Недоверчивый тряхнул алебардой. Решил отогнать прыткого сеньора, да куда там!
– Ты б еще ближе подошел! – Перехватить не успевшее разогнаться древко, хлестануть шпагой по толстым пальцам. Плашмя. Пальцы рубят только мерзавцам.
Нечленораздельный вой, ругань, чужое оружие в руке. Тяжелое, непривычное. Вопящий альгвазил исчезает за спинами товарищей. Этому хватило.
– Вы забыли алебарду! – Замах, сержант с хрюканьем приседает, но ненужный трофей летит на галерею. Там тихо – в доме только Мариита с подругой и врач. Только б он смог…
Пятеро альгвазилов переглядываются, топчутся на месте. Не хотят драться и не могут остановиться. Смешно, но он в той же западне, а монах молчит. Стоит, смотрит и молчит. Не удрал, но и не понукает… Почему?
Некогда думать. Пятерка под вой недоверчивого лезет вперед. С оглядкой, неохотно, но лезет. Впереди сержант. Служебный долг, чтоб его!
– Осторожней, Гомес. Без пролития крови.
Надо же, заговорил! Монах не хочет крови, а чего хочет? Разговора? При альгвазилах не поговоришь, значит…
– Сержант, вы мне надоели!
Это даже не выпад, взмах, но бедняга Гомес поспешно пятится. Ничего, сейчас побежишь!
Шагнуть вперед и застыть, задрав голову. Не к окну, от него будет не оторваться, к луне. Ну, лезете вы или нет? Вот же я, перед вами, зазевался. Такой случай! Есть! Две алебарды нерешительно тянутся к добыче… Ну же! Еще немного… Молодцы! Уход назад и вниз, железные крючья цепляют друг друга. Чтоб расцепиться, оба должны сделать движение вперед, а дурни тянут оружие к себе. Ну, Бог вам в помощь, тащите!
И ведь тащат! Топчутся на месте, сопят, ничего не видят… Особенно один. Педро? Здоровенный кулак сжимает древко. Просто замечательно сжимает, так и стой… Простенький финт, прыжок, удивленные рожи. А теперь наотмашь по чужой лапе. Звучный шлепок, еще более звучный рев. Вот и второй без пальцев. По крайней мере, до вечера! А алебарду – в фонтан.
– Проклятье! – Опомнившийся Гомес летит наперерез, пытаясь подсечь ноги. Ерунда… Перескочим. Но сержант тоже не так прост. Неожиданный перехват, и алебарда в колющем ударе устремляется обратно, целя в бедро. Тело само взвивается вверх, успевая еще и развернуться в воздухе, поджатая нога с силой распрямляется, бьет по древку сверху. Была алебарда, и нету.
Несчастный сержант таращится на обломки. Можно три раза убить… Нет, нельзя, и дело не в Мариите. Альгвазилов убивает только отребье!
До Гомеса наконец дошло, что он в опасной близости от чужой шпаги, да еще с пустыми руками. Прыгает назад, куда там зайцу!
Двое без пальцев, один без оружия… И все равно не бегут. Уцелевшие хоть и пятятся, а алебардами размахивают. И смех и грех!
– Гомес, отправляйтесь за подмогой. – Раздавшийся голос ровен и равнодушен. – Раненых – к врачу, уцелевших – на улицу, к калитке. Чтоб мышь и та не выскочила.
– А вы? – В грубом голосе сразу и облегчение, и тревога. – А вы, прошу простить? С этим, прошу простить…
– Господь хранит слуг своих. Дворянин не тронет монаха.
6Мария сжалась в комочек, всхлипнула и притихла. Инес утерла лоб и почти свалилась в кресло, можно подумать, это она рожает, а все ведь только начинается. Неужели когда-нибудь будет утро или хотя бы тишина?
– Еще пара часов, сеньора. – Бенеро не садился уже целую вечность. Стоял над постелью и хмурился.
– Что-то не так?
