Вот уж поистине генетика — странная вещь. Сам Дима уверял, что пошел в своего деда — казака с Дона. Дескать, тот тоже был рослым, смуглым и черноволосым. Так это или не так, Леся сказать затруднялась, так как деда-казака в жизни не видела. Может быть, и к счастью, потому что, по рассказам того же Димы, напившись, дед любил тряхнуть стариной, а именно — снимал шашку со стены и мог запросто порубить пару лавок в доме, вгоняя домочадцев в состояние благоговейного ужаса.
Но дед тому был виной или кто другой, только ни на отца, ни на мать Дима похож не был. Раньше это Лесю как-то мало волновало, хотя и заставляло временами задуматься. А вот сейчас почему-то взволновало. Вопрос к Диминой матери так и вертелся у нее на кончике языка, пока подруги разыскивали дом Диминых родителей.
Где живут старики, Леся опять же по старой памяти помнила. И они, как выяснилось, тоже не успели забыть свою несостоявшуюся невестку.
— А-а-а! Олесенька! — радостно приветствовала девушку возникшая на пороге старушка с крутой «химией» на голове. — Откуда ты тут?
— Здравствуйте, Зинаида Павловна. Я к вам по поводу Димы.
Личико старушки омрачилось. Но тем не менее она пригласила подруг в дом. И, усадив их на кухне, выразила готовность начать беседу.
— А Димочка с нами не живет, — со вздохом сообщила она. — Он ведь теперь женат. А ты, Олесенька, что же, не знала?
— Знала. И на свадьбе у него была, — отмахнулась Леся. — Дело в другом.
— В чем же?
— Мне даже не Дима, а Маша нужна. Его жена.
— Хорошая девочка, — кивнула Зинаида Павловна. — Ты, Олесенька, не обижайся. Ты тоже очень хорошая девочка. Но раз уж Дима так выбрал, не тебя, а ее, то что же поделаешь.
— Ничего, — бодро ответила Леся, у которой почему-то комок к горлу подкатил. — Но вы знаете, где живут Машины родственники?
— Машенькины родственники? А ты знаешь, у нее и нет ведь никого.
— Как это? — оторопела Леся. — Совсем, совсем никого?
— Совсем.
— Не может быть!
— Точно тебе говорю! Ни отца, ни матери.
— А где же они? Куда делись?
— Умерли, наверное.
Это «наверное» здорово насторожило Лесю.
— Что значит — наверное? То есть вы не знаете точно?
— Машенька избегала говорить на эту тему. А мы с отцом никогда не настаивали. Может быть, Димочка и знал, что с ними случилось. А мы — нет.
Вот так история! Выходит, некуда Маше было податься. Не было у нее другого близкого человека, кроме мужа.
— А подруги?
— Что подруги?
— Машины подруги! Может быть, они знают, где нам найти Машу?
— Да чего ее искать-то? Она у себя на конюшне живет. Купила себе потеху. И живет там. И Димочка с ней. Мне сначала не нравилась эта идея. А потом съездила к ним, посмотрела, как у них все чудно устроено, и успокоилась.
— Нету там Маши, — хмуро произнесла Леся. — На конюшне, имеется в виду.
— Куда же она тогда делась?
— Так я вам об этом битый час и толкую! — рассердилась Леся. — Куда?
— Откуда же я знаю? Хотя подожди-ка, вроде бы у нее брат имелся.
— Брат? Родной брат?
— Опять же точно не скажу. И за слова не поручусь. Но один раз промелькнуло у Маши в разговоре одно мужское имя — Валентин. Я заинтересовалась. Спрашиваю, что за Валентин такой?
— А она?
— Маша мне тогда и объяснила, что никакой это не кавалер ее бывший или там любовник, а брат.
— Так и сказала?
— Ну да. И больше ни гу-гу. Ни кто он такой, ни где трудится, ни что из себя представляет.
Леся задумалась. Все это выглядело довольно таинственно. Бедная маленькая сиротка выходит замуж и покупает себе в качестве развлечения конюшню. Дорогая, между прочим, по нынешним временам забава. Никакого дохода не дает, одни вложения. Это раньше разведение породистых скакунов приносило владельцам ощутимый доход.
Да, может быть, оно и теперь приносит. Но только не сейчас и не в нашей стране. И не разводила лошадей Маша. У нее своих было пять штук! Но не на племя, а так — для души. Остальные лошади появились в конюшне от разных хозяев. И ощутимого дохода, насколько понимала Леся, тоже владелице конюшни не приносили. Если же что и оправдывали, так это свое содержание.
А про остальное — свет, газ, аренду и прочее — приходилось думать Мане. И выкручиваться, как может. Но не было похоже, что Машу слишком уж удручало ее материальное положение. Напротив, она выглядела полностью довольной.
