— Будем расследовать! — проговорил он деловым тоном. — И кто конкретно ее обнаружил?
Из толпы «фиников» выдвинулся коренастый дядечка с красным обветренным лицом, какое бывает у охотников, рыболовов, железнодорожных контролеров и прочих людей, много времени проводящих на свежем воздухе. Рядом с ним семенила невысокая полная женщина с озабоченным выражением лица.
— Кто свидетель? — важно осведомился Ананасов.
— Господин Куусинен, — сообщила полная женщина, кивнув на краснолицего мужичка.
— Тогда лишних попрошу удалиться…
— Питиримыч! — окликнул напарника Гудронов. — Ты че, по-фински, что ли, сечешь?
— Ах да! — Ананасов хлопнул себя по лбу. — Вы, типа, переводчица?
Полная женщина закивала.
Финн заговорил, и она принялась переводить.
Господин Куусинен прибыл в Санкт-Петербург в составе туристической группы. Осмотрев очередную порцию местных достопримечательностей, финские туристы вернулись в свой отель, и тут у господина Куусинена возникло неожиданное желание прогуляться.
Капитан Ананасов бросил взгляд в переулок за отелем и увидел там вывеску винного магазина.
— Ага, прогуляться… — повторил он, с пониманием и симпатией оглядев свидетеля. — И как прогулка?
Выйдя из отеля, господин Куусинен направился в переулок, известный ему по предыдущему визиту в город на Неве. По пути туда он был весьма озабочен, но, когда через несколько минут возвращался, он смотрел по сторонам и под ноги и тут увидел торчащую из кустов ногу в грубом ботинке. Это явление вызвало интерес финского туриста, он заглянул в кусты и увидел там мертвую женщину.
Сначала финн хотел оказать «даме» первую помощь, но вскоре убедился, что она мертва, и бросился в отель, где немедленно поднял на ноги всю администрацию и не успокоился, пока не прибыла местная полиция.
— Ясненько! — проговорил Ананасов, выслушав показания финна. Он хотел задать свидетелю несколько уточняющих вопросов, но в это время его окликнул судмедэксперт.
Кащеев сидел на корточках возле трупа, и лицо его было удивленным.
Ананасов догадался, что случилось что-то из ряда вон выходящее, потому что удивить бывалого судмедэксперта не проще, чем вывести из себя средней величины булыжник.
— Ну, что такое? — осведомился капитан, наклоняясь над покойницей.
— Глянь, Питиримыч! — Медик показал на подбородок жертвы. Часть этого подбородка Кащеев очистил от грязи ватным тампоном, и Ананасов разглядел участок кожи, покрытый короткой седоватой щетиной.
— Это что ж такое? — Капитан поскреб собственный подбородок. — Женщина с бородой?
— Никак нет. — Кащеев покосился на толпящихся в сторонке финнов и расстегнул на трупе куртку. — Мужик это, Питиримыч!
— Сколько раз я просил не называть меня… — начал было Ананасов, но вспомнил, как выручил его эксперт четверть часа назад, и снова почесал подбородок. — Значит, не бомжиха, а бомж… интересно!
— Извини, Питиримыч! — Кащеев поднял мертвую руку и показал ее капитану. — Ты такие руки у бомжа когда-нибудь видел?
Руки были покрыты такими же разводами грязи, как лицо. Однако, присмотревшись к ним, Ананасов разглядел под слоем грязи аккуратно подстриженные ногти. Да и сама грязь на руках и лице «бомжа» показалась капитану какой-то ненатуральной, больше похожей не на природную грязь, а на театральный грим.
— Интересно! — повторил Ананасов и поправил куртку трупа.
При этом он нащупал на земле рядом с мертвецом какой-то маленький мягкий предмет.
Капитан взял этот предмет двумя пальцами и поднял к свету.
Это была мягкая игрушка — маленький розовый поросенок в коротких голубых штанишках на лямках. Очень симпатичный поросенок.
В это время рядом с ними резко затормозила черная машина с хищными акульими обводами.
Дверца машины распахнулась, и из нее выскочил высокий подтянутый человек лет тридцати в черном, хорошо отутюженном костюме. Он решительно прошагал мимо растерявшихся полицейских и остановился возле трупа.
— Посторонних попрошу удалиться за ограждение! — процедил Ананасов неприязненным тоном. Незнакомец в черном почему-то сразу ему не понравился.
— Это точно, — ответил тот, окидывая взглядом всю дружную полицейскую команду. — Посторонним тут делать нечего. Осталось только выяснить, кто тут посторонний.
— Это вы почему здесь распоряжаетесь? — осведомился Ананасов сквозь зубы и шагнул к наглому незнакомцу. — Это вы по какому праву здесь командуете?
