— А я и сейчас в Грузии не страдал от их нехватки.
Боевики рассмеялись. Георг скрылся в своей комнате. Охранник убрал топчан. Череп перебрался за стол. Он знал, что из спален разговоры в большой комнате не слышны, и вызвал по внутреннему телефону охранника. После доклада спросил того:
— Где сейчас полковник Семенов?
Боевик ответил:
— Он в помещении узла связи!
— Пригласи его к телефону!
— Слушаюсь!
Вскоре Гурадзе услышал спокойный, но властный голос бывшего советского старшего офицера:
— Да, командир?
— Мне, Валентин Андреевич, необходима спутниковая связь!
Семенов ответил:
— Понял. Аппаратуру доставить в ваш кабинет?
— Да!
— Есть!
Спустя несколько минут Семенов поставил на стол перед Гурадзе что-то вроде большого кейса.
— Ваше приказание выполнено.
— Станция настроена?
— Так точно! В дополнение к основной телефонной антенне мы еще установили две «тарелки», подключили усилитель. Все же здесь не в Гули-Чу, место довольно глухое, а высокие скалы образуют экраны, отражающие сигналы. Так что я решил подстраховаться!
— Вы все правильно сделали, Валентин Андреевич, благодарю вас!
— Разрешите идти?
— Конечно! Аппаратура останется здесь!
— А если ночью ваше командование попытается выйти на вас?
— Я сплю крепко, но не настолько, чтобы не услышать сигнал вызова.
— Как скажете!
Семенов покинул кабинет.
А Гурадзе, подготовив станцию к работе, набрал номер. Почти тут же услышал знакомый голос:
— На связи!
— Гурам! Это Алхваз!
— Наконец-то! Докладывай, как у тебя дела!
Глава 3
Гурадзе доложил командующему о благополучном прибытии в Кандар Чавадзе. Гурам выслушал, спросил:
— Когда начнешь работу?
— Как только проведу акцию с участием Макарова.
— Чего ждешь? Или у тебя с ним возникли проблемы?
— Нет, но капитану надо помочь. В этом немалая доля залога успеха всей операции.
— Чем помочь?
— Понимаешь, у него в Рязани дочь. Она инвалид. Необходимо срочно переправить семье Макарова деньги на проплату лечения девочки. И помочь в организации поиска подходящей клиники за границей.
— Считаешь, деньги отработают свое?
— В полной мере!
— Хорошо, я сегодня же вышлю в Рязань человека. Он решит проблему дочери Макарова.
— Это должен быть русский или иностранец. Дабы не засветить капитана, помощь следует представить как благотворительность какого-нибудь фонда.
— Я знаю, как и это делать!
— Извини, Гурам!
— Если послезавтра, 12 августа, в субботу, ты получишь копии документов, подтверждающих решение проблемы с девочкой, когда сможешь вывести Макарова в Новоильинск?
— Чтобы ответить на этот вопрос, мне необходимо связаться с Моллаевым.
Гурам произнес:
— Связывайся! К завтрашнему утру я должен знать ответ на свой вопрос.
— Я отвечу на него!
— Ты подготовил планы действий отряда параллельно своему мстителю?
— Подготовил! Готов вкратце или подробно изложить их!
Гурам ответил:
— Завтра! Все завтра утром, Алхваз!
— Понял! Тогда до связи?
— До связи! Удачи вам там!
— Мы сделаем все, что в наших силах!
— Вы должны выполнить задачу, а не то, что в ваших силах. Обязаны выполнить задачу. Все, отбой!
Гурам отключился. Выдержав непродолжительную паузу, Гурадзе набрал номер Моллаева. Тот, несмотря на достаточно позднее время, ответил быстро:
— Слушаю!
— Это Алхваз! Здравствуй, Вахид!
— Что-то поздно решил позвонить, Алхваз, случилось что?
— Нет! Слушай внимательно, что тебе предстоит сделать. Встретить Макарова и поселить у себя, одновременно подготовив вторую «берлогу»! Обеспечить капитана бесшумным оружием и экипировкой спецназовца, без бронежилета, «сферы», но обязательно с маской. Определи, когда и где Макаров сможет гарантированно провести ликвидацию Коршуна и Гласенко, а также по возможности Бериллова.
Моллаев удивленно спросил:
— Ты решил убрать всех наших людей в городе?
— Кого я назвал, никогда не были нашими людьми. Да, они сотрудничали с нами, но не более того. Все наши, исключая тебя и бригады в Ростове, сейчас находятся либо в Грузии, либо в Кандаре.
— Да, признаться, не ожидал подобного решения.
Гурадзе продолжил:
— Слушай дальше. Макарову понадобится машина. Ту, на которой он прибудет в Новоильинск, следует уничтожить!
