- Сейчас... - Лекс никак не мог напиться. Невнятные струйки скользили мимо рта, он хватал их губами, глотал, кашлял. - Сейчас, ясновельможные, только в себя приду.
Энке не стал дожидаться, пока хозяин не хуже той лошади подберет всю воду, ухватил его поперек талии, и поставил на ноги.
- Позвольте представиться, панове, - поклон вышел корявым, голова кружилась, вело в сторону. - Я, Манус Аспер Лекс. А это мой товарищ - Энке Руст. Местный житель.
- Он с теми местными жителями, что нас рубили, не родня? - подозрительно уточнил пан Янек.
- Нет, - твердо ответствовал Лекс. - Он сирота. Но уверяю вас: сын наиблагороднейшего отца. Не смотрите на наше платье. Мы побывали в лапах дикарей, которые утором назначили нас в жертву своему божку. Энке отважно сражался. Вдвоем мы загнали мерзкого ящера в его логово. Отсюда вопрос, ясновельможные: вас-то какая холера туда занесла?! Что вам понадобилось в переходе?
Лекс разглядывал попутчиков. Пан Збышек ничего не слышал. Ухвативши себя за виски, он раскачивался из стороны сторону. Сабля валялась под ногами. Пан Владислав, тоже пока не включился в продуктивный обмен мнениями. Зато пан Янек был весь внимание.
- Какой такой переход? - уточнил он, скосив глаза, которые стали похожи на два апострофа.
- Не крути, ясновельможный! Лучше поправь меня, если ошибусь. Пришел к вам человек, как звать, не знаю. Он имена меняет чаще, чем я штаны. Пришел и посулил указать дорогу к золоту. Что он вам показал? Тропинку в горах, подземный ход, мост? Некоторым он именно мост показывает над невидимой рекой. Для затравки цацку какую-нибудь подкинул? Вы и клюнули. Пан тот вас вызвался проводить, да исчез. Был, был рядом, и - как корова языком?
Пан Владислав уже начал вполне осмысленно прислушиваться к разговору. Худой на голову Збышек только подвывал.
Пан Янек крякнул, расправил глазки, походил бровями, собрав над ними лоб толстыми складками.
- Откуда только ты про то знаешь? Не иначе - чалкун. А товарищ твой и вовсе чертяка.
Пан Янек, похоже, тянул время. Молодой шляхтич с надраенными обшлагами подошел ближе и встал вровень с боевым товарищем.
- Басаврюк! - наконец выдавил пан Янек, как выругался. - У, пся крев! Збигнев! От дурак-то. Той Басаврюк к нему подкатился и слитком золота поманил. Збышек к нам прибег. Мы и уши развесили.
Пан Янек сокрушался громко и вполне натурально. Если бы то был пан Владислав, Лекс возможно и поверил бы, но только не этому прожженному авантюристу. Сам каялся, а глазки задорно поблескивали. Чалкуна он не боялся ни капельки. Наоборот: не сторонние бы глаза, расцеловал бы в обе щеки. Забрезжил же ж какой-никакой просвет - возможность и тут проскочить, то есть вернуться домой. Пусть без золота. Какое золото, когда едва ноги от страхолюда унесли, товарищей потеряли, заплутали в такую даль...
- А где, позвольте спросить, пан Лекса, мы сейчас находимся? - осторожно поинтересовался пан Янек.
- На севере Аравийского полуострова, господа. Только вам от этого не легче.
- Да, занесло, - лицо у пана Янека и вовсе стало нормальным. - Слыхал я, и в эти места люди хаживали. А некоторые даже возвращались.
Пан Янек затаращился в небо, стараясь высмотреть ранние звезды. Не прост оказался шляхтич, походил по свету, ориентиры знал. Надеялся даже своими силами обойтись. А чалкун, что ж, пусть идет своей дорогой. Станет навязываться - сильно пожалеет.