— По такому, — ответил тот и ткнул под нос капитану какое-то удостоверение.
Ананасов мощным усилием воли собрал в точку разбегающиеся глаза и постарался вчитаться в прыгающие буквы.
Буквы станцевали популярный латиноамериканский танец самба, не имеющий ничего общего с самообороной без оружия, и сложились в очень серьезное сокращение.
— Понял, капитан? — сурово осведомился отутюженный мужчина.
— Понял… — вздохнул Ананасов.
Хотя, если честно, он ничего не понял. Самое главное — он не понял, почему смерть какой-то грязной бомжихи (или какого-то бомжа, что по большому счету одно и то же) заинтересовала такую серьезную организацию.
— А если понял — свободен! — сурово проговорил отглаженный тип и взглядом дал понять, что никого не задерживает.
— Это с какого такого перепугу? — Ананасов набычился и сжал кулаки.
Не то чтобы ему очень хотелось возиться с мертвым бомжом. Дело было явно глухое, самый настоящий висяк, и, если отутюженный коллега забирает этот висяк у них с Гудроновым, это как бы снимает с них лишнюю проблему, но в то же время выглядит очередным оскорблением со стороны зазнавшихся смежников.
Ананасов не любил людей из этой конторы. Между их ведомствами всегда существовали определенные трения. Люди из «конторы» смотрели на полицейских свысока, те отвечали насмешками, считали коллег чистоплюями и «белыми воротничками».
Кроме этих общечеловеческих отношений, Ананасову не понравилось высокомерие, с которым этот «коллега» держался, не нравился его свежий и подтянутый вид (это в понедельник-то утром!), отглаженный костюм и спортивная осанка. Трудно было представить коллегу мучающимся от тяжелого похмелья или копающимся в карманах мертвого бомжа.
— Это с какого перепугу? — повторил Ананасов. — Труп обнаружен на нашей территории, мы на него первыми прибыли, значит, мы и будем им заниматься!
— Слушай, капитан, ты меня утомил! — проворчал «отутюженный» с затаенной неприязнью. — Тебе что — неприятности нужны? Я, по-моему, ясно выразился: мы забираем это убийство, а тебя с твоими людьми не задерживаем…
— Ты мне не тыкай! — рявкнул Ананасов. — Ты мне не начальник! Вот если я от своего начальства получу приказ — тогда конечно!
— Получишь… — проворчал коллега, доставая из кармана сотовый телефон. Через минуту он подал этот телефон Ананасову: — Вот тебе твое начальство!
Действительно, капитан услышал в трубке до боли знакомый голос Кузьмы Остаповича Хохленко.
— Остапыч… — начал Ананасов.
— Отставить! — рявкнул на него полковник. — Обращаться по уставу! Ты что там делаешь?
— Но вы же сами приказали… сами нас отправили…
— А теперь отменяю приказ! Срочно возвращайтесь в отделение! И чтобы без фокусов там!
— Есть… — протянул Ананасов.
Ему снова мучительно захотелось опохмелиться.
— Теперь понял? — насмешливо осведомился «коллега».
— Так точно! — ответил Ананасов и незаметно спрятал игрушечного поросенка в карман. Он решил не говорить смежнику ничего лишнего. Тем более что тот ни о чем его и не спрашивал — видимо, считал, что простые менты не способны нарыть что-нибудь стоящее.
* * *Маркиз проснулся оттого, что два его ненаглядных питомца возились рядом: кот урчал, как мотор гоночного автомобиля, и выпускал когти, а Пу И зубами пытался стянуть с Лени одеяло. Третий питомец, попугай Перришон, сидел на шкафу и орал оттуда что-то ругательное.
Леня с трудом открыл опухшие глаза и откашлялся.
— Я болен, — сказал он гнусаво, — оставьте меня в покое!
Но не тут-то было. Пу И подобрался к лицу и острыми зубками закусил Лене ухо, кот через одеяло больно царапнул когтями, а попугай крикнул со шкафа, что Леня — гриппозный дур-рак.
— Да что на вас нашло? — удивился Маркиз. — А, знаю, это вас Лола подучила!
И тотчас получил новую порцию когтей, зубов и оскорблений. Громко звать Лолу не было голоса, Маркиз встал с кряхтеньем, перехватил презрительный взгляд кота и потащился по квартире в поисках боевой подруги. Однако ее нигде не оказалось, и заготовленная Леней обличительная речь пропала втуне. В речи он клеймил позором Лолу как безответственную и жестокую личность, в которой нет ни капли жалости и сострадания к больному человеку.
