Побывай во всех странах, в деревнях и городах:
Не найти тебе нигде горемычнее меня.
У меня ли, у младой, дорог жемчуг на груди,
У меня ли, у младой, жар-колечко на руке,
У меня ли, у младой, в сердце миленький дружок.
В день осенний на груди крупный жемчуг потускнел,
В зимню ночку на руке распаялося кольцо,
И как нынешней весной разлюбил меня милой.
Однозвучно гремит колокольчик...
Стихи И. Макарова
Однозвучно гремит колокольчик,
И дорога пылится слегка;
И уныло по ровному полю
Разливается песнь ямщика.
Столько грусти в той песни унылой,
Столько грусти в напеве родном,
Что в душе моей хладной, остылой
Разгорелося сердце огнем.
И припомнил я ночи иные
И родные поля и леса,
И на очи, давно уж сухие,
Набежала, как искра, слеза.
Однозвучно гремит колокольчик,
И дорога пылится слегка.
И замолк мой ямщик, а дорога
Предо мной далека, далека...
Невеста
У церкви стояли кареты, там пышная свадьба была.
Все гости роскошно одеты, на лицах их радость была.
Невеста была в белом платье, букет был приколот из роз.
Она на святое распятье с тоскою взирала сквозь слез.
Горели венчальные свечи, невеста стояла бледна.
Священнику клятвенной речи сказать не хотела она.
Я видел, как бледный румянец покрыл молодое лицо,
Когда ей священник на палец надел золотое кольцо.
Из глаз ее быстрые слезы ручьем по лицу потекли.
Завяли прекрасные розы, напрасно их так берегли.
Я слышал, в толпе говорили: «Жених неприглядный такой.
Напрасно девицу сгубили!» – и вышел я вслед за толпой.
Тройка
Стихи Ф. Глинки
Вот мчится тройка удалая в Казань дорогой столбовой,
И колокольчик, дар Валдая, гудет уныло под дугой.
Ямщик лихой – он встал с полночи – ему взгрустнулося
в тиши;
И он запел про ясны очи, про очи девицы-души:
«Вы очи, очи голубые, вы сокрушили молодца,
Зачем, о люди, люди злые, вы их разрознили сердца?
Теперь я горький сиротина».
И вдруг махнул по всем по трем,
Над тройкой тешился детина и заливался соловьем.
Тройка
Стихи Н. Некрасова
Что ты жадно глядишь на дорогу
В стороне от веселых подруг? –
Знать, забило сердечко тревогу –
Все лицо твое вспыхнуло вдруг.
И зачем ты бежишь торопливо
За промчавшейся тройкой вслед?
На тебя, подбоченясь красиво,
Загляделся проезжий корнет.
На тебя заглядеться не диво,
Полюбить тебя всякий не прочь:
Вьется алая лента игриво
В волосах твоих, черных, как ночь;
Сквозь румянец щеки твоей смуглой
Пробивается легкий пушок,
Из-под брови твоей полукруглой
Смотрит бойко лукавый глазок.
Взгляд один чернобровой дикарки,
Полный чар, зажигающих кровь,
Старика разорит на подарки,
В сердце юноши кинет любовь.
Поживешь и попразднуешь вволю,
Будет жизнь и полна, и легка.
Да не то тебе пало на долю:
За неряху пойдешь мужика.
Завязавши под мышки передник,
Перетянешь уродливо грудь,
Будет бить тебя муж-привередник
И свекровь в три погибели гнуть.
От работы и черной, и трудной
Отцветешь, не успевши расцвесть,
Погрузишься ты в сон непробудный,
Будешь нянчить, работать и есть.
И в лице твоем, полном движенья,
Полном жизни, появится вдруг
Выраженье тупого терпенья
И бессмысленный, вечный испуг.
И схоронят в сырую могилу,
Как пройдешь ты тяжелый свой путь,
Бесполезно угасшую силу
И ничем не согретую грудь.
Не гляди ты с тоской на дорогу
И за тройкой вослед не спеши,
И тоскливую в сердце тревогу
Поскорей навсегда заглуши!
Не нагнать тебе бешеной тройки:
Кони крепки, и сыты, и бойки,
И ямщик под хмельком, и к другой
Мчится вихрем корнет молодой.
Тройка
Стихи П. Вяземского
Тройка мчится, тройка скачет, рвется снег из-под копыт,
Колокольчик звонко плачет, то хохочет, то звенит.
Еду, еду, еду к ней, еду к любушке своей.
Кто сей путник и отколе и далек ли путь ему?
По неволе иль по воле мчится он в ночную тьму?
Еду, еду, еду к ней, еду к любушке своей.
Вот вдали село большое, сразу ожил мой ямщик,
Песней звонкой, удалою залился он в тот же миг.
