскочила едва ли не быстрее милорда ректора и решительно направилась туда, где в тусклом факельном свете Анэто и двое его «предельщиков» суетились в самом центре громадной магической фигуры. Со стороны ярких костров к ним уже решительно шагал преподобный отец-экзекутор.
– Вот и я, господа маги. – Этлау потёр руки. – Командуйте, приказывайте, распоряжайтесь! Я давно предал свою участь и бренное тело в руки Спасителя и уже ничего не страшусь.
– Мы тоже… не страшимся, – кивнул Анэто, испепеляя взглядом Мегану, что стояла рядом с самым невинным видом. – Давайте начнём, ваше преподобие. Соблаговолите встать во-он там, где камень с символом Спасителя…
Инквизитор повиновался без звука.
– Вы, ребята, сами всё помните. – «Предельщики» молча кивнули и разошлись – один встал возле тщательно вычерченной на мёрзлой земле руны Л, означавшей «начало и конец», другой – возле символа Е, «малое в великом». Сам милорд ректор, вздохнув, шагнул в самый центр магической фигуры, и рядом с ним, не дрогнув, встала Мегана. Её маги один за другим выстраивались по краям исчерченного дугами и хордами многоугольника.
– Все помнят свою часть? – Голос Меганы звенел. Хозяйка Волшебного Двора гордо выпрямилась, окидывая соратников твёрдым взглядом. – Тогда начинаем. Я… я останусь здесь. Рядом с милордом ректором, на случай, если что-то пойдёт не так. По моему счёту. Раз… два… три!
Этлау послушно застыл вместе с остальными, чуть ли не вытянув руки по швам.
Глухая ночь, накрывшая к тому времени окрестности Пика Судеб, с молчаливой насмешкой вглядывалась в ничтожные людские фигурки. Бессчётное число бездонных глаз пялилось сейчас на них из-под непроницаемого покрывала, тучи закрыли звёзды, и даже высокие костры, казалось, испуганно приугасли, дерзкое пламя не решалось бросить вызов мраку. Глубоко в недрах роковой горы, ниже самых тайных гномьих подземелий, в страхе задрожали бродившие там немногочисленные неупокоенные, на краткое время вновь обретя подобие утраченных человеческих чувств.
Эйтери-Сотворяющая метнулась к хрустальному шару, покоившемуся на опоре из трёх драконов, вытянула над ним ладонь, кривясь и морщась от боли.
В недальнем Нарне правительница Айлин тоже вскочила, не набрасывая плаща, метнулась к обелиску, над которым смыкали высокие кроны три зачарованных дуба. Возле их корней клокотал не замерзавший даже в самые лютые морозы источник – эльфийка бросилась ничком на землю, до рези в глазах всматриваясь в бурлящую, исходящую паром воду.
Вейде, владычица Вечного леса, величественным жестом отстранила расчёсывавшую ей волосы молоденькую фрейлину, вскинула подбородок, закрыла глаза… Тонкие губы правительницы дрогнули, изящные длинные пальцы сжались в кулаки. Внутренним взором она смотрела сейчас на тёмное пламя, бушевавшее в незримых для других кострах возле подножия Пика Судеб.
Дракон Сфайрат, возлежа на Кристалле Магии, поднял тяжёлую голову, веки его дрогнули, поднимаясь, – и он в упор взглянул в глубину охраняемого им камня, как на ладони видя творимое совсем близко от его владений чародейство.
И в далёком Храме Мечей тоже почувствовали неладное. Пронёсся короткий беззвучный приказ – воины, ученики, наставники бросились к заветному подземному залу, где играл, переливался всеми оттенками иномирового зелёного цвета громадный каменный алтарь.
А почти на таком же удалении от Пика Судеб, только в другую сторону, на западе, Тот, Кто решил назваться Кицумом, молча запрокинул голову, следя за дикой пляской небесных духов в самом верхнем из местных небес.
Обычно заклятия такой силы и масштаба сопровождаются игрой света и тьмы, танцем тысячи огней и прочим, так поражающим воображение простых селян. На сей раз мрак остался нетронутым, по многочисленным извивам тщательно вырисованной фигуры не пробежало и единой искорки.
Мегана стояла рядом с Анэто, крепко зажмурившись, но в то же время и отчётливо видя всё творящееся окрест. Она отрешилась от привычного человеческого зрения и теперь с замиранием следила, как в сером небе над ними нарастает бешено крутящийся смерч. Воронка опускалась, испуганно взвыл ветер, маги, стоявшие по периметру, поспешно сцепили руки, образуя кольцо и щедро делясь с Меганой своею силой.
Ректору Академии Высокого Волшебства и хозяйке Волшебного Двора предстояло вытянуть сразу два сложнейших заклятия. Мельком Мегана даже пожалела, что с ними больше нет Клары Хюммель, она-то уж, наверное, смогла б помочь, да и инквизитор не посмел бы себя так держать.
Она чувствовала, как Анэто работает с незримыми эфирными струнами, быстрыми движениями, точно паук паутиной, опутывая ими отца Этлау. Морщась от нарастающей тяжести отката, Мегана поспешила сосредоточиться на собственном заклятии – никто не отменял необходимости обнаружить след Разрушителя. Конечно, она не выпустит из внимания работу Анэто – хотя бы для того, чтобы в нужный момент подставить плечо, но…