Мисилюк Валерий Олегович Ученик хирурга
Мисилюк Валерий Олегович
Ученик хирурга
Русская народная сказка - триллер
Сказка для взрослых
"Каждый хирург имеет свое кладбище"
С.С.Юдин
- Ну что ты не спишь? Чего орешь? Какого лысого тебе еще надо?
- Поел вроде, посрал, все дела сделал! Чего орать-то? - говорил нестарый еще, сорокапятилетний дед, Иван Иванович, своему внуку Лёве, активно потряхивая детскую кроватку. От этой тряски его Лёву, толстого пупса с наглой малозубой рожицей и пронзительно-голубыми глазами, просто "колбасило". Не имея другого способа, чтобы сообщить о неудобствах, он непрерывно орал.
- Родители твои, раздолбаи, бросили тебя, вот мне и приходится отдуваться! - Иван Иванович лукавил сам с собой, это он предложил дочке с мужем сходить куда-нибудь отдохнуть от годовалого сына.
- Я с ним посижу, дурное дело не хитрое! - Но дурное дело оказалось хитрым. Иван Иваныч не справлялся. Покормить ребенка он кое-как еще смог, и то Лёва заплевал его с головы до ног, фруктовым пюре. Памперс поменял, попутно отметив, что его создателю нужно поставить памятник от благодарных бабушек и дедушек. А вот спать уложить ....
- В наше время никаких памперсов не было! Твоя мамаша точно так же орала. Месяца два подряд. Уже даже всех соседей достала:
- Щетинка, - говорят у неё, нужно к бабке вести. - Ну вот, Лёва, твоя глупая бабка понесла твою мамку к другой бабке, настоящей. Тоже не очень умной. Та пошептала что-то на воду и велела ребенку пить.
- Будет кре - е-е-пко спать, - проблеяла знахарка. Наверное, димедролу туда намешала. А тут я с работы пришел, и нечаянно заговоренную воду выпил. И точно - сутки проспал! Дежурил много. А мамашу твою мы догадались голышом на медвежью шкуру укладывать. Сразу замолкала.
- Да, раздолбаи твои родители, Лёвик, - продолжал ворчать Иван Иваныч. Вот я в их годы ...., а, таким же раздолбаем, и был, это уж точно!
- Хочешь, сказку расскажу? - Иван Иваныч прекратил трясти кроватку, и Лёва на некоторое время притих. Иван Иваныч рассудил по-своему:
- Хочешь! Это у нас семейное! Любим, когда нам лапшу на уши вешают! Ну, слушай!
- Жил-был добрый молодец, звали его, ну, скажем, Иванушка-дурачок. Был он послушный мальчик, родители в нем души не чаяли. - Иван Иванович уже забыл, какие бывают сказки. В голове у него почему-то вертелась чья-то фраза
- Если в жизни все получается, значит, это не жизнь, а сказка. Неожиданно для себя он улетел мыслями в далекое прошлое. Он принялся неторопливо озвучивать воспоминания. Лёва не орал, а внимательно слушал деда.
- В общем, конечно, слушался Иванушка-дурачок больше не родителей, а своих старших товарищей. Вот закончил он учиться уму-разуму на медицинском факультете, а старшие товарищи ему и говорят:
- Не будь идиотом, Иванушка. Не спеши ты в эту интернатуру. Единственный раз тебе дается шанс погулять пару месяцев в свое удовольствие, за счет Тридесятого государства! Тебя потом все равно радостно встретят, да еще наградят. Зарплату за прогулянное дадут! Тебя ж в Тридевятое царство распределили, это самая глухомань. Специалистов там нет, они тебе по любому рады будут.
Послушался их добрый молодец, Иванушка дурачок, и погулял напоследок основательно. К Морю-Океану съездил, в Ялту, то-сё. В общем, опоздал на полтора месяца. Является он к Царю в тридевятое царство, главному врачу, то есть, а тот ему и говорит:
- Ну, наконец-то! Я уже думал - не приедешь! Иди скорей в палату алмазную, там у нас бухгалтерия. Тебе золота отсыплют - зарплату. Руководителем твоим будет Кованев Александр Иванович. Общежития у нас нет, так что жить будешь в туберкулезном кабинете. Всё! Приступай!