— С этим вопрос решается легко. На рынке валом тачек со всего региона.
— Она должна быть российской, неприметной.
— Без проблем.
— И главное! Сейчас ты должен мне ответить, когда сможешь сделать все то, что я перечислил? Это важно.
Моллаев вздохнул:
— Времени на размышления у меня, как понимаю, нет?
— Нет!
— Что ж, давай прикинем. Машину куплю послезавтра, в субботу, 12-го числа. Запасную хату сниму завтра. Оружие и экипировка в наличии в тайнике. Теперь насчет времени и места наиболее удобной и гарантированной ликвидации названных тобой лиц. Насколько мне известно, мэр в понедельник собирается устроить в своей загородной усадьбе очередной бардак. Туда приглашен и Коршун с женой Макарова. Так что в ночь с 14-го на 15-е число убрать их за городом для профи не составит никакого труда.
Гурадзе прервал Моллаева:
— А что это у них за привычка устраивать блядство по понедельникам? Вроде день рабочий. Почему не в субботу или воскресенье?
Моллаев хихикнул:
— Для всех эти ребята примерные семьянины, а посему выходные проводят с семьями.
— Ясно! Продолжай!
— По начальнику штаба. Того реально завалить, когда он будет возвращаться домой со службы. А лучше срезать его к чертовой матери из снайперской винтовки прямо на территории Части. Недалеко от городка заморожено строительство жилого дома. Оттуда легко можно всадить Гласенко пулю в лоб.
— Понятно. Это решите на месте, но начальник штаба должен быть ликвидирован не позднее утра вторника, когда весть о гибели командира полка еще не дойдет до Части. Или дойдет, но утром. Следовательно, устранение начальника штаба необходимо провести при его следовании в Часть утром 15 августа.
Моллаев заверил:
— Сделаем!
— После акции тут же уйти в «тину»!
— Это можно, но тогда мы подставим Армена. Менты обязательно зацепят Балаяна, ведь одним из официантов, который сразу после убийств скроется, буду я! Мусора начнут серьезно крутить Армена.
— Ну и что? Ты поговори с ним. Проинструктируй, как вести себя с ментами. Тебя он оформил официально?
— Оформил. Работником для обслуживания клиентов по вызову, вне кабака!
— Ну вот! Пусть Армен твердит ментам одно и то же. Мол, ему нужен был человек, он и взял тебя. Один раз ты уже обслуживал вечеринку мэра, и никаких жалоб не поступило. Поэтому Армен вновь отправил тебя в усадьбу. А то, что ты скрылся, для него самого сюрприз. И что ему предъявят менты? Ничего!
— Но мы больше не сможем использовать кабак, а он нам еще пригодился бы.
Череп повысил голос:
— У тебя есть другой способ оказаться на вечеринке? Может, организуешь приглашение мэра?
— У меня нет другого способа выполнить порученную работу.
— Тогда делай, что тебе говорят. Армен отработал свое. Пусть теперь спокойно занимается своим бизнесом.
— Я понял!
— У тебя есть ко мне вопросы?
— Да!
— Слушаю!
Моллаев спросил:
— Когда ждать прибытия Макарова?
— На днях. Точнее сообщу дополнительно.
— Я должен буду постоянно контролировать его?
— Нет! Да у тебя это и не получится. Если капитан решит еще кого-нибудь наказать в городе, то он не станет слушать тебя. А встанешь на его пути, то очень легко сможешь лишиться головы.
— А если он решит пойти в ФСБ?
— Ему после ликвидации мэра, Коршуна и Гласенко будет проще застрелиться, чем пойти в правоохранительные органы. Или ты думаешь, фискалы примут его с распростертыми объятиями? Нет, убийством названных лиц он навсегда закроет себе путь обратно. Так что по возможности присматривай за ним, но ненавязчиво и ни в коем случае не мешай, если он что-то задумает сделать в городе. И повторяю, после акции тебе вообще сидеть в «берлоге», новой или старой, безвылазно.
— И долго?
— Пока я не сниму запрет. Это понятно, Вахид?
Моллаев недовольно проговорил:
— Понятно!
— Еще вопросы есть?
— Нет!
— Тогда готовься к встрече капитана, покупай тачку, снимай хату, продолжай отслеживать обстановку. Дату, время и место встречи Макарова, как уже говорил, я сообщу тебе дополнительно.
— Все понял!
— Удачи тебе! До связи!
— До связи, Алхваз!
— До связи, Алхваз!
Переговорив с Моллаевым, Гурадзе прошелся по лагерю, про себя одобрил предусмотрительность Семенова, выставившего даже здесь, казалось бы, в абсолютно безопасном участке Кандарского ущелья, посты боевого охранения. Зашел в помещение узла связи, охраны, потом поднялся к себе в комнату отдыха.