– Все идет как идет. – Врач взял безвольную руку. Роженица слабо охнула, но ничего не сказала. Она боялась Бенеро, а Инес была рада, что рядом именно он, хотя с Хайме вышло хуже не придумать. Теперь Инья сама не понимала, как решилась на такую чудовищную глупость. Нужно было послать Гьомар за врачом и не выпускать его до прихода Диего. Она бы так и сделала, люби Гьомар Марию и скажи та правду. Дурочка клялась, что она совсем одна до осени. Зачем? Лжи в этом мире и так невпроворот, и одна тянет другую…
– Сеньора, кто такая Гьомар?
– Моя камеристка. Она всегда со мной.
– Ей верите вы или ваш брат?
– Она любит Хайме и не любит Марииту.
– До какой степени не любит? – Взгляд врача стал жестким. Даже жестче, чем у Хайме.
– Не знаю. – Какой глупый ответ, но она в самом деле не знает. Поджатые губы, ворчанье про выскочек и побирушек, что за этим стоит? – Я не думала об этом. Я вообще слишком мало думала… Сеньор, я должна попросить у вас прощения. Моя выдумка подвергла вас опасности.
– Пустое, сеньора. – Врач неожиданно улыбнулся. – Если что меня ей и подвергло, то это рождение в несчастливой стране в несчастливое время. Когда вы ели?
– Не помню, – опешила Инес, – утром…
– Гьомар придется вас накормить. – Брови врача сошлись в одну линию. На кровати слабо вскрикнула и завозилась Мариита. Передышка кончилась. Инес поймала затравленный взгляд. Захотелось закрыть глаза, заткнуть уши и выбежать вон.
– Тебе удобно?
– Нет! – Дрожащий голос, капли пота на висках, ей же больно. Ей очень больно, почему на смену жалости пришло раздражение?
– Поправить подушки?
– Нет!.. Не трогай!.. Ай!.. Я не могу… Инес, я больше не могу.
– Можешь!
– Сеньора права. Вы можете. Закройте глаза, представьте море… Вы видели море?
– Мне больно!.. Дайте мне… Дайте что-нибудь!
– Закройте глаза! Перед вами волны. Они вас поднимают и опускают. Поднимают и опускают… Когда опустят – спите. Слышите? Не кричать, а спать! До следующей волны.
– Но мне больно!..
– Больно. Закройте глаза! Волна пошла вниз.
Закрыла, но из-под ресниц текут слезы. И на лбу испарина… А схватки и впрямь похожи на волны, как она сама не поняла.
– Все равно больно…
– Успокойся.
– Не трогай меня!
– Тебе надо обтереть лицо. Потерпи.
Все монахини ходят за больными, значит, ей монахиней не бывать, лучше в реку вниз головой.
– Тебе легче?
– Нет…
– Ей легче. Видите? У вас есть минут пять. Отдыхайте.
Инес бросилась к окну, и Бенеро ее не остановил. Врач ничего не сказал даже тогда, когда она распахнула створки, впустив в комнату ветер и плеск фонтана. Во дворе никого не было. Ни живых, ни убитых. Белые плиты в лунных лучах, казалось, светились, на них не было ни единого пятнышка.
– Все живы, – тихо сказала Инья. – Бенеро, они все живы…
Стало очень тихо. Инес прижалась лбом к оконной раме и прикрыла глаза. Где-то в доме хлопали двери и топали сапоги – мужчины занимались своими делами. Они казались им такими важными…
Глава 6
1Убить прилипшего к двери спальни Диего казалось нетрудным. Он бы вряд ли заметил мелькнувший стилет, но в этой смерти не было смысла. Может, раньше, по горячим следам, Хайме и поставил бы месть впереди пользы, но прошло больше года. Сейчас важней защитить честь Хенильи и в очередной раз обойти Протекту, а для этого нужен не просто преступник, а преступник, говорящий то, что следует. Решать, кто подослал к Орлу Онсии убийц, – Торрихосу, а тот, скорее всего, выберет кого-нибудь из Государственного Совета. Возможно, даже Пленилунью. Новая война с Лоассом обойдется королевству слишком дорого.
