— Даже так? А сам как живешь в таком районе?
— А где еще жить? На загородный дом мне не заработать, хоть на десяти работах паши.
Макаров согласно покачал головой:
— Да! Это точно!
Водитель спросил:
— А вы, видать, офицер?
— Капитан!
— Вам-то много платят?
— Слезы!
— Не пойму я власть верхнюю. Ладно нас, штатских, можно с «баблом» и кинуть. Побузим в худшем случае и все! Но вас-то она почему не обеспечивает? Ведь если подыметесь вы, то это уже не буза будет, это будет гораздо круче. Один ваш полк в состоянии город под себя подмять.
— Тебе откуда известно, что может наш полк?
— Так у вас мой братан двоюродный служил. Дембельнулся два года назад. Орден получил за Чечню! Вы же спецназовцы, так?
— В общем, так!
— Вот! У вас все есть. И оружие, и боевая техника. А что у ментов? Да и какие они вояки? Сосед недавно тоже из армии пришел, служил на каком-то аэродроме, месяц попьянствовал, работу не нашел и пошел в ментовку. Да не в обычную, а в ГАИ. Сам еле на права сдал, а сейчас — сержант. Палочкой на въездном посту машет. Как-то встретились, спросил — как дела? Так он, козел, даже не посмотрел на меня. Что ты, ведь он мент, а кто я?
Макаров сказал:
— Человек!
— Ну да, конечно! Все мы человеки, вот только разные. Но ладно, вот и улица Пушкина. Слева дом № 4. Корпус № 2 за ним. Туда не подъеду, въезд с неделю как газовики перерыли. Придется пехом!
— Ничего, дойду!
— Сейчас дойдете. В дождь малолетки по норам прячутся. Кайфуют.
Макаров отдал таксисту семьдесят рублей.
Тот напомнил:
— Так если что, звоните. Я по центру кружить буду.
— Хорошо!
— Номер-то запомнили? Или записать?
— Запомнил!
Капитан вышел из машины и, укрываясь от дождя, перешагнув траншею, побежал к нужному дому. Дверь оказалась обычной, без кодового замка и домофона. Да и дом старый, трехподъездный, четырехэтажный.
Макаров вошел в подъезд. Квартира № 3 оказалась сразу справа от лестницы на первом этаже. Капитан прислушался. Тишина. Нажал на кнопку звонка. Неожиданно быстро услышал приятный, грудной и немного удивленный голос:
— Кто там?
— Капитан Макаров, рота спецназа нашего полка.
Дверь открылась. Офицер увидел симпатичную, стройную, невысокую женщину с распущенными по узким плечам длинными русыми волосами, в простеньком домашнем халате. Не такой, далеко не такой еще час назад представлял себе Макаров Галину Вологодину. Поэтому смутился:
— Извините, моя жена у вас?
Женщина еще больше удивилась:
— Ваша жена? У меня?.. Нет, ее у меня нет. А… почему вы решили, что она может быть у меня?
Макаров вздохнул:
— Она сама сказала, что вечер проведет у вас. Я до девяти был занят на службе.
— Ничего не понимаю.
— Вот и я тоже ничего не понимаю. Еще раз извините.
Дождь на улице резко усилился.
Вологодина сказала:
— Пройдите в квартиру, переждите ливень. Я вас чаем напою.
Макаров вошел в прихожую. Квартира у медсестры была однокомнатной, скромной, но очень уютной. Домашней! Куда хотелось возвращаться.
Вологодина проводила капитана в комнату. Макаров было возразил:
— Может, кухней обойдемся?
Но женщина настояла:
— Ну что вы, гостя и на кухню?
— На кухне, по крайней мере, можно покурить, хотя… может быть, вы яростная противница курения?
— Курение еще никому не пошло на пользу. Но вы курите, если хотите. В комнате. Пепельницу я принесу. В квартире хоть до утра продержится мужской запах. Я уже отвыкла от него. Поймите меня правильно, я не жалуюсь, просто говорю то, что есть! Это от одиночества. Вам, смотрю, это состояние также известно, несмотря на то что женаты.
Макаров согласно кивнул:
— Известно!
Он закурил. Вологодина ушла на кухню, откуда вскоре вынесла поднос с чайником, сахарницей и чашками на блюдцах. Поставила поднос на старенький журнальный столик, рядом с креслом, где сидел Макаров. Присела напротив. Разлила по чашкам чай.
Капитан, затушив окурок, спросил:
— Извините, Галя, значит, Ирина никогда не проводила у вас вечера и ночи за гаданием?
Вологодина чуть не поперхнулась:
— За каким еще гаданием?
— Ирина говорила, что вы гадаете. Поэтому она и задерживалась у вас до утра. Якобы процесс гадания прерывать нельзя и он затягивает так, что совершенно не замечаешь, как летит время!
