— Что-то не так?
— Все в порядке. — Чарли встал и снял брюки. А она-то даже не помнила, что до сих пор на нем еще оставалось кое-что из одежды. — В полном порядке.
Тесса присмотрелась в полумраке.
— Да, вижу. — Зримое доказательство страсти еще больше распалило вожделение.
Он вернулся в постель и встал на колени, так что Тесса оказалась внизу.
— И хорошо, что убедилась, — невнятно пробормотал он между жадными поцелуями. — Если бы я попытался объяснить желание словами, ты все равно не поверила бы…
Тесса покраснела, но не от стыда.
— Поверила бы.
Он медленно покачал головой. С серьезным видом убрал прилипшую к виску все еще мокрую прядку, погладил горячими пальцами по щеке, спустился к груди, талии и ниже — к притаившемуся между ног заветному местечку. Смелое прикосновение отозвалось острым наслаждением, и Тесса невольно выгнулась, боясь упустить хотя бы миг блаженства.
— Да, вот такой я тебя хочу, — глухо прорычал Чарли. — Нетерпеливой… умоляющей… сгорающей от страсти…
— Пожалуйста, — выдохнула Тесса, понимая, что он точно описал ее состояние, и мечтая лишь об одном: чтобы любимый испытал те же чувства.
Он вошел в нее одним плавным и в то же время мощным движением и застыл, зажмурившись и запрокинув голову.
Тесса глубоко, протяжно вздохнула. На мгновение оба замерли, погруженные в ощущение единства, а когда Чарли открыл глаза, она увидела в них отражение собственной жажды. Казалось, занавес упал и открыл его душу.
— Еще раз, — попросила Тесса неровным, срывающимся от страсти голосом.
Губы Чарлза дрогнули; он отстранился и вонзился снова — с такой стремительной настойчивостью, что она вздрогнула и приглушенно вскрикнула.
— Да. Еще!
Он властно поцеловал ее в губы.
— И еще.
Уперся локтями в постель, приподнялся и посмотрел сверху вниз.
— И еще… еще…
Слова сопровождались действием, а голос звучал хрипло и резко. В нем слышались агония и отчаяние, смешанные с невероятной, неправдоподобной радостью. А может быть, это снова отражались ее собственные чувства… Тесса схватила любимого за плечи и прижалась, стремясь утолить внезапно нахлынувшую, необъяснимую тоску одиночества. Сердце стучало все громче и быстрее, а кровь стремительно мчалась по жилам. Она обвила ногами его бедра и без стыда подалась навстречу, умоляя взять больше, растворяясь в ритме ровного, безостановочного движения.
Тесса открыла затуманенные слезами глаза, встретила темный, как ночное небо, взгляд и слабой, дрожащей ладонью погладила любимого по щеке.
— Чарли, — прошептала беззвучно, одними губами.
Он поднял руку, на миг сунул палец в рот, а потом провел ладонью по трепещущему животу и застыл там, где два тела слились в единое целое.
Тесса судорожно втянула воздух, уперлась пятками в постель, прогнулась. Несколько лихорадочных ударов сердца, и невыносимо томительное напряжение рассыпалось пульсирующей волной. Чарли схватил ее за колено, как будто пытался удержать равновесие, и со стоном рванулся вперед, чтобы разделить блаженство.
Они долго лежали неподвижно, испытывая наслаждение. Спустя некоторое время он медленно, осторожно опустился, лег рядом и обнял ее, согревая горячим частым дыханием. Тесса увидела, как пульсирует на шее голубая жилка, и со счастливой улыбкой закрыла глаза.
Наверное, она задремала. А когда проснулась и посмотрела вокруг, увидела, что ничего не изменилось. Чарли лежал рядом; одной рукой крепко обнимал, а другой бережно выводил на коже одному ему видимые узоры: воображаемая линия начиналась в ямке между ключицами, шла по груди, огибала пупок и возвращалась обратно. Легкое, едва ощутимое прикосновение дарило удивительное чувство спокойствия и надежности.
Тесса знала, что напускная скромность и притворство не ее качества. Она не умела хитрить и не пыталась делать вид, что близость предшествует обручению или даже продолжительному роману. Не знала, какое впечатление произвела встреча на Чарли, но не хотела лгать ему — точно так же как никогда не лгала самой себе.
— Я не вдова, — призналась она шепотом.
Граф застыл и прекратил рисовать.
— Понимаю, — произнес он после долгого молчания. — Мистер Невилл предпочитает пистолеты или придется отправить Барнса за шпагой?
Тесса невесело рассмеялась.
— Ни то ни другое. — Немного помедлила и пояснила: — Никакого мистера Невилла в природе не существует и никогда не существовало. Я его придумала. Никогда не была замужем.