— И откуда же у нее тогда денежки?
Леся даже не заметила, что начала думать вслух. Этим немедленно воспользовалась Димина мама:
— Мане все бабушка оставила.
— Ага! Значит, бабушка у нее имелась?
— Да. Только теперь уже умерла.
— Какие-то мрачные совпадения, вы не находите? — задумчиво спросила Леся у Зинаиды Павловны. — Сначала бабушка отошла в мир иной, потом родители, опять же брат, про которого ваша невестка предпочитает умалчивать.
— Несчастливая она, наша Машенька, — сокрушенно согласилась Зинаида Павловна. — Бедная девочка. Мне так ее жаль. Впрочем, она и не скрывала, что приносит своим близким несчастья.
— Да уж. Вот теперь и Дима…
Леся ляпнула и прикусила язык. Но было уже поздно. Зинаида Павловна ухватилась зубами и когтями за эту тему.
— А что Дима?! Что с ним такое?
Кира метнула на подругу яростный взгляд. И что за длинный язык! Ясно же, что теперь обеспокоенная мать не сможет ни о чем другом говорить, только о сыне. А узнав, что он в больнице, помчится к нему. И ничего они про Машу не узнают. Так и случилось. Зинаида Павловна быстро вытрясла из растерявшейся Леси всю информацию о том, что случилось с Димой.
— Ой, не надо было ему с этой Машкой связываться! — завопила она, мигом сменив тон. — Все беды от нее! Дрянь! Оторва! Из-за нее мой Димочка теперь в больнице! Знает, дрянь такая, что беды на ее близких сыплются, так и сидела бы себе в девках! За что же муж-то страдать должен?! А вы тоже хороши! Приехали и молчали!
В общем, ситуация накалялась. И подругам пришлось ехать вместе с Зинаидой Павловной в больницу к Диме. Дорога была не из легких. Женщина билась в истерике. И к тому же была готова обвинить всех на свете в том, что случилось с ее сыном.
В больнице выяснилось, что хотя Дима и не приходил в себя, но состояние у него стабильное. И есть надежда, что он выживет. Хотя и не стопроцентная. В больнице Зинаиду Павловну отловил следователь, который пожаловал сюда, чтобы проведать пациента и оставить рекомендации врачам, как им нужно поступить, если появятся родные Димы.
— На ловца и зверь бежит! — радостно сказал он, узнав, что имеет дело с матерью потерпевшего. — Пройдемте. Побеседуем.
И он увлек женщину за собой. При этом на подруг он глянул совсем неприветливо. И они не осмелились последовать за Зинаидой Павловной. Но не беда. Она закончила разговор со следователем и все равно пришла к подругам.
— Хочу перед вами извиниться.
— За что?
— Это ведь вы спасли моего мальчика. Следователь мне все рассказал! И как вы к нему среди ночи примчались. И как врачей вызвали. И как умереть ему не дали.
— Ну, мы…
— Спасибо вам!
— Мы только…
— А вот Маньку я прокляну!
— За что?
— Как это за что? Я так поняла, следователь подозревает ее в том, что она Диму… что из-за нее Дима… — срывающимся голосом произнесла она. — Что он теперь тут лежит. И то ли умрет, то ли жив останется, но инвалидом, это еще неясно. Разве вы не знаете?
— Мы ничего не знаем. Мы сами ищем Машу.
— А ее и искать нечего! Дома она!
— Нет. Там ее нету!
— Дурочки! — фыркнула Зинаида Павловна. — Думаете, у Маньки одна только квартирка? На конюшне?
— А разве нет?
— Нет. У нее и в городе отличная квартира есть. В центре города на Малой Садовой улице. От родителей осталась. Четыре комнаты, огромный холл, кухня почти двадцать метров, ремонт, хрусталь, ковры, антикварная мебель!
— Вы это все своими глазами видели?
— Не сама. Мне Дима рассказывал.
— И почему же Маша не живет в этих хоромах, а предпочитает ютиться на конюшне?
— Вы чего полегче спросите! — злобно буркнула Зинаида Павловна. — Машка — она вообще с большим приветом. Вместо мозгов ветер!
— И вы знаете адрес этой квартиры?
— А как же? Димочка мне все рассказывал. И уж такие вещи тем более.
Подруги не вполне поняли, какое дело могло быть Зинаиде Павловне до квартиры ее невестки, которую та получила от своих покойных родителей. Но уточнять не стали. И так было видно, что отношение к Мане у Диминой мамы строится по простой схеме: стелится Маня ковриком под ноги своему мужу, значит, молодец, хорошая невестка. А чуть взбрыкнет, так уже сразу — дура несчастливая.
