– Мы всего лишь слуги господни – сейчас наш орден противостоит ереси и несет свет веры в новые земли, а не гоняется за ведьмами. Наши учителя – к примеру, отцы Адам Таннер и Фридрих фон Шпее – предостерегают от поспешности при расследовании обвинений в колдовстве, существует энциклика[13]…
– До чего же путано говорят католические попы! – Канонир перебил священника и презрительно скривился. – Бравые ребята из Амстердама делают пыж с ихних латинских библий, и это правильно. Простому человеку без надобности книжка, в которой ему не разобрать ни единой буквы! Только голову зря морочат.
Но священник привык толковать слово Божье дикарям, мало отличающимся по устройству разума и души от британских джентльменов-сорвиголов, смог проявить завидную выдержку. Он набрал горсть песка, затем красивым жестом развеял по ветру, разом завладел всеобщим вниманием:
– Взгляните – что это? Красный песок из африканских пустошей. Он не имеет отношения ни к теологии, ни к церковным догматам, и менее всего к колдовству. Вы все, без исключения, наблюдали, как легкий сквозняк поднимает пыль, а штормовой ветер закручивает огромные водяные смерчи. Такой же смерч, только из песка пустыни, принес сюда сильный порыв ветра. Промысел господень сделал нас очевидцами редкого природного явления.
– Вот что значит быть джентльменом с научным складом ума, – удовлетворенно хмыкнул мистер Уилл. – А тебе, приятель, похоже, просто надоело драить палубу! Всем за работу – живо!
Надо заметить, что, помимо отца Алонсо, на корабле обнаружился еще один человек, наделенный пресловутым «научным складом ума» – миссис Лаксли оказалась весьма просвещенной леди. Освободившись из краткого заточения в каюте, она проявила самый живой интерес к судовой жизни. Для каждого члена команды она нашла достаточно времени и ободряющих слов – от пожилого канонира, которому указала, какнадлежитобращаться с пушечными замками, до юнги Джимми, получившего выволочку за нецензурную брань. Миссис Лакслинаставляласвятого отца о началах медицины, от лоцманатребоваласменить курс на более рациональный, боцману Лариуказывала, как составить график вахты на научной основе, более прочихтерзаламистера Уилла расспросами о дате прибытия на британские территории, и конца этому разнообразию не предвиделось. Но когда миледи добралась до кампуса и объявила коку, что ондолжен сию минутуначистить днища кухонных котлов так, чтобы миссис Лаксли увидала в них свое безупречное отражение, кок задал встречный вопрос. Только вопрос адресовался вовсе не к прогрессивной леди, а к джентльменам:
– Имеют ли джентльмены возражения против того, чтобы зашить леди в парусину и бросить на корм рыбам?
Принципиальных возражений джентльмены не имели, разве что у мистера Уилла нашлись некоторые пожелания – сугубо технические.
– Если джентльмены взошли на судно и отчалили от берега, – заметил мистер Уилл, – у них есть все основания называть себя «морскими джентльменами», а это значит, они добровольно обязались соблюдать собственные традиции и законы, хотя законы чести не подлежат утверждению в парламенте. Согласно морским законам, джентльмены, принадлежащие к команде одного судна, не могут посягать на имущество друг друга. В том, что мистер Джеремая джентльмен из команды, никто не сомневается, а белокурая леди – его собственность. Тогда по всем правилам выходит, что джентльмены, желающие снизить уровень шума и повысить комфортность плавания, должны компенсировать Джерри убыток, возникший из-за утраты его имущества. Проще говоря, джентльменам надо скинуться и выплатить парню в качестве компенсации триста серебряных реалов. Всем известно, что триста реалов – обычная цена за красивую белую леди на невольничьем рынке. Так будет правильно!
Старейшие члены команды задумались, посовещались, а затем признали за мистером Уиллом правоту искушенного знатока старинных морских законов.
Только джентльмены не спешили вносить деньги. Боцман Лари почесал затылок и заметил, что не имеет свободных средств в настоящий момент, у прочих членов команды тоже обнаружились финансовые затруднения. Отец Алонсо напомнил, что исповедует бедность по заветам Христа. В итоге корабельный кок скрепя сердце был вынужден согласиться терпеть леди до ближайшего порта, при условии, что Джерри выставит товарищам по пинте рома, когда сторгует бабенку берберам или маврам, известным ценителям белокурых красоток.
Мистер Уилл сравнил голос миссис Лаксли с криками несносных чаек и прочих певчих пташек, которые бесцеремонно будят любителей поспать в часы рассвета.