Пятница, 11 августа, лагерь боевиков в Кандаре.
После плотного завтрака Гурадзе по спутниковой системе вызвал своего босса в Грузии.
Тот ответил немедленно. Голос его звучал бодро:
— Доброе утро, Алхваз! Как твои дела?
— Доброе, Гурам, дела идут нормально. Готов доложить план применения Макарова в акции против известных тебе лиц!
— Докладывай!
Говорил Гурадзе чуть более десяти минут.
Гурам выслушал полевого командира, ответил:
— План неплохой. Значит, если завтра, 12-го числа, ты получишь копии документов, подтверждающих решение проблемы с лечением дочери Макарова, то сможешь немедленно отправить капитана в Новоильинск?
— Так точно!
— Хорошо! Завтра копии будут у тебя. Где-то к обеду.
— Каким образом вы перешлете их?
— Курьером из Кунгаса. Он же доставит твоего мстителя обратно в город и оттуда отправит в Новоильинск. Естественно, с документами на другое лицо.
— Мне известен этот курьер?
— Нет! Познакомишься. Его зовут Рамзан.
— Я могу передать Макарову информацию о том, что мы уже практически решили проблему его дочери?
— Можешь! Вчера мой человек убыл в Рязань, сегодня он посетит семью капитана, о чем уже достигнута договоренность с матерью Макарова. Вместе они определятся, какое именно лечение потребуется девочке. Исходя из этого, мой человек выйдет на людей, связанных с медициной. Завтра же будет подобрана клиника, проведены переговоры с ее специалистами. После чего мы оплатим лечение и перелет в нужную страну, а также стоимость проживания там. К вечеру проблема будет решена, но это не гарантирует того, что дочь Макарова непременно вылечат. Врачи сделают свое дело, но каков будет результат, одному Богу известно.
— Это понятно, Гурам!
— Когда проведешь подготовительную акцию?
Гурадзе ответил:
— По Коршуну и мэру — в ночь с 14-го на 15 августа. По Гласенко — утром, ориентировочно с 6 до 9 часов вторника, 15-го числа!
— Уверен, что акция не навредит главному делу?
— Уверен! Более того, она создаст нужный фон для основной акции на складах.
— Хорошо! Действуй, Алхваз, и помни, за результаты работы в России ты отвечаешь головой!
— Я это помню!
— Конец связи!
— Конец!
Отключив телефон, Гурадзе вызвал помощника.
Гунаев тут же поднялся в кабинет главаря банды:
— Слушаю вас, командир!
— Чем занимается Чавадзе?
— Проводит смотр своих подчиненных.
— У него больше нет подчиненных. Передай, чтобы через полчаса был здесь.
— Слушаюсь!
— И приведи ко мне Макарова!
— Слушаюсь!
Капитан вошел в кабинет Гурадзе в 10.10. Встал молча возле двери. Гурадзе взглянул на него:
— А чего это ты такой сердитый? Не здороваешься, смотришь волком. Или тебя кто-то унизил в лагере?
Макаров усмехнулся:
— Если кто-то попытается меня унизить, он умрет!
— Так в чем дело?
— Ты приказал доставить меня сюда, чтобы посмотреть, в каком я нахожусь настроении?
— Нет, я пригласил тебя сюда, чтобы сообщить, что проблема с лечением твоей дочери практически решена. Сегодня будет известно, где ее будут лечить, и сегодня же мы все это проплатим.
Макаров внимательно взглянул на Гурадзе:
— Это правда?
— Завтра, где-то в полдень, из Кунгаса должен прибыть курьер. Он доставит копии всех документов, подтверждающих мои слова. И завтра же вместе с этим курьером ты отправишься в Кунгас. Откуда с новыми документами и машиной отправишься в Новоильинск. Там, сразу за въездным постом ДПС, тебя встретит мой человек. Его зовут Вахид Моллаев. Он проведет тебя до места временного проживания, снабдит информацией по Коршуну, а также всем необходимым для ликвидации известных тебе лиц и новой, в смысле другой, машиной. Он же, Моллаев, выведет тебя на цель.
— И естественно, установит надо мной полный контроль. Вернее, попытается установить по твоему приказу, так?
Гурадзе усмехнулся:
— А разве это возможно? Нет, Дмитрий, в задачу Моллаева не входит тотальная слежка за тобой. Но ты сам должен понимать — выход в город, особенно после акции, чреват нежелательными последствиями. Если ты попадешь в руки местных правоохранительных органов, и твоих солдат, и твоих родных убьют. И я ничем не смогу помочь им, так как решаю далеко не все!