Созерцание дверей грозило затянуться, и Хайме уронил на пол огниво. Это подействовало – дон Диего стремительно обернулся, и импарсиал смог наконец как следует разглядеть убийцу, оказавшегося редким красавцем. Гомес строго следовал приказу зажигать во время обыска как можно больше свечей, и приемная сияла, словно во время бала. Только балов в этом доме так и не случилось…
– Вы хотели со мной переговорить, – сделал пробный выпад Диего, – о чем?
– Вы так думаете? – Марию можно понять. Марию, но не дворянина, поднявшего руку на защитника Онсии.
– А разве это не так? Тогда почему здесь нет альгвазилов?
– Они производили слишком много шума и добились слишком ничтожных результатов. Как давно вы знаете маркизу де Хенилья?
– Я увидел ее во время венчания. Ее венчания. Вы понимаете, что я могу вас убить?
– Можете, но не убьете. – Инья или врет, или сама обманута. Скорее второе, с сестры станется покровительствовать влюбленным, но не убийцам. – Пролитая в этом доме кровь ляжет на хозяйку. Скрыть ее… близкое знакомство с вами невозможно. И еще менее возможно ее увезти. Это вы убили Гонсало де Хенилью?
– Я отвечу, – пообещал дон Диего, – но сперва я должен увериться в том, что не ошибся. Я правильно понял, вы – брат герцогини де Ригаско и участник альконийской резни?
– Да, это я. Вам это неприятно?
– Напротив. Я в самом деле убил командора Сургоса, но Мария не имела к этому никакого касательства. Более того, тогда она меня не знала.
Что и требовалось доказать. Красавец думает не о себе, а о любовнице, иначе здесь был бы не он, а трупы шести альгвазилов и одного монаха. Чтобы защитить Марию, он пойдет на все. Станет лоасским шпионом, еретиком, заговорщиком…
– Вы полагаете, я вам поверю?
– Вы поверите, – Диего шагнул вперед, – именно вы, но… Дьявол!
– Вы поверите, – Диего шагнул вперед, – именно вы, но… Дьявол!
Хайме еще ничего не понял, а Диего уже распахивал дверь на главную лестницу, по которой поднималось шестеро. Еще двое спешили по боковому коридору со стороны двора, и это были отнюдь не альгвазилы! На дороге нежданные гости сошли бы за разбойников, в таверне – за солдат, в пустом доме они походили на наемных убийц, впопыхах позабывших о масках. Сообщники убийцы? Дон Диего хотел что-то сказать, но передумал и, шагнув за порог, замер спиной к гостиной, спальне и монаху со стилетом в рукаве. Пришедшие со двора тоже остановились. Те, что поднимались из прихожей, раздались в стороны, застыв вдоль перил, словно в ожидании сиятельной особы. Это было нелепо, и эта нелепость подсказала ответ. Хайме отнюдь не удивился, когда по предназначенным для великого полководца ступеням с каменной физиономией промаршировал капитан Арбусто дель Бехо.
– Мы тоже кое-что умеем, брат Хуан, – торжественно объявил он, – сейчас вы увидите, как следует ловить убийц.
Дьявола брат Хуан не помянул лишь чудом.
2– Сейчас вы увидите, как следует ловить убийц…
Двое у выхода во двор и семеро на главной лестнице. Не с алебардами – со шпагами и кинжалами. Вояки, и, похоже, не последнего разбора. Не смертельно, но многовато.
– Не думаю, что вы покажете мне нечто выдающееся, – донеслось из-за спины, – по крайней мере, как искать убийц, от вас мне точно не узнать. Даже жаль.
Монах гостей не ждал. Уже легче. С братом Хуаном говорить можно, с этими – вряд ли. Их так просто не прогонишь… А непросто? Бедная Мариита, в ее доме…
– Именем ее величества! Назовитесь! – потребовал с лестницы статный красавец. Вожак? Сейчас проверим.
– Только после вас. Я не говорю с незнакомцами.