Лекс присел на корточки рядом с Энке. То, что он собирался сообщить бедовой шляхте, могло вызвать приступ натурального группового помешательства.
- Только... это совсем другая земля, пан Янек.
- Какая такая другая! Земля везде одна.
- Это когда с соседом на охоту едешь, а когда с Басаврюком - за золотом, можно оказаться в совершенно иных краях.
- Растолкуй! - глазки пана Янека сделались внимательными. На лице натянулись морщины. Поверил! Еще как поверил.
- Басаврюк умеет открывать коридоры. Он - открыватель. Только он всегда впереди себя пускает людей вроде вас: прощупать, что там и как. Он не исчез. Он отстал и шел за вами скрытно. Увидел, как вас ящер гоняет, и смылся.
- Ага... а коридоры те, выходит, в ад ведут? - сделал смелое предположение пан Владислав и покосился на Энке.
- Могут и туда, - согласился Лекс. - Но в данном случае, чуть ближе.
- Стало быть, не добежали мы до ада, - задумчиво протянул пан Янек. - Тогда, что ж, тогда ты мне скажи по совести, честно скажи: обратная дорога отсюда есть?
- Подумать надо, - Лекс внимательнее вгляделся в лицо присмиревшего пана. Тоскливо тому становилось и неуютно.
- И долго ты думать будешь?
- Скажи, кто у вас король на сегодняшний день? Кто Речью Посполитой правит?
- Яромир второй. Неужели тут не слыхали?
- Яромир... да еще второй. Где же у нас такой народился...? Ага, так... три перехода, направление по естественным зональным векторам...
- Ты что, колдуешь? - надвинулся на Лекса пан Янек.
- Соображаю, как вас быстрее отсюда вывести.
- А взамен, что возьмешь? Душу? - голос пана Владислава заискрил истерикой.
- Взамен, - веско отозвался Лекс, - вы мне все расскажите про Басаврюка: откуда пришел, кто с ним был, как выглядел, что говорил. Дословно. До последней точки. Я этого гада давно ищу.
- А ты-то, кто будешь, ясновельможный? - пан Владислав даже ножку выставил, так осмелел за плечом могучего Янека.
- Я? Я - закрываетль. Хожу по миру ищу, где двери в коридорах взломаны. И закрываю. А кроме того, ищу тех, кто взломом промышляет!
- А не получится так, пан Лекса, что заведешь ты нас прямиком в гости к папаше твоего чертяки? Наиблагороднейшему. Сатана, он ведь как-никак - князь тьмы.
- Тогда давайте так, панове: вы сами по себе, а мы пойдем, - обозлился Лекс.
Еще не хватало уговаривать всяких дураков, которые от жадности последний ум потеряли и за Басаврюком в переход поперлись.
- А!!! Изыди!!!
Позабытый всеми, Збышек сорвался с места и с саблей в руках кинулся на Энке.
- О! - такая прыть озадачила даже джинна. Но ждать пока тощий шляхтич добежит, замахнется и свершит угрозу, он не стал, не вставая с корточек, скакнул за спину Збышеку, ухватил его за пояс и поднял на вытянутой руке, которая даже немного удлинилась. Збышек трепыхался, орал и брызгал. Саблю он потерял.
- Ось, дурак-то! - сокрушился старшой. - Пан Черт, не губи парня, отпусти. Мы его сами вразумим.
- Да, пожалуйста, - безразлично откликнулся Энке и разжал руку. Пан Збышек мякнулся на травку и затих.
- Его зовут Энке, - терпеливо напомнил Лекс. - Не обессудьте, панове, если в другой раз он обидится на непочтительное обращение. А уж что сделает, даже я не знаю. А сейчас... - Лекс заметил некоторое беспокойство в товарище, тому следовало быстрее отправляться в лампу, - Мы с Энке пройдемся, разведаем дорогу. Завтра утром следует пораньше выступать. Путь не близкий.