— А до акции?
— Что до акции?
— Кое с кем встретиться я могу? Хотя… до акции встречаться мне не с кем.
— Что ты имеешь в виду?
— Жена могла изменять мне и с другими мужиками, среди которых вполне могут оказаться те, кому я доверял. Чужаки меня не интересуют. А вот предатели?
— А если, извини, их наберется с десяток? Ты что, всех их валить собираешься?
— Я сказал, меня интересуют только те, кому я доверял. Таких немного, всего двое.
— И откуда ты узнаешь, гуляла ли с ними твоя жена?
— От нее и узнаю!
— Тебе нельзя контактировать с супругой!
— Не волнуйтесь, после разговора и того, что произойдет с Коршуном, она никому ничего не скажет.
— Мне бы твою уверенность. Ладно, я, конечно, против этой затеи, но ты все равно сделаешь по-своему. Делай, только помни о возможных последствиях.
Гурадзе прошелся по кабинету:
— Я тут подумал, а надо ли нам заключать с тобой контракт? Ведь для тебя он, если захочешь, ничего значить не будет, да и мне лишняя бухгалтерия ни к чему. Платить я тебе смогу и без контракта. На первое время двадцать тысяч долларов в месяц. За успешно проведенные акции премиальные, от 10 до 50 штук «зеленых»! Оплата за август пойдет в счет погашения затрат на лечение дочери. Так будет справедливо, ты согласен?
— Согласен!
— Вопросы ко мне есть?
— Один! После устранения Коршуна и его подельников я должен буду вернуться сюда?
— Об этом ты узнаешь, проведя акцию возмездия. Узнаешь от Моллаева. Сейчас об этом говорить рано!
— Вопросов больше нет!
— Иди, капитан! И хорошенько выспись. В Кунгас вы с курьером пойдете ночью!
— Я понял!
— Свободен!
Макаров усмехнулся:
— Чего-чего, а свободы у меня через край!
Гурадзе предпочел не реагировать на последнюю реплику своего бывшего подчиненного. Сел за стол, уткнувшись в карту.
Макаров вышел из кабинета, где его ждал Гунаев.
Суббота, 12 августа, база боевиков Кандар. Полдень.
Макаров, выспавшись, пообедав раньше времени, подготовив одежду и обувь для совершения длительного марша, находился у себя в комнате, готовый в любую минуту встретиться с Гурадзе и курьером. Он должен убедиться, что его дочерью действительно серьезно занялись. И плевать кто. Своим не до его проблем, так пусть хоть враг поможет. Лишь бы ее подняли на ноги. Лишь бы Лиза начала новую жизнь, которая принесла бы ей счастье. А узнает о судьбе отца, так ничего. Поймет и простит. Не простит, пусть! Плевать, что она будет о нем думать. Главное, сама будет жить полноценной жизнью. Капитан ждал вызова, но время текло, а посыльный не приходил. Может, что с курьером в пути случилось? Но роль курьеров, проводников отводят самым лучшим, самым подготовленным людям, знающим горы и умеющим избегать неприятностей в этих горах. С виду красивых, на самом деле грозных, коварных.
И только в 13.10 в комнату вошел Гунаев:
— Заждался, капитан?
— Курьер прибыл?
— Прибыл с помощью Аллаха! Идем в штаб. Гурадзе с курьером ждут тебя!
— Ну, слава богу! Идем!
В кабинете кроме Черепа находился коренастый мужчина, примерно одного с Макаровым возраста. Было заметно, что этот человек физически очень хорошо развит. Несмотря на длительный переход, выглядел он бодро.
Гурадзе указал мужчине на Макарова:
— Это и есть тот человек, которого ты должен отправить в Новоильинск, обеспечив всем необходимым. Капитан Макаров.
Затем повернулся к Макарову:
— А это, как ты уже наверняка понял, курьер и твой проводник до Кунгаса, Рамзан.
Мужчина кивнул Макарову, капитан ответил ему тем же.
Присели за стол.
Гурадзе взглянул на курьера:
— Давай документы, Рамзан!
Курьер достал из сумки папку, открыл ее:
— Так! Вот это копия договора с клиникой доктора Вейса в Швейцарии, в которой берутся поставить вашу дочь, капитан, на ноги! Это копия платежного документа, подтверждающего перечисление необходимой суммы и на лечение девочки, и на проживание в отеле при клинике вашей матери. Деньги перечислены одним благотворительным фондом, к Кавказу никакого отношения не имеющим. Далее копии билетов на поезд до Москвы, на самолет до Берна. И наконец, копия благодарственного письма в благотворительный фонд за оказанную помощь и проявление милосердия, написанного рукой вашей матери. Надеюсь, почерк вы узнаете.