Чарли вздохнул с облегчением.
— О, это кардинальным образом меняет дело. Давным-давно зарекся от близкого общения с замужним дамами.
Тесса отвернулась, не желая слышать о предшественницах. Подождала, когда Чарли спросит, зачем ей понадобилось врать, однако он молчал. Палец беззаботно продолжил прерванный путь, как будто признание не произвело ровным счетом никакого впечатления.
— Ты не хочешь узнать почему?
После недолгой паузы вместо ответа прозвучал вопрос:
— А ты не хочешь рассказать?
Нет, ей совсем не хотелось вновь переживать унижение, однако скрывать правду было бы нечестно… особенно сейчас, когда они лежали, крепко обнявшись. Туман вожделения рассеивался, сознание возвращалось, а вместе с ним подступало чувство неловкости.
— Однажды едва не вышла замуж, — неуверенно начала Тесса. — Давным-давно. Казалось, он меня понимал: мирился со странным неженственным поведением и не испытывал беспокойства относительно манер — так, во всяком случае, характеризовали его мои родственники.
— В твоих манерах есть некая развращенная прелесть, — пробормотал Чарли.
Тесса нахмурилась.
— Прекрати дразнить.
— Извини. — Он поцеловал ее в плечо. — Продолжай.
Поцелуй лишил присутствия духа. Как-то подозрительно легко он все воспринимает: может быть, прошлое ему безразлично? Или безразлична она сама?
— Я поверила обещаниям; он уверял, что мы созданы друг для друга и составим безупречную пару. Да, поверила не только я, но и все родные. Только миссис Бейтс отнеслась настороженно, но тогда ее мнение никого не интересовало. Эжени мне очень дорога, но порою кажется такой глупой… я пропускала мимо ушей все ее предупреждения; думала, что он меня любит. Всегда проявляю чрезмерную самостоятельность… — Она задумалась, как будто вновь переживала собственную неосмотрительность. — Можно даже сказать, упрямство…
— Ничего подобного, — возразил Чарли.
Тесса покраснела, решив, что он снова над ней смеется.
— И вот накануне свадьбы случайно подслушала его разговор с братом — не с моим, а с его. Брат назвал меня самой странной девушкой из всех, кого ему доводилось встречать. А он, вместо того чтобы обидеться и защитить, рассмеялся и согласился. Сказал, что ни за что бы на мне не женился, если бы не некоторые полезные хозяйстве качества. В частности, мозг бухгалтера, который принесет ему богатство; положение в обществе, выгодные связи… и красота, благодаря которой будет не противно лечь со мной в постель. — От унизительных воспоминаний голос ее предательски задрожал, и пришлось безжалостно подавить самолюбие. — Он заверил брата, что уже через год обучит меня, когда говорить, а когда молчать, и будет держать дома, для надежности обеспечив парой детишек, а приданое и деловую хватку использует по назначению. Ну а в Лондоне, разумеется, заведет любовницу, потому что женщина, которая много думает, не способна удовлетворить мужчину в постели.
Молчание продолжалось долго. Тесса упорно смотрела на тень, которую отбрасывала приоткрытая дверца шкафа. Длинная темная полоса тянулась к кровати и напоминала кинжал, нацеленный прямо в сердце. Сейчас она снова почувствовала себя наивной девятнадцатилетней девочкой которой льстило настойчивое ухаживание джентльмена, сумевшего понять непосредственную, прямую натуру и оценить деятельный ум. Снова ощутила азарт, с которым излагала идеи относительно капитала и его инвестиций — не ту примитивную домашнюю экономику, которую в состоянии постичь все женщины, а запутанную систему банковских облигаций и лизинговых договоров. Вспомнила внимание Ричарда и свое слепое доверие. Но главным чувством оказалось болезненное унижение: как можно было не увидеть, не понять, что на самом деле он абсолютно равнодушен и цинично ее использует? А она при этом благодарно верила каждому его слову!
— Во всяком случае, негодяй признавал твое интеллектуальное превосходство, — наконец тихо произнес Чарли.
Тесса нахмурилась и, приподняв голову, заглянула ему в лицо. В лунном свете оно казалось бледным, а в глазах застыло выражение, от которого заболело сердце.
— Никакого превосходства, — возразила она шепотом. — Я позволила ему меня соблазнить. Думала, что люблю.
— Никакого превосходства, — возразила она шепотом. — Я позволила ему меня соблазнить. Думала, что люблю.
Чарли сжал губы.
— Пойми мой вопрос правильно. Я чертовски рад, что ты от него избавилась. Но… неужели ни отец, ни брат ничего не предприняли?