- А не сбегут ли они? - громко спросил пан Владислав у тучного Янека.
- Зачем? - удивился старшой. - Хотя, кто их, чертей... прошу прощения, ясновельможные паны, кто вас знает. Оставьте-ка свой мешок. Зачем таскаться? А мы присмотрим.
Лампа покоилась за пазухой. Там же в карманчиках пребывали молоток и зубило. С остальными вещами можно было расстаться без всякого сожаления. Но Лекс наморщился, изображая задумчивость, постоял над полупустым хурджином и наконец согласился.
Лампа стояла в углублении причудливо выветренного валуна. Закат отгорел, потянув за собой черное дырявое покрывало ночи. В детстве Лекс был уверен, что выше всегда день, солнце стоит в зените, а небо - упругая материя, наподобие той, которую дед растягивал над столом во дворе. Деду не раз предлагали поменять тент. Он отказывался. Тряпка была самотканая и жила в доме лет, наверное, сто пятьдесят. Днем сквозь дырки и дырочки в стол били солнечные лучи, ночью иногда в прореху заглядывала звезда.
Потом Лекс вырос и ему объяснили, что над головой просто черная бездна, а в ней сами по себе плывут одинокие огоньки - звезды. Еще он узнал, что звезды живут, согласно своим законам.
Бледный спиральный вихрь вылетел из лампы, раздался в стороны, стал почти невидим, но тут же и сконцентрировался в мутную, быстро наливающуюся вещественностью фигуру. Энке после возвращения некоторое время бессмысленно таращился в ночь, потом поменял позу на созерцательную и замер.
- Эй! - позвал Лекс, которому надоело ждать. - Ты весь вернулся или частично? Энке!
- Я вот думаю, - невежливо перебил его дылда, - если их страна находится далеко на севере, сколько ж нам туда добираться? О три конь..? Тебя так и быть я потащу. Лошади продержатся от силы месяц: или падут от бескормицы, или их отберут местные жители, или съедят хозяева. Дорога впереди, знаешь ли, не располагает к сантиментам. Значит что? Значит, дальше придется топать пешочком. К следующей весне дойдем?
- А нам туда и не надо.
- Нам-то конечно. А людям? Мы их что, бросим?
- А нам туда и не надо.
- Нам-то конечно. А людям? Мы их что, бросим?
- К сожалению, бросить мы их не можем. А надо бы. Дураков учат! Да, ладно. Нам не надо в здешнюю Польшу.
- А разве из здешней Польши до их родины не ближе?
- Может оказаться даже дальше.
- Но ты же рисовал...
- Погоди. - Лекс опять начертил круг и поделил его на сектора. - Знаешь, как делают кошели? Берут кусок ткани, продевают по кругу тесьму и затягивают. Так примерно обстоит и с секторами. Представь стянутый завязкой кошель. Только у него нет дна.
- Хм, одуванчик получается.
- О! Именно так дело и обстоит. Но каждая "тычинка" этого одуванчика не прямая, а весьма и весьма изогнутая. К другим "тычинкам" она примыкает разными сторонами. В общем, все перепутано.
- Мы их так три года водить будем! - заключил Энке. - А середка у "цветка" есть?
- Ты меня поразил в самое сердца. Гад, который тебя на лампу подсадил, был трижды гад, да к тому же и дурак. С твоими способностями надо было науку двигать, а не в землетрясения играть. Вполне бы на сегодняшний день был прописан местным Птолемеем, Аристотелем и Геродотом в одной шкуре.
- Смеешься? - набычился джинн.
- Ничего подобного. Помнится, когда меня посвящали в тайны мироздания, я несколько дней ум в кучку собрать не мог, все плоские модели рисовал. Центром нашего "цветочка" является матрица. Время там линейно. Там все линейно: вода мокрая, камень твердый, огонь горячий, джиннов нет, домовых нет, призраков нет. Одна голая цифирь. Закон и порядок! Зато оттуда можно попасть в любую точку любого практически сектора. Можно даже время по специальным таблицам рассчитать. Если бы наши шляхтичи возвращались домой по своему коридору, они бы вернулись с реальной временной погрешностью. Если двигаться вкруговую, ошибешься лет на двести, триста, бывает и больше.