— Адрес я следователю назвала, — разочаровала подруг Зинаида Павловна. — Так что возьмут они Машку. Там она прячется, больше ей быть негде.
— Адрес я следователю назвала, — разочаровала подруг Зинаида Павловна. — Так что возьмут они Машку. Там она прячется, больше ей быть негде.
— А брат? К брату она не могла податься?
— Вряд ли. С братом у нее, я так поняла, какие-то сложные отношения. Он с ней почти не общается.
Подруги переглянулись. Хорошо, если Машка окажется у ментов. Так ее жизни ничего не грозит. Но оставался все же невыясненным вопрос, кого еще собирался утопить Дима на кораблике? Ведь речь шла о двоих! О Маше и еще о ком-то. О ком же?
— А нам адрес Машиной квартиры дадите? — спросила Кира у Зинаиды Павловны. — Хотим с соседями потолковать.
— Дам.
Записав адрес, подруги собрались уходить. Зинаида Павловна с ними не пошла. Она собиралась бдеть у постели своего сына. А подругам делать в больнице больше было нечего. Но перед уходом Кира все же задала вопрос, который не давал ей покоя:
— Скажите, а вы знали, что ваш сын изменяет жене?
— Машке? Мой Дима? Не может такого быть!
— Изменяет.
— Я его не так воспитывала!
— Тем не менее его сестра сказала, что неоднократно видела его в обществе некоей девицы — Вали.
— Не было у Димы никого! — решительно отвергла поклеп на сына Зинаида Павловна. — Я воспитала своего ребенка добрым и чутким! И порядочным! Да! Да! Он никогда не стал бы изменять жене! Никогда!
— Но его сестра говорит…
— Да не слушайте вы эту дуреху! Она даже в институт поступать в конце лета приехала! Когда все экзамены давно закончены. Дебилка!
— Но ведь не слепая! И она видела, как за Димой заезжала его девушка.
— Так уж сразу и девушка. Может быть, просто знакомая! У Людки фантазия богатая. Дура дурой, а талант имеет. Как небылицы плести начнет, так прямо уши вянут. Где начало, где конец и не разберешь.
— Ну, хорошо, — уступила Кира. — Пусть не девушка, а просто знакомая. Но была такая знакомая у вашего сына?
— Валя? Нет. Не было такой!
— Может быть, вы просто не знаете?
— Димочка мне все рассказывал!
— Вы вспомните, — приставала Кира. — Может быть, припомните красивую девушку Валю.
— Богатую!
— На красной машине!
— На японке!
— С нарисованным огнем!
Зинаида Павловна впала в замешательство.
— Какая еще иностранка Валя да из Японии? — пробормотала она. — Откуда она взялась у моего Димочки? И что вы мне тут «Золотой ключик» цитируете? Еще про нарисованный очаг вспомните.
В общем, беседа с Зинаидой Павловной никакого результата не дала. И, попрощавшись с ней, подруги отправились на вторую квартиру Маши. Искренне надеясь, что та не будет совсем уж дурой и не откроет отправившимся за ней туда ментам. А вот им, наоборот, откроет. Коли среди ночи звонила и призывала на помощь.
Глава четвертая
Дверь подругам открыли. Но это была вовсе не Маша. Никак не Маша. При всем своем желании Маша не смогла бы замаскироваться под почти что двухметрового дюжего детину весом хорошо за центнер и с густой черной бородой. Тем не менее именно он открыл подругам дверь и замер, задумчиво созерцая их обеих.
— Не подходите! — наконец решительно заявил он им и дверь захлопнул.
От такой наглости девушки сначала опешили. Никогда их еще не отвергали так быстро, даже не поговорив с ними. Но переглянувшись, они оставили глупую гордость и снова принялись барабанить в дверь, так как звонок на роскошной дубовой двери отсутствовал начисто. Дверь снова распахнулась. И дюжий детина снова возник в проеме. Никакой агрессии в нем не наблюдалось. Одна обреченная усталость.
— Сказано же — не подходите вы мне!
— Чем это? — возмутилась Кира.
— Типаж не тот!
И он снова попытался закрыть дверь. Но на этот раз подруги были начеку. И успели подставить ножку.
— Может быть, раз уж мы приехали, вы пригласите нас войти?
— А-а-а! — махнул рукой детина. — Заходите!
Он впустил подруг. Девушки с интересом огляделись по сторонам. В квартире в самом деле было роскошно. Может быть, чуточку уныло и мрачно, да и пыли многовато, но все равно роскошно. И открывший им дверь мужчина в вытянувшемся и перепачканном какими-то цветастыми пятнами свитере никак не вписывался в интерьер. Тем не менее он явно жил тут. А закрыв за подругами входную дверь, неожиданно принялся жаловаться:
— И что за несчастья такие на меня посыпались? Ни одной подходящей модели за целую неделю! А у меня заказ! Работа! Выставка! Если прогорю со сроками, мне этого никто не простит. Неустойку выставят. Штрафы навесят! А все почему? Модели нет!