- Хорошо хоть не в холерном бараке! - Мрачно подумал Иванушка-дурачок, и пошел искать этот кабинет, чтобы бросить вещи.
- Больница, Лёва, там была, чтоб ты знал, павильонного типа. Это когда каждое отделение в отдельном здании располагается, а вся территория забором обнесена. Точно замок, или город какой сказочный. Этим городом и было тридевятое царство. А находилось оно в Тридесятом государстве, там свой Царь был, поглавнее главного врача! Вот в этом тридевятом царстве и предстояло Иванушке-дурачку прослужить Царю врачей верой и правдой целый год. Только потом ему разрешат меч свой, скальпель, самостоятельно применять. Это и называется интернатурой.
Хоромы свои, туберкулезный кабинет, добрый молодец нашел сразу. У забора, под огромной яблоней, стоял добротный офицерский вагончик. На нем висел плакат, в человеческий рост, изображающий румяного, счастливого мордоворота. Надпись под мордоворотом гласила:
- Туберкулез излечим!
Изнутри вагончик имел две комнаты, разделенные небольшим коридорчиком с умывальником. Как еще раньше успел заметить Иванушка-дурачок, туалет, типа "люфт - клозет", располагался в отдалении. Но вода в кране была. Над краном, на листочке бумаги, каллиграфическим почерком было выведено:
- Только покойники не ссат в рукомойники!
- Так, этого ты, Лёва, не слушай, это я увлекся! Лёва мигнул, но промолчал.
- Продолжим, - Сказал Иван Иванович. - В этих хоромах боярских встретился Иванушке-дурачку другой добрый молодец - Серега Петров. Был он высок ростом, косая сажень в плечах, могуч, а голова такая здоровая, что, наверное, ни в один стандартный воинский шлем не влезет! На заказ ковать надо! Широкое лицо его постоянно освещала нахальная улыбка. В общем, симпатичный такой молодец-интерн, по ухо-горло-носной части. Будущий ЛОР-врач. Мелкодырчатый, так сказать, хирург. Это потом уже ему тесно в своих пяти дырочках стало, и он переспециализировался на травматолога. Силу ему некуда было девать.
Иванушка-дурачок увидел на Серегином боевом щите девиз, выбитый золотыми
буквами:
- Фортуна нон пенис, ин манус нон рэципэ! (Удача - не пенис, в руки не возьмешь!)
- Но попытаться ухватить нужно! - Уточнил девиз Серёга. Они сразу понравились друг другу.
Добры молодцы договорились вечером познакомиться поближе, за бокалом доброго заморского вина, и разошлись по своим вотчинам-отделениям. Старшим боярином - руководителем интернатуры назначили Иванушке Кованева Александра Ивановича. Поскольку был он анестезиологом, а Иванушка-дурачок собирался учиться владеть мечом, а не маской для наркоза, он очень удивился. Но другие бояре-доктора объяснили военную хитрость Царя Тридевятого царства.
Александр Иванович великолепно знал и хирургию, и анестезиологию, имел высшую категорию и по той, и по другой специальности. Но был боярин Кованев лично знаком со страшным Зеленым Змеем. Они даже дружили, и часто боярин засиживался у Змея в гостях по несколько дней. Службу свою боярскую, естественно игнорировал. Народ роптал, а царь к мнению народа должен был прислушиваться. Демократическое государство у них там, что ли, было? И если загостившийся у Зеленого Змея боярин Кованев был в это время хирургом, Царь увольнял его со службы хирургической. И тут же принимал на работу анестезиологом. И наоборот. Специалист-то Кованев был классный! И вообще, он общался с Зеленым Змеем в своем, особом ритме. Другие бояре тоже ходили в гости к Зеленому Змею (правда, чаще всего дольше двух суток там не задерживались).