— Чушь какая-то! Я — и гадалка? Никогда не занималась ничем подобным. Это надо же такое придумать!
— Жене надо было как-то объяснить свое отсутствие? Вот она и нашла причину. А я, идиот, верил.
— Потому, что хотели верить.
— Вы правы. Я хотел верить в ее лживые слова. И верил.
— Да, ситуация. Врагу не пожелаешь!
Макаров поставил пустую чашку на блюдце:
— Вижу, вам тоже пришлось пережить нечто подобное?
— Да! Поэтому я сейчас одна.
— Муж загулял?
— Загулял. И делал это открыто! Ему всегда хотелось обеспеченной жизни, а сам добиться ничего не мог. Поэтому, когда подвернулся случай, он воспользовался им.
— Что за случай? Нет, если вам тяжело вспоминать прошлое, не говорите.
— Все давно перегорело, и прошлое не причиняет мне боль. А что за случай? Бывший муж оказался на вечеринке, куда его пригласил школьный товарищ. Там присутствовала дама, вдова крупного бизнесмена, убитого в девяностые годы. Женщина, к которой перешло все, чем владел покойный супруг. Ну, мой не растерялся. Приударил за вдовушкой. Та приняла ухаживания. Чуть позже Аркадий, так зовут бывшего супруга, объявил мне, что уходит к другой женщине. Лепетал что-то о необыкновенной любви, внезапно вспыхнувшей в его сердце. Он был мастером произносить красивые речи. Я сказала, что он может делать все, что хочет. Аркадий забрал вещи и ушел. Вскоре состоялся суд, и я была поражена тем, что Аркадий потребовал раздела имущества. Его интересовала квартира. А она досталась мне от умерших родителей. Но суд вынес решение разделить нажитое совместно имущество пополам. Отличную трехкомнатную квартиру пришлось разменивать. Он, как и я, получил однокомнатную. И тут же продал ее, так как жил в загородном доме новой пассии.
Макаров воскликнул:
— Подонок! Да как он посмел позариться на чужое?
— Да черт с ним! Хорошо, что у нас не было детей. Аркадий не в состоянии производить потомство. Сначала я страдала от этого, но потом, после развода, поняла, что его бесплодие уберегло меня от еще больших страданий. Вы понимаете, что я имею в виду!
— Понимаю! Но у вас все еще сложится. Уверен!
— А у вас? В семье много зависит от мужчины. Попытайтесь завтра поговорить с женой! По-хорошему, без скандала.
— Завтра меня не будет в Части!
— Послезавтра!
— Послезавтра тоже! Я убываю в командировку, и, похоже, в длительную!
— В горы?
— Какая разница, Галя?
— Но вам нельзя в таком состоянии воевать. А я уже знаю, что собой представляют командировки подразделений полка в горы. Тем более вам нельзя в нынешнем состоянии командовать людьми. Ведь от вас во многом зависит, вернутся они назад живыми или нет.
Макаров с благодарностью посмотрел в глаза Вологодиной, почувствовал, как постепенно тает лед в его сердце.
— Спасибо тебе, Галя!
Капитан непроизвольно перешел на «ты», и Галина восприняла это как должное:
— За что, Дима?
— За слова твои теплые! За то, что ты… такая! Жаль, не познакомился с тобой раньше.
— И что бы изменилось?
— Много, если не все!
— Ты ошибаешься. Ничего не изменилось бы. Во-первых, ты еще любишь Ирину, во-вторых, я просто не подпустила бы тебя к себе, не желая стать разлучницей.
— Ты говоришь, что я люблю Ирину? А мне кажется, любви уже нет, осталась обида да еще, пожалуй, чувство невосприятия предательства, измены.
— Вот именно, что кажется. Ты сильно привязан к супруге. И простишь ей все, лишь бы она стала прежней, той, которую ты полюбил.
— Нет, Галь. Я уже не смогу жить с ней. Даже потому, что никогда и никому не прощал предательства. Такой уж у меня характер. Да и думать мне больше следует о дочери. Ирине дочь стала безразлична, словно не она рожала ее.
Галина спросила:
— А что с дочерью, если не секрет?
— Для тебя не секрет. Она инвалид. Передвигаться может только на коляске.
— А где же она живет?
— В Рязани, у моей матери!
— И ничего нельзя сделать?
— Врачи говорят, можно, пока еще можно, но для операции нужны большие деньги. Я найду их, чего бы мне это ни стоило. Вот вернусь из командировки и найду! Нет ситуации, из которой не было бы выхода.
— Я сожалею, Дим, что у тебя так складывается жизнь. Но ты сильный мужчина, ты справишься, я уверена в этом. А если потребуется моя помощь, то всегда можешь рассчитывать на нее.
— Я сожалею, Дим, что у тебя так складывается жизнь. Но ты сильный мужчина, ты справишься, я уверена в этом. А если потребуется моя помощь, то всегда можешь рассчитывать на нее.