Наиболее пышно высказался португальский лоцман: объяснил, что предпочитает потратиться на новую астролябию, взамен той, которую леди взяла без спроса и вернула ему безнадежно сломанной. Сам он человек образованный, далекий от суеверий и глупых ребяческих страхов, но теперь понимает, почему старинная примета гласит: если женская рука прикоснется к навигационному прибору – жди беды!
Джерри невольно поежился – как всякий человек, чей доход зависит от удачи не меньше, чем от ловкости рук и быстрого ума, он с уважением относился к суевериям и по мере сил следовал приметам. Через три дня кто-то должен был принять команду над судном – чистая формальность в большинстве случаев – на «Святой Анне» такая ситуация могла вылиться в жестокую стычку или даже настоящий бунт.
Пусть все происходит в свой срок. Со свойственной юности беспечностью Джерри отложил тягостные мысли до конца вахты. Моряком он был не слишком опытным и от всей души радовался хорошей погоде – мелкая зыбь на воде сияла на солнце тысячью золотых чешуек, легкий игривый ветер ласкал его щеки, как бархатная женская рука; с каждой склянкой ветерок становился все нежнее и тише, а ближе к вечеру и вовсе пропал. Бригантина еще некоторое время дрейфовала по инерции, потом штурвал замер, даже палуба почти не покачивалась. Джерри мог бы улечься прямо в рубке и проспать оставшийся час вахты без всякого ущерба для курса – бригантина замерла прямо посреди океана. Начался мертвый штиль.
Мертвый штиль – серьезная опасность на пути парусного судна. Увы, надежного средства узнать, сколько продлится такая напасть, еще не придумали. Рано утром лоцман приказал спустить шлюпку, чтобы забросить лотлинь и измерить глубину за бортом с большей точностью. Он натер глаз окуляром подзорной трубы и сбился с ног, вычисляя положение судна сперва каждую вахту, потом каждый час, потом через склянку[14], – хотя смысла в том было мало, за целые сутки корпус бригантины не сдвинулся даже на йоту!
Тогда за дело взялся боцман Лари: облизнул указательный палец, поднял его высоко над головой, плюнул сквозь зубы – плевок улетел в синее море так далеко, что у Джерри дух захватило от зависти, залепил подзатыльник безвинному Джимми и отправил юнгу в «воронье гнездо»[15]на фок-мачте – свистеть. Считается, что свист юнги – самый верный способ вызвать ветер.
Вместо ветра музыкальные упражнения Джимми приманили на палубу миссис Лаксли. Возмущенная леди потребовала от боцмана прекратить издевательство над ребенкомнемедленно! Старый канонир подтянулся к месту перебранки, подмигнул боцману и объявил, что знает другой старинный и очень надежный способ вызвать ветер. Джентльменам надо поочередно мочиться на грот-мачту с наветренной стороны – и всех дел. Разумеется, если найдутся смельчаки, которые запрут леди в каюте, а еще лучше – в трюме, на все время сурового морского ритуала.
Щеки у миссис Лаксли стали пунцовыми, а кулаки сжались, только исключительная британская выдержка позволила ей удержаться от рукоприкладства. Зато язвительности она не стала сдерживать:
– Возможно, я не могу… э… принять полноценного участия в ритуалах плавания. Возможно, я не заканчивала навигатской школы, и у меня нет роскошных усов, как у сеньора лоцмана, – зато есть мозг! Я знаю, что не только ветер движет корабли, судно может перемещаться благодаря морским течениям.
– Где ты углядела хоть тень течения? Отвечай, чертова кукла! Покажи мне! Ну! – Лоцман бросился к даме, размахивая размеченным на ярды линем, Джерри поскорее зажмурился, чтобы не видеть, как его злополучную собственность удавят этой мокрой веревкой, по счастью, дело обошлось. Он услышал твердый звонкий голос миссис Лаксли:
– Там! Направление норд-ост, идет большой корабль, стремительно приближается к нам – его уже видно без всякой подзорной трубы!
Десяток голов одновременно повернулись в указанном направлении – два десятка глаз не мигая смотрели, как красавица-эспаньола с огромной скоростью несется прямо на них. При полном безветрии, в абсолютной тишине казалось, что корабль парит над водой, как большая недобрая птица. На фоне белесого неба паруса судна выглядели зловеще – черные, беспросветно черные паруса, паруса из черного звенящего шелка! Черным был и корпус, а над килем развевался черный флаг, в самом центре полотнища осклабился «веселый Роджер», только самые верхушки мачт сверкали чистым золотом.