Еду, еду, еду к ней, еду к любушке своей.
Тпру! И тройка вдруг осела у знакомого крыльца,
Красна девица влетела и целует молодца.
А цыган идет
Стихи Р. Киплинга, перевод Г. Кружкова
Мохнатый шмель – на душистый хмель,
Цапля серая – в камыши,
А цыганская дочь – за любимым в ночь,
По родству бродяжьей души.
Так вперед, за цыганской звездой кочевой,
На закат, где дрожат паруса,
И глаза глядят с бесприютной тоской
В багровеющие небеса.
И вдвоем по тропе – навстречу судьбе,
Не гадая, в ад или в рай,
Так и надо идти, не страшась пути,
Хоть на край земли, хоть за край.
Так вперед, за цыганской звездой кочевой,
На свиданье с зарей, на восток,
Где, тиха и нежна, розовеет волна,
На рассветный вползая песок.
Так вперед, за цыганской звездой кочевой,
До ревущих южных широт,
Где свирепая буря, как божья метла,
Океанскую пыль метет.
Так вперед, за цыганской звездой кочевой,
На закат, где дрожат паруса,
И глаза глядят с бесприютной тоской
В багровеющие небеса.
Так вперед!
Ямщик, не гони лошадей
Слова Риттера
Как грустно, туманно кругом,
Тосклив, безотраден мой путь,
А прошлое кажется сном,
Томит наболевшую грудь.
Ямщик, не гони лошадей,
Мне некуда больше спешить,
Мне некого больше любить!
Ямщик, не гони лошадей.
Как жажду средь мрачных равнин
Обиду забыть и любовь.
Но память, мой злой властелин,
Все будит минувшее вновь.
Все было лишь ложь и обман,
Прощай и мечты, и покой.
А боль незакрывшихся ран
Останется вечно со мной.
Ямщик, не гони лошадей,
Мне некуда больше спешить,
Мне некого больше любить!
Ямщик, не гони лошадей.
Я милого узнаю по походке
Я милого узнаю по походке:
Он носит, носит брюки галифе.
А шляпу он носит на панаму,
Ботиночки он носит «нариман».
Зачем я вас, мой родненький, узнала,
Зачем, зачем я полюбила вас?
Раньше я ведь этого не знала,
Теперь же я страдаю каждый час.
Вот мальчик мой уехал, не вернется.
Уехал он, как видно, навсегда.
В Москву он больше не вернется,
Оставил только карточку свою.
Я милого узнаю по походке:
Он носит, носит брюки галифе.
А шляпу он носит на панаму,
Ботиночки он носит «нариман».
Две гитары за стеной
Стихи А. Григорьева
Две гитары за стеной жалобно заныли,
С детства памятный напев, милый, это ты ли!
Эх, раз, еще раз!
Это ты, я узнаю ход твой в ре-миноре
И мелодию твою в частом переборе.
Эх, раз, еще раз!
Как тебя мне не узнать? На тебе лежит печать
Страстного веселья, бурного похмелья.
Эх, раз, еще раз!
Это ты, загул лихой, окол пунша грелки,
И мелодия твоя на мотив венгерки.
Эх, раз, еще раз!
Ах, болит, ах, что болит голова с похмелья...
Уж мы пьем, мы будем пить целую неделю!
Эх, раз, еще раз!
Миленький ты мой!...
– Миленький ты мой, возьми меня с собой!
Там, в краю далеком, буду тебе женой.
–Милая моя, взял бы я тебя.
Но там, в краю далеком, есть у меня жена.
– Миленький ты мой, возьми меня с собой!
Там, в краю далеком, буду тебе сестрой.
– Милая моя, взял бы я тебя.
Но там, в краю далеком, есть у меня сестра.
– Миленький ты мой, возьми меня с собой!
Там, в краю далеком, буду тебе чужой.
– Милая моя, взял бы я тебя.
Но там, в краю далеком, чужая ты мне не нужна.
В нашу гавань заходили корабли
В нашу гавань заходили корабли,
Большие корабли из океана.
В таверне веселились моряки
И пили за здоровье атамана.
В таверне шум, и гам, и суета.
Пираты наслаждались танцем Мери.
Не танцы их пленили – красота,
В таверне распахнулись с шумом двери.
В дверях стоял наездник молодой,
Глаза его, как молнии, блистали.
Наездник был красивый сам собой,
Пираты сразу Гарри в нем узнали.
– О Мери, он приехал, Гарри твой!
Ребята, он не наш, не с океана.
– Мы, Гарри, посчитаемся с тобой, –
Раздался пьяный голос атамана.
И в воздухе сверкнули два ножа.
Пираты затаили все дыханье.