- Погоди! Получается, если можно из матричного пространства попасть в сектор на раз, значит и обратно можно?
- Угу, угу... попасть можно, только нас там не особо дожидаются. А с меня вообще голову снимут. Хотя... хотя! Будем пробовать. Пошли.
Днем во время немыслимой гонки Лекс растянул связку. Прихрамывая, он двинулся в темноту. За спиной легко ступал Энке, но скоро отстал, а потом и вовсе остановился. Лекс обернулся и застал джина, любующегося ночным небом. Может, и его дедушка не хотел расставаться со старым пологом, сквозь который во двор заглядывала сказка? Просто Энке забыл. Или ему помогли забыть.
Шляхтичи сидели у мизерного костерка. Збышек больше не рвался рубить и крушить, только нервно вертел головой, высматривая ночные напасти. Владислав, не отрываясь смотрел в огонь. Старый Янек пребывал начеку.
- Ложитесь спать, панове, - распорядился Лекс. - Завтра рано поутру выступаем.
- Не хорошо кудакать в дорогу, да как не спросить, - ушлый пан немного расслабился, однако, недоверие прям таки текло из него, как простокваша из дырявого бурдюка. - Куда направляемся?
- Искать ваш дом. Не обессудьте, господа хорошие, если дорожка вам покажется странной. Только очень прошу, душевно, можно сказать, более того - требую: слушать меня даже не с полуслова, с пол-взгляда. Мысли ловить. А сейчас отбой. Энке, остаешься в дозоре. Остальным - набоковую.
За день с этими людьми случилось все, что только могло случиться, начиная со сладких мечтаний о золоте. Заканчивая мирной беседой с чертом у того же черта на куличках. А уснули, не прошло и получаса. Последовала команда: спать - свалились вповалку, даже костерка не затушив.
Лекс привел коней, вручил повод Энке, сам встал так, чтобы являться вершиной воображаемого треугольника, сосредоточился, и...
* * *
Махатма Казимир орал так, что жалко звенели стекла в окне. До ручки Лекса не допустили, как вошел, велели стоять на пороге.
И началось:
- Ты безответственный щенок, ты лоботряс, ты позор своих учителей, недоучка, бездельник...
Брызги летели через всю комнату. Опустив очи долу, Лекс гадал, достанет или нет. Если достанет, его разжалуют. Если реквизитору не хватит злости, заплевать его сапоги - обойдется.
- По какому праву и для какой такой крайней надобности ты привел сюда случайных людей?! Зачем ты притащил с собой существо, которому тут попросту не место? Ну и что, что они поляки?! Или ты думал, что я умилюсь и пролью над придурками, которые лезут в переходы за золотом, скупую слезу? Как ты посмел?! Ты обязан был оставить их там! Ты лоботряс, ты недоросль...
За спиной реквизитора открылась низенькая дверца, и в комнату приемов вошел щуплый носатый старичок, в накинутой на плечи шали. Было тепло, но он кутался, время от времени шмыгая носом.
Он легко мог раз и навсегда избавиться от хворей, но отказался, заявив, что предпочитает оставаться человеком. Разучись страдать и быстро превратишься в бездушную тварь... хотя и высшего порядка.
- Кричите, кричите, аж на улице слышно. Скоро под окнами люди соберутся. Махатма Казимир, стоит ли так расстраиваться? Молодой человек, вы опять нарушали?
- Махатма Мита, я не могу спокойно смотреть на это безобразие. Манус Аспер Лекс уже не в первый раз плюет на инструкции. Мы все подчиняемся жесточайшим требованиям, а он...