— Ты уже сильно помогла мне. Спасибо!
— Перестань, мы же люди, мы должны, пусть всего лишь словом, поддерживать друг друга.
Макаров невесело усмехнулся:
— Если бы все думали так, как ты! Но ладно, засиделся я. Пора и честь знать. Да и ливень пошел на спад. Летние дожди, они короткие. Да, пойду, хотя, признаться, с удовольствием остался бы! Навсегда! Но… это невозможно. Я не забыл твоих слов. Извини, если что не так! Не осуждай и… не жалей меня. Ты права. Я справлюсь. И все еще наладится. Только ты… если сможешь… черт, я говорю глупость.
Капитан поднялся, вышел в прихожую, накинул ветровку, открыл дверь:
— Прощай, Галя!
И направился к выходу из подъезда. Вслед услышал:
— До свидания, Дима! И помни, я смогу! Ты только возвращайся!
Макаров дернулся назад, но Галина захлопнула дверь квартиры.
Капитан вышел на улицу. Закурил. Достал сотовый телефон. Набрал номер таксиста. Тот ответил:
— Да?
— Это офицер из полка!
— Понял! Понадобилась-таки тачка?
— Да!
— В городок?
— В городок!
— Где вас подобрать?
— Там, где ранее оставил!
— Еду!
Макаров прошел к улице Пушкина. Тут же из-за поворота выскочила вишневая «семерка».
Капитан сел в салон такси.
Водитель спросил:
— Ну как, не напоролись на малолеток? Хотя лил ливень, попрятались они. А дождь интересно прошел. Половину города буквально залил, а вторая половина сухая. Ездил к вокзалу, там сухо. Прямо в городок двигаем?
Макаров сказал:
— Да, только заскочи в какой-нибудь круглосуточный магазин?
— Без базара!
«Семерка» пошла в сторону военного городка. Водитель остановил «Жигули» недалеко от войсковой Части у магазина «24 часа». Макаров купил бутылку водки, блок сигарет, банку пива.
Затарившись, он вернулся в машину.
Спустя пять минут «семерка» остановилась у контрольно-пропускного пункта полка.
Капитан рассчитался с таксистом и пошел домой. На КПП солдаты отдали ему честь, несмотря на то что капитан был в гражданской одежде. Отдали по привычке и страхуясь — привяжется офицер, не отобьешься. А если еще и пьяный, то вообще труба. Но Макаров на дневальных и посыльных не обратил никакого внимания. Он шел домой, в душе надеясь, что дома его встретит Ирина. Спросит, где он был? Услышав рассказ мужа, рассмеется и все объяснит. Хотя что она может объяснить? С Вологодиной супруга солгала, солжет еще раз. Ей, видно, стало это привычно. Но капитан хотел, чтобы Ирина была дома. Он дошел до территории военного городка. Вошел в свой подъезд. Нажал на звонок. Услышал, как в глубине квартиры разливается трель. Трель в сплошной тишине. Дмитрий достал ключи, открыл дверь, вошел в квартиру. Одного взгляда было достаточно, чтобы определить — супруги дома не было. Взглянул на часы — 0.40! Невесело усмехнулся: хорошо гуляет благоверная, но в последний раз! Да, в последний. Надо прекращать эту порнуху. Нет семьи, и это не семья, хотя у офицера есть дочь и мать. Он сумеет через суд добиться, чтобы дочь оставили с ним. Для этого придется уйти с боевой работы, но черт с ней, с этой работой. Запросит перевод в Рязань. Ему, кавалеру боевых орденов, не откажут, принимая во внимание семейное положение. Да, он разведется с Ириной. Это решено. И пошла она к черту, шлюха!