В кухне ошивались только трое голодных домашних любимцев, и Леня улепетнул от них в ванную. Там он сделал то, что безуспешно предлагала ему Лола еще вчера: помылся, побрился и причесался. Ведь сегодня никто ему этого не советовал, так что можно было не спорить и не капризничать. И что толку орать и требовать чая с лимоном и кофе в постель, все равно никто не принесет. Леня тяжело вздохнул и обратился к зеркалу. Зрелище там было не такое уж плохое — нос и глаза, конечно, красные, а так ничего себе, лошади не испугаются. Встретившись сам с собой взглядом в зеркале, Леня вспомнил, куда умотала Лола с утра пораньше, ведь сам же он ее послал проследить за новым клиентом. И тотчас же ему стало не то чтобы стыдно, а как-то некомфортно. Послал девушку одну на дело… вдруг что-то пойдет не так, будет очень неудобно перед клиентом. Может пострадать его профессиональная репутация.
Но ничего, тут же утешил себя Леня, Лола — не просто девушка, а его испытанная боевая подруга, коллега по работе. Он в свое время многому ее научил, она справится. Да там и дел-то — всего ничего! Выяснить, кто следит за прибабахнутым любителем азалий, — что может быть проще! Потому что вряд ли это что-то серьезное, не такой это человек, по рассказам Лолы, чтобы с ним могло случиться что-то криминальное. Ну, конкуренты палки в колеса вставляют, или достал он кого-то своими азалиями, эти цветоводы все чокнутые… Лолка вон со своими фиалками тоже звереет, когда кот их объест!
Леня почувствовал себя более уверенно и отправился в кухню. Там он кое-как накормил домашний зоопарк, сварил себе кофе и сделал большой калорийный бутерброд с ветчиной и сыром. Однако булка на вкус казалась резиновой, сыр отдавал затхлостью, а в ветчине оказалось слишком много перца.
— Какие-то Лолка продукты некачественные покупает! — проворчал Леня. — И кофе невкусный, вроде бы сыпал, как всегда…
Тут он снова перехватил взгляд кота, который успел уже устроиться на буфете и смотрел теперь оттуда очень неодобрительно.
С тех пор как два года назад Аскольд поселился в их квартире, Леня успел кота хорошо изучить. То есть он тешил себя такой надеждой, поскольку узнать какого-либо члена семейства кошачьих по-настоящему досконально удавалось очень немногим. Это относится как к домашним кошкам, так и к их более крупным родственникам, опытные дрессировщики это понимают.
Леня понимал кошачьи взгляды и различал интонацию его мурлыканья. Но кот за это время изучил его еще лучше. Кот-то видел его насквозь и сейчас не одобрял его поведения, потому что хорошо относился к Лоле и волновался за нее. Возможно, он предчувствовал, что у нее в данный момент не все гладко.
«Хоть бы Ухо послал Лолу подстраховать», — явственно протелепатировал кот, а может, эта мысль давно уже кружилась у Лени в голове. Он отложил недоеденный бутерброд и решил измерить температуру. Ртутный столбик едва дошел до тридцати шести.
— Слабость, — протянул Леня, — упадок сил. Витаминов, что ли, поколоть…
Кот фыркнул, а попугай обозвал придурком, причем использовал в этом слове не меньше пяти раскатистых «Р». Пу И вообще не появлялся в кухне, даже есть не просил.
Шло время, Лола не проявлялась. Леня начал серьезно волноваться. Скрепя сердце он набрал номер ее мобильника, тот был выключен. Это правильно, несвоевременный звонок может помешать во время слежки. Но отчего бы ей самой не позвонить…
И вот когда Маркиз уже совершенно дошел до ручки и сидел на подоконнике, высматривая Лолину «девятку», послышалось слабое царапанье ключа в замке. Одним прыжком не хуже кота Аскольда Леня оказался в прихожей и распахнул входную дверь.
— Где ты была? — сгоряча он повысил голос. — Позвонить не могла, я весь извелся!
Лола ничего не ответила. Она прошла мимо, не глядя на своего компаньона, и, не сняв ботинок, протопала в кухню. Там она плюхнулась на стул, опустила голову и прикрыла глаза.
— Ты чего, Лолка? — удивился Леня. — Устала очень, что ли? Тебя клиент погонял по городу, так ведь не пешком же…
Лола подняла голову, и лицо ее сморщилось, как у ребенка, собирающегося заплакать. Тотчас в кухне материализовался кот и принялся описывать сужающиеся круги вокруг Лолиного стула.
— Кстати, а где машина? — спохватился Маркиз. — Ухо недавно звонил, сказал, если больше не нужна, так он заберет, для чего-то она ему понадобилась…
Лола подняла глаза к потолку в попытке что-то вспомнить, но отчаялась и махнула рукой.
— Дело др-рянь! — прокомментировал попугай с буфета.