Все знали атамана как вождя
И мастера по делу фехтованья.
Но Гарри был суров и молчалив.
Он знал, что ему Мери изменила.
Он молча защищался у перил,
Но Мери в этот миг его любила.
Маруся отравилась
Вот солнце закатилось, замолк шум городской,
Маруся отравилась, вернувшися домой.
В каморке полутемной, ах, годы обитал
Цветочек этот скромный и грустно погибал.
Измена друга злая яд в сердце ей влила,
Душа ее младая обиды не снесла.
Ее в больницу живо решили отвезти,
Врачи там торопливо старалися спасти.
– К чему старанья эти? Ведь жизнь меня страшит.
Я лишняя на свете, пусть смерть свое решит.
Клен ты мой опавший...
Стихи С. Есенина
Клен ты мой опавший, клен заледенелый,
Что стоишь, нагнувшись, под метелью белой?
Или что увидел? Или что услышал?
Словно за деревню погулять ты вышел.
И, как пьяный сторож, выйдя на дорогу,
Утонул в сугробе, приморозил ногу.
Ах, и сам я нынче что-то стал не стойкий,
Не дойду до дома с дружеской попойки.
Там вон встретил вербу, там сосну приметил,
Распевал им песни под метель о лете.
Сам себе казался я таким же кленом,
Только не опавшим, а вовсю зеленым.
И, утратив скромность, одуревший в доску,
Как жену чужую, обнимал березку.
Мне нравится...
Стихи М. Цветаевой
Мне нравится, что вы больны не мной.
Мне нравится, что я больна не вами,
Что никогда тяжелый шар земной
Не уплывал под нашими ногами.
Мне нравится, что можно быть смешной –
Распущенной – и не играть словами,
И не краснеть удушливой волной,
Слегка соприкоснувшись рукавами.
Мне нравится еще, что вы при мне
Спокойно обнимаете другую,
Не прочите мне в адовом огне
Гореть за то, что я не вас целую.
Что имя нежное мое, мой нежный, не
Упоминаете ни днем, ни ночью – всуе...
Что никогда в церковной тишине
Не пропоют над нами: аллилуйя!
Спасибо вам и сердцем, и рукой
За то, что вы меня – не зная сами! –
Так любите: за мой ночной покой,
За редкость встреч закатными часами,
За наше негулянье под луной,
За солнце, не у нас над головами, –
За то, что вы больны – увы! – не мной,
За то, что я больна – увы! – не вами!
Зачем тебя я, милый мой, узнала?
Зачем тебя я, милый мой, узнала,
Зачем ты мне ответил на любовь?
Ах, лучше бы я горюшка не знала,
Не билось бы сердечко мое вновь.
Терзаешь ты сердечко молодое,
Тебя твоя зазнобушка зовет.
Проходит только время золотое –
Зачем же ты, желанный, не идешь?
Я жду – и вот приходит долгожданный,
Целует, нежно за руку берет.
Ах, милый друг, мой нежный друг, желанный...
И сердце песню радости поет.
Танго цветов
В таверне много вина, там пьют бокалы до дна,
И, не скрывая печаль, бренчит разбитый рояль.
Дочь капитана Джанэй, вся извиваясь, как змей,
С матросом Билли без слов танцует «Танго цветов».
Однажды юный барон заехал в этот притон,
Увидел крошку Джанэй, что извивалась, как змей.
При свете маленьких свеч скидает шубу он с плеч
И в черном фраке своем танцует танго вдвоем.
– Послушай, крошка Джанэй, будь верной музой моей,
Покинь ты этот притон, войди в роскошный салон.
Ходить ты будешь в шелках, купаться в тонких духах,
И средь персидских ковров станцуем «Танго цветов».
Матрос был очень ревнив. Услышал танго мотив,
Увидел крошку Джанэй и тигром бросился к ней!
Вот перед ними он встал, блеснул холодный кинжал...
И только скрипка без слов играла «Танго цветов».
В дороге
Стихи И. Тургенева
Утро туманное, утро седое,
Нивы печальные, снегом покрытые...
Нехотя вспомнишь и время былое,
Вспомнишь и лица, давно позабытые.
Вспомнишь обильные, страстные речи,
Взгляды, так жадно, так робко ловимые,
Первая встреча, последняя встреча,
Тихого голоса звуки любимые.
Вспомнишь разлуку с улыбкою странной,
Многое вспомнишь родное, далекое,
Слушая ропот колес непрестанный,
Глядя задумчиво в небо широкое.
На заре ты ее не буди
Стихи А. Фета
На заре ты ее не буди,
На заре она сладко так спит;
Утро дышит у ней на груди,
Ярко пышет на ямках ланит.
И подушка ее горяча,
И горяч утомительный сон,
И, чернеясь, бегут от плеча
Косы лентой с обеих сторон.