Кто они, черт их побери? Как их сюда занесло? Пришли, и повезло – или знали, кого ловят?
– Капитан Протекты Арбусто дель Бехо. – Красавец и не думал скромничать. – Известный вам брат Хуан подтвердит и мое звание, и мои полномочия.
– Благодарю за совет. – К таким лучше спиной не поворачиваться, но он должен видеть лицо монаха! – Святой отец, этот человек тот, за кого себя выдает?
– Я подтверждаю его имя. – Брат Хуан, чуть сутулясь, стоял возле двери. Он был слегка раздосадован, но не более. – Это в самом деле капитан Арбусто дель Бехо. В прошлом он немного повоевал с Лоассом, но обрел себя в Протекте. Что до полномочий, то у меня нет уверенности. Офицеров, когда они исполняют служебный долг, сопровождают альгвазилы или солдаты. Конечно, у капитана может быть приказ, предписывающий ему действовать тайно. Я ответил на ваш вопрос?
Значит, свой брат, вояка, только голодный. И при нем такие же волки. Тут не договориться, разве что вернется Гомес.
– Благодарю вас, брат Хуан. У вас есть приказ, сеньор Арбусто?
Приказа у капитана не имелось, у него были подручные, недвусмысленно выстроившиеся полукольцом. Будем надеяться, они не бывали ни в Ромулье, ни в Аббенине, ни в этом доме.
– Дон Диего де Муэна, – отчеканил Арбусто, – именем ее величества вы арестованы по обвинению в убийстве маркиза де Хенилья при пособничестве маркизы де Хенилья! Сложите оружие и следуйте за нами.
Проклятье, они знают все. Или почти все.
– Приказ, капитан! – Выхватить шпагу он успеет, но виноват тот, кто обнажил клинок первым. – Приказ и доказательства, что короне нужен именно я.
– Их предъявят ее величеству и кардиналу-инкверенту, – пообещал Арбусто. Он смотрел в сторону. То ли на монаха, то ли на дверь Марии, но туда ему не войти! – Брат Хуан, советую вам покинуть дом или же дать утешение маркизе. Ею мы займемся позже.
– Благодарю вас, – вежливо поблагодарил монах, – но вы только что обещали мне что-то показать. Я весь внимание.
– В таком случае я снимаю с себя ответственность за вашу безопасность. – Арбусто начинал закипать, но держался. – Друзья, взять этого сеньора. По возможности живым!
«По возможности…» Красиво сказано!
Шестерка полукольцом двинулась вперед, оттесняя от хода на галерею. Черта с два они б его оттеснили, если б не Мариита!
– Я тоже снимаю с себя ответственность за вашу безопасность. – Последнее слово совпало с первым ударом, нанесенным худым седоголовым воякой.
– Взять его! – повторил капитан, упирая руку в бок, но Диего уже стало не до него. Руки у седого были вставлены тем концом, а у второго? Тоже неплох, хоть и попроще. Удар удержал, но и только… А теперь – пучеглазый. Хотят прижать к стене, но хотеть еще не все… Пара быстрых шагов, разворот, угрожающий замах – смотри-ка, отпрянули! А теперь – в верхний вестибюль, подальше от спальни, да и места там побольше. Двое справа бросаются наперехват, что ж, обойдем на повороте и ударим того, кто ближе, плашмя. Пока плашмя.
– Считайте это предупреждением, сеньоры! Последним.
Не отвечают. Не злятся. Делают дело. В Ромулье таких хватает… Не задешево, но хватает…
Вот и вестибюль, теперь можно и станцевать. Чужая шпага рассекает пустой воздух, вояка клюет носом, а теперь – вперед! Отскочили, берегут свои шкурки. Будем пугать друг друга и дальше? Будем! Ну, кто кого перетанцует? Камин, два кресла, статуя Адалида, дверь, из которой позапрошлым летом вышел Хенилья. Теперь она заколочена. Жаль!