Маркиз и сам понимал, что с его подругой что-то не то. Оставалась последняя надежда, что Лолка, как всегда, в самый неподходящий момент вспомнила, что она актриса, и решила устроить театр одного актера. Или, что точнее, одного зрителя.
— Ну, дорогая, — как можно спокойнее сказал Леня, — немедленно прекрати это представление и расскажи, как ты провела день.
Лола наконец сфокусировала глаза на Маркизе, потом закрыла лицо руками (очень грязными, как машинально отметил Леня) и начала раскачиваться на стуле из стороны в сторону. Кот, приблизившийся к стулу вплотную, мгновенно отскочил, боясь быть раздавленным при Лолином падении.
— Лолка, ты что — пьяная? — удивился Маркиз. — И когда только успела…
Лола перестала качаться, лицо ее просветлело. Она рывком вскочила с места и начала кружить по кухне, открывая дверцы шкафчиков. Леня бестолково суетился рядом. Вот Лола удовлетворенно рыкнула — она нашла, что искала, — бутылку финского ликера из морошки. В доме, конечно, было спиртное, но все запасы хранились в гостиной, а Лоле, очевидно, было лень туда идти. Ликер же она купила для кулинарных целей — не то нужно было что-то пропитывать, не то… заливать ликером и держать всю ночь… короче, бутылка стояла в кухонном шкафчике. Лола зубами вытащила пробку и присосалась к бутылке.
Маркиз понял, что Лола не играет: пить из горла финский ликер — это уже явный перебор.
— Прекрати немедленно! — закричал он и попытался вырвать бутылку. Лола отпустила ее без сопротивления, бутылка вывалилась у Лени из рук, и липкий ликер забрызгал все вокруг.
— Кошмар-р! — заорал попугай свое любимое слово.
Лола ничуть не расстроилась, крутанулась на каблуках и отправилась к себе в комнату, прихватив по дороге Пу И, который, как всегда, проспал все самое интересное и подоспел в кухню только сейчас.
И пока Леня возился в кухне, пытаясь оттереть липкую лужу на полу, Лола скрылась в своей спальне.
Пришлось отмывать еще стул и переодеваться, и, когда Маркиз заглянул в комнату Лолы, он увидел следующее.
Его боевая подруга валялась на кровати прямо в ботинках и деловито и целеустремленно отрывала от покрывала цвета слегка увядшего шиповника шелковые бомбошки. Пу И в полном восторге гонялся за оторванными бомбошками по всей комнате и драл их зубами. Пол был в липких следах его маленьких лап, потому что паршивец успел-таки вляпаться в ликер.
Леня понял, что ему пора вмешаться.
— Выбирай, что лучше — холодный душ или получить по морде? — спросил он будничным голосом.
— П-пошел вон из моей комнаты! — сказал Лола заплетающимся языком, очевидно, ликер здорово подействовал на голодный желудок.
— Пожалуй, лучше душ, — удовлетворенно сказал Леня, — заодно и помоешься. Пу И, старик, отойди в сторонку, как бы не наступить на тебя…
Лола мигом завернулась в ободранное покрывало и отползла на другую сторону кровати, но ее компаньон хоть и не полностью пришел в себя после простуды, но все же был в лучшей форме. Он перехватил удобный тючок, в который превратилась Лола, и понес в ванную.
— Покрывало оставь! — вопила Лола, полностью протрезвев. — Оно дорогое!
— Да ты сама его изгадила — хуже некуда!
С этими словами Маркиз вывалил Лолу прямо на пол, развернув покрывало, как это сделали с Клеопатрой в одноименном фильме. Лола увидела оторванные бомбошки и взвыла от неподдельного горя. Маркиз в это время протиснулся в ванную и пустил воду.
— Утоплюсь! — предупредила Лола.
— Попробуй только! — Маркиз грозно сверкнул глазами. — Пока мне все не расскажешь, не сметь топиться!
С этими словами он влил в воду едва ли не полбутылки пены для ванны.
Если Лола и надеялась отдохнуть и оттянуться, то надеждам ее было не суждено сбыться. Едва она успела плюхнуться в пену, компаньон ворвался к ней, горя от нетерпения.
— Ну? Говори быстро, что случилось?
Лола поняла, что никакие отговорки не помогут, и бухнула сразу:
— Его убили!
— Клиента? О, господи! — Леня схватился за голову. — Называется, поболел! Себе дороже! Какой позор, человек мне доверился… Ты куда смотрела?
Лола хотела сказать, что клиент жив и здоров, а убили того, кто за ним следил, но Леня так злобно на нее поглядел, что она от испуга ушла под воду и захлебнулась. Компаньон опомнился и вытащил ее за волосы, как положено спасать утопающих. Лола прокашлялась и сдавленным голосом рассказала ему про переодетого давешнего бомжа и про то, как она нашла его убитым в сквере.