Джерри так и замер с разинутым ртом – жуткий корабль промчался мимо них в абсолютной тишине. Он разминулся с бригантиной по борту всего на несколько дюймов и полетел дальше – навстречу закатному солнцу, на другой край света, через сто морей, прямиком в преисподнюю.
Черный корабль уже исчез из вида, но никто из команды не решался шевельнуться или заговорить – потом никто не мог вспомнить, как долго продолжалось наваждение. Мореходы ожили, только когда раздался короткий глухой звук – миссис Лаксли лишилась чувств и рухнула на палубу.
ГЛАВА 9
Черный корабль оставил за собою след из тоски и уныния, больше не слышно было привычных соленых шуточек, никто не торопился в камбуз, хотя кок расстарался и приготовил ароматное рагу.
Несколько склянок забыли отбить вовремя – песочные часы, вмещавшие песку ровно на полчаса, сиротливо грустили на полке, а роскошный карманный хронометр лоцмана вообще остановился. Луна исчезла с неба. Настало полное безвременье.
Мистер Уилл отнес леди в каюту и похлопал по нежной щечке, чтобы привести в чувства. Но миссис Лаксли пожелала всхлипывать в одиночестве и выставила мистер Уилла вон. Теперь он сидел на полу в капитанской каюте, пил вглухую да поругивал боцмана Лари, когда тот не поспевал подливать ром. Лоцман пил вино из пыльных бутылок, задраив двери рубки, и орал, что наколет на шпагу каждого черта, кто к нему подойдет. Святой отец перебирал четки и беззвучно шевелил губами в кубрике, мальчишка Джимми хлюпал носом, забившись под шлюпку, а Джерри сильно жалел, что не может к нему присоединиться. Увы, он был совершеннолетним молодым человеком и ему надлежало вести себя как джентльмен.
В настоящих обстоятельствах это значило, что ему придется плестись на палубу, чтобы присоединиться к прочим членам команды. Парни расположились вокруг тусклого фонаря и накачивались ромом, закусывая его жуткими историями о кораблях-призраках.
– …нет, джентльмены, меня вам не убедить! «Летучий голландец» выглядит совершенно иначе. Он мотается по морям уже лет триста – корпус оброс морской травой, которая волочится за ним словно русалочий хвост. Борта стали серыми от плесени, но название все еще можно разобрать. Паруса истлели и висят клочьями, а на палубе валяются скелеты и черепа. Да, джентльмены! Солнце и ветер выбелили кости до белизны, теперь их можно разглядеть в любую погоду. Каждый, кто встречал проклятый богом корабль, подтвердит, что так и есть!
Канонир Патрик подождал, пока слушатели наполнят кружки ромом, и продолжал:
– Это был совсем другой корабль, на его борту нет названия, но узнать его проще простого – верхушки мачт покрыты чистым золотом, чтобы молния не смогла разбить их и вызвать пожар, немного найдется таких кораблей. Звался он по имени своего злополучного капитана – «Черным парусом»…
«Черный Парус»…Историю эту мне рассказал один знакомый джентльмен, штурман Годфри. Дело было давно, много раньше, чем старина Годфри окончательно свихнулся от пьянства и угодил в богадельню. Но рассказ его я запомнил слово в слово, и в точности повторю вам. Мне незачем привирать и вставлять отсебятину, как те джентльмены, что пишут романы.
Так вот, дело было в пабе – мы успели здорово приложиться к бутылке, и я сдуру спросил: мол, чего ты, старина Годфри, лучший штурман от Генуи до самого Мадагаскара, спиваешься в вонючем Плимуте, а не подрядишься на хороший корабль?
– Я дал зарок больше не выходить в море – поклялся своему шкиперу. Слушай, я расскажу тебе, как все случилось.
Не стоит верить тем, кто говорит, будто пришли плохие времена. Времена всегда одинаковые – те, кто смелее да ловчее, живут лучше других, значит, всегда найдутся отчаянные головы, готовые поднять над мачтой черный флаг. Но находятся джентльмены, кому черного флага уже слишком мало. Шкипер Роджер Блеквуд был из такой неугомонной породы. Он накопил изрядно золотишка и заказал себе корабль, где все устроил по собственному разумению. Люди или черти ему помогали – до того эспаньола была хороша! – кто теперь разберется? Но доподлинно известно, что первым же рейсом судно отправилось в Макао, где шкипер закупил столько черного шелка, сколько ему смогли продать. Он поставил черные паруса – черные как смоль, все до единого. Поэтому его прозвали «Черным парусом».