Сорвать портьеру? Рано… Портьеры и свечи пойдут в ход, когда дойдет до дела, а оно будет. Этот… Арбусто – малый решительный, да и люди у него неплохи… Такие наобум не полезут, сперва на зуб попробуют. Ага! Второй потеснился, пропускает седого, похоже, он здесь лучший… Что ж, проверим! И погодим с кровопролитием. Вдруг да появится бравый сержант. Никогда не мечтал о встрече с альгвазилом, и на тебе…
3Так вот с кем Арбусто обделывает свои делишки. Воистину, у каждого свои… голуби. Заступившие лестницу вояки и соизволивший подняться в вестибюль капитан не отрывали взгляда от круживших по залу фигур, и Хайме быстро стукнул в розовую дверь. Если сестра не откроет…
Открыли. Не Инес – Бенеро.
– Запритесь и ждите. – Объяснять некогда, но где этот чертов Гомес и не менее чертов фидусьяр?! – Не открывайте никому, кого Инья не узнает. Никому! Мне тоже не открывайте, если не назову вас по-суадитски.
– Нам понадобится горячая вода.
– Закройтесь, иначе вам ничего не понадобится. И роженице тоже.
Захлопнувшаяся дверь. Глухой стук засова, а семеро, судя по звукам, уже пляшут вовсю. Что ж, Святая Импарция не должна упускать из вида такие события.
– Брат Хуан, вы куда?
– Из приемной маркизы плохо видно, сын мой.
Те, кто впустил Арбусто в дом, еще пожалеют, но капитан не дурак, просто так рисковать не станет. И показывать своих «голубков» тоже.
– Я вас предупредил…
– На все воля Господа.
А он отменно быстр на ногу и точен в движениях, этот дон Диего Муэнский. «Голубки» Арбусто все еще не могут прижать проныру к стене – то ли скорости и ловкости не хватает, то ли предпочитают поберечься. Шпаги, хоть и обнажены, всерьез в ход пока не пошли. «Дичь» тоже сдерживается. Не хочет крови? На этот раз зря.
– От этой статуи прекрасный вид, капитан. Я постою здесь.
Жаль, нельзя видеть еще и Арбусто, но стена за спиной как-то надежней. А противники так и пугают друг друга – выказывают готовность нанести удар, но не сближаются. И не сближались, разве что когда Диего увел свору от розовой двери.
Очередной обмен ударами. Наконец-то серьезный, и тут же передышка. Диего застыл спиной к камину. То ли скалится, то ли улыбается. Дышит вроде ровно, «голубки» тоже свежи, разве что крайний слева подзапыхался.
Арбусто знает про маркизу, сломай он дверь, и Диего сдастся. Или бросится убивать… Конечно, там Инес, но капитан уже сжег мосты. Вломиться с наемниками в дом Орла Онсии!.. Такое простят лишь победителю.
Снова топот, звяканье, шарканье. Шестерка Арбусто понемногу оживает, особенно седой. С таким лучше не связываться, неплох и второй, левша, остальные так себе. Вояки как вояки.
– Хиль! – Короткий приказ разрывает уже привычный шум. Один из шестерки отступает назад, выходя из боя. Тот, кто задыхался… Зато левша и седой насели с двух сторон. Диего держится, и не только держится! Атака, внезапный разворот, крайний слева, получив удар эфесом, отлетает на седого, едва не сбив того с ног. Диего отрывается от левши, наседает сразу на двоих. Град ударов, и вояка с располосованной рукой вываливается из свалки. Первая кровь пятнает ковер, но седой уже опомнился. И взялся за дело по-настоящему. Диего пятится, отступая от камина, и драку закрывает чужая спина. Задохнувшийся… Отдышался? Дьявол, у него пистолет! Теперь ясно… Вот теперь ясно все!
Труп убийцы, труп герцогини де Ригаско, труп брата Хуана и доблестный капитан Арбусто… Он пришел один, и преступник не оставил ему выбора…
Рука стрелка двигалась, ловя цель, но Диего с седым и левшой сцепились намертво. Нужно быть Альфоркой, чтоб стрелять в такую кучу и попасть, но Маноло мертв. Почти семнадцать лет.