А Александр Иванович в это время службу нес - сам и наркоз даст, и операцию сделает, если надо. Так что добру молодцу Иванушке-дурачку очень повезло, что такого наставника получил. И стал он у боярина воинскому хирургическому искусству учиться.
- А воинское хирургическое искусство, Лёвка, это такая хитрая штука! Как начнешь свою деятельность, так потом добрая или худая слава впереди тебя побежит!
Вечером купил Иванушка вина заморского, молдавского. И стал ждать добра молодца Серегу. А того все нет и нет. Уже стемнело. Иванушка-дурачок решил один не пить, спать ложиться. Уже задремал, но около пол-одиннадцатого явился Петров, включил в предбаннике свет, и, следуя завету предшественников, пристроился мочиться в раковину. Был он слегка пьян, стонал и морщился.
Увидев лилово-багровую мошонку нового друга, Иванушка ужаснулся и невольно
"процитировал" Пушкина:
- Яйца - чистый изумруд,
- слуги белку стерегут!
- Какую белку? - Не понял Петров.
- Пить надо меньше, вот какую! Что случилось-то? Вроде не Пасха, кто тебе яйца покрасил?
И вот что поведал Иванушке добрый молодец Серега Петров.
Оказалось (а он и забыл!), сегодня ему выпадало вместе с боярином Ухогорлоносовым в ночь дежурить, Тридевятое Царство от больных охранять.
До дежурства Серега решил всего на минуточку к Зеленому Змею заскочить, моральной поддержкой заручиться. И зашел в ближайший бар.
На улице моросил мерзопакостный дождик, а там, в тепле и уюте Серега расслабился, забыл про невзгоды. Даже танцевать начал. Быстрые ритуальные танцы. А поскольку добрый молодец Петров занимался запрещенным в то время в Тридесятом государстве, заморским воинским ремеслом карате, танцы его скорее напоминали ката. Но он никому не мешал, даже забавлял посетителей бара.
Тут появился в том баре дикий зверь. Сам огромный, тело кабана, килограммов под сто пятьдесят. А голова - быка. Так и звался он в народе Толя-Бык. Был он в Тридесятом государстве главным начальником над опричниками. Руководил местным КГБ.
- Что такое КГБ, я тебе, Лёвчик, потом расскажу, когда подрастешь. Мама не велела тебе страсти на ночь рассказывать, только веселое...
Совсем распоясался уже в то время Толя-Бык. Даже его высокое начальство с трудом его выходки терпело. Мог Бык запросто по морде какому-нибудь добру молодцу дать, или вот как Сереге - не по морде. Мог в магазине набрать вещей, или продуктов, и уйти, не заплатив. В последнее время он постоянно так делал. Народ роптал, но открыто возражать боялся.
- Не родился еще тот добрый молодец, - говорил народ, - Кто этого Быка одолеет!
Вот подходит Толя-Бык к Сереге и говорит
- В твоих танцах есть элементы запрещенного карате! - И сразу копытом Серегу между ног. Хорошо, тот среагировать успел, а то бы уже с Иванушкой тоненьким голосочком беседовал, и детей иметь не надеялся! Больно ему стало очень! Бежал добрый молодец Серега с поля боя, видя, что силы неравные.
Захохотал Толя-Бык дьявольским хохотом, и сел за стойку пиво пить. Любил он мед-пиво на халяву попить. Чтоб и по усам текло, и в рот литров пять попало.
Иванушка-дурачок сразу решил, что Сереге нужно помочь. Не дело это врачей безнаказанно бить. В сказках так редко бывает, чаще любят врачей, это Вам даже доктор Айболит скажет.
Иванушка тоже немного владел заморским ремеслом ломания кирпичей, и они тут же выступили в путь, против Быка биться.