Команду набирали из самых отъявленных головорезов, вербуя отщепенцев из разных земель – от Генуи до Китая. Очень скоро по всем морям-океанам об эспаньоле пошла лихая слава. Многие военные корабли, на которых по сотне пушек, были готовы сдаться шкиперу, не дожидаясь абордажа, что же говорить про торговые суда? Они выставляли большой выкуп, едва на горизонте появлялся черный парус.
Черному Парусу всегда везло, но однажды леди Удача прямо-таки поцеловала шкипера в лоб – ему встретился галеон, на котором испанцы везли из Бразилии золото и драгоценные камни. Ясное дело, такому кораблю полагается военное охранение – только пушки у нашего шкипера били на славу, стрелки были меткие, абордажные сабли остро заточены. Один военный корабль ребята разнесли в щепки, другой подожгли, запустив зажигательный снаряд, третий получил столько прорех, что завалился на бок, нахлебался воды и сам пошел ко дну. Беда! – разволновались те, кто остался на галеоне, и выслали парламентера, чтобы решить дело миром. Потом целую ночь шлюпки сновали туда-сюда, перегружая на эспаньолу золотые слитки и прочее добро.
Надо сказать, что Черный Парус уже успел облегчить трюмы у парочки морских купцов, естественно, при такой богатой добыче судно дало сильную осадку и держалось на плаву только по божьей милости. Некоторые предлагали избавиться от пушек и ядер, чтобы выровнять судно, но непреклонный шкипер приказал бросать за борт тюки с добычей, и нашлось много недовольных таким расточительством.
Наконец они добрались до острова.
Про какой остров я говорю – это ты спросил, мистер Джеремая?
Никто не знает, про какой именно и где он находится. Даже в самом подробном атласе нашего лоцмана или на географической карте ученой леди его не найти!
Каждый настоящий пиратский шкипер обзаводится собственным тайным островом, и подобраться к нему очень непросто. Скалистые берега, коралловые рифы и непредсказуемые течения охраняют такие острова лучше военного гарнизона. Только очень опытному и умелому лоцману под силу провести там корабль в целости и сохранности. Лучшее место, чтобы припрятать сокровища!
Эспаньола застряла на рейде – некоторые джентльмены принялись убеждать капитана не соваться в опасный фарватер, а сперва переправить часть груза на ялике. Говорили они с такой горячностью, что казначей команды – O’Нилл – почуял недоброе, отобрал самые ценные вещи, уложил в кованые сундуки, а сверху присыпал всякой ерундой. Посадили на весла дюжину матросов и причалили к берегу. А затем, сгибаясь под тяжестью, поволокли груз к пещерам, в самом центре этого затерянного клочка земли, ибо негоже джентльменам удачи ковырять землю лопатой, как сельским пентюхам.
Но каково же было их недоумение, когда на пути к пещере раздался стук туземных барабанов – ведь прежде на острове им не приходилось встречать ни единой души! На поляне, среди зеленых зарослей отплясывал целый хоровод уродцев – один страшнее другого! Карлики – горбатые, кособокие, со свисающими до колен руками, размалеванные цветною краской, они скалились и пускали слюни под свою богопротивную музыку.
Конечно, наши бравые джентльмены перебили их всех до единого, без всякой жалости и снисхождения! Да только люди ли это были?
Сам старик Годфри боялся назвать их демонами, но смерть их навлекла на Черного Паруса и его спутников массу несчастий – так и есть!
Воспользовавшись заминкой, кто-то из отщепенцев, оставшихся на корабле, подбил нестойких душой ребят бросить своего капитана, поднять якорь и улизнуть с остатком добычи.
Морнировать – бросить на необитаемом острове без еды и питья – джентльмены с научным складом ума именно так называют подлое дело.
Только кому же от этого легче? Черному Парусу легче точно не стало. Возможно, он исхитрились бы догнать судно и решить дело в свою пользу при помощи мушкетов и абордажных сабель, кабы на острове не началось форменное светопреставление!
Море словно вскипело громадными пузырями, корабль исчез в густой пелене дыма и пара, вонявшего серой, как сам ад. Волны невиданной высоты прокатились одна за другой через весь остров, смывая все живое. Только несколько наших героев успели укрыться в пещере, да и они скоро позавидовали мертвецам.
Земля дрожала и гудела у них под ногами, сверху сыпались камни, выход завалило. Бесконечно долго им пришлось ползти в абсолютной темноте, питаясь летучими мышами и слизывая воду со стен, чтобы не сдохнуть. Но самое страшное – в чертовой пещере было полно ядовитых пауков, чьи укусы отняли жизнь еще у троих ребят.