— Они пребывали в счастливом неведении. Знала только Эжени: ей я рассказала, но не о своей глупости, а только о подслушанном разговоре. И взяла обещание хранить тайну. Была молода, безмерно оскорблена и мечтала лишь об одном: отомстить. Дождалась, пока приехали в церковь. — Она помолчала. — Хотела действовать наверняка, чтобы ни у кого не осталось вопросов. Больше всего на свете боялась, что если просто порву отношения, то родители начнут убеждать подумать и так далее. Никто другой не проявлял ни малейшего желания на мне жениться, и они были невероятно рады удаче… ну а я не находила себе места от обиды и злости. Хотелось оскорбить его так же, как он оскорбил меня. Поэтому выбрала самый торжественный момент, когда мы стояли у алтаря перед нашими семьями, и только викарий спросил, согласна ли я взять его в мужья, как очень громко и ясно ответила: «Ни за что на свете. Он подлец и хам с овечьими мозгами».
Чарли спрятал лицо и откашлялся, а потом подозрительно затрясся. Тесса испуганно схватила за плечо.
— Что случилось?
Он перекатился на спину и расхохотался. Обнял, прижал к груди и поцеловал в лоб.
— Ах как жаль, что там не было меня! Обязательно бы встал и начал аплодировать!
— Не посмел бы, — серьезно возразила Тесса. — Викарий остолбенел от ужаса, а мама громко вскрикнула.
— Еще как посмел бы, — заверил Чарли сквозь смех. — Милосердный Боже! Надеюсь, негодяй понял, где его настоящее место.
— Побагровел как свекла, — ответила Тесса. — Зато я почувствовала себя победительницей. Отдала сестре молитвенник и ушла, предоставив ошарашенным родственникам выяснять отношения. Ужасный поступок, правда?
Спустя пару минут Чарли пришел в себя. Начал нежно гладить ее по волосам, и Тесса мгновенно растаяла. Она и не подозревала, что простое прикосновение способно осчастливить. Или это относится исключительно к его прикосновениям?
— Ничего подобного. Ужасный? Мне он как раз кажется в высшей степени обоснованным. Этот человек действительно невероятно глуп, если собирался спрятать тебя в деревне и предоставить самой себе.
— Нет, Ричард очень умен. Будь он дураком, я никогда бы не обратила на него внимания.
Чарли прижал палец к губам и заставил замолчать.
— Дурак и подлец, — твердо повторил он. — Даже и не сомневайся. Математические способности и склонность к наукам еще не гарантируют наличие ума. — Убрал палец с губ и, бережно взяв за подбородок, повернул ее лицо. — Жалеешь, что бросила его?
Тесса помолчала.
— Нет, ничуть. — Она часто винила себя за то, что не придумала более тонкого способа мести и не избавила родных от той боли, которую им пришлось пережить, но даже сейчас, девять лет спустя, считала, что Ричард в полной мере заслужил унижение.
— Значит, поступила правильно. А я от себя добавлю, что он абсолютный, законченный идиот. Был бы рад, если бы ты это ему сказала.
В ответ Тесса молча поцеловала. Она безжалостно корила себя за то, что с самого начала не распознала в Ричарде Уилбуре тщеславного, самоуверенного осла. Не смогла заглянуть в душу, проникнуть за импозантный фасад внешней привлекательности, галантных манер, повышенного внимания к ее мнению в вопросах бизнеса. Не будь она до такой степени наивна, обязательно заметила бы, что его не заботили ее чувства, надежды и интересы. Ричард быстро сообразил, что столь замкнутая, несветская молодая леди вряд ли вызовет восторг у других джентльменов. Мама, глубоко признательная Уилбуру за предложение, даже не пыталась скрыть истинные чувства.
«Мы думали, к тебе никто и никогда не посватается», — заявила она после разговора Ричарда с отцом. А Тесса обрадовалась, что теперь не придется коротать жизнь старой девой, как пророчила Луиза, и согласилась. Она-то уж точно оказалась неисправимой дурочкой, позволив себе закрыть глаза на недостатки жениха лишь потому, что отчаянно хотела быть «как все» и боялась разочаровать родителей.
Да и за все это время ничуть не поумнела. Приняла Чарлза де Лейси за праздного, никчемного аристократа, для которого важен исключительно покрой сюртука. Неужели так никогда и не удастся научиться разбираться в мужчинах? Граф без особого труда распознал обман в замысле мистера Скотта, в то время как она не смогла этого сделать даже после тщательного изучения чертежей и финансовых отчетов. Он спас ее от ужасной ошибки… ее, так гордившуюся собственной проницательностью и умением мыслить логично. И даже подарил возможность почувствовать себя интересной, красивой, желанной — какой должна себя чувствовать каждая женщина.