А вчера у окна ввечеру
Долго, долго сидела она
И следила по тучам игру,
Что, скользя, затевала луна.
И чем ярче играла луна,
И чем громче свистел соловей,
Все бледней становилась она,
Сердце билось больней и больней.
Оттого-то на юной груди,
На ланитах так утро горит,
Не буди ж ты ее, не буди,
На заре она сладко так спит!
Чужая милая
Здравствуй, чужая милая, та, что была моей.
Вечно тебя любил бы я, до самых последних дней.
Прошлое не воротится, и не поможет слеза.
Как целовать мне хочется только твои глаза.
Много бродил по свету я, много прошел дорог.
Только тебя, любимая, в сердце сберечь не смог.
Прошлое не воротится, и не поможет слеза.
Как целовать мне хочется только твои глаза.
Если б всю жизнь немалую снова пройти я смог,
Я бы тебя, любимая, в сердце навек сберег.
Прошлое не воротится, и не поможет слеза.
Как целовать мне хочется дочки твоей глаза.
«Как-то по проспекту...»
Как-то по проспекту с Маней я гулял.
Фонарик вполсвета дорогу освещал.
И чтоб было весело дальше нам идти,
В кабачок Мещерского решили мы зайти.
Захожу в пивную, выбираю стол
И бросаю кепи свой прямо я на пол.
Спрашиваю Маню: «Что ты будешь пить?» –
Она мне отвечает, что голова болить.
«Я ж тебе не спрашиваю, что у те болить.
Я же тебе спрашиваю, что ты будешь пить:
«Пильзенское» пиво, самогон, вино,
«Душистую фиалку» или ничего?
Выпили мы пиво, а потом по сто
И заговорили про это и про то,
А когда мне «Пильзень» в голову забил,
О любовных чувствах я заговорил:
«Дура бестолковая, чего еще ты ждешь?
Красивее парня в мире не найдешь.
Или я не весел, или не красив?
Иль тебе не нравится мой аккредитив?
Ну и черт с тобою, плевал я на тебя!
Я найду другую, люби сама себя.
Отравлены все чувства, я сейчас уйду,
И на Дерибасовской я дурочку найду».
Юнга Билл
На корабле матросы злы и грубы,
Ворчит сквозь рупор старый капитан.
У юнги Билла вздрагивают губы,
Он ищет берег сквозь густой туман.
В гавани, в далекой гавани
Пары подняли боевые корабли.
А из гавани уходят в плаванье,
Их целый год потом не жди.
На берегу осталась крошка Мери,
Она осталась в тумане голубом,
И юнга Билл и верит, и не верит,
И машет ей подаренным платком.
В гавани, в далекой гавани
Пары подняли боевые корабли.
А из гавани уходят в плаванье,
Их целый год потом не жди.
Вернулся Билл из Северной Канады.
– А ну, друзья, полней бокал вина!
Мне за здоровье Мери выпить надо,
За ту любовь, что дарит мне она.
В гавани, в далекой гавани
Пары подняли боевые корабли.
А из гавани уходят в плаванье,
Их целый год потом не жди.
В таверне с шумом распахнулись двери,
Глаза у Билла вылезли на лоб:
А перед ним стояла крошка Мэри,
А рядом с ней огромный боцман Боб.
В гавани, в далекой гавани
Пары подняли боевые корабли.
А из гавани уходят в плаванье,
Их целый год потом не жди.
– А ну-ка, Боб, поговорим короче,
Как подобает старым морякам.
Я опоздал всего лишь на две ночи,
Но эту ночь без боя не отдам.
В гавани, в далекой гавани
Пары подняли боевые корабли.
А из гавани уходят в плаванье,
Их целый год потом не жди.
Сверкнула сталь, сошлися в круг матросы,
И закипел кровавый жаркий бой.
Они дрались за пепельные косы,
За блеск очей в тумане голубом.
В гавани, в далекой гавани
Пары подняли боевые корабли.
А из гавани уходят в плаванье,
Их целый год потом не жди.
Бублики
Ночь надвигается, фонарь качается,
Фонарь качается в ночную мглу. А я, несчастная,
Торговка частная, стою и бублики здесь продаю.
Купите бублики, горячи бублики, купите бублики,
да поскорей.
За эти бублики платите рублики,
Что для республики всего милей.
Отец мой пьяница, за рюмкой тянется.
А мать – уборщица, какой позор. Сестра гулящая,
Тварь настоящая, а братик маленький – карманный вор.
Купите бублики, горячи бублики, купите бублики,
да поскорей.
Меня, несчастную, торговку частную,
Да в ночь ненастную ты пожалей.
Инспектор с папкою да с толстой палкою