Макаров прошел на кухню, включил свет. Свинтил крышку с бутылки, налил полный стакан. Выпил. Странно, за сегодняшний вечер он прикладывался уже ко второй бутылке, а кайфа никакого. Так, какой-то мутняк. Или водку левую продают? Да вроде торгаши завязали с этим. Дмитрий сел на стул, закурил. Перед глазами встала Вологодина. Только сейчас Макаров понял, отчего он смущался дома у медсестры. И чего ему не хватало в жизни с Ириной. Даже в первые годы супружества. Смущался он потому, что Галина понравилась ему. Своей неброской красотой, скромностью, искренностью. Она сумела пережить измену мужа и сохранила достоинство, когда тот поступил с ней как последний подонок. Она не озлобилась, как он, Макаров. Приняла удар судьбы как должное и продолжала жить, как говорится, всем смертям назло. Она понимала Макарова и жалела его, несмотря на то что он просил не делать этого. В сложных ситуациях принято говорить, что жалость унижает человека. Да хрень все это. Каждый хочет, чтобы его приласкали, пожалели. Не наигранно, охая и ахая, а так, как это сделала Галина. А не хватало ему в жизни с Ириной того тепла, что излучала Галина. Душевного тепла, способного простить, подарить надежду. Ему не хватало тех качеств, которыми обладала Галина, но не обладала Ирина. А может, после развода попытаться сблизиться с Вологодиной? Хотя нет! Она найдет другого мужчину, создаст собственную семью. Зачем загружать ее своими проблемами, касающимися здоровья дочери? Возможно, Галина и не отклонила бы ухаживания Дмитрия, возможно, приняла бы предложение стать его женой. Но он не мог ни ухаживать за ней, ни делать каких-либо предложений. И вообще, о Гале надо забыть, не рвать сердце. Оно и так ранено. Тяжело ранено. Поведением родной супруги, предавшей его. Сейчас капитан не сомневался, что у Ирины появился или любовник, или мужчина, с которым серьезные отношения. И все же где-то в глубине сознания билась жилка слабой надежды. Надежды на то, что он заблуждается. Впрочем, этой жилке биться осталось недолго. Как бы то ни было, после возвращения из предстоящей командировки он разведется с Ириной. Капитан своих решений не менял!
Он выпил еще один полный стакан водки.
Мысли переметнулись в Рязань, в двухкомнатную квартиру на окраине города, где с матерью жила дочь Лиза. Капитан вновь до хруста сжал кулаки. В городе населения в половину миллиона жителей, а на просьбу о помощи откликнулся лишь сосед-фронтовик. Ни один из нуворишей местных, сколотивших состояние в бандитские девяностые годы, даже внимания не обратил на крик о помощи. Да что им чужая боль? Пустота. У них своих забот хватает. Очередной коттедж на берегу загородного озера или реки поставить, прикупить домик где-нибудь в Испании. Недорого. Тысяч так за пятьсот евро. Проституток на яхте по Средиземноморью прокатить. А чиновники еще хуже бандитов. Бандюки хоть личину свою не прячут. Наоборот, выставляют напоказ. Смотрите, мол, вот он я, бандит, а имею столько, что могу купить все, что захочу. Чиновники же воруют по-тихому. Каждый на своем посту «бабки» бьет. Да вышестоящему начальству дань ежемесячно тащит, чтобы на посту остаться. Жопы готовы начальникам лизать, лишь бы теплое место не потерять. Депутаты, те на своей волне. Они купили мандаты, теперь возвращать «бабло» надо. Да еще и навар получить. Иначе на какой хрен было соваться в депутаты? Решать за зарплату, кто еще ее получает, проблемы города или области? Как же! Срать они хотели на эти проблемы. Сидят в думах, администрациях, мозги народу забивают. Суки. Дали б волю, не одного подонка лично завалил бы. Твари. Но где же брать деньги? А может, обойдемся без операции? Применим разные физические упражнения, глядишь, и пойдет на поправку Лиза? Не сразу, конечно, постепенно. Но до этого она с ума сойдет или, еще чего хуже, попытается свести счеты с жизнью. Для этого много не надо. Заехать на коляске в ванную комнату, достать лезвие, рубануть по венам, опустить кровоточащую руку в воду и выждать. Недолго, пока вечный сон не закроет глаза.
Макаров тряхнул головой:
— Черт! И что за думы? Больше нельзя пить. А то сам застрелишься к чертовой матери. Надо о другом думать. Где достать денег. Как некстати командировка подвернулась. Поехал бы в отпуск, нашел бы друзей. Те помогли бы. Обязательно помогли. Теперь придется искать их после боевого выхода. Но ничего, больше ждали.
Капитан отодвинул от себя полупустую бутылку водки. Вновь закурил, сбрасывая пепел в заполненную до краев пепельницу.
Постепенно алкоголь взял свое, и тяжелый наркотический сон сморил боевого капитана. Он уснул, положив голову на сложенные на столе руки. Очнулся Макаров, когда на улице было уже светло. Очнулся от скрежета ключа в замке двери — вернулась жена. Капитан взглянул на часы: 7.55. Ему пора в часть, но Макаров не мог уйти, не поговорив с супругой. Он налил водки, выпил. Вновь закурил. Появилась Ирина. Воскликнула:
— Вот тебе на! Ты что, всю ночь пропьянствовал?
— Где ты была?
— Извини, дорогой, задержалась. Время пролетело так быстро. На этот раз Вологодина затеяла гадание по звездам, а тут, как назло, тучи накрыли небо. Я звонила тебе, но ты не ответил. А ты с чего вдруг решил напиться? И в каком виде пойдешь на службу? Тем более тебе лететь в командировку.
Капитан взглянул в бесстыжие глаза жены:
— Ты не звонила мне, телефон всегда включен, и ты не была у Вологодиной! Поэтому повторяю вопрос: где ты провела ночь?