— Но это ничего, — попыталась утешить его добрая Леся, которая хотя и не вполне уразумела, что тревожит мужчину, но зато отлично видела — мужчина нуждается в утешении.
— Это-то да! — согласился он с ней. — Но ведь еще и другое разное тоже добавилось.
— Что, например?
— Девушка от меня ушла! А потом выяснилось, что она мне еще и изменяла. Целый букет на память о себе оставила.
— Цветы?
— Ага! Как в песне поется: «Я в пруду для Лидии поймал хламидии!» Только у нас с ней все наоборот получилось. Это не я для нее, а она для меня нарвала где-то.
— Но вы поправитесь.
— А еще собаку у меня украли! — не желал утешаться мужчина. — Хороший такой пес был! Курцхаар! Мы с ним на охоту ходили. И украли!
— Найдется!
— Я объявлениями весь Невский заклеил. А толку? Звонят разные придурки, предлагают вшивых щенков из приюта взять. А зачем мне они? Мне мой Одри нужен!
— Это все не так страшно! Вы поправитесь! Лекарства сейчас чудеса творят. Девушку найдете себе новую. А собака сама вернется!
— Не знаю, не знаю, — сомневался детина. — Мне кажется, права была Манька. Несчастливая эта квартира. Ведь подумайте только, стоило мне сюда переехать, как все эти неприятности на меня и посыпались!
— Ну при чем тут квартира? Это все суеверия!
— Я и сам раньше так думал. А тут пожил, чувствую, давит меня что-то.
— Что?
— По ночам не сплю. Все жду, когда она появится.
— Кто она? Маша?
— Да нет! При чем тут Маша? — рассердился мужчина. — Она мне квартиру сдала и смылась. Только я ее и видел.
— А кто же тогда к вам приходит по ночам?
— Бабушка ее!
— Бабушка? Но она же, если не ошибаюсь… того… умерла!
— Вот именно! — энергично кивнул мужчина. — Умерла! А сюда приходит! Не сама, ясное дело, а призрак ее является.
Подругам все стало ясно. Они имели дело с ярко выраженным шизофреником. Квартира ему, видите ли, несчастливая. Бабушка покойная, и причем чужая, ему опять же является. А зачем призраку бабушки, спрашивается, в гости к незнакомому постороннему человеку лезть? Других дел у нее нет, что ли?
— Вот я и сам сначала тоже никак в толк взять не мог, что ей от меня нужно! — сетовал мужчина. — А потом понял!
— В самом деле?
— Сказать она мне что-то хочет! Предупредить или указать на что-то!
— Это она вам так сказала?
— Это и так ясно. Покойники просто так без крайней на то причины никогда не являются.
Тьфу ты! Он еще и упрямый! И в призраков верит! Нехорошие симптомы. И подруги на всякий случай начали оглядываться по сторонам в поисках удобных путей для отступления.
— Однако вернемся к нашей Маше, — произнесла отважная Кира, пока Леся про себя обмирала от отваги подруги. — Это ведь ее квартира? А вам она ее сдала?
— Откуда у меня деньги? Я же художник. Особых доходов пока не имею. Маша так меня пустила. Давай, говорит, Миша, поживи у меня дома. Родительская квартира пустая стоит. Тебе там удобно будет. Ну, и пустила.
— За какие такие заслуги?
Подруги пристально уставились на здоровущего мужика. Подумать только! Оказывается, он художник. Если не знать, то его легко можно было принять за участника боев без правил или профессионального боксера. Во всяком случае, нос у него был сломан вполне профессионально. Конечно, густая и длинная борода — это для бойцов только лишняя помеха. Но бывают и бородатые. А тут художник. Трепетная профессия.
— Ничего такого между нами с Машей не было, — счел нужным уточнить этот тип. — Просто сердце у Маньки доброе. То есть я раньше так думал. А теперь вижу, что стерва она наипервейшая. Ведь знала же, что сюда призрак ее бабки является. Могла бы и предупредить!
— А она знала?
— Ну!
— И ей он тоже являлся?
— Не знаю. Только с чего бы иначе ей говорить, что квартира эта несчастливая?
— Может быть, от того, что тут жили Машины родители. А они рано и, видимо, трагически погибли.
— Не знаю.
— А самой Маше про то, что вас тревожит призрак ее бабушки, вы рассказывали?
— Ясное дело! Первым делом утром Маньке на трубку позвонил!
— И что она? Не поверила?
— Самое интересное, что поверила, — пожал плечами детинушка. — И даже с мужем они тут со мной целую ночь провели.