— Расскажи о вымышленном мистере Невилле, — с улыбкой попросил Чарли. — Надеюсь, он оказался человеком более порядочным.
Тесса кивнула.
— О, даже сравнить невозможно. Он был серьезным, спокойным, никогда меня не обижал и не раздражал, а потом трагически погиб. Вообще-то его придумала сестра моей бабушки. Родители отправили меня к ней, чтобы я привела в порядок нервы после…
— И поступили очень мудро, — заметил Чарли, когда она внезапно замолчала. — Мой отец повел себя иначе: когда я захотел жениться, просто-напросто категорически запретил, и все. — Тесса взглянула с удивлением. В темноте трудно было рассмотреть выражение его лица, однако чувствовалось, что легкий, беззаботный тон слегка наигран. — В конечном итоге он оказался прав, но я это понял значительно позже, уже после того как в глубоком возмущении и жестокой обиде уехал в Лондон.
— Чтобы привести нервы в порядок? — уточнила Тесса, и он невесело рассмеялся.
— Во всяком случае, подлечить уязвленную гордость.
Тесса задумалась. Поездка к тетушке в Шотландию позволила ей сделать то же самое. За год, проведенный вдалеке от семьи и сплетен, удалось восстановить душевные силы, снова поверить в себя и справиться со жгучей обидой. А потом она сумела построить жизнь так, как хотела: уехала опозоренной, раздавленной девочкой, а вернулась свободной женщиной, пусть даже вдовство и оказалось вымышленным.
— Гордость тоже очень важна, — мягко заметила она.
Чарли долго молчал.
— Наверное, — наконец отозвался он так тихо, что Тесса с трудом расслышала.
Они лежали в темноте обнявшись, тесно прижавшись друг к другу, и безмятежно наслаждались близостью. Ливень закончился, наполнив воздух свежестью и прохладой. Тесса чувствовала себя точно так же — словно в душе пронеслась буря и, стихнув, подарила успокоение. Попыталась вспомнить, когда испытывала нечто подобное, но не смогла.
— Сколько может продолжаться счастье? — шепотом, спросила она. — Страшно: сейчас проснусь и пойму, что это только сон.
— Это не сон. — Чарли поцеловал ее в плечо.
— Да. — Она посмотрела в лицо. — Но все равно горько, что продолжения не будет.
Он на миг застыл.
— Почему же?
Тесса отвернулась.
— Дела, ради которых я оказалась в Фроме, закончились. Пора ехать в Лондон… как, наверное, когда-нибудь придется возвращаться и тебе.
— А… — Чарли перевернулся на бок. — Да, думаю, что придется. — Он немного помолчал и признался: — Я кое-что от тебя утаил. Дело в том, что у меня тоже есть особый повод для поездки в Фром.
— Конечно, — озадаченно согласилась Тесса. — Канал.
— Не совсем. — Он вздохнул и поднялся, словно собираясь встать с постели. — Мой отец недавно умер.
— О, — с сочувствием вздохнула Тесса. — Как жаль…
Чарли махнул рукой.
— Мы с ним не встречались больше десяти лет. Не могли найти общего языка. — Продолжать он не спешил, а Тесса не знала, что сказать. Она понимала, что сама всегда оставалась для родителей загадкой, особенно для отца. «Разве девушка может думать о деньгах больше, чем о нарядах?» — недоумевал лорд Марчмонт. Но в то же время близкие ни разу не дали повода усомниться в своей бескорыстной любви, даже после безумного поступка в день свадьбы. Каким же человеком надо быть, чтобы целых десять лет не разговаривать с собственным сыном?
— После смерти отца мы с братьями обнаружили, что долгие годы он скрывал от нас важную часть своей биографии. — Чарли снова умолк и угрюмо нахмурился. — Ужасный секрет, который вполне способен лишить всех нас наследства, а меня к тому же и титула.
Тесса нервно вздохнула. Да уж, проблему серьезнее трудно представить. Разум сразу начал искать выход.
— А нельзя как-нибудь это секрет спрятать поглубже? Если никто о нем не узнает, то и вреда особого не приключится.
Чарли взглянул с грустной усмешкой.
— Сразу видно, что не читаешь бульварных газет. — Тесса покачала головой, и он вздохнул. — Сложность в том, что мой отец был герцогом Даремом. Я — старший сын и наследник всего состояния… с одной оговоркой: шестьдесят лет назад, в юности, отец вступил в тайный брак. Через некоторое время супруги расстались, и никто не знает, что впоследствии случилось с его женой. Если к моменту свадьбы родителей она все еще была жива, меня могут признать незаконнорожденным и отказать в праве на наследство.