Но когда Иванушка-дурачок увидел Быка, спиной сидящего к залу за стойкой бара, он понял, что даже вдвоем им не справиться. Тут нужна воинская хитрость!
Бычий гладкий лысый череп блестел в лучах разноцветных фонариков, его огромные витые рога достигали потолка! (поговаривали, что жена Толи-Быка изменяет ему с его же начальником, оттого Бык такой злой).
Окинув поле будущего боя беглым взглядом, Иванушка увидел воинскую хитрость: у дверей на кухню стояла тяжеленная, сваренная из металлических уголков, самодельная табуретка на длинных ножках. Иванушка-дурачок схватил ее, молча подошел сзади, к ничего не подозревавшему Быку, и огрел того табуреткой по черепу.
- Это только в кино, Лёвик, воины долго беседуют, вызывая злодеев на бой. В настоящей сказке важен элемент неожиданности. Запомни на будущее!
Народ в зале ахнул!
Но Бык только замотал головой и зарычал, но не вырубился. Иванушка принялся справа и слева охаживать лысый Бычий череп табуреткой. Только кровавые брызги да рога по сторонам полетели! Серега его руками сзади обхватил:
- Хватит уже, убил, наверное! Во, влипли! На глазах у десятка свидетелей Быка завалить! Теперь прощай свобода!
Добры молодцы осмотрели поверженное тело Толи-Быка. Пульс был хорошего наполнения и напряжения, зрачки одинаковые, рефлексы симметричные. Правда, из множественных ушибленных ран, натекла целая лужа крови. Так той крови у Быка было литров десять, еще оставалось для жизни. Не убили, в общем. Военно-полевой консилиум поставил диагноз:
- Ушиб мозга легкой степени, множественные ушибленные раны головы. Жить будет!
Добры молодцы подхватили Быка под руки, и тяжело ступая под страшной ношей, поволокли его в больницу. Поскольку он был жив, нужно было как-то вырвать у Быка ядовитое жало. А то, придя в себя, он наверняка уничтожит друзей! Где находится это ядовитое жало, бойцы пока не догадывались, но точно не в яйце. Мстительный Петров проверил бычьи яйца еще в конце драки, дважды пнув его между ног - никакого эффекта!
В приемном покое, увидев истекающего кровью Быка (известного и опасного в тех краях зверя), перевязочная медсестра от страха сходу взлетела на стол со стерильными инструментами и завизжала.
- Чего орешь! - Рявкнул Серега. - Шить готовь! И капельницу быстро! Распрыгалась, Царевна-лягушка!
- Давай, спасай этого урода! - Это он уже Иванушке-дурачку. - Это по твоей специальности. А я к телефончику - кое-какие мысли появились! И историю болезни заполню.
- История болезни, внук, - С пафосом продолжал Иван Иванович, - Это самое главное в жизни врача! В старину она скорбным листом называлась. Ты можешь ничего больному не сделать, но если ты в этот скорбный лист все правильно вписал, да еще два доктора подписали - это уже истина в последней инстанции! Значит - так и было!
Он вызвал старшего боярина Кованева, которого Толя-Бык тоже давно утомил своими придирками, и все, как было, честно ему рассказал. Для убедительности показал улику - свою отбитую мошонку.
Вдвоем с боярином они стали заполнять скорбный лист так:
- Anamnеsis vitae.(История жизни)
- Больной Бык, в состоянии сильного алкогольного опьянения, в баре приставал к добрым молодцам и красным девицам. Ему пытались помочь, предлагали отвести домой, но Бык вырывался, падал, многократно ударяясь об пол и окружающие предметы (например - табуретки).
- Мимо проходили два врача-интерна. Они обоснованно заподозрили черепно-мозговую травму, и, рискуя жизнью (пациент был в состоянии сильного возбуждения), фиксировали Быка и доставили в приемный покой. Там он грязно ругался, пытался напасть на медицинскую сестру, потом потерял сознание и был прооперирован.