Махатма Мита поднял сухую ладошку, и поток излияний реквизитора прервался.
- Я поговорил с людьми, - мягко начал старичок, кивая в такт словам легкой сухонькой головой. - Они конечно перепуганы. Для обычного человека по меньшей мере странно уснуть в одном месте, а проснуться совершенно в другом. Они подавлены. Но, тем ни менее они рассказали много интересного. Махатма Казимир, давайте не будем рубить с плеча. Мне кажется, Манус Аспер не по недомыслию привел сюда отряд.
- Я преклоняюсь перед вашей добротой, махатма Мита. Но если спускать подобные проступки, любому порядку очень скоро придет конец, - уперся махатма Казимир.
- Лекс, ты разве не объяснил своему реквизитору, для чего совершил переход с обременением?
- Я не успел.
- Лекс принес нам интересные новости, - загадочно улыбнулся махатма Мита. - Как вы думаете, кто объявился в секторе F12759?
- Манус Аспер взял моду своевольничать, оправдываясь соображениями высшего смысла. Могу я узнать, от кого он спасал мир в этот раз?
- Конечно, конечно, Казимеж. В указанном секторе объявился Басаврюк.
Махатма Мита постучал по воздуху ладошкой, под которой тут же образовался уютный стульчик. Старик устроился на нем, достал из кармана четки и начал привычно перебирать нефритовые бусины. Лекс мимоходом отметил, что ни одна капелька слюны так и не долетела до его сапога.
Лицо махатмы Казимира исказилось до такой степени, что не знай его Манус Аспер много лет, не узнал бы вовсе: лоб и щеки покрыла пепельная бледность, нос заострился, губы вытянулись в цианотичную нитку.
Реквизитор Казимир Вишневецкий, теперь и давно уже - махатма Казимир, большую часть своей жизни провел в свободном поиске. На сегодняшний день он отправлял в него своих учеников, принимал их, инспектировал, учил, продвигал, ругал, наказывал, изредка даже отчислял. Но сам в поиск ходить уже не мог. Виной тому был Басаврюк или Локис или... у него было много имен. Их затянувшийся во времени поединок кончился поражением Казимира. Жив тот остался вообще по чистой случайности. Жутко искалеченного, его удалось вывести из боя. Физическую форму ему вернули, а вот способность перемещаться по секторам он утратил. С этим не смог справиться даже махатма Мита. Или Матрейя Мита - кому как больше нравится.
- Ты его видел? - глухо спросил реквизитор стенку за спиной Лекса.
- Нет. Но он рыскал где-то рядом. Он взломал коридор в запретный сектор. Судя по всему, проход держался не менее пятидесяти стандартных лет. Хуже то, что Басаврюк создал связку из двух коридоров - практически объединил три сектора.
- Из чего это видно?
- В сектор W35217 долгое время наведывалась разумная рептилия. Там даже успел сформироваться своеобразный культ. Аборигены предназначили меня в жертву ящеру. Секторов, где обитали бы такие твари - по пальцам пересчитать. Все они закрыты давно и накрепко. Но я сам лично видел взломанное клеймо. Я его восстановил. Пять сакральных клейм проходят еще на первом курсе. В течение всего обучения их могут спросить в любой момент. Их не забудешь, даже если забудешь собственное имя.
- Клеймо стерли полностью?
- Нет. Только последнее слово. Когда я начал восстанавливать буквы, в коридоре появились люди, которые там ну никак не могли оказаться случайно. Они и рассказали потом про Басаврюка. Я их привел сюда. Сканирование...
- Это понятно, - оборвал махатма Казимир. - Мой старый знакомец очень любит менять облики. Какое таки счастье, что ему не отпущено природой достаточно сил. Трансформировался бы каждый день, а так - раз в сто лет. У нас сегодня же будет его портрет. Ты лоботряс, Лекс, ты бездельник, ты авантюрист, но ты мой самый талантливый ученик.