Для полного эффекта Кованев позвонил в столицу окрестных царств и узнал там у знакомого мента, номер волшебного телефона. Сообщения с этого телефона постоянно пишутся на магнитофон, а рано утром попадают, уже распечатанными, на стол главного опричника столицы. Начальника Быка.
Боярин позвонил по волшебному номеру, и продублировал на магнитофон Anamnеsis vitae скорбного листа.
- Пошли, посмотрим, как там у Иванушки дела. Что-то он зашился совсем.
Иван действительно трудился в поте лица, благо материала для кожной пластики хватало, - жирные складки спускались с затылка Быка к спине. Молодой врач аккуратно иссек размозженные края нескольких глубоких ран, а затем с помощью пластики местными тканями, придал ранам нужную форму. Приглядевшись, Кованев с Серегой оторопели: сшитые аккуратным стежками, раны складывались в хорошо всем известное матерное слово из трех букв!
- Молодец, доктор! - Хладнокровно сказал Кованев, Хорошо вышиваешь! Пойдет
теперь Толя-Бык по городу, и сразу всем видно будет, кто он есть на самом деле!
- Стараюсь! Всё шьётся из материала заказчика, так что, уж как получится! - нагло заявил Иванушка-дурачок.
Утром, узнав о случившемся, примчались Бычьи опричники, но поздно пропели третьи петухи и сообщение с волшебного телефона попало в столичную ментовскую сводку по району.
И что характерно, принялись опричники людей из бара опрашивать, как все было. А они, как один говорят:
- Бык на всех сам нападал! - Хотя никто людей об этом не просил. Просто достал
Бычара всех в Тридевятом Царстве и Тридесятом Государстве.
Иванушка на следующий день заходит в свою палату, на обход, а на центральной койке Бык лежит
- Здравствуйте, доктор! Где-то я вас уже видел, глаза у Вас добрые! - А что он мог со
спины видеть, да и ретроградная амнезия должна быть. События, предшествующие травме и идущие сразу за ней - исчезают из памяти.
Ночью Иванушка по больнице дежурил. Под утро кто-то будит его, трясет за плечо:
- Подпишите, доктор, свои показания, я их уже отпечатал. - Это начальник Быка из столицы своего опричника прислал.
- Ну, все! - Подумал Иванушка-дурачок, - сейчас в тюрьму повезут. Подписал спросонья какую-то бумагу, а столичный гость улыбнулся и говорит:
- Бык у нас больше не работает!
Так и уволили Толю-Быка за пьянку и дебош. Кому он с таким клеймом на лбу нужен. И исчез Бык в неизвестном направлении.
Тут и пошла о наших добрых молодцах действительно добрая слава:
- Только в тридевятое царство приехали, враз Быка победили! Крутые, значит.
- И доктора, видно, хорошие будут, - подумал Царь. - Умеют скорбные листы правильно писать!
Видно, добрый был у них ангел-хранитель. И сильный. Наверное, делал по утрам физзарядку. Один раз черные колдуны подослали к Иванушке-дурачку на прием в поликлинике, прямо с утра, пораньше, злую колдунью, свою агентессу. Прикинулась колдунья бабушкой из деревни. С корзиной яблок наливных явилась. Желтоватая какая-то показалась она Ивану, он и отправил ее анализы сдавать.
Но успела бабка угостить и его, и Серегу, и еще трех красных девиц-медсестёр отравленными молодильными яблочками со своего сада! Ну, все и скушали по яблочку, а кто и по два. Кто ж их мыл? Обтерли для приличия о халаты белые - и в рот! А через час - звонок из лаборатории:
- У бабки инфекционный гепатит!
Красны девицы, что яблочек молодильных попробовали, бросились себе заморские вакцины да сыворотка вкалывать, а все равно - заболели.
А Иванушка-дурачок с Серегой пошли к Петрову в кабинет, заперлись там и выпили по двухсотграммовой мензурке девяносто шестиградусного спирта. У Сереги всегда в кабинете спирт был. Он его на больных не тратил.